Его королевство

Глава 23



Я снова там. В том переулке. Притаился между двумя мусорными контейнерами. Здесь холодно, темно, и у меня урчит в животе. Я не знаю, сколько времени прошло. Она скоро вернется. Она сказала, что скоро вернется. Потом раздается шум... нет, это не шум. Это хныканье.

Я оглядываюсь вокруг себя. Я не один.

— Луи, ты сказал, что со мной ничего не случится.

— Шарлотта, что ты здесь делаешь? — Шепчу я. — Тебя не должно быть здесь.

— Я здесь, потому что ты здесь. Я голодна, Луи. Когда мы сможем уйти? — Спрашивает она меня.

— Что? — Я оглядываюсь по сторонам. Мы уже не в переулке. И я не ребенок, ждущий свою маму. Мы в казино, сидим за игровым автоматом. — Что происходит? — Спрашиваю я, ни к кому не обращаясь.

— Мне страшно, Луи, — говорит Шарлотта. — Я голодна, замерзла и напугана.



Вздрогнув, я просыпаюсь. Мое тело рывком поднимается в постели. Меня охватывает привычное чувство голода. Шарлотта лежит рядом со мной. Спит. Она, должно быть, тоже проголодалась. Верно? Она была там, во сне. Такого раньше никогда не случалось. Никто раньше не проникал в этот кошмар.

Что, черт возьми, значит то, что Шарлотта была там?

Вылезая из постели, я подумываю о том, чтобы разбудить ее. Она, должно быть, голодна. Я должен разбудить ее и заставить что-нибудь съесть. Здравый смысл подсказывает мне, что это был всего лишь сон, а не реальность. Что с ней все в порядке. Она в безопасности. Она не голодна, не замерзла и не напугана.

Я иду на кухню, открываю холодильник и достаю одно из готовых блюд. Снимаю пластиковую крышку и ставлю контейнер в микроволновку. В животе у меня урчит, а руки сжимаются в кулаки. Терпеть не могу чувствовать себя голодным. Я уже должен был бы привыкнуть к этому. Нередко я просыпаюсь от одного из таких снов голодным.

Раздается звуковой сигнал микроволновки. Я беру контейнер и ставлю его на стол. Затем опускаюсь на один из стульев и принимаюсь за еду. Я ем быстро. Я всегда так делаю, когда никто не смотрит. Когда никто не осуждает. Никто не знает, что из всех ситуаций, с которыми я сталкивался в жизни, мне никогда не было так страшно, как в том переулке, когда я ждал мать, которая так и не вернулась.

Услышав позади себя шаги, я напрягаюсь.

— Луи, сейчас четыре утра, — говорит Шарлотта сонным голосом.

Я прекращаю есть – хотя это последнее, что мне хочется делать, – и поворачиваюсь к ней лицом.

— Прости. Я не хотел тебя будить.

— Ты и не разбудил. Я перевернулась на другой бок, а кровать была пуста. Это меня и разбудило, — говорит она, садясь рядом со мной.

— Ты голодна. Давай я принесу тебе что-нибудь поесть. — Я собираюсь встать, но Шарлотта хватает меня за руку. Ее рука ледяная.

— Я не голодна, — говорит она.

— Черт, ты замерзла. Блять. — Я вскакиваю со стула, бегу в гостиную и стаскиваю плед с дивана. Возвращаюсь с ним и набрасываю Шарлотте на плечи. — Мне так жаль, — говорю я ей. — Я принесу тебе что-нибудь поесть.

— Луи, прекрати. Я в порядке. Правда, мне не холодно и я не голодна, — говорит она.

Не обращая внимания на ее протесты, я ставлю в микроволновку еще один контейнер, стоя к ней спиной и дожидаясь, пока сработает таймер. Я пытаюсь подавить желание укутать ее и прижать к себе. Я хочу извиниться за то, что уже подвел ее, за то, что оставил голодать и мерзнуть. Этого не должно было случиться.

