Фредерик и Фредерика

4

Настойчивая трель телефонного звонка пробилась наконец в сонное сознание Фредерики. Не открывая глаз, она протянула руку, нащупала трубку и буркнула в нее:

— У-у? Кто это?

— Мисс, это хозяйка. Доброе утро. Простите за ранний звонок, но ваш приятель поднялся уже полчаса назад и просил разбудить вас.

— О Господи, сколько времени?

— Четыре сорок, мисс.

— О-о-о, — простонала Фредерика и с трудом разлепила веки.

Накануне они вернулись из ресторана около двенадцати да еще полчаса провели в номере Фреда, допивая прихваченное с собой пиво и чуть натянуто болтая о пустяках, — оба ощущали некоторую скованность после того мгновения у машины.

— Мисс, я только что заварила кофе. Если желаете, могу принести чашечку.

Фредерика тряхнула головой, прогоняя остатки сна. И с удивлением обнаружила, что чувствует себя свежей и отдохнувшей. Никаких следов последствий смены часовых поясов.

— Не волнуйтесь, миссис Кастор, я сейчас быстро приму душ и выйду. Спасибо за звонок. Кофе будет очень кстати, благодарю… А Фред уже пил?

Хозяйка усмехнулась.

— Сказал, что подождет вас. Так что поторопитесь.

Ей больше ничего и не требовалось. Фред ждет ее! Девушка соскочила с кровати, бегом кинулась в ванную, быстро искупалась и вымыла волосы, вытерла их полотенцем практически насухо, оделась и через пятнадцать минут была готова — благоухающая мылом и зубной пастой. Она вышла из номера и направилась к стойке регистрации, где нетерпеливо перетаптывался ее спутник. Он заметил ее, сразу же просиял и воскликнул:

— Фредди, привет! Отлично выглядишь. Хорошо спала?

— Как убитая, — широко улыбнулась она. — А ты? — С трудом оторвав глаза от его лица, Фредерика повернулась к хозяйке и затараторила, чтобы скрыть охватившее ее смущение: — Миссис Кастор, еще раз доброе утро. Кофе пахнет просто изумительно! И вообще все прекрасно! Кровать чудо какая удобная, почти как дома. У вас отличный мотель!

— Ладно, ладно. Пейте, пока не остыл. — Миссис Кастор сделала глоток из своей чашки и продолжила: — Знаете, я была почти права. Вчера, кроме вас, приехал только один клиент. Сразу после того, как вы отправились в ресторан. И тоже из Нью-Йорка. Боюсь, если так пойдет и дальше, придется продавать заведение. А жаль, оно досталось мне от отца. Сама-то я раньше жила в Калифорнии, но потом развелась с мужем и дела пошли не так весело. Жизнь там уж очень дорогая… А потом отец прихворнул и написал, что просит помочь с мотелем. Думаю, услышал от знакомых, что я далеко не процветаю. Терять мне было нечего, вот и приехала. Только вскоре оказалось, что он болен серьезнее, чем думал. Папа промучился полтора года и умер.

— О, как жаль, миссис Кастор! — с искренним сочувствием произнесла девушка.

— Да ничего, милочка, тому уже почти десять лет, — ответила хозяйка. — Впрочем, что это я? Развлекаю вас с утра такими скучными разговорами. Вам ехать пора.

Фредерика поставила на стойку пустую чашку, импульсивно обняла пожилую женщину и сказала:

— Еще раз спасибо, миссис Кастор. Мне у вас очень понравилось, очень! Надеюсь, что ваши дела поправятся. Сейчас, наверное, просто не сезон для путешествий. И Фред может рассказать о вашем мотеле своим коллегам-тракерам.

Та немного устало улыбнулась.

— Правда? Это было бы здорово.

Молодой водитель кивнул, глядя на обеих женщин.

— Пожалуй, я скоро смогу открыть рекламное агентство, — отозвался он. — У вас есть какие-нибудь брошюры? Раздам их ребятам вместе с хвалебными отзывами, думаю, это оживит ваш бизнес. А теперь вы, леди, допивайте кофе, а мне пора грузить вещи. Фредди, где твоя сумка?

— В номере, сразу у двери.

Фред отправился укладывать их скромный багаж, а миссис Кастор порылась под стойкой и вытащила небольшую пачку проспектов.

