Еще одна бессонная ночь

Глава 11

О да, думала Никки, стоя у кровати и гадая, с чего начать. Теперь Никки радовалась, что решилась приехать в Мадрид. Они с Рафаэлем замечательно проведут время. Вот он замер перед ней, а она чувствовала себя как ребенок перед прилавком со сладостями. Точно так же не терпелось попробовать весь товар…

— И долго смотреть собираешься? — довольно-таки напряженным голосом произнес явно сгоравший от нетерпения Рафаэль. — А то смотри, сгребу тебя в охапку и затащу в кровать…

Нашел чем пугать, подумала Никки. Ей тоже не терпелось, но Никки решила не спешить и сполна насладиться вновь обретенной чувственностью.

Начала Никки с футболки. Положила ладони на живот Рафаэлю и стала медленно задирать ее вверх, ощущая под пальцами крепкие мускулы. Рафаэль поднял руки, и Никки пришлось встать на цыпочки, чтобы снять футболку. Наконец она очутилась на полу. Никки провела руками по сильным плечам Рафаэля, потом по широкой загорелой груди.

Не в силах удержаться, коснулась языком соска. Рафаэль резко втянул в себя воздух и застыл. Видимо, все еще пытался себя контролировать, но желание было слишком сильно.

— Я и забыла, как приятно раздевать мужчину, — тихо произнесла Никки.

— И часто ты это делала?

— Всего раз или два.

А такого мужчину, как Рафаэль, — никогда. Что и говорить, фигура у него была просто божественная.

Никки расстегнула ремень, потом пуговицу на шортах, нащупала молнию… Она наслаждалась каждой секундой.

Подумать только, всего две недели назад Никки была совершенно равнодушна к чарам Рафаэля! Сейчас даже поверить трудно. Какая досада…

Но теперь Никки намеревалась исправить ситуацию.

Она стащила одновременно и шорты, и боксеры. Чувствуя на ощупь эрекцию Рафаэля, Никки изнемогала от нетерпения. Рафаэль отступил на шаг, и Никки застыла, просто глядя на него. Что за прекрасное тело! До чего же он строен и силен! Никки не могла дождаться, когда наконец ощутит эту силу.

— Ложись, — выговорил Рафаэль чуть дрогнувшим голосом.

С сильно бьющимся сердцем Никки подчинилась. До чего же приятно иметь дело с опытным мужчиной, который знает, что делает.

Может, Рафаэль и хочет ей отплатить, но Никки не сомневалась, что в самое ближайшее время сумеет взять реванш. При этой мысли она расплылась в блаженной улыбке.

— Чему это ты так обрадовалась? Вижу, задумала недоброе, — произнес Рафаэль.

— Угадал.

— Вижу, мне попалась сирена. Шансов никаких.

— Кто?

— Сирена.

— Как на полицейской машине? Неужели так громко кричу? — пошутила Никки и постаралась принять как можно более соблазнительную позу. Немного потянуть время, поддразнивая партнера, — одно дело, но затягивать до такой степени — это уже ни в какие ворота.

— Сирены околдовывали моряков своими песнями, и их корабли разбивались о скалы, — произнес Рафаэль.

— Значит, нам повезло, что ты не моряк, а мне медведь на ухо наступил.

— У тебя много других достоинств.

— И что, собираешься и дальше просто на них смотреть? — не выдержала Никки, решив ускорить процесс. — Или начинаешь действовать, или сама тебя в охапку сгребу и в постель затащу.

Никки улыбнулась и состроила Рафаэлю глазки. Уловка сработала. Рафаэль сдавленно застонал и уже через секунду присоединился к ней. От такого напора у Никки перехватило дыхание и закружилась голова.

— Между прочим, отличная идея. Мне нравится, — отрывисто произнес Рафаэль.

— Мне тоже, — выдохнула Никки, наслаждаясь его близостью и обхватывая Рафаэля ногами. А потом они снова слились в поцелуе, и Никки забыла, о чем говорила. Единственное, на чем она была в состоянии сосредоточиться, — ласки Рафаэля. Желание и страстное нетерпение все нарастали.

