Фацелия Райс: сердце дриады (СИ)

22

— Боюсь, есть основания для опасений.

Чего опасается магистр я не услышала — меня отсекли пологом. Он разом преобразился, стал собранным, холодным, решительным и, несмотря на голый торс и разноцветную кожу, выглядел впечатляюще. Я присела на стул и жадно следила за архимагом. Как перекатываются мышцы под гладкой кожей от каждого движения, как его густые брови сходятся на переносице, как в глазах сверкают искорки, и как непослушная волнистая прядка снова падает на лоб. Вот бы откинуть ее… хоть разочек. Пропустить между пальцами жесткие волосы…

Не сразу осознала, что разговор уже закончился, а магистр стоит передо мной, приподняв бровь. А я, как последняя идиотка, смотрю на него влюбленными глазами, закусив губу.

— Я вам нравлюсь, — прямо в лоб произнес он.

Щеки опалило огнем. Пол-то какой интересный! Паркет из красного дерева. Мм… загляденье.

— Вы нравитесь всем женщинам, что ж теперь, — ответила тихо, стесняясь собственных чувств. Хотя, чего уж там, это же действие света! Всего лишь оно. Как знать, если бы не чистая магия, может быть, я бы прошла мимо магистра и не заметила бы его.

Бросила украдкой взгляд из-под ресниц и поняла, что нет. Не прошла бы. От него веяло силой, спокойствием и безопасностью. Такую притягательность не объяснить одной лишь магией.

— А давайте приготовим антидот? — вздохнула, сдержав порыв обмахнуться. От присутствия полуодетого мужчины в непосредственной близости меня бросало в жар.

Время ночь, а я в рубашке магистра и без трусов. Это же подумать только. Расскажу девчонкам — не поверят!

В этот раз антидот готовили вместе. Я подавала магистру нужные ингредиенты, он комментировал свои действия, передавая мне знания.

— Почему же в первый раз у вас не получилось? — не удержалась от шпильки, заглядывая магистру через плечо. Он подвинулся, позволяя мне подойти ближе и стать полноценным участником зельеделания.

— Отвлекся, — бросил он и взялся за колбу с водой.

— Магистр Эсмарх говорит, что при готовке этого антидота колбу надо держать как любимую женщину. Нежно. При соприкосновении с водой состав взрывоопасен, но, если делать все бережно…

Подарив мне плутоватый взгляд, светлый передал мне колбу с водой, а сам держал пузырек с соком айгории.

— А вы уверены? — переспросила шепотом. — Я немного не в том эмоциональном состоянии, чтобы проводить такие эксперименты.

— Раз уж ты учишься на безопасника, у тебя не может быть "не того эмоционального состояния". Ты должна уметь приготовить это зелье даже под обстрелом.

Смешок вырвался сам собой, но магистр сохранил невозмутимость.

— Вы что, серьезно?

Вместо ответа — кивок. Мол, приступай.

Сосредоточилась, наклонила колбу. Узкий ручеек воды скользнул в склянку с соком айгории и…

На мою талию опустилась горячая ладонь магистра. Мои пальцы дрогнули, вода хлынула в колбу и раздался взрыв.

На этот раз светлый подготовился — осколки и брызги неудавшегося антидота ударились в невидимые стены и осели на рабочую поверхность стола.

— Заново, — невозмутимо произнес он, никак не комментируя свою ладонь на моей… внизу спины, в общем.

— Прямо… так? — уточнила, страшась назвать вещи своими именами.

— Есть проблемы?

Вот мне бы такое самообладание! Архимаг выглядел настолько невозмутимо, словно не лапал сейчас адептку. Понимаю, это часть образовательного процесса, но не так же!

— Нет, магистр. Приступаем.

— Сконцентрируйтесь на деле, Райс. Мира вокруг не существует. Есть ты и цель. Что бы ни происходило — делай свое дело.

Что-то у него самого не очень-то вышло в прошлый раз, но я оставила комментарии при себе и честно постаралась следующие пять попыток. Скажу вам, у магистра отменная фантазия, огромный опыт соблазнения и железобетонная выдержка!

— Аккуратней, Райс, — проворковал он, откидывая мои волосы за спину и почти касаясь губами моей шеи.

Змей-искуситель, блин!

Ну, нет. В этот раз меня не собьешь! Пусть сердце и грохотало в ушах как перегруженный товарный поезд, пусть колени дрожали, бросало в пот и вообще хотелось питоном кинуться на магистра и сотворить с ним… всякое, но я сконцентрировалась на деле. Вода змейкой заструилась по стенке колбы, мягко вгрызлась в сок айгории, растворилась в нем и…

— Готово! — я триумфально подняла вверх склянку, словно это тяжело доставшийся приз и едва не запрыгала от радости. — У меня получилось!

— Получилось, — с улыбкой проговорил магистр, и (возможно только показалось), нехотя отстранился.

А я настолько свыклась с его руками на моей талии, что без них уже, наверное, и не повторю антидот. Сначала присутствие светлого душило и мешало, но впоследствии придавало сил и уверенности. Он верил, что я справлюсь. Каждому человеку нужно, чтобы в него верили.

— Помните, что дальше?

Кивнула и перечислила нужные ингредиенты. Самое сложное — это соединить воду и сок, остальное уже дело техники. Магистр работал четко и уверенно, я — на подхвате. Ловила каждое его слово, впитывала крупицы новых знаний. Магистр Эсмарх — теоретик, а магистр Хейден — практик. Он подсказал, чем заменить редкие лапки паука гасиуса и первые листья вечноцветущего дерева. Оказывается, есть взаимозаменяемые ингредиенты без существенного изменения качества.

Наконец, процедив получившуюся жидкость, мы перелили ее в бокал. Светлый подхватил его под пузатое брюшко и по стеклу заструились морозные узоры.

— Откуда вы знаете, как варить противоядие? — поинтересовалась, с любопытством разглядывая морозные рисунки на хрустальных стенках. Главное — мгновенно остудить получившийся результат, чтобы стабилизировать формулу.

— Травля в академии, Райс, это обычное дело.

— Не может быть!

— Что, я не похож на того, кого могли травить? — ухмыльнулся он, согревая бокал. С приятным треском лед расслаивался и плавился. — Я был сиротой. Без денег, без связей, без родителей — идеальная цель.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как я…

— Как вы.

Поверить не могу.

— Некому заступиться, некому пожаловаться. Рассчитывать приходится только на себя. Представьте себе одинокое дерево на утесе — оно доступно всем ветрам. У него только два варианта: сломаться, отдавшись на волю победителя, либо стать сильнее, вгрызаясь корнями в землю, наращивая ствол, зализывая раны от сломанных веток и внушая страх и уважение окружающим.

— Та картина в вашем кабинете…

Магистр улыбнулся и глянул на меня сверху вниз как учитель, довольный своим учеником.

— Вы наблюдательны. Эта картина — напоминание. И это — личное.

Я даже задержала дыхание и кивнула, позволив бабочкам порхать в животе. Пусть. Немножко можно. Ничего же не будет?