Какого хрена я делаю?

Я выныриваю из своих мыслей, когда раздается звуковой сигнал микроволновки. Я достаю еду, ставлю ее перед Шарлоттой и протягиваю ей вилку.

— Ешь. Ты никогда не должна испытывать чувство голода, — говорю я ей. — Я не позволю тебе голодать. — Затем я возвращаюсь на свое место и снова беру в руки вилку.

— Луи, что случилось? — Спрашивает меня Шарлотта.

— Я не должен был оставлять тебя замерзать и голодать. Этого больше не повторится, — повторяю я.

— Я не знаю, что случилось, но я правда в порядке, — говорит она. — Но что-то все же случилось. Поговори со мной.

Я смотрю на нее. Я не могу сказать этой женщине, что у меня в голове творится полный пиздец. Я пытаюсь удержать ее здесь, а не отпугнуть.

— Луи, ты же знаешь, что иметь девушку – это значит иметь кого-то, с кем можно поговорить, кого-то, кто выслушает тебя без осуждения, — продолжает Шарлотта.

— У меня никогда раньше не было девушки, — признаюсь я.

— Никогда? — Спрашивает она.

— Я никогда не хотел, чтобы кто-то подошел слишком близко и увидел, какой я на самом деле хреновый, — объясняю я.

— Что ж, я здесь, рядом, так что, может, ты расскажешь мне, какой ты на самом деле хреновый?

— Не могу. Я не хочу, чтобы ты убежала.

— На данный момент я почти уверена, что ты какой-нибудь мафиози или член преступного мира, но я все еще здесь. Что еще могло заставить меня сбежать, если не это? — Спрашивает она.

Мои губы слегка приподнимаются. Если бы только она знала, что я не просто член преступного мира. Я и есть преступный мир.

— Я… Моя мать была шлюхой, Шарлотта. Когда я был ребенком, она оставляла меня в переулках, уходя на работу. Она всегда возвращалась за мной. Но в один момент не вернулась. Я пробыл там два дня, пока меня не нашла полиция.

Шарлотта молчит. Она не смотрит на меня с отвращением или жалостью.

— Сколько тебе было лет?

— Восемь, — отвечаю я ей. — Мне постоянно снится кошмар о том, будто я нахожусь в том переулке. После этого я всегда просыпаюсь ужасно голодным.

— Хорошо, — говорит она.

— Хорошо?

— Видишь? Мы поговорили. Разговаривать – это нормально. Я все еще здесь. — Шарлотта улыбается мне, и, клянусь, я чувствую, как напряжение спадает.

— На этот раз я был во сне не один...

— Кто был с тобой?

— Ты.

— Я? — Спрашивает она.

— Ты была напугана, замерзла и голодна. Я не смог защитить тебя. Не смог обеспечить тебя всем необходимым. — Я качаю головой, снова злясь на себя.

— Это было не по-настоящему, — говорит мне Шарлотта.

— А что, если это правда? Что, если однажды это произойдет? Что, если держать тебя здесь – ошибка?

— Ты чувствуешь, что это ошибка? — Шарлотта слезает со своего стула. Она разворачивает мой и встает между моих ног. Ее руки ложатся на мою обнаженную грудь. — Ты чувствуешь, что это ошибка, Луи? — Повторяет она, прежде чем ее губы прижимаются к середине моей груди.

— Нет, — говорю я ей. — Ты не ошибка.

— Луи?

— Да?

— Отнеси меня обратно в постель, — просит Шарлотта.

Не говоря больше ни слова, я встаю, подхватываю ее на руки и несу обратно по коридору в спальню. Мое тело опускается на матрас вслед за ней.

— Вернуться в постель – отличная идея.

Мои губы прижимаются к ее губам, а тело теперь испытывает другой вид голода. Я изголодался по ней. Мне нужно больше ее, намного больше. Я провожу губами по подбородку Шарлотты, а затем вдоль ее шеи.

