Эндора

Глава 14

— Эльдар, вы меня слышите? — голос Кадеса дрожал от неимоверного изумления. Должно быть, даже тот маг, который первым проник с Земли в Параллель, не был поражен больше.

— Слышу, — откликнулся Эльдар. Сейчас он боялся пошевелиться, даже дышать боялся — еще бы, лишний раз не будешь дергаться, если лежишь на операционном столе с развороченной грудной клеткой, в которую, по его недавним ощущениям, Кадес запустил руки чуть ли не по локоть. Открыв глаза, Эльдар увидел, что хозяин замка стоит возле стола и внимательно рассматривает камень меречи сквозь тонкие золотые очки, оснащенные увеличительными стеклами самых разных размеров.

Но ведь он был жив! Кадес держал в руках камень и пристально изучал его, а Эльдар не рассыпался в прах и не стал скелетом с прилипшими остатками кожи и клочьями волос. Накатившая вязкая слабость непонимания и какой-то смутный отблеск надежды накрыли его с головой; Эльдар перевел дыхание и произнес:

— Кадес, ну что там?

— Поразительно, — промолвил Кадес, осторожно, так, словно держал в руке бомбу, опустил камень в прозрачную банку, наполненную зеленой, маслянисто блестевшей жидкостью, и, быстро завернув крышку, склонился над Эльдаром. — Вы живы, друг мой. Насколько я вижу, — Кадес скользнул взглядом в сторону и вниз, — ваш организм функционирует совершенно нормально даже без камня. Хотя… хотя постойте…

Молниеносным движением подхватив щипцы с длинными изогнутыми носами, Кадес погрузил их в грудь Эльдара, что-то осторожно ухватил внутри и медленно потянул к себе. Эльдар почувствовал, как маленькое упрямое нечто сердито заворочалось, словно отказывалось покидать насиженное место, а потом его обдало такой волной ледяного ужаса, что он заорал так, что отдалось по всему замку:

— Кадес, нет! Нет, ради тысячи богов…

— Все, все, все, — успокаивающе промолвил Кадес, и щипцы в его руке дрогнули, возвращая невидимое нечто на его законное место. Эльдар смотрел, как щипцы отправляются обратно в серебряную кюветку, и смертельный, какой-то первобытный страх, впившийся в него, медленно разжимал стиснутые до хруста зубы. Кадес взял иглу с тонкой искрящейся синевой нитью, вставленной в крошечное ушко, и принялся зашивать разрез точными аккуратными движениями.

— Это обломок камня, — объяснил он. — Должно быть, когда Кахвитор вас ударил, один из шипов отломился. Что ж, теперь это вполне самостоятельный артефакт. Полагаю, его вам вполне хватит для нормальной жизни.

«Везение, — ошарашенно подумал Эльдар. Он никак не мог поверить в то, что ему настолько повезло. — Невероятное везение, как в книжках». Он будет жить, Кадес спасет Лизу, и они вдвоем вернутся домой — остается надеяться, что они успеют спасти Катю и остановить Рудина.

— Где лучше сразиться с Кахвитором? — негромко спросил Эльдар. — У нас или у вас?

Кадес усмехнулся и покачал головой. Закончив зашивать разрез, он перекусил нить быстрым движением крохотных ножниц, затем смазал свежий шрам каким-то ледяным зельем, таким вонючим, что от смрада у Эльдара закружилась голова — впрочем, зловонная дрянь довольно быстро сняла все неприятные ощущения, и Эльдар почувствовал, что может встать и отправляться на поиски новых злоключений хоть сейчас.

— Все бы вам саблей махать, друг мой, — сказал Кадес и хлопнул в ладоши. По его сигналу в лабораторию вбежали двое помощников и, повинуясь беглым распоряжениям хозяина, со всей возможной осторожностью подняли Эльдара со стола и перенесли на кресло в углу, заботливо набросив на грудь легкое одеяло. — Пока не думайте о сражениях. Еще неизвестно, как будет вести себя ваш осколок.

Эльдар подумал и признал-таки правоту Кадеса. Он едва держался на ногах и теперь, когда действие мази потихоньку сходило на нет, снова начал чувствовать растущий озноб. Однако понимание того, что, несмотря на все его старания, Катя снова попала в беду, а Рудин готовил масштабное наступление и не имел никаких помех, заставляло Эльдара мучительно рваться вперед.

