Если вы дадите ворчуну Рождественский список желаний

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На центральной улице Аспен Гроув шумно, люди делают покупки в последнюю минуту.

В центре города стоит гигантская рождественская елка — маяк праздничного настроения. Она украшена сверкающими огнями, красными и белыми орнаментами и мишурой. Это давняя традиция жителей города — украшать ее на следующий день после Дня благодарения, после чего проводится церемония зажжения огней. У меня остались приятные воспоминания о том, как я каждый год участвовала в этом празднике, когда росла, но последние несколько лет вынуждена была пропускать его, поскольку жила в Нью-Йорке.

Я сделала мысленную заметку, чтобы начать мозговой штурм, как убедить Джека дать мне отгул в ноябре следующего года, чтобы я могла быть здесь.

Есть что-то волшебное в Аспен Гроув в это время года. Он сильно отличается от суеты и шума Нью-Йорка. Здесь на каждом углу можно встретить знакомого человека, и люди не спешат поскорее добраться до места назначения.

Рождественский базар расположился в парке через дорогу, где десятки торговцев продают различные товары, в том числе самодельные поделки, вещи для чулок, зимнюю одежду и украшения. Также здесь работают несколько продавцов еды. Группа колядовщиков у входа приветствует всех веселой версией песни «We Wish You a Merry Christmas».

Мы пришли с родителями, но они ушли, чтобы найти стенд, где продаются материалы для изготовления пряничных домиков. Джек ходит рядом со мной с тех пор, как мы здесь, молча впитывая праздничную атмосферу.

Он может не говорить о своей личной жизни, но я всегда подозревала, что у него натянутые отношения с родителями. Судя по тому, как много времени он проводит в офисе, а также по нерегулярным письмам от помощницы его мамы. Мои подозрения подтвердились сегодня утром, когда я подслушала его разговор с мамой.

Я не обращаю особого внимания на то, куда мы идём, и чуть не сталкиваюсь с Джеком, когда он резко останавливается. Поднимаю глаза и вижу вывеску на фасаде киоска: «Продаются жареные каштаны».

Он вспомнил?

Я показывала ему свой список желаний всего один раз, когда мы были в его офисе в Нью-Йорке. С тех пор как мы приехали в Аспен Гроув, ни разу не говорила о том, что хочу попробовать жареные каштаны.

— Мы возьмем один, пожалуйста. — Говорит Джек продавцу, потянувшись за бумажником, но я кладу свою руку на его.

— Я могу купить свой собственный. — Говорю я.

— Знаю, но я хочу это сделать.

Его тон не оставляет места для споров.

Этот человек вызывает у меня серьезное недоумение. В одну минуту он пытается поцеловать меня, в другую — ругает за то, что я столкнулась с ним, а теперь настаивает на том, чтобы угостить меня едой. Я не знаю, что и думать.

— Спасибо. Это первый год, когда они продают их на рынке. Я с нетерпением ждала возможности попробовать их с тех пор, как мама сказала мне, что этот продавец будет здесь.

— Ну, сегодня твой счастливый день. — Улыбается Джек.

После того как он расплатился, кассир протягивает ему небольшой бумажный конус, до краев наполненный жареными каштанами в скорлупе. При одном только виде их у меня переполняется рот. В предвкушении попробовать один, я протягиваю руку, чтобы взять каштан, но хмурюсь, когда Джек выхватывает конус из рук.

— Эй. — Жалуюсь я. — Что ты делаешь?

— Закрой глаза.

Он достает каштан из бумажного конуса и дует на него.

Мои глаза расширяются, когда я понимаю его намерения.

— Ты не можешь быть серьезным.

— Я никогда в жизни не был так серьезен.

— Почему я должна делать то, что ты просишь, если ты никогда меня не слушаешь? — Спрашиваю я.

Учитывая, что он был постоянным шипом на моей стороне последние три года, я не могу удержаться, чтобы не подколоть его. Это меньшее, чего он заслуживает.

— Тебе понравится, обещаю. — Уверяет он.

Я бросаю на него настороженный взгляд.

— Почему ты так уверен?

— Потому что я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. — Честно отвечает он. — А теперь закрой глаза… пожалуйста. — Говорит он, его тон смягчается в конце.

Я нервно прикусываю губу, обдумывая его просьбу. Не могу поверить, что даже думаю о том, чтобы подчиниться его просьбе. Еще несколько дней назад он не проявлял ко мне никакого интереса. И все же его умоляющее выражение лица заставляет мою решимость рухнуть, и я возвращаюсь к нашему вчерашнему моменту на льду.

