Это не моя свадьба (но я здесь главная)

Глава 33

На усыпанную ракушечником подъездную дорожку мы с Расселом выехали почти одновременно. В полдень. На работе от меня толку почти не было, так что я сослалась на мигрень и смылась пораньше. Рассел рассчитывал приехать в Долфин Данс первым, чтобы устроить мне сюрприз. Не получилось.

Настоящим сюрпризом стала машина Пита, его большой черный внедорожник, припаркованный неуклюже напротив передней двери. И рядом с внедорожником маленький белый автомобильчик. Машина Стейси. Мы узнали ее по кричаще нескромной номерной табличке: «STACIRX». Вроде как «Стейси Рокс», а не Стейси-аптекарша.

Мы вышли одинаково шокированные. Меня чуть не стошнило от отвращения. А потом шок сменился злостью. Я не задавалась вопросом «что делать?» и не собиралась дискуссировать на тему мужской дружбы. Рассказал или не рассказал? Знал или не знал? Я не боялась, что войдя в дом и узрев малоприятную картину, буду вспоминать ее до конца дней. И я не терзалась из-за того, что могу застать их на месте преступления. Я приготовила сотовый, чтобы сделать фотографию и иметь доказательство для Рен. Как бы она нам ни доверяла, без убедительных свидетельств она никогда бы не поверила до конца. Хорошо еще, что Пита и Стейси застукали мы, а не сама Рената. Нечеткий телефонный снимок и без того достаточно тяжелый удар.

Ключ у меня был. Я осторожно вставила его в замочную щель и медленно повернула. Лучше бы сначала услышать, а уже потом увидеть. Рассел вошел следом, и ему, конечно, было еще хуже, чем мне. Конечно, он не мог не вспоминать, как и сам застал свою жену примерно в такой же ситуации эгоистичной глупости. Пит всех нас как будто извалял в грязи. А еще я думала, как жаль, что придется сжечь все эти простыни. Такая уж Стейси особа, что после нее хочется сделать что-то такое.

Смешок наверху. Я поднималась осторожно, ступая на краешек ступенек, помня, что некоторые, если наступить посередине, скрипят.

— Осторожнее, Пит, сделаешь больно малышке, — пискнула Стейси, и я чуть не споткнулась. Рассел придержал меня за локоть. Я повернулась к нему с красным от ярости лицом и одними губами прошептала:

— Она что, беременная?

У Рассела от изумления даже челюсть отвалилась. Похоже, здесь наши мысли разошлись.

На верхней ступеньке я остановилась. В какой же они комнате? Ну же, бимбо, скажи что-нибудь.

Блондинка молчала. Зато мы услышали Пита. Сначала он засопел, потом выдал несколько смачных выражений весьма специфического свойства. С Рен он подобное вряд ли себе позволял. Боже, сейчас я открою дверь и увижу, как супруг моей лучшей подруги трахает какую-то мерзкую стерву. Рука легла на дверную ручку и как будто прикоснулась к раскаленному железу. Чтоб им там сгореть.

Я повернула ручку, распахнула дверь и несколько раз быстро щелкнула камерой сотового, наведя ее на их испуганно-растерянные лица. Опомнившись, Пит столкнул девицу с кровати, и она с тяжелым стуком приземлилась на пол. Беспокоясь только о себе, он под градом моих проклятий натянул простыню.

— А больно малышке не будет, а, Пит? Или тебе до нее уже и дела нет? Может, посмотришь, не ушиблась ли бедняжка? Какой же ты замечательный отец!

Он вскинул руку, закрываясь от камеры продолжающего щелкать сотового. Поздно прятаться, теперь это уже не поможет. И, ради бога, подтяни простыню.

— Господи, Пит, да ты рехнулся что ли? — Рассел мягко отстранил меня. — С этой? — Он кивнул в сторону Стейси, выглядевшей на удивление спокойной и, похоже, ничуть не огорчившейся из-за того, что их накрыли. Наверное, не впервой в такой ситуации. Может, если и расстроилась чуть-чуть, то лишь потому, что на этот раз ее застала не жена. Стервы, вроде Стейси, нередко наносят визит супруге: приходят к обеду, звонят и выкладывают всю историю ошарашенной семье.

Пит же лежал на кровати, закрыв лицо руками, с высовывающейся из-под простыни задницей и бормотал что-то невразумительное, жалкое, мол, он ни при чем, мол, это все она. Он якобы не знал, что Стейси будет здесь, она, наверное, ехала за ним от дома, он всего лишь хотел проверить водонагреватель, а потом все как-то случилось… само собой. В конце концов Пит замолчал. Может, его воротило от звука собственного голоса. Вжался лицом в подушку и затих. Я надеялась, что он, может, задохнется. Плечи его подпрыгнули, опустились, потом задрожали. Он плакал.

— Как ты мог? — крикнула я. — У тебя ведь жена, сын. — Я не чувствовала к нему ничего, кроме отвращения. В моих глазах Пит перестал был мужчиной.

Он выглянул из-за подушки и посмотрел на нас, пытаясь придумать что-нибудь — хоть что-нибудь, — чтобы спасти собственную шкуру. Колесики у него в голове вертелись, но впустую. Не найдя подходящего оправдания и являя очередное доказательство своей неискренности, он решил принести в жертву приятеля.