— Вот, милочка, передайте, пожалуйста, вашему приятелю, — сказала она. — Да не смущайтесь вы так, еще раз повторяю, он отличный парень. Сразу видно. Кто знает, может, и правда его стараниями дела поправятся. Хотя… честно говоря, дорогая, я скучаю по Калифорнии. По солнцу, по теплу, по вечному лету… Вы были там?

— Нет, я вообще в Штатах третий день. Но, возможно, еще попаду.

— Что ж, от души желаю повидать Калифорнию. Сказочный штат! Лучший, уж поверьте. А вы сами-то откуда?

— Из Южной Африки.

— Ого! Отдыхать приехали?

— Нет, по делам. Мне надо…

— Фредди, — прервал ее голос Маклелланда, — поторопись, пора ехать!

— Ну, — вздохнула она, — спасибо вам, миссис Кастор, и желаю удачи.

— Вам тоже, милая. Легкой дороги! И смотрите не упустите парня-то.

Девушка ничего не ответила на пожелания симпатичной хозяйки, просто кивнула и вышла. Да и что можно было ответить? Что он женат и у него маленький ребенок? Что другая уже не упустила его?

С тяжелым сердцем подошла она к грозно ревущему «петербилту», поднялась в кабину и села.

— Готова? Удобно устроилась?

Фредерика снова кивнула, продолжая молчать. Очарование утра было отравлено неприятным напоминанием. Вчера вечером она позволила себе забыться и беззаботно наслаждалась простыми радостями совместного ужина с Фредом, совершенно выкинув из головы и его, и свои обстоятельства и обязательства. Ну ничего, миссис Кастор, сама того не зная, напомнила ей о них. Господи, подумать только, она, Фредерика ван дер Лауффен, владелица крупнейшей кофейной плантации, невеста Роджера Пепперкорна, увлеклась простым американским шофером-дальнобойщиком, семейным человеком, имеющим ребенка…

С другой стороны, как он вчера неодобрительно говорил об американских девушках, их стремлениях, о том, как многие опускаются, выйдя замуж. И так страстно, с таким пылом… Может ли быть, что и его жена тоже стала неряшливой и скучной, не обращает на него внимания, тяготится его присутствием? Поэтому и он постепенно начинает посматривать на других?..

Фред следил за дорогой, искоса поглядывая на свою спутницу. Он инстинктивно чувствовал, что настроение ее резко изменилось, но решил не спрашивать, что тому причиной. В конце концов он ей чужой человек и не имеет права лезть в душу… Хотя вчера она вроде бы испытывала непритворное удовольствие от их общения, смеялась, слушала, говорила сама. Да и сегодня утром вышла из номера сияющая…

Ах я дурак! — мысленно воскликнул он. Даже не поинтересовался, есть ли у нее жених или возлюбленный. Да как же у такой девушки и не быть? Наверное, вспомнила о нем и загрустила. Или попросту застыдилась, что опустилась до дружеской болтовни с простым шофером.

Фред взглянул в окно и неожиданно заметил темно-синий пикап, на который обратил внимание еще вчера. Тот несколько раз появлялся в боковом зеркале. Странно, очень странно. Он вдавил в пол педаль акселератора — мотор взревел, и мощный грузовик рванул вперед, обгоняя своих коллег, тоже несущихся в западном направлении по Семидесятому шоссе. Пикап отстал, и молодой человек выкинул его из головы — наверное, показалось, каких только совпадений не бывает.

Он продолжал посматривать на Фредерику, которая упорно глядела в окно и молчала. Да ладно, плевать, сказал себе Фред. Какое мне дело до богатой девицы из дальней заокеанской страны? И тут же сам себе возразил: да нет, она ведет себя не как чванливая богачка, брезгающая обществом рабочего парня.

— Фредди, не хочешь позавтракать? — решился он наконец прервать тягостное молчание.

Она вздрогнула, словно неожиданно проснулась.

— Позавтракать? А сколько времени?

— Уже почти восемь. Посмотри назад и направо — видишь, холмы начинают розоветь. Скоро рассвет. И облака разошлись, день будет солнечный, — ответил Фред самым беззаботным тоном.

Господи, он говорит так спокойно, словно вчера ничего и не произошло, с тоской подумала Фредерика. А может, и не произошло? Может, мне только почудилась та странная искра?

В таком случае, девочка, сказала она себе, возьми себя в руки и не теряй лица. Еще не хватало навязываться тому, кто безразличен к тебе! Разговаривай так же спокойно, как и он.

