Этикет для Сусликов

Глава 18

— Извини, детка, обознался, — пошёл на попятную мужчина, почуяв, что сейчас на нём сорвут злость за все грехи этого бренного мира. — Что-то не слышал, чтобы наши конкуренты устраивали бал-маскарад в средневековом стиле… — Пробормотал он, разглядывая странное мешкообразное платье.

Наряд из слегка просвечивающего материала, сбегал до самых пят похожего на домотканую шерсть. К тому же ещё и колоритную зелёно-белую «шотландку»…

— Я тебе сейчас такой бал устрою, что имя своё позабудешь! — тут Макс с ужасом понял, что шляпка и не головной убор вовсе, а настоящие крылья бабочки.

Пообещав поучить его уму-разуму, Талея поволокла добычу, мнившую себя сердцеедом и удачливым охотником, крепко ухватив за щиколотку. Голова бедолаги волочилась по земле, болтаясь из стороны в сторону, точно мешок с картошкой. Последним, что Макс запомнил, было довольно ухмыляющееся лицо запавшей ему в душу девицы. Поганка все это время пряталась за огромным кустом цветущего жасмина.

Музыкант, которого довольно бесцеремонно макнули в небольшой прудик, заросший белоснежными кувшинками, с трудом разлепил тяжёлые веки и ожёг свою мучительницу ненавидящим взглядом.

— У кого-то, если правильно тебя поняла, неожиданно образовалась пара лишних глаз? Не надо на меня так смотреть, не я к тебе приставала, смертный! — чуть оттащив пленника от воды, она выпустила прозрачные крылышки на спине.

Странная «шляпка» на голове пропала. Будто её там никогда и не было. Повертевшись несколько минут у водопада, явно заменявшего дамочке зеркало, женщина расчесала волосы цвета гречишного мёда, насмешливо посматривая на горе луковое, которое само приплыло к ней в лапы.

— И что со мной теперь будет? — мужчина чувствовал, что без последствий из этого приключения ему выпутаться уже не удастся.

В ушах набатом звучала фраза, сказанная рыжей заразой, которая сейчас воспринималась не меньше, чем утончённое проклятье: «Да чтоб тебе попасться на пути обиженной на весь мир феи!»

— Ты ведь — фея?

— Да, — фыркнула в ответ зеленоглазая женщина, любуясь собственным отражением в водяном зеркале.

— Тогда тебе положено исполнять желания! — Макс даже зажмурился, осознав, какие перспективы перед ним открываются.

— С чего ты взял? Господи! — всплеснула Талея тонкими ручками. — Чего только не придумают люди, лишь бы и дальше лелеять собственную лень! Купи себе губозакатывающую машинку, котик! Вон уже скоро до земли свисать будет, оттопырил как! Держи карман шире! Можно было бы, конечно, тебя тут оставить, развеять тоску. Да не повезло тебе! Я терпеть не могу блондинов! Особенно, с голубыми глазами. Да и проблем мне не надо! На рассвете верну, где взяла! Не дрейфь, мальчишка! Только за наглость полагается наказание! Что бы мне, этакое, учудить-то с тобой? — и женщина надолго задумалась, а у бедолаги от ужаса уже начинали трястись поджилки.

— Знаешь, ты ведь любишь женщинам надоедать? Так вот: до конца этой недели будешь удирать от толпы мужей и возлюбленных всех тех, кого пытался охмурить! А пока можешь побиться глупой башкой вон об тот пенёчек. Авось и поумнеешь! Дурь выйдет — ума прибавится! Хотя, я в этом сильно сомневаюсь! Скорее, оставшийся ум выйдет, а глупости на порядок прибавится. Ибо не дано воробью стать Жар-птицей! А теперь спи, котик. Проснёшься уже на крылечке своего притона. И Танатоса благодари, что на этот раз отделался так легко, но ещё не вечер! Это далеко не последняя наша встреча, соколик!

Картины, которые предстали перед глазами пленника, порождённые изощрённым разумом обиженной на весь белый свет феи, привели к тому, что бедолага провалился в благословенное небытие. Пришёл он в себя на рассвете от того, что его, крепко хватив за воротник джинсовой куртки, трясли так, словно хотели душу выгнать из бренного тела.

С трудом разлепив веки, Макс с ужасом увидел приятеля фотомодели, с которой познакомился на одном из светских раутов. Их устраивала Лили Таранова. Понял сразу, что простым мордобоем дело может и не обойтись. Противник уже много лет профессионально занимался боксом. Поэтому мог и зашибить ненароком в припадке ярости. Карие глаза не обещали ловеласу ничего лучше длительного отдыха на больничной койке.

Ужом выскользнув из верхней одежды, певец попытался просочиться в бар, но дверь открылась, и к одному недоброжелателю добавились ещё трое, свирепо буравившие бедолагу кровожадными взглядами. Помянув недобрым словом и противную фею, и рыжую заразу, из-за которой он так капитально влип, Макс помчался по улице. Он петлял, точно заяц, за которым гналась охотничья свора.

«Да что же за непруха-то⁈ — думал блондин, чувствуя, что уже начинает задыхаться. — Ну, погоди, рыжая стерва! Мы ещё с тобой станцуем горизонтальное танго на моей территории и условиях!»

Спасло его от немедленной расправы только то, что он успел проскочить на зелёный свет, и от преследователей беглеца отрезал поток машин. Остановив проезжавшее мимо такси, парень, с трудом переводя дух, назвал домашний адрес и мрачно уставился в окно.

