Если женщина хочет...

14

Сэм представляла себе консультанта внушительной деловой дамой в темном костюме в непременую полоску, но профессор Оливьери оказалась немногословной седой женщиной в белом халате поверх платья. Ростом она уступала Сэм; на бледном лице выделялись проницательные и дружелюбные карие глаза.

Она молча читала письмо врача, пока Сэм дрожала от волне­ния и смущения. Мысль о том, что ее сочтут законченным ипохонд­риком, заставляла Сэм сгорать от стыда.

– Прошу прощения за то, что подняла шум, – наконец не вы­держала она. – Я очень нервничала и решила, что просто не вы­держу долгого ожидания…

Профессор Оливьери только улыбнулась.

– Не беспокойтесь, – сказала она. – Сейчас я проверю, нет ли у вас опухолей. А потом для страховки проведем сканирование.

Сэм слабо кивнула.

– Начинайте, – шепотом ответила она.

Сэм уже уговорила себя, что все будет хорошо, но вдруг она ошиблась?..

Тем временем Хоуп сидела на кухне и смотрела на висевшие над столом часы с маленькой русалкой. Прием был назначен на три. Сколько он может продлиться? Хоуп начала считать. Пять минут на ожидание, еще пятнадцать на выяснение жалоб, пять-десять минут на осмотр… Наверно, потом Сэм отправят на ска­нирование. Интересно, это в том же здании или придется куда-нибудь ехать?

В коттедже «Кроншнеп» было тихо, если не считать тиканья часов и мычания коров, доносившегося с недалекого пастбища. Днем Мэтт тактично увел детей гулять, но теперь Хоуп хотелось, чтобы они были рядом. Забота о Тоби и Милли отвлекла бы ее от мыслей о Сэм.

Она сидела, ждала и злилась на себя за то, что не полетела в Лон­дон вместе с сестрой. Это было вовсе не трудно. Мэтт мог бы при­смотреть за детьми, а она вместо того, чтобы сидеть в Керри и ждать у моря погоды, держала бы сейчас Сэм за руку, утешала и успока­ивала.

Черт бы побрал упрямство Сэм и ее стремление к независи­мости! Но когда Хоуп как следует подумала, она поняла, что имен­но независимость нужна сейчас Сэм больше всего. Если бы Хоуп была с сестрой, та могла бы сломаться.

Чтобы как-то убить время, Хоуп решила погладить белье. Ког­да раздался звонок, она успела выгладить десять рубашек. Бросив утюг на доске, она побежала к телефону.

– Алло!

– Это я, – прозвучал голос Сэм.

Хоуп задержала дыхание, не зная, что можно сказать в такой ситуации.

– Все в порядке! – быстро проговорила Сэм. – В полном по­рядке! Сканирование обнаружило только фиброиды, а удалить их не представляет никакого труда!

– Ох, Сэм, – всхлипнула Хоуп, – я так боялась за тебя! Ужас­но боялась…

– Я тоже! – пропела счастливая Сэм и сразу начала утешать сестру: – Но теперь все хорошо. Я жива и здорова. Врач хочет на­править меня на какую-то штуку, которая называется трансцер-викальная резекция, но это пустяк. Я лягу в клинику и выйду от­туда в тот же день. Господи, я так рада! Что бы мне устроить?

– Может быть, вечеринку? – подсказала Хоуп, которой ужас­но хотелось оказаться рядом с сестрой и обнять ее.

– Грандиозная мысль! – обрадовалась Сэм.

На мгновение Хоуп почувствовала себя одинокой, но тут же спохватилась.

– Кого пригласишь? – спросила она.

Катрина отнеслась к идее вечеринки экспромтом с воодушев­лением.

– Я ведь больше никуда не хожу! – простонала она. – Не про­лезаю в дверь!

Джей и Грег собирались куда-то еще, но согласились заехать к ней по дороге.

– А по какому поводу вечеринка? – подозрительно спросила Джей.

– По поводу того, что я жива и здорова, – сказала Сэм, выти­рая слезы. – На прошлой неделе мне было очень скверно. Я ду­мала, что заболела, но все обошлось.

– Почему ты так думала? – тут же прицепилась к ней Джей.

– Потом расскажу. Какие блюда заказать – тайские, индий­ские или итальянские?

– Если хочешь все сделать по высшему разряду, закажи на дом повара из ресторана. Это будет проще.