— Нет, есть я не хочу, а вот кофе бы еще с удовольствием выпила. Только не знаю, есть ли у нас время, ты ведь вчера проехал намного меньше, чем хотел…

Да и черт с ним, решил Фред, ободренный звучанием ее мелодичного голоса. Чего спешить? В Денвер торопиться? Чтобы уж точно застать там Бертена и поскорее расстаться с ней?

— Я бы и сам от кофе не отказался, — вслух сказал он. — А поесть можно будет и попозже. Смотри по сторонам, как только увидишь ближайший ресторан или кафе, скажи. Только не «Макдоналдс», там варят жуткую бурду, которую и называть-то кофе стыдно.

— Кстати, — вдруг вспомнила Фредерика, — а ты не забыл про свое вчерашнее обещание?

— Какое? — изумился Фред.

— Ну, той женщине, к которой мы вчера заезжали кофе пить, у которой муж бывший ковбой и болен?

— А-а-а, по поводу придорожных кафе? Конечно нет. Только сейчас еще рано интересоваться. По-хорошему, вообще стоит отложить это до обратного пути. От Лос-Анджелеса я буду возвращаться на восток по Десятому хайвэю, вот там и посмотрю. А тут слишком холодно, особенно для ревматика.

— Ты очень внимательно относишься к людям, к их проблемам, — задумчиво заметила она.

— Что ж тут удивительного? Каждый должен помогать другому. Иначе он недостоин звания человека.

— Конечно, только далеко не все так поступают.

— У меня в жизни был период, когда я остро нуждался в чьей-нибудь помощи. Тяжелый период. И если бы никто не пришел тогда мне на выручку, мы бы с тобой сейчас не катили по этому шоссе в таком замечательном грузовике.

Фредерике хотелось спросить, что это был за период, но она не рискнула. Еще не время вдаваться в слишком личные подробности, они знакомы всего лишь сутки.

— Смотри, вон впереди какое-то заведение! — воскликнула она, желая отвлечь его от невеселых воспоминаний. — «Кофейня старого Тома».

Фред улыбнулся и повернул тяжелый грузовик к съезду с шоссе. При этом он взглянул в боковое зеркало и снова увидел догнавший их синий пикап.

— Кстати, — вдруг вспомнила Фредерика, когда они уже уселись за стойку и ждали, пока им нальют кофе, — я даже не заметила спросонья, а ты опять заплатил.

— Я? За что? — удивился Фред.

— За мой номер в мотеле!

— Да, конечно, но не могли же мы уехать, лишив такую милую леди целых пятнадцати долларов. Не волнуйся, она дала мне квитанцию, вот держи. Я не собираюсь покушаться на твою независимость, отдашь, когда будет удобно, — усмехнулся Фред.

С ума сойти, до чего ему идет эта усмешка, подумала девушка, взяла протянутый клочок бумаги и сунула в карман.

— Спасибо. Только мне надо сначала разменять деньги, а то у меня только сотенные купюры. Мелочь я оставила вчера на чаевые. Между прочим, — вдруг добавила она, — мне сейчас пришло в голову, что неплохо бы купить фотоаппарат. Надо признать, мне, в общем-то, здорово повезло. Приехала по делам, а попала в интереснейшее путешествие по стране. Надо бы запечатлеть кое-что на память. А то вернусь домой, нечего будет даже показать. Только рассказы…

— Неплохая мысль, — одобрил Фред, подвигая к ней одну из поданных им чашек. — Как это я сам не догадался?

— Ну, думаю, вчера ты был рассержен на меня, а когда немного отошел, уже стемнело. К тому же вспомни, какой жуткий день был. Это сегодняшнее чудесное безоблачное утро навело меня на мысль о камере. — Фредерика немного покривила душой. Ей, конечно, интересно было поснимать живописные пейзажи, но больше всего хотелось запечатлеть самого Фреда. И эту его улыбку-усмешку…

— Ладно. Но признаюсь сразу, я в фотографии ничего не смыслю. Могу снимать только автоматом, чтобы щелкнуть — и готово. Всякие там объективы, выдержки и диафрагмы не для меня. А у тебя какие таланты в этой области?

— Примерно такие же, — скромно ответила Фредерика, хотя прекрасно разбиралась в фотосъемке. — Но если аппарат хороший, то справлюсь.