Катя. Теперь он снова мог думать о ней. Кадес говорил, что формулу превращения человека в мага теперь можно считать по ее крови — это означало, что получив свое, Рудин просто убьет бывшую эндору, и вряд ли Знаменский и его всемогущий шеф заступятся за девушку.

— Я должен думать, — сказал Эльдар. — Надвигается война. Кадес, если я не буду думать, то Параллель растопчет армия мертвых магов. Рудин… Кахвитор не один, у него очень серьезная поддержка со стороны наших магов, — не зря же Томаш засветился во всей этой афере, наверняка имеет свой крупный интерес. Хотя вряд ли Рудин станет награждать того, кто приложил руку к смерти его отца.

— Если вы все-таки умрете, то нам тогда никто не поможет, — заметил Кадес. Слуги возились рядом с колбой, и Эльдар хотел было крикнуть им «Осторожно, вы! Не трясите так! Она еще жива!». Умирающая русалка безжизненно качалась в зеленоватой жиже, жалко свесив тонкие, почти прозрачные руки, и Эльдар вдруг подумал, во что превратит Лизу камень меречи.

Заковыристая может получиться дрянь.

— Впрочем, мы тут тоже не лыком шиты, — с определенной гордостью заметил Кадес. Подойдя к колбе, он нажал на какой-то рычаг, и колба, тихо вздрогнув, стала медленно и плавно опускаться вниз, принимая горизонтальное положение. — У нас есть, чем его встретить.

— Шестьдесят пять тысяч магов, — выплюнул Эльдар. Он не понимал, почему Кадес настолько спокоен. — Мертвецов, полностью покорных его воле. Кадес, вам совсем не страшно?

Кадес пожал плечами и нажал на какую-то кнопку в боку капсулы. Эльдар услышал негромкое шипение и плеск, и зеленоватая жижа стала потихоньку вытекать из капсулы через черную гофрированную трубу.

— Нет, — равнодушно сказал он. — Мне почему-то совсем не страшно. У него нет столько магов, дорогой друг. Допустим, у него есть оживленные мертвецы, но, чтобы командовать ими, ему нужна эндора. Эндора, которая пойдет с ним по своей воле.

— Катя, — прошептал Эльдар. — У него есть Катя.

Жижа полностью вытекла из капсулы, и слуги медленно и очень осторожно извлекли из нее Лизу и разместили на столе. Эльдар смотрел, закусив губу; ему казалось, что его русалка умерла.

— Эта девочка уже не будет эндорой, — буднично сообщил Кадес, раскладывая инструменты на подставке. — Магом — да. Но не эндорой. Я поставил определенный предохранитель, когда лишал ее магии. Так что дышите глубже, дорогой Эльдар, и помолчите пару минут. Я буду работать.

Эльдар послушно замер в кресле, глядя, как Кадес придирчиво выбирает нож. Ему было очень страшно смотреть — Эльдар боялся, что не выдержит вида развороченной груди Лизы, боялся, что она умрет вот так, выпотрошенной куклой, русалкой, выброшенной на берег — но он не мог отвести взгляда.

Кадес действительно был мастером своего дела. Лезвие легло на влажную, покрытую зелеными каплями кожу под левой грудью русалки и медленно заскользило вниз и куда-то вбок. Показалась кровь, темная, густая. Эльдар смотрел, и ему казалось, что он уже никогда не сможет закрыть глаза. Кадес положил нож в предупредительно подставленную руку одного из слуг и взял банку с камнем меречи.

— Будем надеяться на лучшее, друг мой, — негромко сказал он, и Эльдар услышал взволнованную дрожь в его голосе. Камень выпрыгнул из жижи и едва не удрал куда-то под стол, но Кадес ловко ухватил его и вкрутил сжатый кулак в разрез — глубоко, с тяжелым стоном, словно поднимал невероятный по тяжести груз. Эльдар смотрел.

Кадес резко выдохнул и, рывком выдернув руку, зажал разрез, навалившись на распростертое тело русалки всем весом — камень рвался наружу, он не хотел работать, оживляя Лизу, и ему не нравилось, что покинуть новое место обитания не представляется возможным. Бледное девичье тело подбросило на столе, потом еще один раз, и еще один.

