Фея из провинции

Глава 8

Элла замерла.

Ее сын, скрючившись, сидел в постели, обхватив за шею Мило и судорожно сжимая самый большой в доме подсвечник.

Свет был направлен вверх, так что нижняя часть маленького личика была почти не видна. Толстая свеча ярко горела внутри стеклянной колбы, но ее свет все равно казался тусклым по сравнению с электрическим.

Сердце Эллы сжалось. Дэн давно боялся темноты, но она еще никогда не видела его таким бледным и испуганным. Женщина заставила себя выше поднять голову и спокойно войти в комнату:

— Привет. Ты еще не спишь? Чертовски сильно дует, да? Ты, наверное, и не знал, что бывает такой ветер. О, да я вижу, ты принес из кухни подсвечник! Молодец, что догадался. — Она села рядом и крепко обняла сына.

— Мы вместе с Иветтой нашли подсвечник, — наконец выговорил он. — Но этот ветер… он такой сердитый.

— Ну раз ты не испугался и в темноте нашел подсвечник, я думаю, ты сможешь на несколько минут спуститься вниз и рассказать Себу обо всем, что тут без нас случилось.

Сбросив одеяло, мальчик с готовностью спрыгнул с постели. Элла протянула ему руку. Холл неожиданно оказался залит светом с подъездной дорожки. Иветта уже уехала домой, но Себ оставил включенными фары своей машины. Ей захотелось расцеловать его за это.

Еще светлее было в гостиной. Элле даже пришлось прикрыть рукой глаза.

— Надеюсь, вы не испугались, что я устроил пожар? Ну и как вам этот новый «подсвечник»? Круто, да?

Дэн поставил свой подсвечник на пол и посмотрел на Себа, державшего в руках мощный фонарь.

— Твой лучше, чем мой, — согласился он, хотя губы его все еще дрожали от страха. — Мне тоже нужен такой.

— А как насчет того, чтобы поменяться? Но должен тебя предупредить: он довольно тяжелый.

Дэн подошел ближе:

— Уф… и в самом деле. — И тут же принялся крутить фонарем во все стороны. — Смотри, мам! Теперь я могу видеть все вокруг!

— Ну вот и отлично. Значит, ты можешь проводить нас в кухню. А то ужасно хочется горячего шоколада. У меня сегодня тоже было приключение — тебе ни за что не догадаться.

Глаза Дэна расширились от любопытства.

— У вас тоже погас свет?

— Нет, свет не погас. Но Себ по дороге домой так гнал свою машину, что я чуть со страху не умерла.

— Эй, ничего подобного! Я совсем не быстро ехал. — Себ рассмеялся и подмигнул Дэну, чьи губы тут же растянулись в широкой улыбке.

Когда они шли по коридору, Элла заметила, с какой радостью ее сын взял Себа за руку.

И это чуть не сломило ее.

Голова Дэна мерно покачивалась на широком плече Себа, когда он нес мальчика в спальню. Элла шла впереди, освещая им путь.

На кухне они все вместе выпили горячий шоколад, приготовленный на газовой горелке, подсоединенной к баллону с пропаном, а потом устроились перед камином в гостиной. Себ задернул тяжелые шторы, но это не избавило их от сквозняка и завываний ветра.

Дэн получил задание держать большой фонарь, пока Себ растапливал камин и поджигал ароматические свечи.

Себ рассказал ему о кенгуру, мишках коалах и кукабаррах, об отдаленных деревушках, жителям которых, чтобы увидеть друг друга, приходится ехать несколько часов. Спустя полчаса Дэн свернулся клубочком между Мило и Эллой, зевал во весь рот, но по-прежнему требовал историй о кенгуру…

Себ осторожно опустил Дэна на постель. Элла накрыла сына одеялом, подоткнув со всех сторон.

— Двери… Мам, двери.

Глаза Дэна распахнулись, когда Элла открыла двери большого шкафа и посветила внутрь, чтобы Дэн мог увидеть полки с аккуратно сложенным бельем и игрушками.

И никаких монстров.

Поцеловав Дэна и пожелав ему спокойной ночи, Элла направилась к лестнице. Себ собирался последовать за ней, но Мило попробовал запрыгнуть на кровать, что без помощи Дэна ему редко удавалось. Себ нагнулся, чтобы помочь псу, и в этот момент Дэн потянул его за рукав:

— А ты не мог бы заглянуть вон в тот угол? Я сам не могу. И мне не хочется снова беспокоить маму.

