Энчантра

Но наконец:

— Я принимаю сделку. У тебя есть предмет, в который я могу заточить её воспоминания?

Роуин взглянул на руку и снял с пальца печатку — ту самую, что раньше была её обручальным кольцом. Он протянул её стоящему у подножия трона демону, и тот отнёс её своему владыке.

— Есть одно условие, — сказал король, перекатывая кольцо между пальцами. — Ты должен лично вручить его ей, и она должна надеть его по своей воле. В этот момент ваши жизни сольются. Ты согласен?

— Да, — чётко ответил Роуин.

— Превосходно. А когда ты, неизбежно, снова увидишь моего сына… — голос короля стал жестче, — …передай ему, что я терпеливо жду его возвращения домой.

Роуин склонил голову.

Король поднял руку — и вначале Роуин ничего не почувствовал. Но когда тот сжал кулак, древняя магия пронзила тело Роуина, словно копьё. Его вырвало бы прямо на отполированный пол, если бы он не сдержался. Из души выдирали что-то важное, неотъемлемое, как будто кусок его самого исчезал навсегда.

Когда всё закончилось, король сосредоточился на кольце, но Роуин едва замечал, что происходит. Смертность навалилась на него тяжёлым грузом. Тошнота подкатывала к горлу, ноги дрожали. Он нащупал свою магию внутри — и с облегчением обнаружил, что она осталась нетронутой.

Яркая вспышка силы вырвалась из руки короля и прошлась по залу, заставив Роуина заслониться рукой. Когда он открыл глаза, король держал кольцо между пальцами, будто любуясь своим творением.

— Вечность… за один-единственный смертный миг, — задумчиво произнёс он и бросил кольцо обратно Роуину.

Тот поймал его на лету и впервые за долгое время улыбнулся.

Поклонившись, он направился к выходу. Но едва он добрался до распахнутых врат, как кто-то преградил ему путь.

Демон с кроваво-красными зрачками и длинными чёрными волосами.

— И Салему передай от меня кое-что, — прорычал он.

Роуин сузил глаза. — Кто ты?

— Это неважно, — ответил демон. — Просто скажи ему, что я иду.

Глава 50. ПРАВДА

Женевьева вылетела из комнаты и слетела по лестнице вниз.

Роуин. Роуин. Роуин.

Её шаги были такими громкими, что Салем явился из ниоткуда, как раз в тот момент, когда она в прихожей натягивала на себя пальто.

— Какого чёрта ты творишь, Виви? — возмутился он. — Полночь на дворе.

— Роуин, — выпалила она. — Роуин. Мои воспоминания. Энчантра. Нокс. О, чёрт…

— Что? — Салем застыл, уставившись на неё.

— Лекарство, Салем! Лекарство! Я должна сказать Роуину. Я должна сказать Грейву. Нокс стёр у меня память о нём, но, должно быть, магия короля вернула её, — пробормотала она, будто сама себе.

Салем смотрел на неё так, будто она окончательно сошла с ума. И, возможно, так и было.

Но когда Женевьева встретилась с его тревожным взглядом, в памяти всплыла ещё одна деталь. Имя, которым она раньше его звала.

Женевьева отмахнулась от этого прозрения. Этот разговор им ещё только предстоял.

— Виви? Салем? — послышался сонный голос Офелии с верхней ступени.

— Иди обратно в кроватку, ангел, — мягко сказал Салем. — У твоей сестры, похоже, прозрение. Я разберусь.

— Салем, — осторожно произнесла Женевьева. — Я должна идти. Пожалуйста.

Он вздохнул.

— Только смотри, в этот раз не возвращайся домой замужем за очередным незнакомцем или полуживой.

Женевьева выскочила в тёплую ночную темноту.

К тому моменту, когда она добралась до газовых фонарей на набережной, она выглядела, мягко говоря, как потрёпанный призрак. Измотанная, вся в пыли, с ноющими мышцами. Она понятия не имела, что вообще думала.

— Это безумие, — прошептала она, пытаясь отдышаться, грудь судорожно вздымалась. — Почему он вообще должен быть здесь?

Она огляделась. Ни души.

— Мне стоит вернуться, — пробормотала она. — Это всё…

Её слова оборвались, когда из тени вдруг вырвалась фигура, окружённая клубами чёрного дыма.

— Привет, неприятность.

Женевьева застыла, встретившись с его янтарным взглядом. И всхлипнула.

Стоило Роуину заметить узнавание в её глазах, как он метнулся к ней и заключил в такие объятия, что она едва могла дышать.

— Ты вернулась ко мне, — прохрипел он. — Когда я увидел тебя пару недель назад, и ты не надела кольцо, я думал…

— Мне просто нужно было время, — прошептала она, слёзы наворачивались на глаза. — Просто немного времени. Но я всё вспомнила. Я помню. Роуин.

Он отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, на слёзы, бегущие по щекам.

— Я провёл века в этом доме, в этой чёртовой игре… и всё равно последние пару месяцев были самыми длинными в моей жизни.

Он поцеловал её. Жадно, с отчаянием, зарывшись пальцами в её волосы, показывая, как сильно скучал. Когда он отстранился, она едва держалась на ногах.

