Фейерверк любви

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вечер выдался душным и жарким, как нередко бывает в начале июля. Джастин обнимал Ханну за шею, а порция розовой «ваты», зажатая в его теплой ручонке, покачивалась в опасной близости от носа матери. Пряно-сладковатый запах лакомства казался Ханне на редкость омерзительным, но она сумела подавить тошноту. Приехать в Грили на карнавал и фейерверк оказалось вполне разумной идеей. Джастин не должен пропустить праздник, даже если Трэвиса и нет с ними.

До сих пор малыш ни разу не спросил об отце.

— Я была права, верно? Ведь тебе тут нравится, да?

Ханна улыбнулась. Ее рыжеволосая подруга, как всегда, догадалась, что у нее на уме. Тилли с довольным видом кивнула. Если бы не уговоры Тилли, Хана ни за что не выбралась бы сюда и глаза Джастина не горели бы от удовольствия.

— Ты права. Надеюсь, Элли тоже не скучает.

Хорошенькой дочке Тилли, голубоглазой белокурой Элли, недавно исполнилось двенадцать лет, и Ханна беспокоилась, что поездка на праздник в обществе четырехлетнего карапуза может прийтись ей не по вкусу.

— Элли развлекается на всю катушку, — заверила ее подруга. — Она рада возможности покататься на каруселях, для которых уже слишком большая.

Джастин и Элли побежали выбирать лошадок понаряднее. Карусель начала вращаться, сначала медленно, а затем все быстрее, и от этого вращения волосы у Элли начали развеваться, а в желудке у Ханны сделалось совсем скверно.

— Эй, Ханна, с тобой все в порядке? — В голубых глазах подруги было столько искренней заботы, что Ханне отчаянно захотелось открыть ей свой секрет. Однако Тилли наверняка будет винить во всем Трэвиса. Вчера она не на шутку разозлилась, узнав, что он так и не появился. Муж Тилли умер после долгой болезни два года назад, и с тех пор она была крайне нетерпима к мужчинам, которым наплевать на всех, кто их любит.

В толпе мелькали широкополые ковбойские шляпы, и Ханна поневоле то и дело вспоминала Девина, хотя и дала себе слово не думать о нем. Тем не менее она не могла забыть, с какой любовью он улыбался сыну. Интересно, удачно ли он выступил сегодня? Несомненно, он прямиком отправился в Седалию, как только получил очередной приз, и все же Ханна непроизвольно пыталась отыскать в толпе ковбоя с темными волосами и дымчато-серыми глазами.

— Не ожидал снова увидеть вас, Ханна Риз!

Ханна чуть не подпрыгнула от неожиданности и так круто обернулась на знакомый голос, что голова у нее закружилась. Девин ухмыльнулся — в этой черной рубашке он был похож на самого дьявола.

— Вы так быстро вернулись из Седалии?

Она тут же пожалела, что напомнила ему о документах. Ханна не сказала Тилли ни о знакомстве с Девином, ни об их споре о правах на Ракету и испугалась, что подруга может все неправильно понять.

Однако ничего не подозревавшая Тилли с любопытством глядела на Девина, который улыбнулся ей в ответ, и Ханна невольно подумала, что она сама выглядит такой распаренной и усталой, и Тилли сегодня такая хорошенькая. Девин с Тилли вполне могут приглянуться друг другу, ведь они одного возраста, тем более что Девин был просто неотразим. От него больше не пахло детской присыпкой. Аромат душистого мыла, смешиваясь с его мускусно-мужским запахом, взволновал Ханну совсем иначе, чем приторная сахарная «вата».

— Си-Джею захотелось посмотреть карнавал. — Не отвечая на попытку Ханны спровоцировать его, Девин вежливо сдвинул шляпу на затылок и поклонился Тилли: — Я Девин Бартлетт, мэм. Мы с Ханной познакомились вчера на родео, когда пытались разыскать Трэвиса.

Ханне показалось, что он выбранил ее за плохие манеры. Покраснев, она торопливо представила:

— Это моя подруга Тилли Мейер. Она содержит ранчо для туристов по соседству с моей землей. Мы приехали вместе — она с дочерью Элли и я с сыном.

