Его королевство

Глава 5



Одержимость. Идея или мысль, которая постоянно занимает разум человека. В жизни я был одержим двумя вещами: зарабатыванием денег и управлением этим городом. А теперь, кажется, у меня появилась третья одержимость, которая продолжает занимать все мои мысли. Шарлотта.

Я провел ночь, изучая все, что смог о ней узнать. Я знаю, где она выросла. Знаю, в какой школе она училась и что она произносила прощальную речь. Знаю, что у нее есть сестра Мелани, и что в прошлые выходные она была помолвлена с Оуэном Эйкеном, шерифом из маленького южного городка, откуда она родом.

Я знаю, что в восьмом классе она сломала лодыжку во время тренировки группы поддержки. Я также знаю, что год назад она попала в больницу, когда у нее случился выкидыш на шестой неделе. В пять лет она переболела ветрянкой, а в семь ей удалили гланды.

Я копал так глубоко, как только мог. Она абсолютно чиста. За ней не числится ни одного штрафа за парковку. Шарлотта Армстронг – типичная американская девушка по соседству. Из тех, кого приводят домой к матери. Такую я никогда бы не подпустил к собственной матери.

С возрастом мои воспоминания об этой женщине из веселых, любящих и игривых превратились в реальность того, кем и чем она была на самом деле. Проституткой. Наркоманкой, которая оставила своего сына одного в переулке, а сама ушла и словила передоз от наркотиков. Я так долго оплакивал ее. А потом в один прекрасный день я решил, что с меня хватит. Она не любила меня. Если бы любила, то никогда бы не ушла.

Хотя, возможно, если бы у меня не было такого детства, я бы не стал тем, кем являюсь сейчас. Так что ее уход был не самым худшим исходом. Одиночество – это не так уж плохо. Со временем к нему можно привыкнуть и даже начать находить в нем свои преимущества. Если у тебя нет никого, кто был бы тебе дорог, то тебе никто не сможет причинить боль.

Вот почему мне нужно избавиться от моей одержимости Шарлоттой. Я не понимаю, что именно в этой женщине так сильно меня манит. Да, она великолепна, но это Вегас. В городе полно великолепных женщин. Шарлотта просто более... невинна. Возможно, это и привлекает меня. Ее невинность.

Мужчина вроде меня может только сломать такую женщину, как она. Уничтожить все то хорошее, что она воплощает. Не знаю, откуда я знаю, что она хорошая. Просто знаю. В моем положении важно хорошо разбираться в людях. Вчера вечером я познакомился с Шарлоттой и буквально через несколько минут после того, как сел за ее столик, понял, что она из себя представляет.

Вот тогда-то мне и следовало встать и уйти. Но я не смог. Как я уже сказал, меня чертовски тянет к этой женщине, я почти одержим ею. Я знаю, что ее нет в казино. Я видел, как она уходит, и с трудом удержался, чтобы не пойти за ней.

Последние три часа я провел в своем кабинете, пытаясь сосредоточиться на работе и не думать о ней. Но у меня ни хрена не выходит. К тому же, я больше ничего не искал о ней в интернете. Не уверен, что о ней можно найти что-то еще.

Мне нужно выпить. Я не могу все время думать о женщине, с которой пересекался лишь раз. Ни одна другая женщина не занимала так много моих мыслей.

Жужжание телефона отвлекает меня от Шарлотты, когда на экране высвечивается имя Сэмми.

— Да? — Отвечаю я.

— Босс. Ты ведь знаешь поговорку "не убивай гонца", верно? — Спрашивает он меня.

— Что случилось? — Я встаю и беру со стола ключи с бумажником.

— А... ну, может, тебе стоит зайти в Дикую карту и самому взглянуть на это. Бар Четыре масти, — говорит он.

— Сэмми, что, блять, происходит? — Ворчу я, уже выходя из своего кабинета и захлопывая дверь.

— Просто приди сюда. — Он обрывает звонок прежде, чем я успеваю ответить.

В мире есть два человека, которые могут безнаказанно бросить трубку: Сэмми и Карло. Этих же двух мужчин я вижу, когда через десять минут захожу в бар Четыре масти. Каждый из них держит в руках стакан с янтарной жидкостью, но никто из них не выглядит напряженным. Поэтому в голове у меня мелькает мысль, какого хрена я здесь делаю.

— Что происходит? — Спрашиваю я Сэмми.

— Та цыпочка, с которой мы виделись прошлой ночью… Напомни, как ее звали? — Спрашивает он, наклонив голову.

— Шарлотта. А что с ней? — Мне приходится прилагать больше усилий, чем хотелось бы, чтобы сохранять нейтральный тон. Мне не нужно, чтобы эти ублюдки доставали меня из-за того, что я зациклился на женщине.

— Ты сказал, что она ничего для тебя не значит, верно? — Ухмыляется Сэмми.

— Я ее не знаю. Почему она должна для меня что-то значить? Я знаю вас, двух придурков, уже пятнадцать лет и не моргнув глазом пустил бы пулю в любого из вас. С чего вы взяли, что женщина, с которой я провел от силы пять минут, что-то значит? — Я скрещиваю руки на груди и сверлю ублюдков взглядом.

— Приятно знать, что тебе не все равно, — смеется Карло, а я в ответ пожимаю плечами.