— Как долго ты ждал здесь? — прошептала она.

— С того самого дня, как мы вернули тебя домой, — ответил он. — Прятался в тени, ждал, пока ты меня найдёшь.

— Как ты мог? Как ты мог отдать своё бессмертие ради меня? — прошептала она. — О чём ты только думал?

Он резко выпрямился, шокированный. — Ты это видела?

— Я видела всё, — сказала она. — Не верится, что я тогда не узнала тебя, в Квотере. Ненавижу думать, что ты…

— Был опустошён, — признал он. — Офелия предупредила меня, что ты всё ещё ничего не помнишь. Но даже это не подготовило меня к тому, как ты посмотрела на меня — и в твоих глазах не было… ничего.

— Это неправда, — покачала она головой. — Даже не помня ничего, я тянулась к тебе. Мы могли быть врагами, или мужем и женой, или просто переспать… но никогда — никем, Роуингтон Сильвер.

Он ослепительно улыбнулся.

— До тебя я собирался провести вечность в самых тёмных уголках Ада. Но я бы с куда большим удовольствием прожил одну смертную жизнь в твоём свете. Или хотя бы столько, сколько ты захочешь меня терпеть. — Он склонил лоб к её лбу. — И знай: я бы ждал тебя здесь вечно, если бы потребовалось. Стоял бы на этом месте, пока не перестал бы различать собственную душу среди теней. Пока ты не вернулась ко мне своим светом.

Она улыбнулась.

— Я знаю. — Правда.

— Это значит… теперь всё по-настоящему? С обязательствами?

— Столько, сколько ты захочешь, мистер Сильвер. Можешь завязать узел потуже, — подмигнула она.

Она одарила его лукавой усмешкой.

— Хотя… я рассчитывала, что связывать будешь как раз ты.

— О, непослушная, — усмехнулся он. — Нас ждёт много весёлого.

Эпилог. СВЕТ

Женевьева обожала Луизиану на рубеже весны и лета. Цветущие магнолии, яркие наряды, последние варки раков. Особенно ей нравилось, что температура ещё не достигала адской сотни по Фаренгейту — можно было спокойно гулять, не опасаясь, что волосы тут же превратятся в пушистый беспорядок.

— Кто там должен приехать? — спросила Люси, убирая с лица длинные льняные пряди, пока они шли обратно в поместье Гриммов из Садового района.

Умбра трусила впереди, как всегда. В последнее время она куда больше напоминала тень Женевьевы, чем Роуина.

— Грейв и Севин, — ответила Женевьева. — Братья Роуина. Севин тебе точно понравится. А вот Грейв… не уверена.

— Это всё из-за лекарства, да? — уточнила Люси. — Ты говорила, у них остался год?

— Уже меньше, — поправила Женевьева. — Так как Сильверы снова участвовали в Игре в этом году, Ноксу пришлось дать их матери последнюю дозу Лекарства. По крайней мере. А Грейв с тех пор ищет способ помочь — без остановки, безуспешно. Мы с Роуином боимся, что он сойдёт с ума, если зацепки так и не появятся. И всех нас сведёт с ума заодно.

Они замедлили шаг, приближаясь к поместью Гриммов — именно здесь Люси недавно поселилась после того, как за последние месяцы её жизнь основательно перевернулась. Поместье всегда было тихой гаванью, а Офелия особенно старалась помочь Люси — после того, как их знакомство в Фантасме началось, мягко говоря, напряжённо.

Они с Люси едва успели войти в дом, как Роуин уже был рядом, заключая Женевьеву в объятия и целуя её, пока Люси с лёгкой грустью прошла мимо.

— Я, блядь, так по тебе скучал, — прошептал Роуин, ставя её на пол. Умбра издала радостный писк у его ног, и он погладил лисицу по голове. — И по тебе тоже.

Прошло две недели с тех пор, как они виделись в последний раз. Он мотался с Грейвом и Севином, все трое отчаянно пытаясь найти спасение для матери, теперь, когда семья наконец-то была освобождена от власти Нокса. Ну, за исключением Баррингтона — с тех пор, как Женевьева провернула свою уловку, и Адская Пасть исчезла из Энчантры, никто из них не смог с ним связаться. Это вызывало у неё неприятный холодок в животе.

Позади кто-то громко прочистил горло.

Роуин не отпускал её, и Женевьева встала на цыпочки, чтобы заглянуть ему через плечо.

— Привет, Грейв.

— Привет, подруга, — буркнул Грейв.

— Привет, — отозвалась Люси, стоявшая чуть в стороне. — Я Люси. Женевьева много о тебе рассказывала. Добро пожаловать в Новый Орлеан.

Грейв бросил взгляд на Люси. Не более чем короткий кивок в ответ.

Женевьева метнула в сторону подруги извиняющийся взгляд и уже собиралась спросить:

— А где⁠—

— Виви! — раздался восклик, и Севин бесцеремонно оттеснил Грейва и Роуина в сторону. Из его улыбающегося рта торчала карамельная палочка, пока он закручивал Женевьеву в объятиях и кружил по комнате.