От палаток с закусками к ним подошел Си-Джей.

Одет он был точно так же, как и накануне, да и вид у него был такой же мрачный. В руке он держал большой гамбургер, и, чувствуя, как желудок ее вновь готов взбунтоваться от противного запаха горчицы и разогретого жира, Ханна с трудом выговорила:

— Тилли, это Си-Джей, сын Девина.

Си-Джей, остановившись возле отца, вежливо кивнул и засунул половину гамбургера в рот. Ханна зажмурилась, словно надеясь, что, избавившись от неприятного зрелища, прогонит и этот мерзкий запах. Открыв глаза, она увидела, что на нее настороженно глядят три пары глаз. Ханна сжала зубы. Врач обещал, что приступы тошноты закончатся на шестом месяце, и Ханна не могла дождаться, когда же наступит такое счастье.

— Пап, ей, похоже, плохо или вроде того. — В голосе Си-Джея прозвучал страх, и Ханна чуть не рассмеялась. Она еще раз судорожно сглотнула, радуясь, что Си-Джей уже дожевал гамбургер.

— Все в порядке. Наверное, я слишком плотно поужинала.

— Да ты же почти ничего не ела! — Тилли, казалось, начала понимать, в чем дело. Ханна решила, что пора рассказать ей о своем положении.

На лице у Девина застыло такое же, как и у Тилли, задумчивое выражение. Впрочем, он ведь тоже, можно сказать, вынянчил ребенка. Ханна смело ответила на его взгляд. Нельзя позволить ему догадаться, что она беременна. Ведь она намеревается сдать ему свою конюшню, и подороже. Если Девин узнает, преимущество окажется на его стороне!

— Что скажете, если я приглашу вас выпить чего-нибудь холодненького? — неожиданно предложил Девин. — Я продал мерина, на котором выступал, есть что отпраздновать.

— И покупатель, кстати, уже расплатился, — со значением протянул Си-Джей. Девин метнул в него сердитый взгляд, и мальчик пробормотал: — Никаких обид, ладно, миссис Риз?

Отвернувшись от Ханны, Си-Джей враждебно уставился на Элли, которая подошла к ним, держа за руку Джастина. Джастин бросился к матери и прильнул к ее коленям, так что она слегка пошатнулась. Предпочитая не заметить, что Девин бережно поддержал ее за локоть, Ханна нагнулась, заглядывая в раскрасневшееся личико сына.

— Тебе понравилось?

— Мы кружились, кружились, кружились. — Джастин завертелся волчком.

— Джастин, Элли, познакомьтесь, это Девин Бартлетт и его сын Си-Джей. — Ханна напряглась, увидев, что Джастин настороженно замер и смерил взглядом внушительную фигуру Девина. Особенно внимательно он рассматривал его сияющие черные сапоги и серебряную пряжку на поясе.

Наконец Джастин взглянул на улыбающееся лицо Девина. Тот подмигнул, и ребенок застенчиво заулыбался. Девин присел на корточки, опираясь локтем о колено, и Ханна невольно залюбовалась его широкими плечами. Аккуратно подстриженные волосы чуть вились на затылке, под полями ковбойской шляпы, и она сжала кулаки, до того ей захотелось дотронуться до этих завитков. Девин обратился к Джастину тоном, каким разговаривают обычно ковбои:

— Ты мастерски совладал с этим рыжим дьяволом! У меня бы так не получилось.

— У нас дома есть настоящая лошадь! Ее зовут Ракета! Мама разрешает мне кататься на ней.

На сердце у Ханны потеплело, она никак не ожидала, что Девин обратит внимание на ее сына, однако он холодно взглянул на нее, и она поежилась.

— Хотелось бы мне увидеть твою Ракету…

Интересно, сообразила ли Тилли, что здесь что-то неладно?

— Ну, что, ковбой, выдержишь, если я предложу тебе еще разок прокатиться на этом рыжем?

Девин встал и улыбнулся, глядя на Элли. Та взяла деньги, которые он достал из кармана.

— Спасибо.

— Спасибо, — эхом повторил Джастин, и Ханна с облегчением вздохнула.