Никки гладила его мускулистые плечи и спину, потом вонзила в них ногти, и поцелуй стал более бурным, более животным, похожим на борьбу.

Из-за приятного тумана в голове Никки потеряла способность ясно мыслить. Смутно отметила, что Рафаэль провел ладонью по ее шее и спустился к набухшей груди.

Тут напряжение буквально зашкалило. Никки застонала и изогнула спину, когда Рафаэль начал ласкать большим пальцем сосок. Удовольствие было не описать словами.

Затем Рафаэль прервал поцелуй, и его губы сомкнулись на соске.

Никки находилась в таком экстазе, что с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть в голос. Обхватив руками голову Рафаэля, она извивалась и всхлипывала, не в силах ничего с собой поделать.

— Ну что, готова молить о пощаде? — хрипло выдавил Рафаэль.

Очень может быть, подумала Никки. Впрочем, нет, пока рано.

— Почти, — ответила она и прибавила, надеясь заставить Рафаэля удвоить старания: — Покажи, на что ты еще способен.

Рафаэль подчинился и продолжил ласкать ее грудь и гладить бедра. Тут пальцы скользнули между ними, и Никки чуть под потолок не взвилась от острого наслаждения.

Удовольствие становилось все более прекрасным и одновременно более мучительным. Никки вся дрожала от предвкушения. Головокружительная кульминация была уже близко, как вдруг Рафаэль замер и поднял голову. До оргазма оставалось всего несколько секунд. Никки протестующе застонала.

— Почему остановился? — хрипло выговорила она.

Зеленые глаза Рафаэля озорно сверкнули.

— Попроси меня, — тихо произнес он. — Только как следует попроси.

Что?! Рафаэль подгадал верный момент. Никогда Никки не хотела его так сильно, как сейчас. Да, для кого-то момент был самый подходящий, а для кого-то — не очень.

— Садист, — пробормотала Никки.

— Давай-давай, проси, — повторил Рафаэль.

— Ни за что.

— Мазохистка.

— Ну, сейчас я тебе отомщу, — пригрозила Никки и начала медленно водить пальцами по его члену.

Рафаэль напрягся и вздрогнул. Тогда Никки коснулась большим пальцем головки.

— Все, хватит мстить друг другу, — с трудом выговорил Рафаэль, останавливая ее руку, и вдруг потянулся к тумбочке. Порылся в ящике и достал презерватив. Разорвал пакетик, надел, и вот Рафаэль снова очутился сверху, ожидая, когда Никки примет его.

Она раздвинула ноги шире и приподняла бедра. Наконец Рафаэль с глухим стоном вошел в нее. Такого блаженства Никки ни разу не приходилось испытывать.

— О-о… — судорожно выдохнула она, ощущая Рафаэля внутри себя.

— Фантастика, — произнес он и на секунду застыл, потом задвигался, нарочно сохраняя медленный темп. Даже сейчас он стремился контролировать ситуацию.

При других обстоятельствах это могло быть довольно-таки приятно, но у Никки было совершенно другое настроение, хотелось чего-то стремительного и бурного. Нет, этого ей было недостаточно. Возбуждение постепенно усиливалось.

Но Рафаэль не желал торопиться и, как бы Никки ни извивалась, демонстрируя нетерпение, старался растянуть удовольствие. Никки прильнула к губам Рафаэля для страстного поцелуя. Когда их губы соприкоснулись, по телу Никки пробежала дрожь, но Рафаэль никак не отреагировал и продолжал двигаться в том же неспешном ритме. Единственное, чего добилась Никки, — усугубила собственную сладкую пытку.

— Прошу, — пробормотала она. В голосе Никки звучало отчаяние, но сейчас ей было все равно. — Умоляю…

В ту же секунду Рафаэль утратил способность себя контролировать, в его движениях появилась сила, граничащая с исступлением. Никки поняла, что они вот-вот достигнут пика.

Никки взлетала все выше и выше, пока наслаждение не вспыхнуло тысячей фейерверков экстаза.

Никки вздрагивала в объятиях Рафаэля от сотрясающих ее волн удовольствия, а он, совершив последний рывок, издал глухой стон. Раньше Никки не поверила бы, что это возможно, но она моментально испытала второй оргазм.