Себ поднял автомобильный фонарь — слава богу, батареи были совсем новыми — и направил его в темный угол за шкафом.

Вытянув шею, Дэн приподнялся на подушке, чтобы потом с удовлетворенным вздохом опуститься на нее.

На всякий случай Себ оставил фонарь на столике возле кровати.

— Спокойной ночи Дэн, — тихо сказал он. — Хороших снов.

И тонкий детский голосок ответил:

— Спокойной ночи, Себ.

В гостиной было холодно. Огонь в камине начал гаснуть. Себ подбросил еще дров.

— Я думаю, обрыв произошел на той ферме, что дальше по дороге. Некоторые вещи не меняются, — заметил он и повернулся к Элле.

И был поражен, встретив ее взгляд, полный слез. Женщина была мертвенно-бледной. Плотно закутавшись в плед, она сидела на диване, поджав под себя ноги.

Элла выглядела опустошенной. Вся радость жизни ушла из нее. Она задала Себу самый странный вопрос, который ему когда-либо приходилось слышать:

— Скажите, я плохая мать?

Вместо ответа он отвернулся к камину и поворошил угли. В голосе Эллы отчетливо слышалась боль. Боль, которую невозможно смягчить простыми сочувственными фразами.

— Я очень люблю Дэна и хочу, чтобы он был счастлив, — продолжала Элла срывающимся голосом, — но, может быть, родители Кристобаля правы? Может, мне стоит вернуться в Барселону? Там и образование у него будет лучше, и денег больше, и… ему никогда не придется беспокоиться, что может погаснуть свет… — На секунду она замолчала. — Он был так напуган! Я не хочу, чтобы это опять с ним случилось. Никогда.

Слезы текли по ее щекам. Себ сделал единственное, что мог: он сел рядом с ней, обнял за плечи и притянул к себе.

Они едва знали друг друга, и в то же время Себ чувствовал, что между ними возникла какая-то связь. Или он просто оказался в нужное время в нужном месте, чтобы предложить Элле утешение? Спокойную гавань во время шторма? Нет. Все было настоящим. И таким же настоящим было его чувство.

Себ прижался щекой к ее волосам, прежде чем тихо ответить:

— Я всего лишь один день провел здесь, но не сомневаюсь, что Дэну очень и очень повезло. То, что вы ему даете, нельзя купить ни за какие деньги. У вас замечательный сын. Вы можете гордиться им. — Он заправил ей за ухо упавшую на лицо прядь. — И тем, что вы для него делаете. — Себ вытер слезы Эллы. Ее кожа была мягкой, к ней понемногу начал возвращаться нормальный цвет. — Вы замечательная мать, Элла. Не позволяйте никому говорить по-другому. Хорошо?

Он посмотрел ей в глаза и почувствовал, как под пледом слегка приподнялась ее грудь.

Он пытался превозмочь растущую в нем потребность приласкать и защитить женщину — потребность, которая угрожала сломить решение не вступать с ней в близкие отношения.

Возможно, Элла ощутила его напряжение. Она попыталась освободиться от пледа и отодвинуться от Себастьяна. Он вспомнил, какое платье на ней надето, и решил, что будет лучше, если она останется в пледе. Поэтому Себ крепче прижал ее к себе, пока она не успокоилась и не оставила свои попытки.

— Хорошо, — прошептала она. На ее губах появилась мягкая улыбка, теплая, доверчивая и нежная.

И тут Элла удивила его. Она вытащила из-под пледа руку, положила ему на грудь и удовлетворенно вздохнула. Он был поражен, поскольку его тело немедленно отреагировало.

Сердце Себа билось в одном ритме с ее сердцем, толкая горячую кровь по жилам. Мягкое давление ее щеки воспламенило в нем чувства, которые давно уже, казалось, перегорели.

Любовь? Его голова пошла кругом от одного только предположения. Это нелепо! Невозможно! Он не мог влюбиться в женщину, которую встретил только вчера. Просто не мог! Или… все-таки мог?