— Не за что! — Девин взъерошил волосы Джастину, и он радостно улыбнулся. Ханна смирилась, хотя, по правде говоря, она предпочла бы не быть обязанной Девину. И он, видимо, все отлично понял, так как хитро посмотрел на нее, откровенно наслаждаясь своим маленьким триумфом.

— Си-Джей, может быть, нам с тобой тоже прокатиться? Пусть Ханна отдохнет, — внезапно предложила Тилли, и Ханна насторожилась. У нее не было ни малейшего желания принимать приглашение Девина, но Тилли, судя по всему, неправильно истолковала умоляющий взгляд, который Ханна бросила на нее, и уточнила: — До фейерверка еще как минимум полчаса.

— Си-Джей, правда, пойди покатайся, — поддержал ее Девин.

Си-Джей посмотрел на Ханну почти с ненавистью, и она догадалась, что ему не хочется оставлять отца одного. Жаль, нельзя убедить его, что в ее обществе Девину ничто не угрожает. Несомненно, Девин хотел остаться с ней наедине, чтобы продолжить спор из-за лошади.

— Тогда встретимся на площади перед фейерверком, — предложил он Тилли, и та с энтузиазмом согласилась. Джастин повернулся к аттракционам, схватив Элли за руку, и Ханна подумала, что надо, наверное, пойти с ними, но желудок вновь напомнил о себе сильными спазмами. Нет, не хватало только, чтобы ее вырвало на глазах у детей!

Ханна посмотрела вслед Элли и Си-Джею, который отошел от отца с таким видом, словно его тащили на канате. Неожиданно Ханна подумала, что еще немного и дети вырастут, а потому, может быть, сумеют подружиться.

— Что за дурацкое имя Элли?

Вопрос Си-Джея донесся до нее вполне отчетливо, и Ханна застонала. Девин тихонько рассмеялся.

— Парню предстоит еще многому научиться.

— Да неужели?

Улыбка исчезла с лица Девина.

— Согласен, манеры Си-Джея оставляют желать лучшего, но я, по крайней мере, не позволяю ему рисковать жизнью.

— О чем это вы?

— О том, что нельзя разрешать Джастину подходить к этой кобыле.

— Уж не намекаете ли вы, что моя лошадь и вправду опасна?

— Нет, Ракета не задира, но предки ее из беговых. Она очень нервная и легко возбудимая. Для того чтобы выучить ее ходить под седлом, надо немало терпения. Я бы не советовал ни ребенку, ни женщине ездить на ней, тем более если у вас нет опыта.

Ханна изобразила на лице вежливую улыбку. Она понятия не имела, как седлать лошадей, а уж ездить и подавно. Не желая признаваться в собственном невежестве во всем, что касалось лошадей, и подозревая, что, как и известие о ее беременности, это оказалось бы только на руку Девину, она пояснила:

— Джастин сильно преувеличил, его лишь разок посадили в седло.

— И это тоже рискованно. Долго ли ей сбросить его? — Девин нахмурился. — А вы сами часто на ней ездите?

— У меня столько дел на ранчо, что времени почти не остается, — ответила Ханна, поклявшись про себя, что ни за что на свете не подпустит больше сына к Ракете. Слава богу, что она беременна, а то непременно осуществила бы свою детскую мечту прокатиться. Сознавая, что Девин не сводит с нее глаз, она добавила, желая положить конец неприятному разговору или, может быть, немного позлить Девина: — Не беспокойтесь. Мы с Ракетой отлично ладим.

— Все равно, не забывайте, о чем я говорил, — проворчал Девин и направился в сторону бара, обняв Ханну за плечи. Ей отчаянно хотелось прижаться к его руке, хотя разумом она понимала, что лучше оставаться настороже — наверняка он вот-вот продолжит разговор о правах на чистокровку. Однако Девин удивил ее, спросив: — Сколько лет вашему мальчику?

— В апреле исполнилось четыре. — А за день-другой до этого Трэвис бросил их, вспомнила Ханна, чувствуя, как душу снова наполняет горечь.

— Похоже, с вами ему лучше, чем с отцом, — заметил Девин, кивнув двум ковбоям, которые лениво прогуливались перед ареной. Ханна едва заметила их, недоумевая, почему он не перейдет прямиком к делу. — Расслабьтесь, ведь все хорошо. — Он осторожно коснулся ее спины большим пальцем руки, словно пытаясь снять напряжение.