В пятницу Сэм ушла с работы пораньше и по дороге купила несколько букетов цветов. Вино и еду она заказала, оставалось только прибраться и расставить цветы. Уборка заняла у нее не много времени, потому что чистота в квартире была идеальная. Обеденный стол украсила ваза с коралловыми розами, в бело­снежной гостиной разместились кроваво-красные амариллисы, а в коридоре – ароматные лилии.

Сэм сунула два розовых бутона в хрустальный бокал, отнесла его в столовую и поставила на подоконник. Выглянув в окно, она увидела Бенсона, тащившего на середину патио лавровое дерево в большой каменной вазе. Было ясно, что одному человеку это не под силу, но Морган помощников не признавал.

Увидев его, Сэм улыбнулась, а потом вдруг вспомнила, как вела себя во время их последней встречи, и ощутила жгучий стыд. Он был так любезен, даже пытался слегка ухаживать за ней, а она вела себя, как крокодил, у которого болят зубы. Сэм поняла, что просто обязана попросить прощения. В конце концов, она все равно собиралась переменить образ жизни. И первое, что ей сле­довало сделать, это извиниться перед Морганом.

Боясь передумать, Сэм опрометью выбежала из квартиры, ос­тановилась у его двери и изо всех сил нажала на кнопку звонка. Прошло несколько минут, прежде чем дверь распахнулась. На Моргане были рабочие джинсы, к свитеру и взлохмаченным каш­тановым волосам прилипли сухие листья и комочки земли.

– Да? – Бенсон смотрел на Сэм так, словно боялся, что она его стукнет.

– Я пришла извиниться! – выпалила Сэм. – Я вела себя ужасно и прошу за это прощения. В свое оправдание могу сказать только одно: у меня был личный кризис. – Она уставилась на носки собственных туфель, потому что больше не могла смотреть в его осторожные глаза. – Морган, мне действительно очень жаль. Я понимаю, что вам неприятно меня видеть, но мне хотелось бы, чтобы мы стали друзьями. Сегодня у меня вечеринка. Не хотите прийти в гости?

Сэм робко подняла взгляд – и поняла, что игра стоила свеч: лицо Моргана озарила широкая улыбка.

– А можно привести с собой десять подружек-потаскушек? – ехидно спросил он.

Сэм закусила губу.

– Если хотите, одну можете привести, – сказала она.

– Я пошутил. Я приду один, – ответил очень довольный Мор­ган.

– Форма одежды не… – начала Сэм и осеклась. Она хотела сказать «непринужденная», но вспомнила, что другой одежды у Моргана Бенсона просто нет.

– Джинсы сойдут? – спросил он, приподняв уголки рта.

– Сойдут, – серьезно ответила Сэм. – Только не эти. Оба посмотрели на бахрому, прикрывавшую его лодыжки.

– Тогда я пошла, – добавила Сэм. – Готовка и все прочее…

– Понятно. Званый ужин – настоящее наказание, – невоз­мутимо кивнул Морган. – Беспокоишься о том, чтобы не подгоре­ло ризотто, и надеешься, что дворецкий не вылакал вино, пред­назначенное для десерта.

Вернувшись к себе, Сэм поняла, что с минуты на минуту при­везут еду и вино и что пора переодеться. Сегодня она решила на­деть широкое легкое платье из шелка цвета сои с глубоким тре­угольным вырезом, очень короткое. Сэм купила это платье для одной вечеринки и с тех пор ни разу не надевала, потому что оно было слишком молодежным. «А что в этом плохого? – весело по­думала она, доставая босоножки на безумно высоком каблуке, выглядевшие так, словно их сделали на заказ для какой-нибудь супермодели. – Гулять так гулять!»

К восьми часам явилась вся банда: Джей и Грег, по-прежнему безумно влюбленные друг в друга; гордые Катрина и Хью, горев­шие желанием поговорить о будущем ребенке; и Энди, который привел с собой стеснительную учительницу Ванессу – она, похоже, горела желанием утешить мужчину, прошедшего через развод.

Морган удивил Сэм, придя в черной рубашке с расстегнутым воротником и серых брюках, явно дорогих и модных. Он коснул­ся губами щеки Сэм и вручил ей бутылку вина.

– Мисс Смит, с вашей стороны было очень любезно пригла­сить меня в гости, – церемонно сказал он. – Просто счастье, что у меня такие симпатичные соседи. А громкая музыка будет?

Сэм хихикнула, посадила его между Джей и Ванессой и побе­жала на кухню раскладывать первое блюдо.

