Фацелия Райс: сердце дриады (СИ)

41

Наш полигон — место интересное. Похож на стадион, окруженный трибунами для зрителей. Помимо классической беговой дорожки есть три круга с различными препятствиями, а в центре — двадцать индивидуальных боксов для отработки разных заклинаний. Причем вся эта конструкция при необходимости играючи уходит под землю, преображая пространство в футбольное поле или каток. Джареду такие метаморфозы ничего не стоят, а академии — экономия пространства и средств.

За три минуты я не управилась, поэтому недобрый магистр подозвал к себе. Он развалился на трибунах в первом ряду, широко раскинув ноги и устроив локти на спинке сиденья. С кислой миной наблюдал, как мои одногруппники шатко-валко бегут по кругу. Вместо асфальта под их ногами гравий и песок, перемежающийся с участками скользкой грязи. Девчонки, громко ругаясь, утопали в гравии каблуками, а парни, поскальзываясь на грязи, падали на задницу, хватаясь за что попадется. Попадались или юбки девчонок (ох, как орала Герзи, когда Грегори нарочно содрал ей юбку прямо до колен), или брюки парней.

— Где шлялась? — бросил магистр, с отвращением наблюдая за моим курсом.

— За обувью ходила, — ответила, остановившись рядом с мужчиной. Я не знала, как себя вести, но понимала, что необходимо сразу выяснить отношения. — Зачем вы подсунули мне Поцелуй тьмы? Он же запрещен!

— Ты была так напряжена! — на меня бросили жгучий взгляд черных, как ночь, глаз. — Тебе не мешало расслабиться. Скажи, что тебе не понравились ощущения?

Кашлянула и опустила глаза. Что греха таить — не то слово как понравилось, но… Он что, меня искушает?!

— Забей. Жизнь одна. Ты здорово оторвалась, и классно крутила попкой.

— Магистр Найт! Я, вообще-то, ваша ученица!

Он обворожительно улыбнулся и прошелся по мне таким взглядом, словно медленно раздевал.

— Серьезно думаешь, что преподы тут не тра…

— Гхм, гхм, гхм!!! — громко кашлянула, сжимая кулаки.

— Вот об этом я и говорю, святая невинность. Пройдись как-нибудь в преподавательском крыле вечерком. Поверь, стоны из-за дверей будут вовсе не от старческого радикулита.

Щеки потеплели. Обалдеть можно! Какая возмутительная откровенность! Некоторые вещи мне вовсе не обязательно знать. Я поспешила сменить тему.

— Я узнала, что вы темный архимаг. Почему ваша тьма не кружит мне голову? Вы влияете на всех не так, как магистр Хейден.

При упоминании о светлом мужчина скривился. Рядом с ним тревожно, а воздух будто звенит, предупреждая об опасности.

— Подумай об этом, Райс!

Магическая энергия едина и она циркулирует в мировом океане пространства: в воздухе, воде, ветре, земле, растениях, небесных светилах — она льется отовсюду. Человек научился подчинять физическую энергию, а маги — магическую.

Расы имеют отличное от людей физиолого-магическое строение, у них все иначе, да они и рождаются с определенным даром, присущим роду или полученным в наследство. А маги конкретного дара не имеют, они воспитывают себя и обучают. Любой задохлик может стать архимагом, но при этом далеко не каждый силач мастерски владеет силой.

Маги делятся на три чистых вида, в зависимости от родного вида энергии: стихийные, светлые и темные. Последние отличаются друг от друга тем, что светлые пика силы достигают в полдень, а темные — в полночь, особенно — в полнолуние. У них разный склад характера, разные предпочтения и методы работы с чистой энергией. Светлые опасны и ночью, темные — днем, но в свое время суток их силы и вовсе ошеломительны.

А теперь думаем. Меня пьянит свет, но не опьяняет тьма. При этом, если принять их внутрь, действие одинаковое. Может, я серая с преобладанием света? Ведь может случиться так, что моя мать, например, светлая, и я — внебрачный ребенок от темного… или наоборот. Мать темная, а отец — светлый. Или кто-то в роду был темным, светлым или серым, а, узнав, что я унаследовала магию — родители от меня избавились. Хотя глупо, конечно, но причина же должна быть? Почему маленький комочек, плод страстной ночи вдруг стал не нужен.

Посмотрела на свои руки и усмехнулась. Размечталась! Будь я магом, могла бы цеплять магию из воздуха. Попробовала это сделать — не вышло. Со стороны выглядит вообще глупо — человечка играет пантомиму: мим и стекло. Я кладу руки на воздух, пытаясь подцепить хоть одну ленту силы, но не ощущаю и малейшего тока циркулирующей энергии. Бред. Я — пустышка. Обычный человек. А дар у обычного человека проявиться может, он же суть строения организма… Если, например, в моей родословной потоптались эльфы, то природа вполне могла одарить меня таким подарком, как дар нейтрализации.