Тщетно пытаясь не обращать внимания на его прикосновение, Ханна откровенно ответила:

— Мне казалось, вы хотите потолковать о правах на лошадь.

Девин вздохнул.

— Ну что вы все о лошади! Я же сказал, что хочу отпраздновать. А вы, например, могли бы спросить, как мне удалось выиграть сегодня.

— А вдруг мне все равно? — солгала она, понимая, что ему просто хочется поговорить. Девин ухмыльнулся, и она добавила: — Ну так и быть. Как же вам удалось выиграть?

— Я ведь выиграл и вчера, помните? Так что в общем зачете оказался вне конкуренции. — Это было сказано без всякого хвастовства, что приятно удивило Ханну. Затем он продолжил: — Вот поэтому-то у меня такое праздничное настроение. Для полного счастья мне нужен сын, кружечка холодного пива и хорошенькая женщина рядом.

Ханна растерялась, но затем ей пришло в голову, что он, наверное, имеет в виду вовсе не ее. Высокая блондинка в пестром красно-бело-синем наряде окликнула Девина, когда они зашли в бар. Поднявшись из-за своего столика, она обняла его и поцеловала в губы. В эту минуту Ханна почувствовала, как пальцы Девина сжали ее руку.

— Дев, ты сегодня был неподражаем! — промурлыкала блондинка.

Обычно, став свидетельницей подобной картины, Ханна лишь тихонько вздыхала, обещая себе непременно заняться своей внешностью. Однако сейчас она могла думать лишь о том, какие сильные и в то же время нежные руки у Девина.

— Спасибо, Шелли.

— Послушай, мы собираемся потанцевать все вместе, — может, присоединишься?

— Спасибо за приглашение, но сейчас мне хочется только пива, и похолоднее.

Ханна заметила, какой оценивающий взгляд бросила на нее красотка. Перед тем как отойти, Шелли на мгновение просунула руку между пуговицами рубашки Девина, и Ханна изумилась жгучей ненависти, полыхнувшей в это мгновение в ее душе. Одно дело, что ей не по себе в обществе Девина, но при чем тут непонятно откуда взявшаяся злость на женщину, которая не сделала ей ничего плохого? Да что это с ней? Она ведь только вчера познакомилась с ним!

— Ну, ладно, красавчик, еще увидимся… — Шелли направилась прочь, покачивая бедрами. Ханна попыталась было отнять у Девина руку, но он уже подвел ее к свободному столику. Он заказал себе пива и даже глазом не моргнул, когда Ханна заявила, что предпочитает лимонад. Она сидела напротив него, по-прежнему ощущая жар его пальцев на своей руке. Как она ни старалась быть безразличной, все же не могла не кивнуть в сторону группы мужчин и женщин, которые выстроились чуть в стороне, притопывая, и поворачиваясь в такт доносящейся с арены музыке.

— Кажется, они там веселятся вовсю. Надеюсь, вы отказались присоединиться к ним не из-за меня.

— Так оно и есть. — Девин, мельком взглянув на танцующих, снял шляпу и повесил на вешалку, стоявшую за его стулом. — Я танцую только с теми женщинами, которых мне нравится обнимать.

Ханна замерла, не в силах решить, что произвело на нее большее впечатление: то ли выражение его глаз, ясно говоривших, что это ее ему хочется обнять, то ли блестящие завитки его черных волос.

Девин наклонился к ней, опираясь локтями о стол.

— Позвольте спросить, что вас так развеселило?

— Я просто думала про Си-Джея, — честно ответила Ханна, гадая, сообразит ли он, что она имела в виду.

Девин усмехнулся.

— Да уж, он с меня глаз не спускает. — Он помолчал и добавил уже серьезно: — Ему крепко досталось, когда Джолин нас бросила. Прошел уже почти год, но он так и не смирился с тем, что мы ей больше не нужны.

— Он сказал, что мечтает стать профессиональным наездником, — вспомнила Ханна.