— Ну и отлично. Мисс, — обратился он к официантке, лениво протиравшей бокалы на другом конце стойки, — не скажете, где ближайший «Вулмарт»?

— Скажу, отчего же нет, — охотно отозвалась та, обрадовавшись возможности поболтать. — Это в Дервине, в восемнадцати милях на запад по Семидесятому. На противоположной стороне, на холме. Сразу заметите, не ошибетесь. А ближайший съезд примерно еще через полмили…

— Спасибо, мисс, — прервал ее Фред, почувствовав, что женщина готова говорить и говорить. Он положил на стойку пару долларов, встал и потянул за собой Фредерику, на первый взгляд небрежно, но крепко обняв за тонкую талию. — Идем, нам пора. Нельзя сидеть тут целый день.

Оказавшись на улице, он не отпустил ее, а довел до самого грузовика, помог подняться в кабину и потом медленно обошел вокруг машины, стараясь не расплескать полученного удовольствия. Сердце колотилось, как у четырнадцатилетнего мальчишки, впервые поцеловавшего девчонку, на которую засматривался половину своей такой еще короткой жизни. Господи, до чего она хороша, восхищенно подумал он. Такая гибкая и в то же время сильная. Одно слово, наездница!

Фред уселся за руль, завел мотор, повернулся к Фредерике и улыбнулся.

— Ну, поехали?

Девушка улыбнулась в ответ и кивнула. Она все еще ощущала прикосновение его сильных, теплых, таких мужественных рук. Почему-то у Роджера ладони всегда потные, мелькнула неуместная мысль и тут же исчезла, унеся с собой и воспоминания о женихе, дожидающемся ее возвращения на другом краю света.

И снова они мчались на запад по шумному хайвэю, обгоняя другие грузовики, которые по-деловому, не форсируя событий и не превышая лимит скорости, прокладывали свой путь к месту назначения. Обычно Фред ехал так же, обычно, но не сейчас. Сегодня он уже сделал лишнюю остановку и много еще сделает. Немного выбьется из графика, не сильно, чтобы не допустить штрафов, но достаточно, чтобы продлить удовольствие и довезти Фредерику до солнечной Калифорнии. Она успеет и там сделать свое дело, а пока… Пока, похоже, ей тоже приятно его общество. Не так, как ему, естественно, но все же…

— Фред, смотри, вон он! — закричала она, указывая налево. — Скорее перестраивайся!

Спустя три минуты они вошли в супермаркет и, не торопясь, пошли к прилавку с техникой. Фредерика поговорила с продавцом за стойкой, выдав таким образом свое более глубокое знание предмета, чем показала раньше, выбрала аппарат и к нему пять пленок.

— Боже мой! — воскликнул Фред. — Вот это размах! Когда ты собираешься все это отснять? К концу следующего года?

Но она не обратила внимания на его насмешку и направилась к кассе. А оказавшись снова в машине, начала восхищенно крутить в руках приобретенную игрушку.

— Отличная модель, просто отличная, — с удовольствием констатировала Фредерика, вставила пленку, немедленно навела объектив на Фреда и нажала на спуск. — А вот и первый кадр.

— Давай и я тебя сфотографирую, — предложил он. — Ведь это твое путешествие. — Она отдала ему аппарат, поправила волосы, которые и так были в полном порядке, и улыбнулась. — Внимание, снимаю! Вот и хорошо, а теперь у машины. Подожди, я помогу тебе выйти.

Фредерика терпеливо ждала, пока он спустится на землю, откроет дверь и снова обхватит сильными пальцами ее талию. Тогда она положит ладони на его широкие плечи и обопрется. Какое блаженство!..

Они стояли, не спеша размыкать объятий, и смотрели друг другу в глаза. И эти глаза говорили громче и яснее, чем мог выразиться язык. Мгновение длилось и длилось, и обоим не хотелось разрушать его. Только звук громко захлопнувшейся дверцы подъехавшей машины заставил их прийти в себя.

Фред опустил руки, неловко отвел глаза в сторону и прошел немного вперед, выбирая самую выигрышную, на его взгляд, позицию. А порозовевшая то ли от ветра, то ли от волнения Фредерика приняла полушутливую позу фотомодели, рекламирующей новейшую марку автомобиля.

— Готово! А теперь скорее обратно, а то замерзнешь. Ветер-то какой!