Достаточно одного того, что миры, в которых они существуют, находятся не просто на разных континентах, но и имеют под собой совершенно разную основу. Ее мир заключен в Дэне и простой жизни в сельском доме, в то время как его… Себастьян Кастеллано отверг любовь и выбрал публичную жизнь, где ни на секунду не мог позволить себе расслабиться.

Возможно, они дышат одним воздухом, но, кроме этого, у них нет ничего общего.

Он посмотрел вниз, на мягко опадающую и поднимающуюся грудь молодой женщины. Она спала. Прекрасная, хрупкая, умная женщина использовала его в качестве подушки.

И ему это нравилось.

Он был очарован.

И что теперь делать?

Был только один способ выяснить это.

— Мне сейчас трудно, поэтому я скажу прямо. — Себ смотрел на Эллу, словно желал удостовериться, что его слова не будут отвергнуты. — Вы изумительная женщина, Элла Бейли Мартинез. В такую женщину легко можно влюбиться.

Он взял ее руку и по очереди поцеловал каждый пальчик, передавая ей восхитительную дрожь желания.

Это было самое нежное прикосновение за долгие годы. И когда Себ отпустил ее руку, Элле захотелось, чтобы он повторил это. А потом еще.

Уже давно никто к ней так не прикасался. Задолго до гибели Криса их отношения свелись к ничего не значащим мимолетным поцелуям в щеку. Если муж об этом вообще вспоминал.

С тех пор у нее никого не было.

Себ был словно вода в пустыне. И Элла хотела выпить ее.

— Мне необходимо знать, чувствуете ли вы что-то? — спросил он. — Или… нет?

Она испытывала к нему притяжение с первой же минуты, как только увидела. Однако выразить это словами оказалось не так просто.

Себу важно знать, что она чувствует.

Она нужна ему.

И это пугало. А что дальше? Есть ли у них будущее? Может ли она впустить этого мужчину в свою жизнь, взяв на себя ответственность за последствия? Для себя и для Дэна.

Да, он добр к Дэну, и Элла была удивлена, что ее маленький сын так быстро принял его. Но жизнь во французской провинции была полной противоположностью той жизни, которую вел Себ в мире высоких технологий.

Что всегда говорила ее мать, когда Элла разучивала новую балладу? «Следуй за своим сердцем. Прислушайся к нему».

Ее пальцы погладили его щеку. В глазах вспыхнуло такое желание, что откликнулась каждая клеточка ее тела.

Элла улыбнулась и пожала плечами:

— Мне страшно.

Его рука мягко поглаживала ее спину, она чувствовала, как воздух между ними накалился. А потом Себ задал следующий вопрос:

— Почему тебе страшно? Из-за Дэна? Или из-за его отца?

Элла закрыла глаза. Она никогда ни с кем не говорила о Кристобале. Ни с Николь, ни с Сандрин. Они были уверены, что она была преданной женой, которая до сих пор скорбит о своем муже. На самом деле все обстояло не так. Но объяснить это сложно.

Вспоминая их разговоры с Себом, Элла поняла, что ни разу не упомянула о Крисе.

— Можешь ничего не говорить, если не хочешь, — заметил он. — Одной растить сына нелегко. Я понимаю, что Дэн для тебя всегда будет на первом месте.

Так. Теперь он ей сочувствует. Это уже совсем ни к чему. Ей не нужна его жалость. Но, прежде всего, она не хотела, чтобы Себ думал, будто воспоминания о Крисе до сих пор управляют ее жизнью.

— Нет, ничего, — сказала Элла. — Все нормально… В общем, после того, как погиб Крис, моя жизнь превратилась в полный хаос. Но самое неприятное было вот в чем: я знала, что лгала себе и всем вокруг. Поженившись, мы очень любили друг друга. Это было замечательное время, и я никогда не забуду его. Крис был известным дирижером, и мы всюду ездили вместе. — Элла улыбнулась. Потом ее улыбка погасла, голова опустилась Себу на грудь. — Но когда появился Дэн, я уже не сопровождала мужа, и мы отдалились друг от друга. — Она вздохнула, прислушиваясь к потрескиванию дров в камине и ритмичным ударам мужского сердца. Потом продолжила: — Крис обожал Дэна, и мы решили, что в первую очередь нужно думать о сыне. Мы прекрасно представляли, что непросто подолгу находиться вдали друг от друга. Только мы никак не ожидали, что все закончится так быстро… — Ее голос дрогнул. — Последние два года мы вообще жили… как брат и сестра. О нет, мы хорошо относились друг к другу. И Крис любил Дэна. Мы оставались друзьями, и я думаю, у нас неплохо получалось изображать счастливую пару, но… между нами все было кончено.