— А все потому, что Джолин до сих пор участвует в скачках, когда ей больше нечем заняться. — Девин устало потер лицо рукой и смущенно глотнул пива, чувствуя, что разоткровенничался. Похоже, он не знал, до какой степени сын его боготворит, но Ханна благоразумно воздержалась от комментариев. Девин явно осуждал свою бывшую жену, и теперь ей стало понятно, почему он решил бросить родео. Очевидно, ему хотелось, чтобы Си-Джей был как можно дальше от матери. — А ваш сын скучает по Трэвису? — спросил он.

— Иногда мне кажется, что он забыл об отце. За четыре месяца после нашего развода Трэвис ни разу не навестил сына… — Ханна вздохнула. — Наверное, хорошо, что перед разводом мы с Трэвисом практически не виделись.

Почему-то этих слов было достаточно, чтобы взаимное притяжение между ней и Девином усилилось. Ханна сжала губы и откинулась на спинку стула.

— Ничего, зато я усвоила урок: никаких браков с ковбоями!

Вот и все. Ей нет дела ни до мужчин, ни до Девина — ей никто на свете не нужен. Но не так-то просто было не замечать, как глаза его темнеют от желания. Ханна вздохнула с облегчением, когда Девин нарушил тягостное молчание:

— Похоже, вы отлично управляетесь с Джастином. — Затем он пробормотал, как будто обращаясь к самому себе, и Ханна изумилась, услыхав его слова: — А вот я в последнее время совсем распустил Си-Джея.

Несомненно, он жалеет о том, что уже нельзя изменить, сообразила Ханна. В эту минуту Девин был вовсе не похож на врага, просто родитель-одиночка с теми же заботами, что и она. Ханна была вынуждена напомнить себе, что одна из этих забот — обеспечить детям безбедную жизнь. Девин был настроен так же решительно, как и она, и спорная лошадь в этом деле, похоже, играет не последнюю роль.

— Думается, моему парню нужна помощь, — мрачно заметил вдруг Девин.

Ханна проследила за направлением его взгляда. СиДжей стоял у входа в бар, всматриваясь в лица посетителей. Рядом с ним стоял Джастин, его темные глаза были широко раскрыты, а рот округлился от недоумения. На щеке Си-Джея виднелся красный отпечаток пяти пальцев. Скорее всего, Си-Джею досталось от сорвиголовы по имени Элли. Ханна встала вместе с Девином. Он надел шляпу и нетерпеливо коснулся ее спины рукой, ведя ее к выходу.

— Си-Джей, в чем дело?

Ханна не могла не посочувствовать мальчику: нелегко, наверное, приходится с таким суровым отцом.

Впрочем, она зря беспокоилась — Джастин, пылая жаждой мщения, кинулся на помощь новому другу.

— Элли ударила его по щеке! — Сын Ханны возмущенно запрокинул голову. — Мы были в доме с привидениями, и Элли держала меня за руку, когда на нас прыгнул скелет, и Си-Джей поцеловал ее, а она его ударила…

Он замолк, чтобы набрать воздуху, однако Ханна успела представить себе, что случилось. Си-Джей выразительно закатил глаза. Девин, похоже, тоже все понял и, неодобрительно сжав губы, поглядел сверху вниз на сына. Ханна чувствовала, что он сердится, и одновременно ей было жаль Си-Джея. Потупившись, он терпеливо ждал, когда же гнев отца обрушится на него. Неожиданно Девин обнял сына за плечи и потрепал его черные волосы.

— Сынок, если собираешься поцеловать даму, полагается спросить у нее разрешения, — посоветовал он.

— Да какая она дама! — Засунув руки в карманы джинсов, Си-Джей наклонил голову еще ниже. Девину пришлось заглянуть под поля его шляпы, чтобы увидеть опечаленное лицо мальчика. — Она стреляет лучше меня и ничуточки не испугалась в доме с привидениями! Она схватила меня за руку, и я… я… — Си-Джей пожал плечами и замолк, обиженно глядя на отца.

— И ты решил, что она хочет, чтобы ты ее поцеловал? — Девину удалось не рассмеяться, и он искоса взглянул на Ханну. Она закусила губу, изо всех сил пытаясь не рассмеяться, как и он.

— Ну да!

— Судя по пощечине, которой она тебя наградила, ей этого совсем не хотелось.