— Послушай, это ребенок Чипа, — прохрипел Пит, сглатывая слезы, и мы с Расселом поежились. Неужели он рассчитывал так легко нас отвлечь? Неужели надеялся, что мы сядем с ним на кровать, покиваем согласно и пожалеем несчастного Чипа, истинного виновника прегрешения нашего друга Пита? Нет, фокус не пройдет. Все, что Питу удалось, это поднять градус моего отвращения.

Придется этой парочке, Питу и Чипу, проходить тест на отцовство. Наш тесный круг друзей превратился во что-то такое, что я обычно пропускаю днем по телевизору. Пит навлек позор на всех нас. Он всех нас опустил. И нам всем осточертело, что Стейси, как говорится, ест с наших тарелок.

Сказать ей было нечего, и она просто сидела, завернувшись в простыню да еще — клянусь, специально — приспустив ее так, чтобы продемонстрировать свои прелести Расселу. Но он на нее даже не смотрел. Вся его ненависть досталась исключительно Питу. Эта стерва, Стейси, для нас как будто и не существовала вовсе. Наше презрение заслужил только Пит.

— Пожалуйста, не говорите ничего Рен… — заныл он, роняя слезы в подушку. — Я все сделаю…

— Это ты уже показал, — отрезала я. — Что сделаешь все.

— Стейси, одевайся и уходи из дома моей подруги Ренаты, — твердо, но не глядя на нее, сказал Рассел. — Увидимся в суде.

— В суде? — Она растерянно заморгала. — Что ты хочешь этим сказать? Эй, кокс не мой.

Кокс? Конечно, это же он на прикроватном столике…

— Рен, это Мили, — сказала я в трубку, сжав ее так, что пальцам стало больно. — Мы договорились с Зои, что вы с малышом летите в Калифорнию, а я встречаю вас там. Бросай все, поезжай домой и укладывай вещи. Тебе нужно быть в аэропорту через три часа. Билеты уже заказаны, спросишь в окошечке «Американ эрлайнз».

— Мили, все в порядке, да? — Рен услышала что-то в моем голосе. Я ведь позвонила не для того, чтобы обрадовать сообщением «Эй, мы летим в Калифорнию!» Нет, звонок был совсем другой. Спланировали все моментально и, пока звонили, заставили Пита сидеть и все слушать. Забрали у него сотовый, чтобы он не дозвонился Рен первым. Пока я разговаривала с Зои, за ним присматривал Рассел.

— Все будет в порядке, — выдохнула я, и Рен решила, что у нас снова какие-то проблемы со свадьбой, и мне не обойтись без ее помощи. Что ж, пусть пока считает меня некомпетентной — переживу. Сейчас куда важнее спасти ее.

— Хорошо, я только позвоню Питу и предупрежу, что улетаю, — ни о чем не подозревая, сказала она, и у меня чуть сердце не разорвалось от жалости.

— Не надо. Пит здесь, с нами. Он знает.

Она молчала. Поняла.

— Рен?

— Он был там? В доме? — Голос ее дрогнул.

— Да.

— С ней?

Что тут ответишь? Нехорошо сообщать такое по телефону. Мне вовсе не хотелось, чтобы она мчалась сломя голову на машине, оскорбленная до глубины души предательством, оглушенная и ослепленная. Мне не хотелось подвергать опасности малыша Джеймса. Не хотелось, чтобы она отказалась лететь со мной в Калифорнию и вместе этого занялась разборками с Питом, когда он вернется домой. Не хотелось, чтобы она занималась всем этим, пока я буду на другом побережье.

— Мили, он был с ней? Да? — Рен вздохнула. Она уже знала. — Эта… звонила мне домой несколько раз. Оставляла ему сообщения на голосовой почте. И нисколько не стеснялась.

Я закрыла глаза. Не надо было отпускать Стейси. Мы бы могли оказать огромную услугу всем замужним женщинам этого штата, если бы похоронили социопатку-блондинку на заднем дворе. Она лишь сеяла боль повсюду.

— Мили?

— Да, Рен, он был здесь с ней, — проговорила я и сглотнула подступивший к горлу комок.

— Вот и хорошо. Наконец-то я от него избавлюсь.

Похоже, мы с Расселом пережили случившееся труднее, чем она. Мне и в голову не приходило, что они несчастливы. Хотя, если вспомнить некоторые моменты прошлого уик-энда… какие жесты она ему делала… как колола вилкой салат, пока Стейси рылась в ее холодильнике…

— Она в порядке? — спросил Рассел, стоявший чуть в стороне со сложенными на груди руками. Закрылся. Отгородился. Понятно, случившееся открыло старую рану. Сколько же боли причиняют другим глупцы вроде Пита.

— Ей, кажется, даже полегчало. — Я пожала плечами. — Она уже знала. Стейси звонила, оставляла сообщения Питу.

Рассел вздрогнул.

— Рен сейчас собирает вещи и ребенка, — проговорила я сквозь слезы. — Проводи этого сукиного сына домой, пусть забирает свои пожитки и отправляется в отель. Забери у него ключи, а потом возвращайся домой и смени замки. А я позабочусь, чтобы полиция присмотрела за домом, пока Рен будет в отъезде.

Рассел кивнул. Похоже, профессиональной подготовки мне хватило ровно настолько, чтобы отработать в кризисном режиме и выполнить необходимое. А потом я рассыпалась, и Рассел привлек меня к себе и поцеловал в висок на глазах у хмуро наблюдавшего за нами Пита.

Вот и кончилась твоя жизнь, приятель.