Макс почуял неладное только тогда, когда понял, что авто летит как на крыльях в сторону выезда из города. Сидящий за рулём мужчина сурово глядит на его отражение в зеркало заднего вида. Выражение лица водителя ему совершенно не понравилось.

Фея закатила глаза, увидев, что развлечения длиной в неделю она не получит. Просто потому, что смертный юбочник умудрился попасть в передрягу, из которой выпутаться самостоятельно гарантированно не сможет. Сидящий за рулём человек оказался отцом девушки, которой поганец тоже разбил сердце и даже не заметил.

Разговаривать с ловеласом никто явно не собирался, просто пустили в ход ноги и кулаки.

— Смертные! — сердито выдохнула зеленоглазая забияка. — Неужели так сложно проучить этого засранца так, чтобы зарёкся вести себя как записная сволочь и скотина? Этак они его попросту убьют и утопят в ближайшем болоте, а я останусь без развлечений! Ругаться же с Танатосом мне, и правда, совсем не с руки.

Подождав для верности минут десять, фея поняла, что, если она не вмешается, одной тенью в Тартаре сегодня станет больше. Тяжело вздохнув, она с помощью магии вернула чуть живую от побоев жертву своего произвола на лесную поляну, которая служила ей домом.

Талея недовольно запорхала вокруг изрядно помятого блондина, которого с трудом вырвала из лап недругов и с тяжёлым вздохом проворчала:

— Вот что с тобой делать прикажешь? Ты не годен даже на то, чтобы избежать встречи со своими недругами! Попал в историю! Мне ещё и пришлось тебя вытаскивать! Иначе бы зашибли, а я бы осталась без любимого развлечения: наблюдать, как всякие нахалы и хамы от неприятностей убегают так, что только пятки сверкают! Ни на что ты не годен, олух!

Тут до острого слуха феи донёсся недовольный голос Мегеры, которая сокрушалась, что они не смогут подобрать наряды на предстоящую свадьбу её тусовочной подружки Лили:

— Нокс, я, конечно, понимаю, что ты у нас при муже, но это уже перебор. Сколько раз мы уже просили тебя поставить в спальне новое зеркало? Даже готова добыть приглашение на торжество для того, кто вытащит нас из таких досадных неприятностей!

— Знаешь, котик, пожалуй, я нашла для тебя более полезное применение. К тому же ты сможешь любоваться на дамские прелести столько, сколько будет угодно твоей душе.

Макс изумлённо воззрился на фею, справедливо ожидая какого-нибудь особо тонкого подвоха. Дамочка сорвала крупный серебристый колокольчик и набрала воды из пруда, заросшего точно фарфоровыми кувшинками, что-то нашёптывая на хрустальную воду.

— Итак, ты готов к приключениям в дамском будуаре у синеглазой брюнетки, соколик?

— Я могу отказаться? Мне и так уже хватило тумаков. Если бы не вы, то мало бы не показалось! Нутром чую!

— Да кому нужно твоё гнилое нутро, бездарный музыкантишка? Нет, не можешь, ты мне должен! — и пакостно захихикав, зеленоглазая язва сдула воду в лицо пленнику и довольно улыбнулась.

Колдовство удалось на славу, перед таким подарком не устоит никто: ни фурия, ни богиня ночи.

Прихватив свой шедевр, она благоразумно заставила уснуть заключённого в ней Макса. Потом Талея со всех крыльев помчалась умасливать Мег. Она чуяла, что назревало веселье без правил, пропускать которое совсем не хотела. Строгие правила изрядно обесцветили её жизнь, лишив многих развлечений.

— Милочка, — Нокс с восхищением воззрилась на великолепное серебряное зеркало в роскошной раме из светлого зеленоватого янтаря. — Ты даже представить себе не можешь, как нам его не хватало!

— Мегера, в моей жизни давно не было настоящего веселья! Ты обещала приглашение на свадьбу Лилии Тарановой в обмен на эту вещицу.

— Без проблем! — фурия жестом фокусника вытащила пачку пока что не заполненных приглашений, которые без зазрения совести спёрла у своей тусовочной подружки, когда помогала их заполнять, и вписала: «Талея О’Мара, флорист». — Кстати, я буду подружкой невесты. Мне понадобится твоя помощь, чтобы обидевшие Иветту молодожёны получили сполна, — подмигнув своей ирландской подруге, она намекнула, что никто не помешает той оттянуться на празднике на всю катушку.

После чего протянула щедрую плату за зеркало.

Богиня ночи проказливо улыбнулась, услышав, как в дверь деликатно постучали:

— Тартарус, входи. Ты, надеюсь, добыл все, что я заказала?

Черноволосый мужчина с постоянно бегающими голубыми глазками и хитрой улыбкой самодовольно проронил:

— Для тебя — хоть Луну с неба, моя дорогая! — и многозначительно подмигнул богине ночи. — А сколько ты хочешь за эту роскошную вещицу в янтарной раме? — он деловито пересчитал полновесные золотые, которые были в ходу в этом потаённом мире.

Людским деньгам небожители не доверяли в силу того, что смертные частенько допускали досадные промахи и переоценивали собственные силы.

— И поругаться с Юпитером и Юноной? Спасибо, но нет. Я предпочитаю не ссориться с ними. Слишком уж много потом будет мороки. У нас всех договор: не иметь с тобой иных дел. Только торговля. Ничего более.

Дамы тут же налетели голодными сойками на ворох коробок и футляров, предвкушая забаву, от которой неизменно получали огромное удовольствие. Предварительно они бескомпромиссно выставили Отца гигантов вон.

— Да что ж вы все такие вредные? — сокрушался он, удаляясь по длинному коридору.