— Ага, я так и понял. Потом.

— А Тилли очень рассердилась? — спросил Девин, решив, что если уж мириться, то со всеми.

— Нет, ее там не было, и Элли не проболтается. Она просто велела мне проваливать. — Си-Джей снова пожал плечами. — Ну, я и ушел.

Вид у него был несчастный, как он ни хорохорился. Девин снова посмотрел на Ханну и подумал, что всякий раз, когда мужчине нравится женщина, он первый забывает о гордости.

— Сынок, ты должен извиниться перед Элли.

— Ты хочешь, чтобы я сказал: я сожалею, и мне очень жаль, и… — Си-Джей не на шутку перепугался.

— Я бы, например, угостил ее мороженым.

— Неужели я должен и это сделать?

— Ты должен сделать только одно: извиниться. Ну, как, справишься?

— Чтоб ей! Она стреляет как мальчишка, а дерется, как девчонка! — с отчаянием воскликнул Си-Джей.

— И захвати с собой Джастина.

— Да, сэр. — В голосе Си-Джея все еще звучала обида.

Джастин, похоже, не обратил внимания на происходящее. Девин посмотрел вслед мальчикам, затем обернулся к Ханне и в который раз изумился. Она смотрела на него с такой мягкой улыбкой, словно они были давно и хорошо знакомы. Какое-то мгновение он глядел ей прямо в глаза, не в силах совладать с влечением. Вся беда в том, что Ханна Риз слишком красива. Он постоянно забывает, что она украла у него лошадь!

Кстати, Си-Джей не готов к появлению в жизни отца новой женщины. Если бы не сложности с Джолин и не тревога за Си-Джея, он ни за что бы не бросил карьеру профессионального участника родео. Даже теперь Девин не был уверен, сможет ли остепениться и забыть о выступлениях. Помогало лишь одно: Си-Джей хотел быть как можно ближе к матери, а сам Девин был решительно настроен против этого.

— Вы отлично справились, — заметила Ханна с улыбкой, прерывая ход его мыслей.

— Да уж, практики у меня хватает. — Девин подумал, что придет время, когда Джастин вырастет, и как сложно будет ей, женщине, в одиночку все улаживать.

— Все будет в порядке?

— Си-Джей молодец, и, если дама окажется не слишком обидчивой… — Девин старался не смотреть на губы Ханны, не замечать, какое искреннее волнение звучало в ее голосе. — Мне показалось, вы не очень встревожились из-за Элли.

— Эллисон Мейер — настоящая сорвиголова. Если послушать Тилли, она никому не дает спуску, тем более мальчишкам.

Глаза Ханны весело блеснули. Девину казалось, что она хорошеет с каждой минутой.

— Может быть, вы не откажетесь сходить со мной в конюшню? Мне надо забрать снаряжение.

А еще ему надо развеяться, поскольку в обществе этой необыкновенной женщины в голове совсем помутилось, словно от падения с норовистой лошади.

— С удовольствием! Теперь мне намного лучше.

Девину хотелось бы сказать то же самое о себе. Он зашагал в сторону конюшни, не забыв снова завладеть изящной ручкой Ханны.

Макушка Ханны едва доставала до его плеча, и Девин опять взглянул на ее темные блестящие волосы, на густые, вьющиеся пряди, рассыпавшиеся по плечам. Ему ужасно хотелось прикоснуться к ней, но он решительно сунул руки в карманы.

Когда они подошли ко входу в конюшню, Девин кивнул знакомому ковбою. Тот вел к своему фургону нетерпеливо пританцовывавшего мерина, очевидно торопясь спрятать его в машине до начала фейерверка. И верно — над головой раздался сухой треск и небо озарила разноцветная вспышка. Мерин испуганно заржал и взвился на дыбы. Ханна, вскрикнув, шарахнулась назад, и Девин едва успел подхватить ее. В это мгновение ему хотелось только одного — развернуть ее к себе и поцеловать. Однако Ханна продолжала вырываться, как будто… как будто испугалась лошади. Ковбой, уверенно успокаивая мерина, увел его прочь. Ханна с облегчением перевела дыхание, и Девин мог бы поклясться, что слышит, как сильно колотится ее сердце. Он действительно развернул ее к себе, но лишь затем, чтобы спросить:

— С вами все в порядке?