Коснулась пальцами накопителя на груди и тут же подцепила силовые ленты. Именно так люди, лишенные магии, способны творить заклинания. Для них разработаны универсальные накопители с адаптированной энергией и модифицированными переходниками. Когда я кладу пальцы в специальную выемку, их на мгновенье обжигает огнем. Энергетический канал принудительно открывается, в этот момент накопитель вливает в меня силу, и получается, что я ее "уцепила". Это что-то вроде магической присоски. Закончив плетение, я отсекаю нити и, чтобы сплести новое заклятие, нужно снова их подцепить. Неудобно, но так я хотя бы вообще могу пользоваться магией.

— Ладно, подумаешь потом, — усмехнулся магистр, ни капли не прояснив ни отношения между нами, ни особенностей своего влияния. — Вперед на полосу. Тебе, как особо отличившейся, два круга.

— Но за что?

— За спрос. Ты мне нравишься больше других, вот и любить тебя буду в два раза сильней. Давай и не бухти мне тут.

Прошив магистра гневным взглядом, направилась к лестнице. Избави Небеса от такой любви. Спустилась к беговой дорожке, глянула на взмыленных и красных одногруппников, и поняла — а на кой мне мучиться и бежать в туфлях, если можно их снять? Заодно бесплатный массаж стоп получу!

Скинула туфли и побежала. Стоит заметить, своих нагнала довольно быстро. Девчонки, почему-то сразу не сообразив, тоже сняли туфли и, зажав их в руках, побежали следом за мной. Второй круг я бежала в гордом одиночестве, но желающих за мной понаблюдать не нашлось — народ приходил в себя. Тяжело дышал, поглаживал колени, голени, а девчонки мстили парням за стянутые юбки и задранные платья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мда… глиста из задницы и та живее! — бодро объявил преподаватель, когда я, еле дыша, выползла на поляну сбора. Так и хотелось его придушить, но некогда, да и сил нет! — Всем тридцать отжиманий и через пятнадцать минут в аудитории.

Мы слаженно взвыли и сгорбились. Безопасники вовсе не обязаны быть качками. Наше главное оружие — ум. Из тех, кто по личной безопасности — человек пять со всего курса, это им надо бицепсы, трицепсы и прочую капусту, а нам-то за что?

— Сатхейн, — магистр снова развалился на сиденье, и мы нехотя опустились на колени. Да не перед ним, конечно, а отжиматься. — Сатхейн, — повторил он. Сиги сюда гони.

— Не понял, — Грегори все еще стоял, а теперь и в ступор впал.

— Сигареты доставай. Я знаю, что вы покуриваете эрк после пар, гони сюда, а то еще загнетесь, ума хватит.

— Да вы охренели?

Магистр взмахнул рукой и карманы Грегори вывернулись сами. Оттуда посыпались презервативы, таблетки, какая-то дребедень и, завернутые в пергамент, сигареты.

— Э, вы че творите? Да я…

— Что, папаше пожалуешься, полудурок? — усмехнулся магистр, сгустком тьмы подхватывая с земли бумажный сверток.

Я не выдержала и засмеялась. Блин, я уже обожаю нового магистра, несмотря ни на что! Тринадцать, четырнадцать…

— Райс, чего ржем? Пошарим по твоим карманам?

— Боюсь, вас ждет разочарование, магистр! — отжалась пятнадцатый раз.

— Как знать, может и наоборот? Чего вылупились, отжимаемся и слушаем. Тебе, Сатхейн, особое приглашение?

Грегори сплюнул и опустился на землю, играючи догоняя меня на двадцатом отжимании.

— Я тут не для того, чтобы соблюдать правила или щадить вашу нежную и ранимую детскую психику. Мне на нее, откровенно говоря, насрать, — заявил маг, доставая из бумажного свертка обычную сигарету и поджигая ее. Толстые самокрутки с эрком охватил черный огонь и превратил их пепел, тут же развеившийся по ветру. — И я тут вообще не по своей воле, — магистр выпустил облачко дыма, а я как раз плюхнулась на задницу, закончив отжиматься. Девчонки уже переводили дух и перебрались ближе ко мне.

— Он точно магистр?

— Курит прямо на занятии, это нормально? — поддакнула Латиэль, я только пожала плечами. Кажется, у темного не все в порядке с головой.

