Факультет бытовой магии. Охота на принца

Глава 31

Широкий коридор, облицованный ноздреватым песчаником, привел нас прямо на арену, где в центре круглой площадки из бревен, досок и балок наспех возвели ступенчатый помост, на который, очевидно, поднимутся «Птицы».

Отсюда, с нижней точки, амфитеатр показался мне огромным колодцем. Мы с Риком на дне, воронка расходящихся стен уходит ввысь бесконечно далеко, и над нами только безоблачное ярко-голубое небо, по которому черным росчерком пролетела и исчезла птица.

Я так и замерла с задранной головой и приоткрытым ртом.

— Интересное начнется минут через пятнадцать, — хмыкнул Рик, выдергивая меня едва ли не из трансового состояния. Смотреть в небо со дна…

— Концерт же позже начинается?

— Увидишь.

Рик увлек меня к нашим местам. Если билет на верхние ярусы — это билет в определенный сектор, в котором ты сам устраиваешься на любой уступ, сам беспокоишься о своём удобстве, то нижний ярус оказался укрыт толстыми разноцветными попонами, на которых разложили (что поразило меня больше всего) именные пледы. От вышитых букв веяло родным привкусом бытовой магии. Действительно, по-королевски. Впрочем, повторять не понравившееся Рику сравнение вслух я не стала, промолчала.

Из коридора, по которому мы пришли, выпорхнула стайка девиц в пышных серебристых платьях, на головах знакомые причёски-«торты».

— Кажется, принц не единственный, на кого открыт сезон охоты, — не удержалась я от легкой провокации.

— Эти барышни сумасшедшие, — доверительно поделился Рик.

Кроме нас и хищной стайки на первом ярусе устроились в основном парочки и редкие одиночки.

Я прошлась взглядом по трибунам: свободных мест не видно, а из проёмов всё идут и идут, серебристый ручеёк течёт бесконечный.

— «По-королевски» это вон в той коробке, — указал Рик на пустующую ложу, прикрытую занавесом из полупрозрачного тюля. — Смотри наверх.

Послушно подняв голову, я не увидела ничего особенного: круг безоблачного неба, вид из колодца, ничего не изменилось.

— И что я должна увидеть?

— Смотри, — повторил Рик. Боковым зрением я ухватила, что он сверился с часами. — Три, два…

Внезапно ярко-голубое небо словно залило густо-синей краской, цвет потемнел на глазах, в амфитеатре резко потемнело.

Колодец накрыло крышкой.

— А?

— Амфитеатр построили с таким расчётом, что как только солнце уходит за Западный горный хребет, сцена погружается в полумрак. Эффектно, правда?

Когда через пару минут загорелись магические светлячки, и я увидела парящее над помостом ведро.

— «Птицы» любят устраивать небольшое шоу до, скажем так, официального начала, — тут же пояснил Рик.

Ведро качнулось, накренилось, и на деревянный помост полилась светящаяся холодным белым светом краска.

Трибуны взорвались приветственными криками, с каждой минутой они становились всё громче. Кажется, я оглохну раньше, чем «Птицы» выпорхнут! Стоило так подумать, и светлячки погасли, магическое сияние охватило помост целиком, начали открываться люки. Ударили барабаны, сходу задавая ритм, в который немедленно вплелась какая-то гипнотическая мелодия. Первая песня еще не началась, а мне уже показалось, что меня тронули за душу.

Магия?

Певцы появились из-под сцены на подъемных тумбах, разом начали танец.

И мигом захватили моё внимание.

Не знаю, как такое возможно, наверное, действительно какое-то ментальное воздействие, разрешенное законом. Окружающий мир просто перестал для меня существовать. Мысли все до единой вылетели из головы, и остались только голоса «Серебряных птиц», под бой барабанов сливающиеся с мелодией в единое целое, сияние магии и резкие словно дикарские движения певцов.

Песня сменялась песней, сердце учащенно билось.

Двухчасовой концерт промелькнул для меня как одно мгновение, и когда «Птицы» объявили финальную песню, испытала острое огорчение. Почему концерт не может идти до утра?! Умом я понимала почему — так, как выкладывались «Птицы», на моей памяти никто и близко не выкладывался.

— Это потрясающе! Они великолепны!

— Не сомневался, что тебе понравится, — усмехнулся Рик.

Я хлопала, прыгала, кричала вместе с трибунами.

Я совершенно не представляла, в какой момент я успела вскочить.

Концерт — что-то невероятное! Надо будет поблагодарить и рыжего, и даже стиралку, потому что, если бы не её шуршание в кустах, я бы ни за что не приняла приглашение. Когда я последний раз так хорошо проводила время? Вспомнить мне не удалось.

— Спасибо! Спасибо! «Птицы» благодарят вас за вашу поддержку, веру в нас, за вашу любовь к нашему творчеству! Сегодня мы хотели бы предложить на ваш суд совершенно особенную для нас песню, постфинальную!

Трибуны взрываются криками.

Свет гаснет, темнота длится минут пять, и когда мягкая подсветка её развеивает, взгляду открывается совершенно новая сцена. Помост каким-то образом исчез, теперь певцов отделяет от зрителей прозрачный магический купол. Эксцентричные костюмы с яркими перьями сменились на светлые, с розовым отливом, тоги. Бой барабанов сменяет нежность флейты.

— Моя сестра, — подхватывает другой участник группы, — недавно получила счастливое предложение руки и сердца. Увидев, как Совушка сияет, я за один вечер написал эту песню. Называется «Белый танец»!

Нежная мелодия зовёт, и как-то очень естественно парочки с нашего яруса выходят на свободное пространство. Кто-то кружится, кто-то вполне уверенно танцует вальс, кто-то просто начинает переминаться с ноги на ногу обнявшись.

— Мили? — окликнул Рик.

— М?

— Позволь пригласить тебя? Танцуешь вальс?

— Да. Нет. То есть… — в прошлом году Катарина пыталась завлечь меня в танцевальный класс, и я даже отходила месяц, пока мне окончательно не надоело танцевать за неимением реального партнера, с воображаемым.

Я растерялась, сходу не подобрала слов, и Рик воспользовался моим замешательством, в результате я толком не поняла, как оказалась лицом к лицу с ним. Моя рука уже лежала на его плече, а его ладонь — на моей талии. Взгляд глаза в глаза…

Неожиданно для себя самой я уступила, даже расслабилась, позволила Рику закружить себя под всё убыстряющуюся мелодию. Ноги едва касались пола, мне показалось, что я взлетаю как настоящая птица. Только лечу не по небу и даже не по залу, а в глазах Рика.

— Чибис, я люблю тебя! — истошно, с диким надрывом заорала одна из хищниц с причёской-«тортом».

Что именно она сделала, я не поняла. Купол лопнул, вместе с ним разбилось вдребезги волшебство момента, а девица рванула к одному из участников группы, пытаясь захватить в удушающие объятия.

— Говорил же, сумасшедшая, — выдохнул Рик.

С падением купала половина трибун будто сошла с ума, и к центру арены, прямо на нас, хлынули безумцы, желающие во что бы то ни стало дотянуться до певцов.