— Держать! — прорычал Кадес таким металлическим властным тоном, какого Эльдар никак не ожидал услышать от него. Он попробовал было встать с кресла, но сразу же рухнул обратно — ноги не держали. Слуги навалились на бьющуюся русалку, Лизу подбросило на столе еще раз, и камень решил, что силы все-таки не равны, и сопротивляться нет смысла.

«Интересно, как Гамрян один справился со мной», — подумал Эльдар. Кадес что-то выдохнул, и слуги отступили — мокрые, испуганные, тяжело дышащие. Лиза обмякла на столе и открыла глаза: мутные, но все-таки живые.

Да, она была жива. Эльдар прошептал что-то — он и сам не понял, какие именно слова облегчения сорвались с его губ, и, зажав глаза ладонью, заплакал, словно ребенок.

— Вот и хорошо, — довольно проговорил Кадес. — Вот и замечательно. Лиза, милая, вы меня слышите?

Эльдар замер, боясь пропустить хотя бы звук.

— Да, — прозвучал в лаборатории знакомый женский голос, и Эльдар понял, что ему никогда еще не было настолько хорошо и легко. — Кто вы.

— Я Кадес. Хозяин замка и ваш друг, — звякнули инструменты, и Кадес принялся аккуратно зашивать разрез. Лиза шевельнулась на столе, и Кадес тотчас же предупредительно зацокал языком.

— Осторожно, моя дорогая. Постарайтесь не делать лишних движений. Я бы усыпил вас, да камень не даст это сделать.

Собрав все силы в кулак, Эльдар поднялся с кресла и медленно направился к Лизе. Идти было невероятно тяжело: воздух будто бы сгустился, и невидимые ветви и корни обхватывали Эльдара за ноги, воздвигались непреодолимой шипастой преградой, цеплялись за плечи. Но он продолжал двигаться и, достигнув-таки стола с русалкой, понял, что все помехи исчезли.

Мутные глаза Лизы на мгновение прояснились. Ей даже удалось слабо улыбнуться. Эльдар взял ее маленькую холодную руку в ладони и негромко произнес:

— Привет. Добро пожаловать обратно.

— Привет, — откликнулась Лиза. — Мы проиграли, да?

— Да, — сказал Кадес. — Но вы оба живы, и проиграна только битва, а не война.

— Я устала воевать, — еле слышно промолвила Лиза. Кадес сделал последний стежок и стал завязывать узелки. Светящаяся нить медленно таяла, оставляя после себя тонкий розовый шрам.

— Все будет хорошо, — сказал Эльдар. Сейчас он был не в силах отвести взгляд от шрама, под которым ворочался камень меречи, и не мог выпустить руку Лизы. — Все будет хорошо, правда.

Губы Лизы дрогнули в ироничной полуулыбке.

— Ты всегда это обещаешь, — заметила она. — Но в итоге… В итоге становится только хуже.

Камень еще немного повозился, осваиваясь, а потом выбрал-таки место и замер, погрузившись в некое подобие сна. Эльдар чувствовал каждое движение артефакта так, словно он по-прежнему был у него в груди. Мог ли предположить Рудин, когда наносил по Эльдару сокрушающий удар, что это потом поможет спасти Лизу…

Кадес посмотрел на русалку, оценивая результаты своей работы, и, по всей видимости, остался полностью удовлетворен тем, что получилось в итоге.

— Ну вот, — довольно сказал он. — Лучше или хуже, об этом поговорим завтра. А сейчас в лазарет и не вставать с кровати до утра.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой спаситель, — совершенно серьезно промолвила Лиза, и слуги, наблюдавшие со стороны за трудом своего хозяина, накинули на русалку тонкую светлую ткань и покатили стол к выходу из лаборатории. Эльдар смотрел им вслед и думал о том, что наконец-то хоть что-то в его незадачливой жизни сделано правильно.

Сестра милосердия напоила Эльдара отваром сонных трав из резной деревянной кружки и, пожелав спокойной ночи, удалилась. Впрочем, несмотря на исключительный по качеству состав — Эльдар уловил оттенки редчайшего корня змееступки — зелье оказалось совершенно бесполезным. Эльдару не спалось; повертевшись на кровати и так и не сумев заснуть, он поднялся, набросил на плечи свой плащ, лежавший на кресле в углу, и, погасив лампу, ушел на смотровую башню.