— Для меня вы — толпа дебилов. За редкими исключениями. Большинство из вас выпустится и, благодаря папашам и мамашам запрудит рынок низкоквалифицированными кадрами. Ваши тощие задницы и кривые руки заполонят госконторы и конечно, каждый ваш косяк прикроют предки, но вам самим-то не противно? Посмотрите на себя, — он окинул взглядом Тимэя, Эхтара, других парней и махнул рукой. — Донесу до вас главную мысль, — ткнул пальцами, с зажатой в них сигаретой в Сатхейна. — Через неделю приедут из министерства образования и все вы пройдете жесткий экзамен. Кто не сдаст и опозорит меня — тому лично яйца оторву.

— И девчонкам? — Лаки округлил глаза и закрыл рот ладонью. Едкая фразочка вырвалась у него по инерции.

— Для девчонок я тоже найду соответствующее наказание, даже не сомневайтесь. Все поняли?

— Поняли! — ответили мы дружным хором.

— Десять минут, и чтобы как штык сидели на занятии, тоже поняли?

— Поняли, поняли!

— Он офигенный! — восхищенно заявила Джейдар.

— А как же Маркус?

— Маркус мой. А этот — офигенный, что непонятного-то?

Магистр ушел. Мы переглянулись и, не сговариваясь, весь курс столпился в кучу.

— Кто-нибудь верит, что магистр Перкинс упал с лошади? — спросил Сатхейн, сразу примерив на себя бремя лидера.

— Какой бред!

— Да идиотизм.

— В жизни не поверю! — послышались выкрики.

— Может, магистр Найт сам его и столкнул?

Я кашлянула, но, честно говоря, у самой пробегала такая мыслишка. Только зачем ему это? Мою мысль озвучила Батиста.

— А кто его знает? Он же темный. К тому же — архимаг, — просветил Сатхейн и по толпе прошлись опасливые вздохи восхищения.

— Новый магистр тот еще засранец, — выплюнул Эхтар. — Давайте встретим его как следует?

— А по-моему, он пытается сделать из нас специалистов, и мы должны сказать ему спасибо, — заявила Батиста. — Вы как хотите, но я лучше пойду на пару, и буду учиться у профессионала.

— Тырить чужие сиги? Вали-вали, ботаничка! — бросил вдогонку Грегори. — Предлагаю стандартный набор: приклеим его к стулу, выльем на бошку сок айгории, у меня еще остался, — и взгляд ехидный на меня. — Хотя, с соком долго заморачиваться, можно на следующий раз, если особо крепкий окажется.

Латиэль пихнула меня в бок и кивнула к выходу. И правда, что это я? Слушать мы не стали и отправились в аудиторию. Ребята еще недолго шушукались и, распределив роли, унеслись готовить для новичка-магистра теплый прием.

Был у нас на втором курсе магистр Ярый. Он ненавидел всех, кроме себя. Зачеты мы ему сдавали по восемнадцать раз. Придирался он ко всему, начиная от цвета твоих глаз и заканчивая расстегнутой пуговицей на воротнике мужской рубашки. Ответы слушал вполуха и, без объяснения причин, ставил неуд. Пришлось разработать целую тактическую операцию и на девятнадцатой пересдаче мы оказали Ярому достойный отпор. В итоге, он в тот же день уволился из академии, а нам… а что бы нам было, учитывая, что все разработал сын директора академии и ответственность Грегори тогда тоже взял на себя? Погрозили пальчиком, на том все и кончилось. Но в этот раз, я чувствую, все будет по-другому.

За возней вокруг преподавательского стола я почти не наблюдала, думала о магистре Хейдене. Причем эти мысли становились все навязчивей и навязчивей, перетекая из вертикальной плоскости в горизонтальную. Пыталась думать о чем-то другом, а в памяти всплывал его образ и сердце начинало биться чаще, губы — гореть.

Его горячее дыхание на моей шее…

Сильные пальцы, неспешно перебирающие мои пряди…

Тишина, разрываемая сбивчивыми выдохами…

Обжигающий поцелуй…

Бесцеремонный язык, ласкающий так смело, что жарко даже от воспоминаний…

— Ты чего? Тебе плохо? — всполошилась Латиэль, услышав мой стон.

Закусила губу и зажмурилась. Кажется, дело — дрянь. Меня опять ведет…

— Похоже, ей наоборот хорошо, — поддела Джейдар и оказалась права.

Мне было так хорошо, словно меня касался Арден. Я будто бы чувствовала его гладкую кожу под своей щекой и мучилась так до самого прихода магистра Найта.

Только он закрыл за собой двери, в аудитории повисла тишина, а адепты, словно прилежные ученики, сдавливая ухмылки, расселись по своим местам, как тягостное чувство в груди прошло, осталось жжение на щеках и трепетание в животе, но с ними, хотя бы, можно мириться.