— Ну, конечно! Это фейерверк застал меня врасплох, только и всего! — Ханна освободилась из его объятий и подошла к воротам конюшни.

Помедлив, Девин последовал за ней. Пожалуй, любой человек, не имевший дело с лошадьми, отреагировал бы точно так же. Все дело в том, думал он, что Ханна не обладает качествами, типичными для подруги ковбоя-профессионала. В ней была мягкость, заставлявшая мужчин полагать, что она нуждается в защите. Он был уверен, что Ханна не умеет обращаться с лошадьми, хотя, по ее словам, она отлично ладит с его нервной чистокровкой.

Они дошли до пустого денника, и тут Девин заметил, что Ханна засмотрелась на жеребчика гнедой масти, с любопытством выглянувшего из соседнего денника.

— Его купил один из моих друзей.

— Какой красавчик!

Свертывая лассо, Девин подошел поближе.

— Не бойтесь, погладьте его. Он очень ласковый, и Чарли не будет против.

— Ну, если вы так уверены…

Ханна осторожно приблизилась и погладила бархатистую морду жеребца. Что-то в ее несмелой манере заставило Девина задуматься.

— Расскажите, как получилось, что вы вышли за Трэвиса Риза?

— Мы познакомились в январе, на родео в Денвере, после того, как он выиграл состязание гуртовщиков в финале национального родео в Лас-Вегасе. Трэвис начал захаживать в кафе, где я тогда работала, и… В общем, в июле мы поженились, а к концу лета я уже ждала Джастина.

Она замолкла, и Девин сообразил, что брак начал распадаться практически сразу после того, как она забеременела. Видимо, Трэвис, избалованный легкими победами, без труда вскружил голову впечатлительной девушке. А затем бросил ее. Пожалуй, теперь понятно, почему она так настроена оставить Ракету у себя. Занятно, до чего похожими оказались их судьбы.

Ханна опустила руку и собралась было приложить ее к животу тем же жестом, что и вчера, однако спохватилась и нерешительно сжала кулак. Казалось, она не знала, куда девать эту маленькую, нежную ручку, и Девин, подойдя на шаг ближе, завладел ее пальцами. Стоя рядом с ней, он прижал ладонь Хаины к теплой, шелковистой шерсти жеребца чуть пониже уха.

— Им нравится, когда их гладят вот тут, потому что это напоминает материнскую ласку.

— Я знаю! — быстро отозвалась Хаина, и что-то заставило Девина крепче сжать ее пальцы. У него и в мыслях не было дотрагиваться до нее. Однако в конюшне царил полумрак, а огни карнавала и шум толпы доносились словно откуда-то издалека. Благоухание, исходившее от Ханны, будоражило кровь.

Высоко в небе взорвался еще один заряд фейерверка. Жеребец захрапел и попятился, И снова Ханна отшатнулась в сторону. Ошибки быть не могло: она боялась лошадей!

Девин не отпускал ее руку. Подумать только: пять лет замужем за ковбоем, явно любит лошадей, — и так их боится! Выходит, Трэвис ничему не успел ее научить. Девин развернул Ханну лицом к себе и только сейчас почувствовал, что она вся дрожит. Похоже, ее пугают не только лошади… Тем хуже для этого подонка Трэвиса!

— Не бойтесь.

— Я и не боюсь. — Напряжение, как электрический ток, перетекало от нее к нему, и все же она не отстранилась, словно желая подтвердить свои слова.

— Неужели Трэвис ничему вас не научил?

— Я знаю, как ухаживать за Ракетой, если вы к этому клоните.

— Будьте с ней поосторожнее, — предупредил он и понял: несмотря на обиду и настороженность, она прислушалась к его словам. Это напомнило ему поведение пугливой и недоверчивой лошадки.

— Мы с ней отлично ладим.

— Ну, если так… — Глаза ее блеснули, и он сообразил, что она лжет. Он не знал, в чем дело, и, что было хуже всего, глядя сверху вниз на ее бледное лицо, на темные глаза, на чуть приоткрывшиеся губы, почувствовал, что ему все равно. Он не думал сейчас ни о Си-Джее, ни об элементарной осторожности — ничто не удержало его от последнего шага. Тела их едва ощутимо соприкоснулись. Глаза Ханны округлились от изумления, но она не отстранилась. Девии наклонился и поцеловал ее мягкие полные губы.

