Фигуристая Сестричка

Глава 3

Я бросилась на сестру, намереваясь вырвать эти красивые светлые волосы из её красивой головы. Она вскрикнула и отпрыгнула назад, когда Джейсон схватил меня сзади. Его руки обвились вокруг моей талии и прижали меня к своему телу.

— Нет, не надо, хватит. Убери свои когти, Кэссиди Блю.

Как только я перестала представлять угрозу, Бейли побежала обратно на крыльцо.

— Джонатан, позвони шерифу. Расскажи ему, что натворила моя сестра-психопатка.

Я, честно говоря, удивилась, когда Джейсон рявкнул, чтобы она остановилась.

— Не звони шерифу, что это с тобой? Она ведь твоя сестра. Я прослежу, чтобы она вернулась домой и осталась там.

Джонатан неохотно кивнул и догнал свою невесту, когда она дошла до лестницы. Его мать появилась с полотенцами, прижав к себе маленькую птичку, как будто это она была той, кому досталось от меня битой.

— Отпусти меня, — вздохнула я, тяжело и обессиленно прижавшись к его груди. В моем голосе не было особой силы. Впервые я почувствовала холод, сырость и боль в костях.

— Этого не случится. Пойдем. Я отвезу тебя домой.

Я не стала сопротивляться, и он не стал бороться со мной, хотя я противилась тому, чтобы мне открыли дверь его внедорожника и втолкнули внутрь, как ребенка. Когда он поднялся в кабину и пристегнул меня ремнем безопасности, я отмахнулась от него.

— Я не ребенок. Прекрати. Не трогай меня. — Я неумело зарычала и выскользнула из его рук, но он лишь напрягся и снова схватил меня, на этот раз крепче и менее снисходительно. Его хватка сдавила мое запястье. Боль пронзила мою руку, и я вскрикнула, испугав нас обоих.

— Прости меня, если я не доверяю тебе, что ты не взбесишься, как какой-нибудь дикий зверь. А теперь не двигайся, пока не истекла кровью. — Он продолжал держать меня за руку, хотя и мягче, затем открыл бардачок другой рукой. Он достал тёмно-синюю бандану и надежно обмотал её вокруг моего предплечья. Боль усилилась, и я, прикусив губу, отвернулась от его лица, чтобы он не видел.

— Сиди, — приказал он и направился к водительской стороне.

Я прижала руку к груди. Боль ослабла до минимума, но я не думала, что смогу её игнорировать. Я вздохнула и откинула голову на подголовник. Всплеск энергии, которым я подпитывала свое буйство, покинул меня.

— Просто отвези меня домой.

Мы молчали, пока он выезжал с подъездной дорожки, немного скользя по ней, прежде чем выехать на усыпанную камнями дорогу, ведущую к моему дому и шоссе.

Тишина была не такой страшной, как я ожидала. Мы с Джейсоном Кингом не являлись друзьями, когда он ещё жил в Касл-Крике, но и врагами не были. Он не рассердился на меня за то, что я бейсбольной битой разбила грузовик его брата, и это было удивительно. Он учился на год старше меня в школе, и даже тогда был красив, но знал, какую власть имел над другими, и пользовался ею без стыда. Его репутация бабника и плейбоя зародилась ещё в школе, и я сомневалась, что время, проведенное им в Нью-Йорке, отличалось особой нравственностью. Тем не менее, он не был похож на мудака, которому проще снять с вас штаны, чем заговорить с вами. Не с первого взгляда, в темноте, насквозь промокший от дождя и грязи.

Когда из-за неровностей грунтовой дороги он перестал обращать на меня внимание, я рискнула бросить взгляд на печально известного внука Кинга. У Джейсона не было такого цвета кожи, как у его деда или Джонатана. Он выглядел так, словно работал в большом корпоративном офисе с окнами от пола до потолка, выходящими на множество высотных зданий. Он выглядел как человек, который проводит встречи за ланчем, а не в заведениях с потрескавшимися кожаными сиденьями, несочитающимися солонками и перечницами. Его каштановые волосы аккуратно подстрижены, а линия мощной челюсти Кинга была гладкой и по-детски мягкой. Несмотря на то, что он был с ног до головы вымазан в черной грязи, в своей рубашке и брюках он держался так, словно собирался на хорошую вечеринку. Грязь была лишь причудливым аксессуаром.

Руки выдавали его истинную сущность жителя Небраски, родившегося и выросшего на кукурузных полях, исследователя ручьев, коллекционера лягушек, жаб и сверчков. Рыбак, охотник, бойскаут по крови. Эти мозолистые толстые пальцы провели много лет, обдирая кукурузу и убирая сено. Они держали поводья лошадей и наживляли леску.

