Фейерверк любви

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

После того как Джолин в последнюю минуту позвонила и попросила передать Си-Джею, что не сможет забрать его на День благодарения, Девин настоял на том, чтобы всем вместе отправиться в Денвер. Однако в городе Ханна и Джастин пошли на праздничный обед к ее родителям, а Девин и Си-Джей провели день в доме его сестры. Ханне показалось, что так лучше всего, но на душе у нее было невесело.

Теперь, припоминая этот день, Ханна выглянула из окна кухни. Зимнее небо набрякло снежными тучами, казалось, ему так же тяжело дышать, как и ей. До Нового года оставалось меньше трех недель, и через пять дней ей предстояло поехать в медцентр на запланированное кесарево сечение.

Мальчики направлялись к дому после работы в конюшне. Они затопали ногами по коврику на крыльце, отряхивая снег, и Ханна обернулась. Джастин вбежал первым, Си-Джей вошел следом. Он уже привык, что каждый вечер его ожидала кружка горячего какао.

— Мамочка, мы проголодались. И Девин велел нам идти домой.

Зазвонил телефон, и она сняла трубку:

— Ранчо Риз.

— Это Джолин.

Ханна застыла, удивляясь, откуда в ней такое яростное желание защитить Си-Джея.

— Мне необходимо переговорить с моим сыном, но Дев не отвечает. Вы случайно не знаете, где они?

Ханне ужасно захотелось соврать, однако, заставив себя не замечать сарказма в голосе Джолин, она спокойно ответила:

— Си-Джей здесь.

Паренек, нахмурившись, взял трубку.

— Это ты, мам?

Ханна приложила палец к губам, призывая Джастина сохранять тишину, но в этом не было необходимости. Он сам напряженно уставился на старшего товарища, инстинктивно чувствуя, что Джолин олицетворяет угрозу его счастью.

— Но ты же обещала! Ты сама сказала, что если не на День благодарения, то я смогу приехать к тебе на Рождество! — Си-Джей говорил с горечью не однажды обманутого человека.

Ханна понимала, что надо забрать у него трубку, защитить его. Паренек, по всей вероятности, не стал слушать объяснения матери.

— Я тебе совсем не нужен! — Он бросил трубку в ту минуту, когда на пороге показался Девин, моментально сообразивший, в чем дело.

Сердце Ханны разрывалось на части.

— Оставайся на Рождество с нами, Джастин будет так рад!

— Не останусь! Я вообще никому не нужен! — Отстранив отца, Си-Джей рванулся на улицу, а Джастин побежал следом за другом.

— Вот так дела… — Девин только развел руками. Ханна потянулась к вешалке за курткой, и он быстро обернулся. — А ты-то куда? Там холод, носу не высунешь!

— Мне надо поговорить с Си-Джеем, — ответила Ханна. — Нельзя, чтобы он считал, будто весь мир против него.

Она боялась, что он начнет спорить, однако Девин помог ей одеться.

— Пойдем. — Они вышли на крыльцо, но мальчиков нигде не было видно.

Девин направился к фургону, Ханна схватила его за руку.

— По-моему, они побежали к Ракете.

Она зашагала к конюшне, чувствуя едва ощутимую, тянущую боль в самом низу живота, словно малыш разделял ее волнение, несмотря на осторожную походку.

С дороги, что вела к дому, послышалось ворчание мотора, а затем хруст гравия. Ханна обернулась и чуть не застонала. Трэвис на новеньком грузовике, который он купил себе после развода, с прицепленным красным трейлером для перевозки лошадей… Не замечая ее, он вылез из кабины и накинул на плечи дорогую новую дубленку. Вот принесла нелегкая! И зачем? Если за Ракетой, со злорадством подумала Ханна, так ничего не выйдет — они с Девином решили подарить лошадь Си-Джею на Рождество.

Девин смерил Трэвиса презрительным взглядом, сдвинув шляпу на затылок.

— Если ты приехал за лошадью, Риз, то зря потратил время. Ракета больше не продается.

Ханна затаила дыхание, ожидая, что же ответит Трэвис.

— А может, я приехал повидать моего пацана, — с ухмылкой отозвался Трэвис, и Ханна раздраженно вздохнула. Она была уверена, что Трэвису нет до Джастина никакого дела. Затем сердце ее замерло. — Мы с ним давно не виделись, вот я и надумал забрать его к себе.

Нет! Ханна инстинктивно попятилась, заслоняя собой дверь в конюшню.

— Мальчик тебя совсем не знает. — Девин словно прочитал ее мысли, и Ханна поняла, что он ни за что не позволит Трэвису увезти Джастина.

— Я имею законное право видеться с сыном. Уж тебе ли не знать о правах разведенных родителей, Дев? — Трэвис гаденько рассмеялся, и Ханна сжала кулаки.