Почти весь замок уже успел отправиться на покой — стоя на башне и ежась от пронизывающего ночного ветра, который, казалось, дул откуда-то из черной бездны над головой, Эльдар видел, как горит свет в нескольких окнах. Звезды, приколотые к небесному бархату, были крупными, лохматыми, словно осенние нахохлившиеся цветы. Древо Болотного Господа раскинуло по небу колючие ветви, и его звезды дрожали и порывались покинуть отведенные им места. Где-то в стороне, за холмами, прерывисто ухала ночная птица: сплю-ху-у! сплю-ху-у! — напоминая, что смертоловы покинули свои укрывища под вывернутыми корнями деревьев, и всем, кто хочет встретить утро, пора отправиться в кровать, чтобы не попасться им на глаза.

Эльдар не боялся смертоловов. До сегодняшнего дня он был уверен, что не боится почти ничего — и вот, когда вероятность потерять Лизу стала почти физически осязаемой, Эльдар вдруг понял, насколько хрупок его мир и на каком огромном фундаменте страха он основан. Должно быть, для того, чтобы понять, насколько сильно ты дорожишь чем-то, это нечто нужно потерять.

Лиза была жива. Эльдару хотелось верить, что Катя жива тоже, и он все-таки сумеет дожить до встречи с ней.

Над замком мелькнула чья-то огромная тень, на мгновение смыв Древо Болотного Господа волной непроницаемой тьмы. Мир обдало вязкой тишиной, даже крикливая птица поперхнулась своим гунявым сплюханьем. Эльдара окатило волной острого запаха, и он ощутил, как все волосы на теле поднимаются дыбом, будто через него пропустили электричество. Он не сразу понял, откуда взялось это внезапно нахлынувшее возбуждение и горячая алчность, застилающая глаза красной пеленой, но тело среагировало прежде, чем мозг отдал команду, и Эльдар перевалился через решетку ограждения и, отдав приказ на полное перевоплощение, взмыл вверх уже в драконьем обличье.

Как всегда, оказавшись в теле меречи, он поначалу не мог ориентироваться в пространстве — все-таки две головы, цельная картина мира создавалась не сразу. Однако Эльдар сумел освоиться довольно-таки быстро: взмыв над туманной громадой замка, он увидел серебряную сеть дорог, озеро, застывшее каплей расплавленного олова, звезды, почти касавшиеся гребней на драконьих головах. Тень, которую он обнаружил, тоже заметила его, испуганно метнулась в сторону и вниз от замка и быстро полетела куда-то на восток, почти касаясь травы. Она была неопытна и еще слаба; прицелившись, Эльдар поджал лапы и, камнем сорвавшись с неба, смял ее и отбросил в сторону. Скомканный клок тьмы прокатился по траве, распугивая спящих птиц и насекомых, и застыл где-то в зарослях кровохлебки.

Эльдар медленно и плавно опустился на землю и, перекинувшись обратно в человека, побрел к тому, что, издавая жалобные стоны, ворочалось среди лохматых листьев кровохлебки.

— Меречи рядом не живут, — сообщил он. — Два дракона никогда не поселятся на одном болоте. Они и размножаться-то летают чуть ли не за моря.

— Иди ты к черту, Эльдар, — ворчливо откликнулся недовольный голос Лизы. — Я тебе не меречь, псих ты угашенный. Еле с того света выбралась, так ты сразу приложил.

Протянув руку, Эльдар помог ей подняться — Лиза теперь была в привычном человеческом обличье, даже серебряная пластина на голове исчезла, оставив после себя лишь тусклые серые нити в ауре — и сказал:

— У нас теперь один камень на двоих.

Лицо Лизы озарил мимолетный отблеск тихой печали. Она понимала, что должна хотя бы поблагодарить Эльдара, но никак не могла этого сделать — у нее никогда не было привычки говорить ему спасибо. Впрочем, она довольно быстро справилась с внутренним неудобством и промолвила:

— Я не ожидала, что ты так поступишь. Правда не ожидала. Спасибо, Эльдар, ты мне жизнь подарил.

Она говорила совершенно искренне, и именно эта искренность сейчас ранила Лизу больше всего — она так привыкла притворяться, находясь рядом с Эльдаром, что теперь не могла понять, что нужно делать. Эльдар улыбнулся и осторожно взял ее за руку.

— Не стоит благодарности, Лиз, — ответил он. — Просто помни, что при мне не надо перекидываться. Две меречи рядом — это драка на все небо.

Лиза усмехнулась и сказала:

— Я не меречь, Эльдар. Я по-прежнему русалка, но со мной происходит что-то странное. Я не понимаю вообще, что происходит.