— Значит, тебя совсем не беспокоит, что Шарлотта пьяна в стельку и окружена парнями, которые подливают ей алкоголя больше, чем нужно? — Сэмми кивает головой влево.

Я не спеша поворачиваюсь и смотрю. И действительно, Шарлотта сидит в кабинке с тремя мужчинами.

— Почему это должно меня беспокоить? Я ее не знаю, — отвечаю я, не отрывая от них взгляда.

— Я так и думал, — говорит он. — Хочешь выпить?

Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на него.

— Нет, я, блять, не хочу выпить, — ворчу я.

— А, черт. Босс, просто помни… мы на публике. В этом баре очень людно, а у тебя сейчас такой убийственный вид, — Карло машет рукой перед моим лицом.

Я качаю головой, а затем разворачиваюсь и подхожу к Шарлотте, прежде чем успеваю передумать. Я останавливаюсь у ее столика и прочищаю горло, привлекая внимание трех парней, окружающих ее. Я пристально смотрю на того, кто сидит рядом с ней. Блокируя ей выход из кабинки. Блокируя мне доступ к ней.

— Свали, — говорю я ему.

— Нам и здесь хорошо, — говорит этот ублюдок.

— О боже, тебе не следует этого делать, — слышу я голос Сэмми позади себя.

Я хватаю засранца за воротник и вытаскиваю его из кабинки.

— Я сказал, свали, — говорю я парню, отталкивая его назад. Затем поворачиваюсь и протягиваю руку Шарлотте. — Я искал тебя, — вру я.

— Искал? Зачем?

— Мы ведь планировали пойти поплавать. — Еще одна ложь. Но я сделаю все возможное, чтобы она ушла со мной добровольно. Хотя я не против подхватить ее на руки и утащить. Вряд ли кто-то меня остановит.

— Поплавать? Правда? На этот раз ты присоединишься ко мне? — Взволнованно спрашивает она.

— Конечно.

— Шарлотта, ты знаешь этого парня? — Спрашивает один из других ублюдков в кабинке.

— Ммм, это Луи. Он милый. И горячий, правда? Как мужчина может быть настолько красивым? Думаю, если снять с него костюм, на его коже наверняка будет предупреждение производителя, — говорит она.

— Предупреждение производителя? — Спрашивает Карло.

— Ага, типа… Осторожно! Не смотрите на него слишком долго, потому что ваш мозг превратится в кашу. Или, может… Трогайте на свой страх и риск. Потому что, знаешь ли, он такой горячий, — глаза Шарлотты продолжают блуждать по моему телу.

— Точно. — Смеется Карло.

— Шарлотта, пойдем. — Я наклоняюсь и беру ее за руку, и она с готовностью выскальзывает из кабинки.

— Ладно, поплаваем, да? — Спрашивает она, глядя на меня и спотыкаясь.

Моя рука обвивается вокруг ее талии, придерживая ее.

— Ммм. — Киваю я. Я точно не подпущу ее к чертову бассейну, пока она пьяна в стельку.

Рука Шарлотты ложится мне на грудь. Двигается вверх и вниз. Похлопывая меня, она улыбается.

— Ты, должно быть, много тренируешься, — говорит она.

— Давай, пойдем отсюда. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти, и вижу, что там стоят двое моих друзей. Которые заливаются хохотом.

— Ничего, да? — Сэмми поднимает брови, глядя на меня.

— Заткнись, блять, — шиплю я на него.

— Тебе помочь? — Спрашивает Карло.

— Да, избавься от этих ублюдков. — Я кивком указываю на кабинку, не отпуская Шарлотту, пока мы медленно идем к лифтам.

— Мы здесь будем купаться? — Спрашивает она меня. — О, у меня нет с собой купальника! И на мне нет лифчика, — шепчет она. Или, по крайней мере, ей кажется, что она шепчет.

Мой взгляд скользит к ее груди, где сквозь ткань футболки проступают соски. Блять, мне не следовало смотреть. Я придвигаюсь ближе и закрываю ее от взглядов любых ублюдков, которые могут оказаться поблизости. Нахер их. Они не должны видеть ее в таком виде.

Я хочу вернуться в бар и вырвать глаза тем придуркам, которые поили ее напитками. Это нелогичная мысль. И я не понимаю, почему, блять, она меня так тревожит.

Когда двери лифта открываются, я завожу Шарлотту внутрь и нажимаю кнопку пентхауса.

— П² – это бассейн? — Спрашивает она меня.

— Пентхаус, — говорю я ей, и ее глаза становятся круглыми, как блюдца.

— В пентхаусе есть бассейн?

— Есть. — Но туда я ее не пущу.

— Меня все мучает вопрос, как ты можешь ходить туда, куда пожелаешь? Это потому, что ты настолько сексуален, да? Я слышала, что красивым людям все сходит с рук, — продолжает она.

— Знаешь, Шарлотта, если бы мы классифицировали людей по внешности, ты была бы на первом месте в этом списке, — говорю я ей.

Она качает головой.

— Нет, ты ошибаешься. Если бы это было правдой, мой жених не изменил бы мне с моей сестрой, — говорит она.

— Твой бывший – гребаный идиот, — отвечаю я, делая акцент на слове бывший, потому что не уверен, что позволю ей уйти. По крайней мере, пока я не разберусь, почему так зациклился на ней и что это значит для меня. И для нас.