— Джастин куда больше мой сын, чем твой, — стиснув зубы, прошипел Девин. — И он, и Ханна — мои.

Мои. Они с Девином, ребята и малыш…

— Так я и думал. — Трэвис сплюнул. — Ладно, как скажешь, но по закону-то ребятенок мой. Хотя… — Трэвис помедлил для пущего эффекта, — я, может, передумаю, если ты предложишь мне забрать Ракету. Все равно у меня не будет времени нянькаться с пацаном, если я стану выступать на этой красотке.

Да ведь это шантаж чистой воды!

Шум сзади заставил Хану обернуться. В проеме конюшни стоял Си-Джей, с ненавистью глядя на Трэвиса. Джастин хотел было подбежать к матери, но Си-Джей крепко ухватил его за плечо, стремясь удержать. И не пустить к отцу. Сердце Ханны сжалось, и тут она услышала Девина:

— Забирай лошадь, Риз, и катись к черту.

Нет, нельзя допустить, чтобы Трэвис одержал над ними верх! Ханна шагнула было вперед и неловко замерла, снова почувствовав тянущую боль внизу живота, на этот раз намного сильнее. Ей вспомнились схватки перед рождением Джастина…

Она обхватила руками живот и глубоко вдохнула ледяной воздух. Не может быть! Наверное, переволновалась… Девин взглянул на нее, и в глазах у него появился вопрос. Ханна медленно опустила руки и, стараясь превозмочь боль, пронзавшую позвоночник, подошла к мужчинам.

— Трэвис, да как ты смеешь угрожать нам?

— Я имею право. Стоит только мне захотеть…

— Джастина тебе не видать, — резко бросил ему Девин, и они замерли, услышав в дальнем конце конюшни стук копыт, быстро затихший на снегу.

Ханна схватила Девина за рукав.

— Си-Джей увел Ракету!

Трэвис покрутил головой.

— Вот пащенок!

Вырвав руку у Ханны, Девин со всей силы двинул Трэвиса кулаком в челюсть. Пошатнувшись, Трэвис упал на колени, задыхаясь от неожиданности.

Ханна тоже ахнула, но причиной ее отчаяния стала очередная, пока еще мягкая схватка, пронзившая ее, когда Девин, вплотную подойдя к ней, поинтересовался:

— Джастин был с Си-Джеем?

— Да. — Ханна припомнила, как паренек хотел защитить малыша, и ее охватила паника. Надо думать, Си-Джей решил увезти и Джастина, и Ракету подальше от Трэвиса. Времени надеть на лошадь седло у него не было, и при мысли, что двое мальчишек скачут по снежному полю на неоседланной лошади, Ханне стало совсем плохо.

— Не волнуйся, все будет нормально, — пообещал Девин. Он крепко поцеловал ее в губы, и Ханна почти не заметила, как новая схватка, только что накатившая на нее, вдруг отхлынула. — Слушай, Риз, почему бы тебе не убраться отсюда навсегда? — предложил он, а затем, забравшись в пикап, завел мотор и вырулил на дорогу.

— Ублюдок! — Трэвис с трудом поднялся на ноги.

— Уходи, Трэвис, Я не хочу тебя видеть, — проговорила Ханна. — Нет, подожди…

— Мне нечего ждать.

— Если ты не выкинешь из головы мысли о Джастине или нашей чистокровке, я засажу тебя за решетку за неуплату алиментов.

— Нет, ты этого не сделаешь! — взорвался Трэвис.

— Раньше не сделала бы, а теперь с удовольствием. — Ханне неприятно было об этом говорить, и Трэвис, заметив это, насторожился. — И советую тебе одуматься, Трэвис. Джастин не всю жизнь будет ребенком. Когда-нибудь он вырастет и поймет, что ты за человек. И мой будущий малыш тоже.

Не дожидаясь, пока его грузовик скроется из виду, она отвернулась и, схватившись за забор, чтобы облегчить боль, попыталась рассмотреть сквозь пелену усиливающегося снегопада, не едут ли Девин и мальчики.

Участившиеся схватки оказались вполне отвлекающим обстоятельством, и все же она вздохнула с облегчением, когда вдали показались пикап Девина и смирно шагающая возле него Ракета, на которой восседали Си-Джей и Джастин.

Припарковав машину, Девин велел ребятам отвести Ракету в стойло и растереть. Трэвис, слава Богу, уже уехал, подумал он, и теперь они вчетвером, нет, впятером, с улыбкой спохватился он, смогут согреться, сесть и поговорить о том, что отныне они — одна семья.

Он повернулся и увидел Ханну. Она стояла у забора, тяжело дыша и поддерживая живот обеими руками. Она благодарно улыбнулась ему, и он подумал: тут что-то не так. Поддерживая живот…

— Господи, помилуй! — с благоговейным ужасом ахнул Девин. — Малыш!