Несколько минут оба лежали не шевелясь. Впрочем, Никки не смогла бы сдвинуться с места, даже если бы Рафаэль не придавливал ее сверху. Она чувствовала сильную слабость и одновременно — ни с чем не сравнимую глубокую удовлетворенность.

— Ух ты, — выдохнула Никки, как только дыхание выровнялось, а сильное сердцебиение унялось.

— Согласен. — Голос Рафаэля звучал приглушенно и так же ошеломленно, как и ее собственный.

— Что это было?

Осторожно перекатившись на бок, Рафаэль приподнялся на локтях.

— Как — что? Один маленький, безобидный поцелуй.

Никки лениво улыбнулась.

— Ну, вот видишь, никакого вреда я тебе не причинила, а ты боялся.

— Это как сказать, — выговорил Рафаэль. — По-моему, ты мне спину поцарапала.

— Извини, — ответила Никки, не чувствуя ни малейших признаков раскаяния, — так счастлива она была. — Сильно?

— Не очень. Ерунда, заживет. Дело стоило того. Как ты меня умоляла!..

Никки его поддразнивания задели.

— Я не умоляла.

— Неправда. Я все прекрасно слышал.

— Я молила. Большая разница.

— Думаешь?

Ну нет, сейчас Никки сотрет у него с лица эту самодовольную ухмылку.

— Убедись сам.

— Каким образом?

С улыбкой соблазнительницы Никки толкнула Рафаэля на спину и села верхом, с удовольствием отметив промелькнувший у него во взгляде легкий испуг.

— На собственном опыте, — ответила Никки и уверенно начала ласкать Рафаэля.

— Вообще-то ты права, — признал Рафаэль спустя долгое время, когда к нему вернулась способность связно говорить и рассуждать. — Разница есть.

Никки победоносно улыбнулась:

— Я же говорила.

— Что, довольна собой?

— Вполне.

И заслуженно, подумал Рафаэль. То, что произошло между ними, было просто непередаваемо. Рафаэль с самого начала думал, что вместе им будет хорошо, но ничто не могло подготовить к взаимной страсти, которую они оба пробуждали друг в друге. Снова и снова они по очереди доводили друг друга до исступленного экстаза. Это было невероятно.

Между тем уже стемнело. Никки сидела на кровати Рафаэля, скрестив ноги, одетая в одну из его футболок, и ела приготовленную им тортилью. Волосы у Никки были растрепанные, взгляд усталый, но довольный. Можно было рассчитывать, что ночь принесет не меньше наслаждений, чем день. Рафаэль сам удивлялся, но уже хотел Никки снова.

Казалось, желание лишь отступало ненадолго и почти сразу возвращалось. Рафаэль с остервенением проткнул тортилью вилкой.

Что такого в этой женщине, из-за чего Рафаэль мгновенно терял над собой контроль и забывал обо всем на свете, кроме нее? И откуда взялись все эти идеи, желание отыграться? Почему Рафаэль хотел, чтобы Никки его умоляла? Раньше он так не делал.

Это было какое-то дикое, первобытное стремление. Обычно Рафаэль был очень сдержанным в постели. Впрочем, как и в других сферах жизни. Получалось, достаточно одной красивой женщины, двух недель неудовлетворенного влечения и искрометной химии, чтобы все самообладание рассыпалось в прах. Рафаэля это тревожило.

— Как я устала. — Зевнув, Никки изящно потянулась. — Совсем ты меня загонял. Повезло, что я до этого целых две недели отдыхала в твоей резиденции.

И только тут Рафаэль вспомнил, что у Никки «проблемы», и его охватил острый стыд. А он, чурбан, только о своем состоянии размышлял. Вдруг что-то со здоровьем? А они весь день такое вытворяли…

Рафаэль тихонько выругался. Конечно, все совершилось по обоюдному желанию, но следовало быть осторожнее. А лучше — продолжать настаивать на своем и ответить решительным «нет». Впрочем, поздно жалеть.

— Рафаэль? — обеспокоенно окликнула его Никки. Нотки тревоги в ее голосе заставили Рафаэля еще больше устыдиться, что сам он такой нечуткий. — С тобой все нормально?

— А с тобой?