Эльдар подошел к ней вплотную и, помедлив, опустил руки на плечи. Он ждал, что Лиза отстранится по старой памяти, однако она вздохнула и обняла его, прижавшись щекой к груди.

— Разве русалки летают? — спросил Эльдар. Лиза неопределенно пожала плечами и ответила:

— Да вот и я думала, что не летают. А оказалось, что теперь я это могу, — она шмыгнула носом и добавила: — Темное дымное облако. Самой страшно, Эльдар. Я, когда летела, себя не чувствовала.

— Ничего, — ободряюще промолвил он. — Кому мешали лишние силы? Вернемся домой, тоже станешь главой какого-нибудь региона.

Лиза издала презрительное фырканье, словно Эльдар предложил ей открыть публичный дом в центре Велецка и стать там передовиком производства.

— Когда вернемся домой, — отчеканила она, — я первым делом найду Рудина. И выпущу ему кишки.

Сказано это было таким тоном, что Эльдар даже не усомнился: выпустит. И на шею намотает.

— У тебя есть неиллюзорные шансы, — сказал он. — Полагаю, через пару дней Рудин будет тут. Кадес, конечно, уверяет, что армия мертвецов окажется без командира… но я думаю, что Кахвитор не лыком шит.

По лицу Лизы пробежала тень. Она повела плечом, освобождаясь из объятий Эльдара, и нарочито спокойно и негромко предложила:

— Пойдем в замок. Холодно тут.

Они неторопливо побрели по узкой светлой тропинке, и Эльдар подумал, что у них почти свидание. Темная летняя ночь, истекающая запахами цветов и трав, медленно, но верно миновала свой пик и течет к рассвету, на востоке небесная ткань уже наливается золотисто-зеленой влагой понизу, звезды что-то негромко шепчут, и девушка, тихо идущая рядом, кажется невероятно, до боли в груди, прекрасной. Должно быть потому, что он готов был отдать жизнь за нее. Это ведь оказалось неожиданно легко — взять и отдать жизнь. Эльдар усмехнулся — а ведь мог бы сейчас уже лежать в гробу, и слуги Кадеса готовились бы к похоронам.

— Что ты? — недоверчиво поинтересовалась Лиза, уловив его усмешку.

— Да так, вдруг вспомнил, как ты раньше наматывала волосы на палец, — ответил Эльдар и добавил: — Ты ведь всегда так делала, когда тебе было грустно.

Лиза кивнула и взяла его за руку. Жест был настолько доверчивым и естественным в своей простоте, что Эльдар вдруг подумал, что ему все это снится.

— Я и сейчас так делаю, — призналась Лиза. — Но не тогда, когда мне грустно.

— А когда же? — осведомился Эльдар. Последние огоньки в одном из окон замка погасли — словно закрылись глаза.

— Когда думаю о том, чего не могу исправить, — спокойно промолвила Лиза. — Но, как правило, я не лезу туда, откуда не смогу выбраться.

Эльдар завел глаза похлеще известного героя демотиваторов.

— Да брось ты, — сказал он. — Я знаю, ты давняя поклонница всяких опасных авантюр. Вот и сюда я тебя умудрился заманить.

Губы Лизы искривились в странной усмешке. Казалось, она знает какую-то правду, о которой Эльдар и понятия не имеет.

— Ничего ты не понимаешь, Эльдар, — откликнулась она. — Я же пошла за тобой не просто так. Хочешь, покажу, что будет дальше?

— Разумеется, — кивнул Эльдар. — Если тебе, конечно, не трудно.

Лиза кивнула и, подняв руку, сделала несколько движений, похожих на те, какими стирают мел с исписанной доски. Повинуясь ей, воздух сгустился, наполнился голубыми и серебряными искрами, и перед Эльдаром повисло дрожащее и текучее полотно.

— Для такого мне нужно зеркало, — с искренним уважением промолвил он. — У тебя большие перспективы, можешь мне поверить.

— Я знаю, — сказала Лиза. — Смотри.