Он искренне беспокоился, когда думал, что мне больно. Я до сих пор чувствую его руку, обхватившую мою щеку, и тепло его губ, прикоснувшихся к моим. Его нежность доказала, что под его грубоватой внешностью скрывается внимательный и заботливый человек, и я пожалею, если не дам ему шанс показать эту сторону себя.

— Хорошо.

Я нерешительно закрыла глаза.

— Хорошая девочка. А теперь сделай глубокий вдох для меня.

Мышцы моего желудка спазмируют от того, что он называет меня хорошей девочкой. Мне не должно нравиться, как это звучит, но мне нравится.

— А теперь сделай глубокий вдох и сосредоточься на ароматах в воздухе. — Инструктирует он.

Я нахмуриваю брови в замешательстве, но не спорю. Глубоко вдыхаю, и меня тут же встречают ароматы корицы, мускатного ореха и легкого дымка. В сочетании эти запахи навевают воспоминания о том, как в детстве я пекла с мамой и уютно устраивалась у камина с чашкой ее домашнего горячего шоколада.

Раздвигаю губы, когда Джек подносит жареный каштан к моему рту. Откусываю кусочек и медленно жую, наслаждаясь сочетанием ореховых ноток и едва уловимой сладости, танцующей на моем языке.

— Что скажешь?

— Это восхитительно. Ты должен попробовать.

Я открываю глаза и вижу, что он пристально смотрит на меня.

— Не возражай, если я попробую.

Отбиваю его руку, когда он пытается схватить еще один каштан.

— Ай, зачем это было нужно?

Он издевательски трясет рукой.

— Ты меня накормил, так что будет справедливо, если я отплачу тебе тем же, ты так не думаешь?

— Если ты настаиваешь. — Говорит он со злобной ухмылкой.

Я отщипываю каштан от бумажного конуса и подношу его к губам.

Что, черт возьми, я делаю? Это неподобающее поведение босса и сотрудника.

Словно почувствовав, что я собираюсь отступить, Джек хватает меня за запястье, чтобы удержать на месте. Его жидко-янтарный взгляд устремлен на мои губы, когда он подносит мою руку к своему рту. Он съедает весь каштан, наклоняясь, чтобы слизать сахар с корицей с кончиков моих пальцев.

— Ты права, это просто восхитительно.

Святой черт, это было чертовски горячо.

Застываю на месте, не зная, как реагировать, когда всплеск удовольствия проносится по моему телу, а тепло приливает к моей сердцевине.

Я паникую, когда приходит реальность. Я только что позволила боссу облизать мои пальцы, и это меня возбудило. Вздрагиваю, когда до меня доходит, что я хочу от него большего… гораздо большего.

Делаю шаг назад, беспокоясь о том, что будет, если я не оставлю между нами дистанцию.

— Нам нужно найти моих родителей.

Я жестом указываю в случайном направлении.

О боже, я все усугубляю.

— Конечно. — Говорит Джек. — Пойдем.

Я следую за ним, благодарная за то, что он не просит меня объяснить.

— Что это? — Я с издевательским ужасом показываю на так называемый пряничный домик Кэша. — Он выглядит так, будто его сделал ребенок.

Это плохая копия крошечного домика, бессистемно облепленная белой глазурью. Крыша покрыта кусками глазури — неудачная попытка сделать ее похожей на снег.

— По крайней мере, мой еще стоит.

Кэш указывает на обвалившийся пряничный домик, который пытался построить Дилан. Он пытался добавить дымоход, но стены сломались, когда он собирался его приклеить.

— Не грусти, папочка. — Лола похлопывает Дилана по плечу. — Ты можешь помочь мне. Будет очень красиво.

— Спасибо, божья коровка.

Он прижимает поцелуй к ее лбу.

— Это жульничество. — Бормочет Кэш.

С самого детства мама настаивала, чтобы мы научились делать пряничные домики с нуля. Однако с Лолой она пошла на попятную, покупая ей набор в магазине, чтобы было проще его собрать. В этом году он был укомплектован разноцветными жевательными резинками, мишками-гамми и розовой глазурью.

— Ну, я думаю, Пресли нужно дисквалифицировать. — Говорит Дилан.

— Что? Почему? — Восклицаю я.

— Мы должны были сделать пряничный домик, а не пряничный амбар.

Игнорирую его колкость и гордо улыбаюсь своему творению. Я использовала красную глазурь, чтобы покрыть бока конструкции, и украсила верх черной глазурью, чтобы сделать ее похожей на черепицу. Позаимствовала несколько животных из «Little People», которых мама купила для Лолы, когда та была маленькой, и разместила курицу, корову и свинью возле дверей сарая, которые я сделала из крекерного печенья.