– Да он у тебя красавчик, – прошептала Катрина Сэм, поло­жив в рот кусочек цыпленка по-тайски. – Где ты его прятала?

– Мы просто друзья, – возразила Сэм, накладывая себе салат.

– С такими друзьями никаких мужей не нужно, – подмигну­ла ей Катрина.

Вечеринка шла своим чередом. Более удачного ужина у Сэм еще не было. Объяснялось это очень просто: во-первых, она ус­покоилась; во-вторых, здесь был Морган, который очень понра­вился ее гостям. Особенно Хью, с которым у них нашлись общие знакомые. Выяснилось, что Морган несколько лет работал в Нью-Йорке и знал там Кристофера, старшего брата Хью. Сэм ужасно хотелось подслушать их увлеченную беседу, потому что прошлое Бенсона до сих пор оставалось для нее загадкой. Так же, как то, на какие средства он живет.

– О чем вы говорили с Морганом? – небрежно спросила Сэм Хью, когда тот пришел помогать ей варить кофе.

– О работе. Он отличный парень. Похоже, до смерти рад, что вышел из игры… – Но тут на кухню пришел Бенсон, и Сэм при­шлось прекратить расспросы.

Было около двенадцати, когда Катрина заявила, что им с Хью пора домой.

– Не знаю, что будет, когда родится ребенок и ты лишишься непьющего шофера, – сказала она мужу, который целовал Сэм на прощание.

Джей и Грег заявили, что сил на другую вечеринку у них уже нет, и уехали в такси вместе с Энди и Ванессой, которым было с ними по дороге.

– Я помогу убрать со стола, – сказал Морган, когда все ушли. Они молча ставили посуду в моечную машину; из стереоколонок доносился негромкий голос Мейси Грей. «Как будто мы же­наты сто лет», – внезапно подумала Сэм.

– Прекрасный был вечер, мисс Смит, – заметил Морган. – Вас сегодня просто не узнать.

После пары бокалов вина у Сэм развязался язык, и она расска­зала ему про то, как прошла эта ужасная неделя.

– Ничего удивительного, что вы были так расстроены. – Мор­ган вытер руки о кухонное полотенце и вдруг привлек изумлен­ную Сэм к себе. – Я рад, что вы не больны. Наверно, вам было очень страшно.

Сэм потеряла дар речи. Ей нравилось прикосновение рук Моргана; рядом с ним было спокойно и уютно. Прижиматься лицом к теплой мускулистой груди оказалось еще приятнее, чем она ду­мала. Раньше она испытывала нечто подобное только тогда, ког­да ее обнимали Хоуп, Хью или Энди, но то были сестринские или братские объятия…

А затем Морган так же внезапно отпустил ее и отошел в сторону.

– Прошу прощения, – отрывисто сказал он. – Я не собирал­ся вторгаться в ваше личное пространство. Иногда я забываю о приличиях.

– Все нормально, – пробормотала Сэм, постепенно приходя в себя.

И только тут она поняла, что Бенсон процитировал ее собст­венные слова, сказанные в момент их первой встречи. Тогда она пнула его в голень, а потом обвинила в том, что он вторгается в ее личное пространство.

– Мне пора, – сказал Морган, поставив в машину два послед­них бокала.

– Конечно, – вежливо ответила Сэм, глядя на спину Бенсо­на, обтянутую черной рубашкой. – Спасибо за то, что пришли. И за то, что помогли мыть посуду.

– Не за что.

Уходя, он не поцеловал ее в щеку. Только еще раз сказал спа­сибо. Сэм немного постояла на пороге, ожидая, что Морган обер­нется и улыбнется, но он этого не сделал. Она закрыла дверь, ощущая разочарование. Пока Морган не отстранился, в воздухе стояла аура ожидания. А почему, собственно? Если бы он чего-то хотел от нее, то дал бы это понять. А на нет и суда нет. Не стоит переживать. Она помирилась с ним, а это главное. Новая, улуч­шенная Сэм Смит, которая в восторге от того, что осталась жива, не станет рвать на себе волосы из-за такого пустяка. Она будет довольна, счастлива и изменит свою жизнь к лучшему. Займется йогой, будет есть органическую пищу, будет добра со всеми и по­пытается наполнить свою жизнь внутренним светом. Она не будет переживать из-за мужчины, который живет в соседнем доме и на­пускает на себя байроническую мрачность. Ни под каким видом.