Теперь эти грубые руки крепко, но не напряженно сжимали руль. Мужчины из Небраски мало о чем беспокоились, уж точно не о небольшом дожде, даже если в эти дни они предпочитали огни Бродвея.

Он заметил, что я смотрела на костяшки его пальцев. Голубое сияние от ламп на консоли сделало его и без того неприлично голубые глаза яркими, словно они светились изнутри, и мне пришлось отвести взгляд. Тот, кто отрицал, что Джейсон Кинг прекрасен на вид, был лжецом и завистливым мошенником. Они с младшим братом были очень похожи, хотя Джейсон немного выше ростом.

Когда-то давно я была влюблена в Джонатана. Впрочем, выяснилось, что, как и брат, Джейсон был красив только внешне. Под очаровательной оболочкой скрывался мальчик, который однажды переспал с половиной школы и, если верить слухам, как минимум с двумя учителями. Хотя правдой была только половина этих историй.

Не то, чтобы девочки были лучше. Джейсон Кинг стал бы лотерейным билетом для какой-нибудь счастливицы из Касла, если бы смог заставить себя выбрать такую. Билет в один конец из этого захолустного городка в большой город, где деньги и роскошь никогда не будут проблемой. Джейсон получил степень, богатство и высококлассную работу, но так и не удосужился выбрать девушку из Касл-Крика, с которой можно было бы всё это разделить. Может, я и не винила его за это. Они так сильно хотели выбраться отсюда, что были готовы на всё и на кого угодно, лишь бы уехать отсюда.

Они. Не я. В старших классах Джейсон Кинг не пересек бы комнату, чтобы сказать мне, что мои волосы горят, не говоря уже о том, чтобы трахнуть меня на заднем сиденье своего внедорожника. И в отличие от всех остальных девушек в Касл-Крике, я не хотела уезжать. У меня не было никаких причин преследовать его и никакой надежды на успех. Я стала встречаться с Джонатаном только после того, как мы оба поступили в университет штата, а обручилась только после того, как вернулись домой после окончания учебы. Возможно, Бейли была во вкусе Джейсона. Я не уверена.

— Ты, наверное, замёрзла, — произнёс он.

— Я в порядке.

Он проигнорировал меня и, оторвав один кулак от руля, стал щелкать кнопками и ручками на консоли до тех пор, пока порыв теплого воздуха не наполнил кабину.

— Не могу поверить, что ты запустила бейсбольной битой в его грузовик.

Я не знала наверняка, но его слова прозвучали почти как восхищение.

Я пожала плечами.

— Я была расстроена.

— Ни хрена себе.

Я почувствовала, как он посмотрел на меня. Машина слегка вильнула, и он тут же вернул свое внимание к дороге.

— Что ты вообще здесь делаешь? — спросила я с горечью в голосе. — Приехал на празднование помолвки?

— Не совсем. — Джейсон сделал паузу и сжал руль, прежде чем продолжить. — Мой дедушка сейчас не в лучшей форме. В этом году он почти ничего не сажал. Впервые за пятьдесят лет, вообще-то. Я помогаю ему навести порядок, понять, что делать дальше.

— Джонатан не собирается заниматься фермерством? — эта новость удивила меня, и, взглянув на него, я заметила, как сжалась его челюсть.

— Не в одиночку.

Я кивнула. За последнее время я несколько раз видела Гартона Кинга в городе, и каждый раз он выглядел более худым и хрупким, чем в предыдущий. Теперь он ходил с тростью и выглядел очень раздраженным из-за этого.

— Значит, ты будешь здесь на время подготовки к свадьбе.

— Похоже на то.

— Повезло тебе.

Раскаты грома сделали дальнейший разговор невозможным, по крайней мере я именно этим и оправдывалась. Затем прислонилась головой к холодному стеклу и опустила глаза, наблюдая за тем, как капли стекали по окну.

Через несколько минут мы подъехали к моей подъездной дорожке, и я с некоторым неудовольствием отметила белую простыню, обернутую вокруг крыши башенки второго этажа. В своем кратковременном психозе я забыла запереть ворота сарая и, видимо, закрыть заднюю дверь.

Джейсон заглушил двигатель, и, когда стеклоочистители затихли, весь мир почти исчез за завесой дождя.

— Я займусь дверью сарая. А ты беги к крыльцу.