Никки растерянно моргнула и ответила сногсшибательной улыбкой.

— Конечно. Замечательно себя чувствую. А что?

— У тебя же были какие-то проблемы.

Никки вскинула брови.

— Были. А теперь прошли. Что мы сейчас и доказали. — Никки нахмурилась. — Надеюсь, ты не чувствуешь себя виноватым?

Рафаэль не сдавался:

— Я же не знаю, что за проблемы. Начинаешь подозревать всякое.

Повисло молчание. Никки положила вилку и встретилась с Рафаэлем глазами, пригвоздив его взглядом к матрасу.

— Ну хорошо, — вздохнула Никки, сложив руки на коленях и подавшись вперед. — Сейчас объясню. Да, я была не в лучшей форме, но не из-за болезни, если ты об этом. Во всяком случае, я не была больна в том смысле, который имеешь в виду ты.

Рафаэля часто хвалили за острый ум, но, несмотря на все старания, смысл слов Никки от него ускользнул. Рафаэль учился в частной британской школе, потом в Кембридже и, наконец, в Гарварде. Английский он считал для себя вторым родным языком после испанского, но, видимо, заблуждался. Похоже, тонких нюансов не улавливал до сих пор. Так и не понял, что хотела сказать Никки.

— Боюсь, я немного запутался.

— Я и сама запуталась.

— В каком смысле? — озадаченно уточнил Рафаэль.

— Эмоциональное выгорание.

— Выгорание?..

— Именно. Диагноз поставила Габи недели три назад, и, по-моему, она была права.

Тут Рафаэль вспомнил, какой предстала перед ним Никки в первый раз. Бледная, изможденная. Усталая, нервная. Напряженная, колючая. Охваченная грустью и унынием.

Классические симптомы выгорания, понял Рафаэль. Все это ему приходилось видеть и раньше. С подобной проблемой сталкивались сотрудники многих компаний, которые консультировал Рафаэль. Но он и предположить не мог, что с Никки произошло то же самое. Впрочем, глаза ему застилало влечение. Рафаэль мог думать только об одном: почему Никки его не хочет? Об остальном даже не задумывался.

— И давно у тебя это началось? — спросил Рафаэль, решив пока придержать разбушевавшуюся совесть. Сначала надо как следует расспросить Никки.

Она задумчиво склонила голову набок и внимательно вгляделась Рафаэлю в лицо, будто пыталась решить, можно ему открыться или нет. Потом выпрямила плечи, будто запасаясь смелостью и мужеством. У Рафаэля защемило сердце.

— Помнишь, я рассказывала про свою работу?

Рафаэль со вздохом кивнул.

— Видел твои фотографии в Интернете. Потрясающие.

Не то слово. Кадры, запечатленные Никки, вряд ли могли кого-то оставить равнодушным. Глубокие, неожиданные, прекрасные, живые, заставляющие задуматься. Изучая галерею на персональном сайте Никки, Рафаэль сразу понял, за что ей дали столько премий.

Никки улыбнулась:

— Спасибо. — Но тут же посерьезнела. — Так вот, примерно год назад меня отправили с заданием на Ближний Восток. Фотографировать демонстрацию в поддержку прав женщин. Сначала все шло нормально. Демонстрация была мирная, я сделала несколько отличных кадров. А потом нагрянули какие-то мужчины — как потом оказалось, члены семей нескольких участниц — и начали возмущаться. Особенно их разозлило мое присутствие.

Рафаэлю показалось, что голос Никки дрогнул. Ему и самому было не по себе.

— А потом?..

Никки вздохнула.

— Если честно, мало что запомнила. Вот я фотографировала, как обычно, а в следующую секунду женщины начали разбегаться, я оказалась зажатой в толпе, меня куда-то понесло, потом я упала. За мной гнались… Но, видимо, инстинкты сработали правильно. Сама не знаю как, но я сумела сбежать и добраться до отеля.

Рафаэль плотно стиснул зубы. Разве можно подвергать себя такой опасности? Никакие ценные кадры не стоят того, чтобы рисковать ради них жизнью.