Ему показалось, что, она ответила на его поцелуй, однако секунду спустя он уже не был в этом так уверен.

Ханна резко отскочила и отвесила ему пощечину.

— Да как вы смеете! — Грудь ее высоко вздымалась, а губы и щеки порозовели.

Девин задумчиво потер ладонью щеку, размышляя, не стоит ли попробовать еще разок. Однако нельзя сказать, что он накинулся на нее без предупреждения. Намерения его были вполне ясны, а потому Девин поинтересовался:

— О чем это вы?

— О поцелуе!

Он закусил губы, чтобы не рассмеяться. В глазах Хаины сверкали молнии — настоящий фейерверк.

— А мне показалось, вы ответили на мой поцелуй.

— Это потому, что вы застали меня врасплох!

Если так, тем больше у него оснований предпринять еще одну попытку, однако он сдержался.

— Вы хотите сказать, что даже не догадывались, как мне хочется поцеловать вас?

Ханна поспешно отвела глаза, не в силах обманывать его.

— Может быть, и догадывалась… — Казалось, она рассердилась. — Но вам не следовало это делать!

Не следовало, согласился Девин про себя, но, прежде чем он успел признать свою вину, Ханна запальчиво добавила:

— Неудивительно, что ваш сын понятия не имеет, как полагается вести себя с женщинами!

Девин с трудом подавил захлестнувшую его ярость.

— Давайте не вмешивать сюда моего сына!

И вдруг он увидел, что уже поздно: Си-Джей стоял в дверях конюшни, в упор глядя на них. Интересно, давно ли он тут, подумал Девин. Судя по выражению лица Си-Джея, он видел, как его отец целовал Ханну. И видел, как он получил пощечину за поцелуй!

Ханна тоже заметила Си-Джея и густо покраснела.

Девин только вздохнул, когда она повернулась и быстро вышла на площадь, кивнув на ходу Си-Джею. Мальчик не удостоил ее ответом и медленно подошел к отцу. Девин только тут обратил внимание на палочки сахарной «ваты», которые сын держал в руках.

— Вот, я купил это для Элли, она ждет снаружи, — Было ясно, что Си-Джей сердится из-за этого поцелуя.

Долг перед сыном был в эту минуту для Девина важнее всего. Он попытался сказать себе, что будут в его жизни и другие женщины, и более подходящие вечера, чтобы поухаживать за ними. Впрочем, утешение получилось неубедительным.

— Наверное, нам стоит уложить вещи, если мы хотим выехать до полуночи.

— А я думал, ты решил задержаться еще на одну ночь, — несмело заметил Си-Джей, и по его неуверенному тону Девин догадался, что он боится, как бы отец не увлекся Ханной Риз всерьез.

Понимая, что Си-Джей готов признать сейчас лишь разрыв отца с Джолин, но никак не связь с другой женщиной, Девин обнял мальчика за плечи.

— Мне кажется, сегодня мы с тобой натворили достаточно.

— А фейерверк смотреть пойдем?

— Ну мы же обещали дамам, было бы невежливо взять и исчезнуть.

Плечи мальчика напряглись, и Девин ощутил, какая борьба идет в его душе. Ему явно хотелось остаться из-за девочки, своевольной Элли, однако он не хотел, чтобы оставался отец — из-за Ханны Риз. Похоже, парень начинает разбираться в жизни, хотя это дается ему тяжело. Девину стало стыдно, но затем, когда Си-Джей неохотно протянул ему палочку сахарной «ваты», он испытал облегчение.

— Может, тебе тоже пригодится?

— Спасибо, сынок. Пожалуй, это поможет поддержанию мира, пока мы не отправимся домой.

Они стояли на площади, запрокинув головы и глядя на фейерверк. В небе вспыхивали радугой разноцветные огни, озаряя Ханну, а Девин, держа в руке угощение для нее, едва сдерживал огонь, бушевавший внутри. Си-Джей героически стоял рядом с отцом.