И снова он помог ей, не нуждающейся в помощи, но с таким удовольствием принимающей ее, подняться в высокую кабину.

Следующие два часа прошли в легкой, почти непринужденной беседе. Фредерика постоянно щелкала камерой, стремясь запечатлеть как можно больше так полюбившихся ей стальных монстров хайвэев. Сияющие яркими отполированными боками и огромными хромированными выхлопными трубами грузовики пленили ее воображение. Да и сами дороги, прямые и, казалось, бесконечные асфальтовые полосы, так отличались от привычных с детства африканских «шоссе» — зачастую двух пыльных колей, накатанных старыми, видавшими виды грузовиками времен Второй мировой войны.

Фред слушал ее оживленную болтовню, указывал на кое-какие достойные, по его мнению, внимания объекты. Однажды, когда она перезаряжала пленку, посмеиваясь, прокомментировал:

— Теперь я понимаю, почему ты взяла пять. Признайся, это только на сегодня, да?

Она расхохоталась в ответ, довольная шуткой. Но вскоре ей стало казаться, что настроение Фреда начало портиться. Он все чаще и чаще посматривал в зеркало заднего вида и все реже и реже говорил. А если и открывал рот, то в основном, чтобы спросить, не проголодалась ли она и не надо ли ей «попудрить нос». Остановку сделали только одну, у «Бургер кинг». Фредерика соскочила вниз, на сей раз без всякой помощи, и купила им по паре показавшихся ей безвкусными чизбургеров и по большому стакану кока-колы.

После еды, прошедшей почти в полном молчании, она утратила интерес к окружающему и скучающе посматривала в окно. Было заметно, что Фред нервничает: он вел машину странными рывками, то набирал скорость до девяноста пяти — ста миль в час, то тормозил и какое-то время тащился чуть ли не шагом.

Наконец он прервал молчание.

— Хочу задать тебе нескромный вопрос. Можно?

— Ну, попробуй, — согласилась Фредерика с замиранием сердца.

Она вдруг вспомнила жениха, о существовании которого совершенно забыла. Неужели Фред хочет узнать именно об этом? Хотя… почему ей пришла в голову такая странная мысль? Не надо выдавать желаемое за действительное. Он женат, и ему нет ни малейшего дела до моих возможных женихов, мужей или приятелей, строго сказала она себе. Да, но вдруг все-таки спросит, ехидно откликнулся внутренний голос, скажешь ему о Роджере, или…

— У тебя с собой много денег?

Девушка оцепенела, потом залилась краской. То, что она ощутила, услышав вопрос, наверное, испытывают только очень гордые люди, когда их ударят по лицу.

— Что… что ты имеешь в виду?

Боже мой, может ли такое быть? Неужели она так обманулась в этом парне? Решила, что он честный, порядочный, а он вдруг про деньги…

— Я имею в виду наличные. Американские доллары. Подожди, не отвечай, выслушай меня сначала, — добавил он, заметив, что Фредерика готова то ли взорваться, то ли разрыдаться. — За нами со вчерашнего дня следует один и тот же пикап. Я сразу не обратил на него особого внимания, в конце концов мало ли кто едет в том же направлении. Но сегодня утром он снова появился за нами, а это уже слишком большое совпадение. В такое трудно поверить. Более того, сколько бы я ни прибавлял скорость, сколько бы ни тормозил, это не помогает. Он чуть отстает или опережает нас, но потом снова пристраивается сзади. Вот я и подумал, может, кто-то узнал, что ты везешь с собой крупную сумму, чтобы вручить Бертену, и думает…

— Нет-нет, — перебила его успокоившаяся Фредерика. — У меня наличными всего пара сотен. Дядя приучил меня носить с собой чековую книжку. Всегда настаивал на этом, особенно когда отправлял на учебу в Оксфорд…

Фред невольно присвистнул, на секунду позабыв о теме их разговора.

— Вот это да! Ты училась в Оксфорде?

— Да, три года. Дядя Эндрюс считал, что мне надо повидать Европу и получить приличное образование.

— И как тебе там понравилось?

— Понравилось, но домой я вернулась с удовольствием. — Фредерика помолчала, подумала, потом решилась: — Знаешь, Фред, я хочу признаться тебе кое в чем. Но пообещай, что ты никому не расскажешь.

— Идет, только как ты можешь знать, что я сдержу слово?

