Еловое печенье для босса

Глава 2. Танцы, сумка и добыча. Ё!

Клара

Несмотря на странное название, ночной клуб оказывается вполне приличным — хороший ремонт, отличный плейлист, полный бар и симпатичный бармен. Но бармена трогать нельзя — а то вдруг не выдержит нашей любви и ласки, кто нам потом коктейли мешать будет?!

А мешает этот мальчик хорошо. Да и мальчик симпатичный… Молодой только. Лет 20 ему.

Но ходок… Улыбается то мне, то Аде, то Луизе и никак не может выбрать, на кого же из нас обратить полную мощь своего очарования. И невдомёк ему, что мы пришли сюда просто отдохнуть — выпить и потанцевать. А то, что подружки плели про мужиков — это для красного словца. Ну, кто в своём уме станет искать любовь всей своей жизни в эпицентре разврата? Да и кого можно тут найти? Очередного бабника? Вон они как все по нашим прелестям глазами-то шарят. Как будто девушку не видели полгода.

Так что — мы дружненько занимаем три стульчика вокруг Вани (это бармен который) и ждём свои порции веселящей воды.

— Кларочка, ты что будешь пить? — спрашивает у меня Ада.

— А вот тот голубенький! — восклицаю я, — Мне цвет нравится.

Здесь нас помнят… Мы тут иногда отдыхаем. С переменным успехом. Кто помнит, тот старается держаться от нашей компашки подальше — мы иногда буйные, когда пьяные. Но в такие моменты просыпается вся широта русской души. А вот, кто нас не помнит — тому может приключиться горе.

Девушки мы всесторонне развитые и имеющие весьма разнообразный кругозор и занятия. Ада — архитектор. Хороший и много зарабатывающий. А еще у неё в голове калькулятор, который считает всё, что надо и не надо. Луиза… Хм… Профессию девушки никто не угадал ни разу. Она — тренер восточных единоборств. Но по ней и не скажешь.

Я… Пожалуй, я сама бездарная. Работаю помощницей руководителя крупного холдинга, который занимается разноплановой деятельностью. Но несмотря на то, что может показаться, что я бездельничаю целыми днями, работы у меня пруд пруди. И начальник хороший — Александр Рихардович Шейгер. Был. Нет. нет! Он и сейчас есть, но угодил в больницу в пятницу с приступом аппендицита. И это в 55 лет.

На свое место вызвал сына, который должен приступить к своим обязанностям в понедельник. Не знаю, сработаемся ли. Сыну хозяина, как и мне, 25. Он живёт в Европе и не очень стремится домой. Однако болезнь отца не оставила ему шансов на самостоятельность. Я в этом холдинге уже два года работаю, но за это время наследника заводов и пароходов не видела. И как-то еще бы столько без него обошлась. Только выбирать не приходится. Остаётся лишь надеяться, что мой дорогой Александр Рихардович скоро поправится и вернётся к нам. А еще остаётся надеяться, что отпрыск за это время холдинг не разорит. А то ведь на детях природа отдыхает.

Бармен выставляет перед нами наши коктейли. Мы пьём, никуда не торопясь. Не сразу, но тело погружается в состояние лёгкости и эйфории, а душа просит танцев. Ну, и чего её обделять, душу-то?

Мы ведь и познакомились с девчонками в танцевальной школе-студии двадцать лет тому назад. И за это время прошли огонь, воду и медные трубы. И до сих пор дружим, а говорят, женской дружбы не бывает. Бывает, еще как бывает.

Ада, прикончив свой коктейль быстрее всех, задумчиво поглядывает на танцпол.

— Жахнем? — спрашивает она у нас.

— Жахнем! — хором соглашаемся мы с Луизой и тоже допиваем свои напитки.

А потом строго, как нас учили всё в той же школе-студии, строимся и отправляемся танцевать. Народ, предчувствуя бесплатное шоу, охотно расступается.

И понеслось… Ритм — это то, что будоражит кровь. И мы в этом ритме — богини. Тем более, что мы не только танцуем, но и акробатические номера выполняем. Типа сальто. как-то так получается, что мы танцуем в освободившимся круге. Под свист и аплодисменты.

Так входим в раж, что я и не замечаю, что творится вокруг.

Пока… Пока по моей оттопыренной пятой точке не прилетает ощутимый шлепок.

Снова давлюсь воздухом. Да так и застываю посредине танцевального движения, а шлёпнувшая меня ладонь совсем охамела, между прочим. Она начинает оглаживать мою ягодицу…

Это еще что такое?! Кто там такой бессмертный?! Смотреть на нас, капая слюной, можно сколько угодно, а вот лапки, лапки нахальные — прочь!

Разворачиваюсь. Хозяин ладони стоит передо мной и улыбается…

— Поедешь со мной, детка? — спрашивает он приятным голосом, не прекращая улыбаться.

Нет, он — высокий, красивый, молодой, хорошо и стильно одетый, но… У меня срабатывают рефлексы — трогать меня не надо, пока я не разрешу.

И моя ладонь тоже живёт в этот момент своей жизнью… Мне не подвластной. Она размахивается и залепляет наглецу пощёчину.

Звонкую…

А наглец подошёл не один. За его спиной смазливый приятель, который после хлопка пощечины издаёт звук:

— Ой!

Наглец держится за щеку и прищуривается.

— Бить-то было зачем? Можно было просто сказать, что вы по девочкам… — произносит, полосуя меня взглядом на тысячу мелких Кларок.