Себ поцеловал ее в висок:

— Мне очень жаль.

Молодая женщина вздохнула:

— Мне тоже. Кристобаль был замечательным музыкантом, с большим будущим… И мне очень жаль, что он ушел из моей жизни. Но сейчас мне не хватает его… как брата. Он всегда был душой компании. Веселый. Талантливый. Он был моим самым лучшим другом. Я вспоминаю о нем каждый день.

— Я не совсем понимаю… Ты до сих пор носишь обручальное кольцо и его фамилию, — сказал Себ, и Элла почувствовала, как он отодвинулся, словно создавая между ними барьер.

— Я очень гордилась, что он выбрал меня как жену и мать своего ребенка. Ну а сейчас… Для всех я молодая вдова, воспитывающая сына. Люди не знают, каково мне пришлось. Это даже не стыд, а… разочарование. Я знала все об этих гастролях! Я знала, как тяжела такая жизнь! Но я думала, что у нас будет такой же брак, как у моих родителей. Они женаты уже тридцать лет и до сих пор любят друг друга.

Слезы выступили на глазах Эллы. Она выпрямилась и попыталась встать, но Себ удержал ее:

— Я здесь. И я никуда тебя не пущу, пока ты не избавишься от своих демонов.

— А что, если я не хочу больше говорить об этом? — Ее голос звучал высокомерно. — Я не горжусь, что у меня был неудачный брак. И еще меньше горжусь тем, что приходится притворяться, будто он был удачным.

— Тем не менее у вас первые несколько лет были счастливыми. Ведь были же?

Элла колебалась, понимая, куда может привести этот вопрос. Много лет она испытывала непреходящую боль, предполагая, что могло бы случиться, если бы Кристобаль не сел в то такси. Ее чувства смешались — вина, сожаление, разочарование, страх. Но она никогда не сомневалась в том, что было время, когда они с Кристобалем любили друг друга.

— Да. Были.

Себ встал с дивана и опустился на коврик перед камином прямо напротив нее:

— Тогда можно поблагодарить за это судьбу и… двигаться дальше.

Элла усмехнулась:

— Двигаться дальше? Думаешь, я могу это сделать, если у меня маленький сын, требующий постоянной заботы? Хочешь кого-нибудь пожалеть — пожалей Дэна. Он никогда не будет знать своего отца. Я нужна Дэну, чтобы защищать его. Я все, что у него есть.

Себ придвинулся и обхватил ладонями ее руки:

— Сколько лет было Дэну, когда погиб его отец?

Элла посмотрела в его глаза, и столько там было доброты и нежности, что это едва не сломило ее.

— Восемнадцать месяцев. Мы жили тогда в Барселоне, с его родителями. Крис был на гастролях в Мексике, когда в его такси по дороге в аэропорт врезался грузовик. Он умер мгновенно.

Фотография исковерканной машины мгновенно вспыхнула в ее памяти. Она инстинктивно зажмурилась, рассердившись на Себа за то, что он снова заставил ее увидеть эту картину. За то, что снова перенес ее в те страшные дни.

— Наверное, это было тяжело для всей семьи. Бедные его родители…

— О да, бедные его родители! — повторила Элла со злостью.

Ужаснувшись собственным словам, она вскочила с дивана и едва не потеряла сознание, чувствуя тошноту и головокружение.

Себ тут же оказался рядом, подхватив ее за талию.

— Нет, это несправедливо! Пожалуйста, забудь, что я сказала. Я, наверное, ужасный человек…

— Нет, — говорил Себ, гладя ее волосы. — Совсем нет. Но что-то, должно быть, случилось. Расскажи мне. Ты уже многое сказала.

Элла чувствовала, как его рука мягко массирует ее спину. Согревая. Поддерживая. Уверенные мужские руки придавали ей силу, в которой она сейчас очень нуждалась.

— Они… — Судорожно сглотнув, женщина зажмурилась и прижалась к Себу. — Они пытались забрать у меня Дэна. Еще немного — и им это удалось бы.