— Конечно, я проходила специальные тренинги, училась, как вести себя в таких ситуациях, — продолжила Никки. — Но раньше со мной ничего по-настоящему опасного не случалось. Я просто растерялась и забыла все, что нам рассказывали.

— Сильно ты пострадала?

— Как посмотреть… С одной стороны, отделалась парой сломанных ребер, могло быть и хуже. Зато камеру те мужчины разбили на мелкие части. К счастью, успела вытащить карту памяти, прежде чем у меня вырвали из рук фотоаппарат.

— Наверное, было очень страшно.

Никки пожала плечами.

— Да, история вышла не из приятных. С тех пор стараюсь держаться подальше от толп. Все еще побаиваюсь.

— Ничего удивительного. Так вот, значит, что тебе снится в кошмарах?

На этот раз Никки не стала притворяться, будто не понимает, о чем он.

— Примерно. Детали различаются, но в целом сны почти одинаковые. Впрочем, в последнее время кошмары снятся гораздо реже, да и сами они стали какие-то… смазанные, что ли. И вообще, это давно было. Дело прошлое.

Хм. Никки точно уверена?..

— А когда наступило выгорание?

Никки печально улыбнулась:

— Понимаешь, я так хотела доказать, что случившееся на меня совсем не повлияло, что немного перестаралась.

— Как это — перестаралась?

— Я не просто была снова в седле, а сразу начала брать препятствия, одно за другим. Работала как заведенная, дух перевести не успевала.

Рафаэль нахмурился:

— Разве так можно?

— Конечно, нельзя. Иногда даже не могла сообразить, утро сейчас или вечер, — постоянно моталась из одного часового пояса в другой. Из-за этого стала плохо спать и в конце концов совершенно вымоталась. Самые простые вещи вдруг начали казаться трудными, даже камеру из футляра достать было целым делом. Тут испугалась по-настоящему — если мне даже фотографировать не хочется, что же теперь делать? — Никки провела рукой по волосам. — И тогда я сдалась. Так устала, что бороться не было сил. Перестала грести и сразу пошла ко дну.

— Даже так? — тихо произнес Рафаэль, полностью захваченный рассказом.

— Да, — сухо кивнула Никки. — Вот так я очутилась в твоем доме. Теперь понимаешь, в каком состоянии я была, когда мы в первый раз встретились? Вот почему я никак не отреагировала на твой поцелуй, хотя, честное слово, хотела. Так что, когда я говорила, что дело не в тебе, а во мне, это была чистая правда. Вдобавок ко всему я потеряла интерес к сексу. Словно в какую-то зимнюю спячку впала.

— Но теперь ты из нее вышла.

Никки улыбнулась:

— Еще как. Даже снова начала фотографировать. Снимала твои виноградники. Надеюсь, ты не против?

Против?! Позволить снимать собственные земли — меньшее, что Рафаэль мог предложить, чтобы как-то компенсировать Никки перенесенные страдания.

— Нет, конечно.

Никки широко улыбнулась.

— Вот и отлично. Оказалось, в твоей сестре психотерапевт пропадает. Сказала, мне просто нужно время, чтобы как следует отдохнуть и все обдумать. Так и получилось! Именно это мне и требовалось.

Нет, на самом деле Никки требуется совсем другое — человек, который бы о ней заботился, подумал Рафаэль. А он-то жаловался, что у него нелегкие времена! Да по сравнению со всем, что пережила Никки, трудное слияние, надоедливые родственники и навязчивая бывшая — пустяки, не стоящие упоминания! Никки утверждает, что справилась, но правда ли это?..

— И какие у тебя планы теперь? — спросил Рафаэль, сам не понимая, к чему клонит. Да, Никки необходима помощь и поддержка близкого человека, но он-то здесь при чем?

Никки игриво вскинула брови:

— В смысле, кроме еще пары сеансов лечебного секса?

— Ну да.

Никки только пожала плечами:

— Не знаю. Предпочитаю жить настоящим.

— Значит, у тебя планов никаких… у меня тоже… Так почему бы нам не попробовать развлечь друг друга?

Никки улыбнулась:

— Ты всегда так к девушкам подкатываешь?

Рафаэль поморщился — кем она его считает?

— Нет, к тебе первой. Думаешь, неудачный прием?