Полотно ожило — открылось окошко в будущее, и Эльдар увидел степь, выгоревшую до минерального слоя, и бесчисленное множество каких-то странных бугров. От них поднимались тонкие струйки дыма, и вдруг Эльдар понял, что это мертвецы. Степь была усеяна скорченными обгоревшими телами до самого горизонта. Эльдар смотрел, не в силах отвести взгляда: панорама боя, открывшаяся перед ним, была величественной и ужасной. Взгляд выхватывал то почерневшее сломанное древко знамени, то копье, которое пробило чью-то грудь, то безумный остекленевший взгляд мертвой лошади, то молодое темное лицо, навеки изуродованное ужасом.

— Это Рудин прошел? — негромко спросил Эльдар. Он не мог оторваться от полотна и не мог смотреть на него.

— Смотри, — повторила Лиза и немного сместила картину. Тогда Эльдар увидел тоненький девичий силуэт, который, будто бы подгоняемый ветром, неторопливо плыл над полем битвы. Дым, поднимавшийся от тел, немного рассеялся, и тогда Эльдар узнал Лизу. Босые ноги его русалки были исцарапаны и покрыты золой и грязью до колен. Платье, изорванное почти в лоскуты, когда-то было белым. Лиза плыла над мертвецами, и из-под зубастого золотого обруча, охватившего ее голову, стекали темные струйки крови.

Он смотрел и понимал, что никогда не знал этой женщины. Рядом с ним стояла его Лиза, матерая ведьма, которую он совершенно случайно встретил много лет назад, полюбил и вырвал из лап у смерти. Над полем, усеянным мертвецами, плыла королева всех миров — грязная, вымотанная вкрай, но все-таки королева. Ветер, пахнущий кровью и смертью, развевал ее рыжие локоны, и откуда-то издали доносился низкий тяжелый гул: это спешили шестирукие повелители времени, чтобы присягнуть на верность новой государыне.

— Рудину конец, это ясно, — негромко сказала Лиза, и Эльдар вздрогнул, услышав ее голос. Она взмахнула рукой, и полотно угасло и рассыпалось мелкими пестрыми каплями. Наваждение исчезло. Женская фигура, которая внушала Эльдару тошнотворный суеверный ужас, растворилась в ночи; Лиза, стоявшая рядом, пока не имела никакого отношения к той, которая была ближе к языческой голодной богине, чем к человеку. — Не знаю, я его убью или кто-то другой. Но у меня будет его корона.

Эльдар вдруг почувствовал горячую сухость в горле, как при тяжелой простуде.

— Хочешь властвовать над двумя мирами? — хрипло спросил он. Лиза усмехнулась.

— Я и говорю: ничего ты не понимаешь, Эльдар Поплавский, — промолвила она, снова взяла его за руку и потянула вперед, к замку. — Не надо мне двух миров. Мне и в одном-то сложно. Просто скоро у нас заварится такая каша, что я хочу держать в руках поварешку, а не барахтаться в котле.

Ночь была теплой и свежей, такой, какой и должна быть настоящая летняя ночь, но Эльдара пробрало звенящей стужей, словно открылась дверь в середину января.

— Что за каша, Лиз? — поинтересовался он. К его удивлению, Лиза неопределенно пожала плечами.

— Не знаю, — ответила она. — Пока я не вижу настолько далеко. Но ощущения у меня, мягко говоря, неприятные.

«Неудивительно, — подумал Эльдар. — Случись у меня такое видение, я бы удрал неведомо куда».

Ему вдруг пришло в голову, что, если будущее случится именно таким, какое предстало на колдовском полотне, то она уже никогда не будет его Лизой, его русалкой, его женщиной. Эльдару стало грустно.

— Ты мне не нравишься такой, — признался он. — Это слишком подавляет.

Лиза печально усмехнулась.

— Знаешь, я недавно читала в сети, — сказала она и процитировала: — Если ты меня любишь, то ты со мной и за меня всегда, во всем, в любых обстоятельствах. Ванильная ересь, конечно.

Туманная стена замка теперь была прямо перед ними — погруженный в свои размышления, Эльдар и не заметил, как они пришли обратно. Разумеется, ворота были закрыты по ночному времени, но он знал, где находится потайная дверь.

— Нет, почему же ересь…, - задумчиво произнес Эльдар. — Просто я тебя боюсь такую.

Он вдруг поймал себя на мысли о том, что Лиза до сих пор держит его за руку. Кажется, Лиза поняла, о чем именно он думает, потому что встала на носочки — без всегдашних каблуков она ростом едва была ему по плечо — и поцеловала Эльдара в щеку.

— Все будет хорошо, — сказала она. — Теперь моя очередь это обещать.