— Не могу, но мне кажется, что ты человек честный. И кроме того, хочется с кем-то поделиться, может даже, посоветоваться. Так вот дядя Эндрюс не завещал Бертену никаких денег. Я придумала эту историю, чтобы не рассказывать всем и каждому, зачем на самом деле разыскиваю его. — И Фредерика поведала все, о чем узнала из предсмертного письма дяди. — Теперь ты знаешь столько же, сколько я. Как считаешь, я не зря все это затеяла? Ведь если бы отец хотел меня видеть или вообще как-то интересовался мной, то мог бы написать, позвонить, подать о себе весточку любым способом. Но он не сделал ничего этого, а исчез бесследно больше чем на двадцать лет. Ты знаешь его, Фред?

— Очень мало. Практически нет.

— Какой он? Пьет или…

— Да нет, не похоже. Иначе его не взяли бы на работу. А так… даже не знаю, что и сказать. Он человек спокойный, выдержанный…

— Женат? Еще дети у него есть?

— Я не в курсе, извини. Мы только киваем друг другу при встрече. Максимум шуткой перекинемся, результаты бейсбола обсудим, вот и все.

— Понимаешь, мы, наверное, завтра или послезавтра будем в Денвере, а у меня чем ближе к цели, тем меньше мыслей о том, что сказать ему, о чем спросить, что рассказать о себе.

— Конечно, понимаю. — Фред кинул на нее быстрый взгляд, протянул руку и легко похлопал по плечу. — Хочешь немного больше времени? Скажем, до Лос-Анджелеса? Даже если мы пересечемся с ним в Колорадо, то ты ведь можешь и не встречаться с ним.

Фредерика закрыла глаза и задумалась. Предложение было заманчивым, очень заманчивым со всех сторон: можно собраться с духом перед встречей с отцом, и проехать по чужой стране, устроить себе настоящие каникулы, прежде чем вернуться к делам, и побыть с Фредом… Последнее привлекало больше всего.

— Да, ты прав, спасибо, — ответила наконец она. — Было бы действительно хорошо не спешить с этой встречей. А когда мы будем в Лос-Анджелесе?

— Думаю, дней через пять.

— Так скоро?! — Эти слова вырвались невольно. Фредерика уже успела решить, что сможет провести в обществе молодого человека не меньше недели, а то и десяти дней.

— А тебе хотелось бы дольше? — улыбнулся Фред и сжал ее руку.

На время тот факт, что кто-то преследует их машину, был забыт.

— Ну, в общем… мне… мне интересно путешествовать с тобой, — призналась девушка. — Кто знает, когда еще я попаду сюда. Такие поездки требуют времени, а я теперь осталась одна… — Она замолчала, внезапно вспомнив, что ее вынужденное одиночество — явление временное, что на начало апреля назначена свадьба.

— Ладно, — отозвался Фред, — подумаю, как это сделать. Ты не помнишь, что Гарри сказал про Стефена, когда тот ушел в рейс? Нет?.. Тогда я, пожалуй, позвоню из Лос-Анджелеса и выясню, куда он едет оттуда. Скорее всего он тоже не вернется напрямую обратно. Будет возможность перехватить его где-нибудь на юге, когда ты приготовишься к встрече.

Он говорил быстро и убедительно, ему приятно было думать, что их совместная поездка продлится несколько дольше, чем предполагалось. Просто удивительно, как еще вчера утром эта девушка вызвала у него откровенно враждебную реакцию!

Фредерика ответила не сразу. Мысли о женихе помогли ей вспомнить и то, что возвращения Фреда ждут жена и дочь. Так разумно ли продолжать то, что уже и сейчас, совершенно очевидно, начинает приобретать форму серьезного увлечения? А вдруг она действительно влюбится в него, семейного мужчину? Впрочем, зачем же влюбляться? Разве она не может держать себя в руках и просто поддерживать приятельские отношения с интересным человеком, не вешаясь ему на шею?

Ха-ха, шепнул коварный внутренний голосок, кого ты хочешь обмануть, Фредди? Ну-ка; вспомни, что тебе снилось, когда зазвонил телефон?

Но она отмахнулась от беспокоящих ее мыслей и сказала:

— Думаю, это самый разумный вариант. Если, конечно, я тебе не мешаю. К тому же ты всегда можешь переиграть, если возникнут проблемы.