— Ты была создана для того, чтобы тобой дорожили, милая, но твое тело… оно было создано для того, чтобы его трахали, — говорю я ей. Моя рука скользит между нами, проводя по внутренней стороне ее бедер. — Черт, с тебя капает. Я чувствую, как твоя влага стекает по всей ноге. Это для меня? Ты мокрая для меня?

Бедра Шарлотты выгибаются вверх, ее лоно ищет трения, в котором она отчаянно нуждается.

— Ты нужен мне, — стонет она.

— Нужен, да? Что тебе нужно от меня? — Спрашиваю я ее.

— Мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне, — говорит она, и у нее перехватывает дыхание, когда я делаю именно это. Мои пальцы скользят под кружево, прикрывающее ее киску. Массируют ее маленький твердый бутончик. Ее тело практически подпрыгивает на кровати, а влага покрывает мои пальцы.

— Мне нравится, какая ты отзывчивая, — говорю я ей. — Твое тело принадлежит мне. Это все мое. — Я впиваюсь зубами в плечо Шарлотты. Затем убираю руку и сажусь. Шарлотта стонет. — Я хочу это снять. — Я стягиваю с нее футболку – свою футболку – через голову. Смотрю на ее идеальные груди, чашечки С. — Они – мои. — Я обхватываю сначала одну, потом другую грудь, а руки Шарлотты бегают по моей груди и прессу, вверх и вниз.

— Значит ли это, что все это мое? — Спрашивает она меня.

— Это все твое, — отвечаю я, наклоняясь вперед и снова накрывая ее тело своим.

Шарлотта высовывает язычок и облизывает мою ключицу.

— Хорошо, потому что я ее облизала, а значит, она моя.

Я приподнимаю бровь, глядя на нее.

— Если я что-то оближу, значит, оно будет моим? Вызов принят. — Взяв ее за запястья, я поднимаю ее руки над головой. — Я оближу тебя с головы до ног. Держи руки так. Не двигай ими, иначе я их свяжу, — предупреждаю я, и стон, который срывается с ее губ, говорит о том, что эта идея нравится ей больше, чем я думал. — Ты хочешь, чтобы тебя связали, милая?

Шарлотта улыбается, но качает головой.

— Я буду хорошо себя вести. Даже не пошевелюсь.

— Хорошая девочка. Не двигайся. Твое тело – произведение искусства, которое я собираюсь исследовать не спеша. — Мой язык скользит от ее плеча вниз к правой груди, прежде чем захватить сосок. Через пару секунд я отпускаю затвердевший бутон и смотрю на нее. Она не двигается. — Спасибо.

— За что ты меня благодаришь? — Спрашивает Шарлотта.

— За то, что не убежала, — говорю я ей, прежде чем повторить процесс с другим ее соском.

— О, боже. — Ее тело приподнимается, а руки опускаются на мою макушку.

Я ухмыляюсь и отпускаю ее сосок. Черт, эти стоны что-то делают со мной. Они сводят меня с ума. Я хочу записать их, чтобы потом проигрывать снова и снова. А может, мне просто нужно продолжать заставлять ее кончать днем и ночью.

Опустившись на колени, я снова поднимаю ее руки над головой.

— Держи их там.

— Прости. — Шарлотта хихикает. — Продолжай, пожалуйста.

— Знаешь, ни один человек не смеет мне приказывать, — говорю я ей.

— Ну, я не просто какой-то человек, — говорит Шарлотта.

— Верно. — Я продолжаю медленно исследовать ее тело. Облизываю ее живот и кружу языком вокруг пупка, заставляя ее извиваться и смеяться.

Добравшись до ее киски, я стягиваю трусики с ее ног, а затем широко раздвигаю их и облизываю ее снизу доверху.

— Я облизал ее, значит, она моя, — говорю я Шарлотте, прежде чем снова погрузиться в нее.