Я зарычала так, словно он только что угрожал поджечь мой дом.

— Я займусь дверью сарая. А ты иди домой.

Он проигнорировал меня.

— Готова? Раз, два…

Я распахнула дверь, и от удара холодного дождя у меня перехватило дыхание. Я с трудом выбралась из кабины, моя рука жалобно заныла, когда я попыталась использовать дверь в качестве рычага, проклиная бурю, грязь, холод, Джейсона Кинга и всех остальных в целом мире. С помощью своего веса я закрыла дверь и бросилась к крыльцу.

Дверь с сеткой билась о раму до тех пор, пока не повисла немного наискосок. Моя бабушка наверняка скорчилась в гробу от того, что я так небрежно обошлась с её домом.

Вдалеке виднелись очертания красного сарая, но Джейсона не было видно. Я не должна его ненавидеть. Он не изменял мне. Но он был Кингом, а у всех Кингов есть серьезные недостатки, из-за которых им невозможно доверять. Джейсон и его отец, по крайней мере, были достаточно честны, чтобы собрать вещи и уехать в большой город, где их род вписывался в компанию других акул.

Я прошаркала на кухню, не обратив внимания на следы дождя и грязи, которые притащила с собой. Завтра. Завтра я всё уберу, но не сегодня. Сегодня я была вся в изнеможении и смущении, и на чистоту не осталось сил.

Мистик выскользнула из своего укрытия под красным комодом, который я использовала для хранения полотенец и посуды. Она увидела мои ноги и тут же отступила назад, когда поняла, что пол теперь весь в воде. Она прижалась задом к коврику возле раковины и жалобно заскулила.

Мои ботинки заскрипели, когда я остановилась перед кучей мятно-зеленого наполнителя и открытой голубой коробкой. Я не могла пошевелиться. Не могла думать.

И всё ещё стояла на месте, когда сломанная дверь с шумом открылась, и Джейсон Кинг вошел в мою кухню. Я слышала его позади себя, звуки капающей воды и скрип ботинок по мокрому дереву.

Он прошел мимо меня к ванной комнате у зимнего сада и исчез в коридоре по направлению к гостевой зоне. Я понятия не имела, что он там делал, но все те механизмы, которые должны были работать в моем мозгу, не работали, поэтому я просто стояла на месте. Свет в ванной включился, вода тоже. Когда он вернулся через несколько минут, в руках у него была целая охапка полотенец.

— Я не думаю, что был в доме твоей бабушки с тех пор, как мне было лет восемь. Кажется, на твоем дне рождения.

Он небрежно, словно к ним было не опасно прикасаться, бросил на островок белую коробку с оставшимся мелким наполнителем и положил рядом стопку полотенец. Я наблюдала, как он достал верхнее полотенце и небрежно обернул его вокруг моих плеч. Я смотрела на него, пока он вытирал воду с моих рук. И не стала его останавливать, хотя эти действия привели меня в замешательство. Пытался ли он быть милым? Неужели он считал меня больной, которая не могла даже вытереться? Он выглядел поглощенным своей работой, поэтому я не ответила ему.

— Как долго? — тихо спросил он.

— Прости?

— Сколько времени прошло момента смерти твоей бабушки.

Я нахмурилась. Это было как соль на открытую рану. Я отпихнула его руки и взяла полотенце в руки, чтобы вытереть лицо и безрезультатно отжать мокрые волосы, которые грязными светлыми прядями свисали по спине.

— Три года. Она умерла три года назад в январе.

Пока я вытиралась, Джейсон выдвинул табуреты из-под островка и поставил их один напротив другого. Я наблюдала за происходящим с вялым любопытством. За окном сверкнула молния, а затем раздался раскат грома, от которого задрожали стекла в моих шкафах.

— Садись, — приказал он требовательно, но мягко. Я опустилась на табурет, а он сел прямо передо мной, и наши колени неловко соприкоснулись. Он развернул аптечку, которую стащил из-под раковины в ванной. Когда он попытался взять мою раненую руку, я отпрянула от него с такой силой, что чуть не упала с табурета.

— Я не ребенок, — повторила я. — Тебе нужно идти домой, Джейсон.

— Перестань упрямиться. Ты не сможешь перевязать её одной рукой. — Уголок его рта приподнялся в ухмылке. — Хотя было бы забавно посмотреть, как ты пытаешься.

Я нахмурилась и вытянула руку в его сторону, чтобы он мог хорошо рассмотреть рану. Она располагалась прямо на тыльной стороне предплечья, где мне было бы чертовски трудно разглядеть её, не говоря уже о том, чтобы аккуратно перевязать. Признание причинило боль.