— В Энчантре стало заметно скучнее без тебя, — сказал он, ставя её на ноги и нежно щёлкая пальцем по носу. — А Роуин стал в разы невыносимей.

Роуин закатил глаза.

— Честно говоря, это неудивительно, — рассмеялась Женевьева.

— У меня есть письмо от Эллин, — сообщил Севин, извлекая из кармана жилета конверт. — Хотя это в основном сплетни.

Женевьева выхватила письмо с нетерпением… и сразу заметила, что оно уже вскрыто.

— Ты его прочитал?! — возмутилась она.

— Мне стало скучно. Эти двое — ужасно унылые спутники, — пожал он плечами. — Особенно третья страница, вот там начинается весёлое.

Женевьева метнула в него усталый взгляд, но прежде чем успела ответить, краем глаза уловила движение. Она повернулась и увидела, как в арке, ведущей в гостиную, замерцал и возник Салем…

Он приподнял бровь, увидев собравшуюся компанию:

— А, вы уже все здесь. Прошу прощения, я навещал одного знакомого в городе.

По запаху табака, въевшемуся в его одежду, Женевьева могла бы с уверенностью поспорить, что этим «знакомым» был Джаспер.

Салем прошёл к лестнице и окликнул:

— Ангел?

Все повернулись, когда на верхней площадке появилась Офелия в алом платье, легко сбегающая вниз. Салем протянул руку, помог ей сойти с последней ступени и поцеловал кончики пальцев, прежде чем отпустить.

— Безупречное Timing. — Офи одарила его лёгкой улыбкой.

Салем пожал руку Роуину. И когда отпустил, Роуин едва заметно пошевелил пальцами — Женевьева могла только догадываться, что Принц Дьяволов пожал руку чуть крепче, чем стоило. Ушло немало времени, чтобы уговорить Салема помочь Сильверам — особенно после того, как он узнал обо всём, что произошло в Энчантре, и о послании отца, которое принёс Роуин.

Не говоря уже о том, как разозлилась Офелия, вернувшись из отпуска и узнав, что её сестра… вышла замуж.

— То есть ты теперь всё вспомнила? — спросила Офелия, имея в виду ту самую ночь, когда Женевьева прибежала домой с Ривервока посреди ночи.

— Да, — подтвердила Женевьева.

— Превосходно. — Офелия кивнула. — Потому что теперь я тебя задушу, Женевьева Лайла Гримм⁠—

— Вообще-то уже Сильвер, — поморщилась Женевьева.

— Да! Потому что ты ВЫШЛА ЗАМУЖ! — всплеснула руками Офелия. — Ты в своём уме? Мне плевать, если это было ради выживания. Я пропустила твою свадьбу!

Она толкнула Салема локтем в бок, возвращая Женевьеву к происходящему.

— Веди себя прилично, — пожурила она Салема, заметив, как тот бросил Роуину самодовольный взгляд.

Салем усмехнулся:

— А я думал, тебе как раз нравится, когда я себя плохо веду, ангел.

Офелия тяжело вздохнула и перевела взгляд на Роуина и Грейва:

— Извините его. Дьяволов невозможно обучить манерам.

— В этом мы с вами похожи, — подал голос Севин.

Салем чмокнул Офелию в висок, а потом обратился к Роуину и его братьям:

— Есть новости?

— До нас дошли слухи, что одна из доз Лекарства хранится у кого-то из Демоники, — сказал Роуин.

— А значит… — начал Севин, и его губы расплылись в широкой улыбке: — Вы смотрите на будущего кандидата в самую элитную демоническую организацию Ада.

Роуин и Женевьева обменялись насыщенным взглядом. Грейв, напротив, выглядел так, будто ему только что влепили пощёчину.

— Лично я до сих пор считаю, что пойти должен был я, — пробурчал он.

— Разделяй и властвуй, брат, — в который уже раз напомнил Роуин. — Врываться в древнюю организацию, где на первом месте вечеринки и необдуманные поступки — это же прямо твой жизненный путь, Севин.

— К тому же, — добавил Севин, вытаскивая леденец изо рта, — тебя бы туда просто не взяли. В тебе ни капли веселья.

Грейв лишь фыркнул.

— Пойдёмте выпьем, — вставил Салем и махнул рукой в сторону гостиной.

Роуин собрался было следовать за остальными, но Женевьева придержала его за руку, останавливая на мгновение.

— Да? — мягко спросил он, заправляя выбившуюся прядь за её ухо.

— Я тоже скучала, — сказала она. — Очень. Особенно по ночам. У моих рук всё-таки не такой талант, как у твоих⁠—

— Если будешь говорить такое и дальше, попадёшь в неприятности, — предупредил он, а в его золотых глазах заиграл знакомый, опасный огонёк, когда Женевьева провела ладонями по его груди, к быстреющему сердцу.

Она одарила его невинной улыбкой:

— А что нового?

Он подхватил её на руки и направился вверх по лестнице. Женевьева засмеялась, сжимаясь в его объятиях, благодарная самой себе за то, что сумела прорваться сквозь тьму… к свету, который теперь всегда следовал за ними.