— Это называется «использовать воображение», Дилан. Тебе стоит как-нибудь попробовать. — Ззвлю я. — Мы не можем быть такими творческими гениями, как Харрисон.

Мы поворачиваемся, чтобы посмотреть, как он наносит последние штрихи на свой двухэтажный пряничный особняк — с вырезанными окнами, миндальной крышей, посыпанной кокосовой стружкой, и сосульками из глазури.

Харрисон всегда отличался чрезмерным усердием. Это свойственно старшим и наследникам глобальной империи. В то время как Дилан, Кэш и я чувствовали себя свободными в выборе карьеры, Харрисон смотрел на вещи по-другому.

С десяти лет он знал, что однажды займет пост генерального директора «Stafford Holdings». У него всегда был выбор, но он также чувствовал, что это его долг — нести на своих плечах все тяготы нашей семьи.

С тех пор как мой отец ушел на пенсию, а Харрисон занял пост генерального директора, его поведение изменилось. Он больше не улыбается и погружен в свои обязанности.

В этом они с Джеком похожи. Они позволили обстоятельствам поглотить их целиком, что мешает им находить радость в простых вещах.

— Итак, кто победитель?

Кэш обращается к моим родителям, которые стоят неподалеку, наблюдая за нашим семейным балаганом.

— Ты же знаешь, я не могу выбрать фаворита, милый. Я люблю их всех. — Моя мама хлопает в ладоши. — Они все уникальны, как и каждый из вас. — Ей следовало бы заняться политикой. У нее было достаточно практики в поддержании мира, пока она растила четверых детей. — Разве ты не согласен, что все они идеальны, Майк?

— Да, дорогая. — Он подшучивает над ней. — Но есть одна, которая нравится мне больше остальных.

— Майк. — Шипит мама.

В прошлом мой отец не раз принимал чью-то сторону, что приводило мою маму в бешенство.

— Это Лола. Розовый пряничный домик нельзя превзойти.

Мамино лицо смягчается, принимая его ответ, потому что это не один из нас, братьев и сестер.

— Ура. — Восклицает Лола. — Мы выиграли, папочка. — Она улыбается Дилану. — А я получу приз, Джиджи?

— Как насчет чашки горячего какао с мини-маршмеллоу?

— Да, пожалуйста. — Визжит Лола.

— Отлично. — Бормочет Дилан. — Она не будет спать всю ночь.

— Я думаю, каждый заслуживает чашку горячего какао. В моей книге вы все победители. — Говорит моя мама.

— Ты слышишь это, Джек? — До сих пор он молча наблюдал за происходящим со своего места за столом. — Если бы ты участвовал, то мог бы выпить чашку знаменитого маминого горячего шоколада. — Поддразниваю я его.

— Не слушай ее, Джек. — Мама смотрит на меня с руганью. — Я приготовлю немного и для тебя.

— Горячее какао для всех. — Лола с энтузиазмом размахивает руками. В руках у нее пакет с глазурью, и мы все смотрим, как розовая глазурь летит по воздуху и приземляется на волосы Дилана. — Розовый тебе идет, папочка. — Она хихикает.

Мы все разражаемся хохотом — кроме Джека. Он наблюдает за моей семьей с нечитаемым выражением лица, которое жаль, что я не могу расшифровать. Звук телефонного звонка пронзает воздух, заставляя его вскочить со стула.

— Извините, мне нужно ответить.

Он резко выходит из комнаты и направляется к входной двери.

— Надеюсь, мы его не спугнули. — Говорит моя мама, в ее тоне звучит беспокойство.

— Нет, не спугнули. Просто он не любит пропускать рабочие звонки, ведь это может быть клиент.

— Чем именно он занимается?

Харрисон бросает на меня вопросительный взгляд.

— Он работает в сфере недвижимости.

Я отвечаю расплывчато, чтобы еще немного продлить эту ложь.

— Интересно, потому что в Нью-Йорке довольно тесный мир, когда речь идет о риелторском сообществе. Я знаю почти всех, но никогда не встречал Джека.

Черт побери. Почему я не сказала, что он работает в другой отрасли?

— Ну, должно быть, это больше, чем ты думаешь. — Хеджирую я.

— А теперь, дети, давайте играть хорошо. — Игриво предлагает Кэш.

Харрисон — самый умный человек из всех, кого я знаю, и если он нас подозревает, то нам с Джеком недолго удастся поддерживать этот фарс, прежде чем наш секрет раскроется.