— Похоже, я тебе не очень нравлюсь. — Он смочил ватный шарик антисептическим средством и начал методично очищать рану, осторожно продвигаясь к самому порезу. Я старалась не смотреть, но каждое нежное прикосновение заставляло меня морщиться от боли.

— Я не знаю тебя. Даже когда ты жил здесь, не был местным.

— Что это значит? — его голубые глаза ненадолго поднялись и встретились с моими, это легкое веселье почти так же бесит, как и его помощь.

Свободной рукой я указала на входную дверь.

— Я знаю твою репутацию, Джейсон Кинг. Ты никогда не был мальчиком из маленького городка.

Во вспышке ярко-голубого сияния его веселость испарилась. Его полные губы сжались, но я не видела его глаз.

— Мне казалось, ты сказала, что не знаешь меня.

— Думаю, я знаю достаточно, — он не ответил мне, и я не была уверена, означало ли это мою правоту или то, что я ошибалась.

Очистив рану, он аккуратно наложил мазь на марлевый тампон, а затем зафиксировал его пластырем, как будто делал это раньше и знал толк в перевязках. Ещё одно свидетельство беспечной деревенской молодости. В летнюю жару мы все узнали, что нет ничего такого, что не могло бы исправить хорошее промывание из садового шланга. Если ты не умер и не сгинул в канаве, то будешь жить, чтобы бороться ещё один день. Только бабушка следила за тем, чтобы мы правильно наложили повязку, и то только в том случае, если она вовремя нас поймала.

— Джонатан поступил неправильно, — тихо сказал Джейсон после долгого, затянувшегося молчания. — То, что он сделал с тобой. Это было неправильно. Я не сомневаюсь, что между ним и Бейли есть любовь, но ему следовало быть честным с тобой. Я сказал ему об этом, как только узнал о случившемся.

Голос Джейсона, такой сожалеющий, полный жалости, пронзил меня до боли в груди. Он наложил повязку, и я вздрогнула сильнее, чем нужно, и отвела взгляд, чтобы скрыть слезы, навернувшиеся на глаза.

— Ты не имеешь права меня жалеть, — пробормотала я себе в плечо. Я не хотела смотреть, как он мил со мной. — Не то, чтобы ты был образцом для подражания в отношении женщин.

Он не смотрел мне в глаза.

— Я совершал ошибки, но никогда никому не изменял. Это не имеет оправдания.

Я крепко зажмурила глаза, а когда открыла их снова, то увидела лишь голубую коробку цвета Тиффани на столе, из которой выглядывала пухлая атласная подушечка. Я видела, как льняное приглашение выпирало из края коробки, дразня меня.

Он положил мою руку к себе на колени, и, возможно, мне показалось, что его пальцы задержались на моей холодной влажной коже. Он был невероятно горячим, как печь, работающая слишком долго и слишком сильно в зимнюю стужу. От него прямо-таки шел пар.

Раскат грома, вспышка света и дождь, достаточный, чтобы победить дьявола. Его голос заглушил шум крови в ушах и почти непрерывный крик, который я слышала где-то на задворках сознания с того самого дня, как узнала их уродливую тайну.

Я не хотела слышать ни его искренности, ни поддержки. Мне не нужна была ни его жалость, ни утешение. Я не хотела быть девушкой, которой это нужно от кого-либо. Это заставляло меня чувствовать себя слишком большой жертвой.

— Он заслужил это, Кас. Сказать по правде, ты была…

Я заставила его замолчать, поцеловав.

Я провела раненой рукой по его шее и поцеловала как какая-то сумасшедшая, которая постоянно совершала безумные поступки, целуя незнакомых мужчин. Я пьяно прижалась к его губам, и на протяжении целой жизни он никак не реагировал. Он сидел, застыв на месте, не реагируя на то, что мои маленькие губы стремительно прижались к его губам.

И тут в один момент его тело обмякло, а рот принял мой, развернувшись на пол-оборота, чтобы захватить меня полностью. Его руки нашли мои бёдра и погладили их вверх и вниз до коленей. Он прильнул ко мне, не реагируя, а действуя.

Крики в моих мыслях оборвались под наплывом ощущений от рта, рук и тепла. Всё разом: Джонатан и Бейли, тот день в сарае — исчезли вместе с шумом, и всё, что я чувствовала, — это горящее, влажное тело Джейсона и звук, который издавали наши рты, когда они прижимались и отстранялись, чтобы вдохнуть.