— Хапф! — захлёбывается возмущением Луиза, — Не по девочкам мы! Ясно?!

— А дерётся она чего?! — почему-то именно у неё начинает выяснять красавчик.

— А ты её зачем за задницу лапал? — подключается Ада.

— А чего она ей вертит?! — взрывается наглец, — С такой задницей, если приключений не хочешь, дома надо сидеть! Шарф вязать.

— Я не умею! — зачем-то отвечаю я.

— Поехали ко мне? Я научу! — уже ласково спрашивает незнакомец и даже щеку свою пострадавшую отпускает.

— Чему ты её научишь? Гениталии твои узлом завязывать? — вклинивается Луиза.

— Не надо их завязывать! Они стране нужны! — отмахивается красавчик от неё.

— Зачем?! — уже втроём хором спрашиваем мы.

— Рождаемость поднимать! — гордо отвечает самец-производитель.

— Аааа, — тянем мы снова хором.

Странный разговор. И реакция у нас странная. Пока танцевали, мы же к бару возвращались, пить хотелось. Видимо, пора с гулянкой завязывать.

— Ад… Мне кажется, нам пора домой, — выдаю я, всматриваясь в глаза красавчика.

Красивые серые глаза. И губы у него красивые. Нижняя пухлая и вишневая. В меня что-то вселяется. Или кто-то. Или…

Короче, я ж вот только его отругала за то, что приставал, а сейчас сама! запускаю руку в короткие волосы на мужском затылке, тяну его к себе ближе и впиваюсь поцелуем ему в губы.

И мне нравится! Как же мне нравится с ним целоваться! А красавчик к тому же и не промах совсем — сначала притихает от моей наглости, а после входит во вкус и обхватывает мой тонкий стан своими руками. И снова начинает мять мой зад. Вот приглянулся он ему…

Но вдруг чувствую, что меня отдирают от вожделенного мужского тела за пояс шорт, которые на мне.

— Кларочка, фу! — командует Ада, — Мы пе-ре-бра-ли и нааам пора до-мой!

— Ахм! — разочарованно выдыхаю я и сопротивляясь усилиям Ады, хочу сделать шаг обратно к красавчику.

Только Аде начинает помогать Луиза.

— Домой, девоньки! Домой! Пьяная баба не хозяйка одному жизненно важному женскому органу, — с этими причитаниями меня тянут в гардероб.

Луиза дело, конечно, говорит. В веселье — самое главное — вовремя остановиться.

— Пока! — машу я рукой красавчику, который так и остаётся стоять на танцполе.

Пол качается, стены тоже. Но хорошооо!!!

Одевшись, мы выплываем на улицу, где по закону подлости пошёл мелкий дождь со снегом. И стало очень скользко. Держась друг за друга, ползём к такси, чтобы разъехаться по домам.

Только у красавчика что-то переклинивает в его голове, и он зачем-то выскакивает за нами на улицу. Еще и без верхней одежды. Дурачок… Замёрзнет же…

Догоняет. Хватает меня за ремешок сумки, перекинутой через плечо.

— Вы можете ехать, куда хотите, — заявляет он моим подружкам, — А эту я себе оставлю! Она мне понравилась.

Он хочет притянуть меня за ремешок сумки к себе, только тот рвется. Пятки красавчика едут вперед по гололёду, а голова со всем остальным назад.

— Ааааа! — раздаётся истошное.

И потом тишина.

Красавчик лежит на льду. Без движения.

Наши три разноцветные головы склоняются над ним.

— Дышит? — спрашивает Луиза.

— Вроде, да, — отвечает Ада.

— И куда его теперь девать? — спрашиваю я. Почему-то дальнейшая участь красавчика мне не безразлична.

— Вы что с мужиком натворили, ведьмы?! — раздаётся откуда-то сбоку знакомый бас.

— Оу! Фома! — радуется Ада. Фома — это её двоюродный брат.

— Опять напились! — начинает он ругаться.

Луиза поднимает наманикюренный ноготок:

— Мы себя полгода хорошо вели! Теперь можем себе позволить вести себя плохо!

Спорить с Фомой никто из нас не решается — он высокий, метра два ростом, у него косая сажень в плечах и рыжая борода.

Фома косится на неё.

— Вы-то? Хорошо? Да у вас у каждой дома по метле припрятано!

Однако разобраться, кто есть кто, нам не дают.

— Что у вас там происходит? — произносит чей-то голос у входа в клуб, — Сейчас полицию вызову!

Самого говорящего не видно.

Упоминание полиции заставляет нас действовать быстро, но неправильно.

— Ты на машине? — спрашивает Ада Фому.

— Да, — отвечает он ей, — Вон она.

Его автомобиль и правда стоит неподалеку.

— Берём, девоньки, добычу с собой! — гордо провозглашает Ада.

И мы втроём подхватываем красавчика с места, где он только что лежал.

Очень ловко тащим до машины. Только разочек едва не уронили.

— И куда его? — интересуется Луиза.

— В багажник! — решает Ада.

— Куда?! Да вы что творите, исчадия?! — принимается возмущаться Фома.

— Цыц! — Ада сейчас даже Фому не боится, — А то я такое твоим родителям расскажу!

— Ябеда, — обиженно обзывается Фома.

В итоге, красавчик удобно размещается в багажнике, мы втроём в салоне, Фома — за рулём.

Ада снова царственно машет рукой:

— Езжай, братишка!

И мы отправляемся по домам.