Фредерик и Фредерика

7

Красавец «петербилт» мчался по Семидесятому шоссе на запад, пожирая мили, как голодная мартышка — бананы. Осталось всего пятьдесят, тридцать, пятнадцать…

Вот и граница Канзис-Сити. А вон и указатель на аэропорт. Скорее, скорее! Вдруг ему повезет? Вдруг Бог снизойдет и откликнется на его мольбу? Вдруг на самый ранний рейс не было билетов или самолет еще не вылетел?

И Господь смилостивился: первый самолет, отправляющийся в этот день в столицу Колорадо, должен был взлететь в десять сорок утра. Фред кинул взгляд на часы: восемь сорок шесть. Она должна быть здесь, если ничего не случилось.

Он добежал до зала вылетов и огляделся, разыскивая знакомую ярко-синюю куртку. Но безуспешно. Потом еще раз внимательнее осмотрел пассажиров, ожидающих вылета, и понял, что не ошибся. Фредерики среди них не было. Может быть, она пошла выпить кофе?

Молодой человек, еще не теряя надежды, бросился обследовать все кафетерии и рестораны быстрого питания. В одном заметил знакомую куртку, подбежал, схватил ее обладательницу за рукав, и…

— В чем дело, мистер? — разгневанно спросила совершенно незнакомая ему женщина лет тридцати с небольшим.

Он поспешно извинился и, когда та смягчилась, спросил, не видела ли она тут девушку в такой же куртке. Но женщина молча покачала головой и снова обратила свое внимание на лежащий перед нею журнал.

Фред бросился дальше — к кассам, к отделам брони, заглянул во все сувенирные киоски. Никого, даже отдаленно напоминающего Фредди. Он спрашивал везде, где мог, описывал ее, но получал все те же отрицательные ответы. Девушка словно растворилась в воздухе.

Что же теперь? Возвращаться в Колумбию и разыскивать таксиста? Выяснять, где он высадил ее? Предположить, что она передумала и полетела не в Денвер, а в Лос-Анджелес, чтобы иметь время подготовиться к предстоящей встрече с отцом?

Или самому лететь в Колорадо, бросив тут свой грузовик? Будь что будет, но он не в состоянии оставить дело вот так, на полдороге. Даже если он и совершил непоправимую ошибку и настолько сильно обидел Фредерику, что она не желает ехать с ним дальше, ему следует хотя бы убедиться, что с ней все в порядке. Ведь чертов синий пикап, который не давал ему покоя весь вчерашний день, сегодня не появился. Что, если ей угрожала какая-то опасность? И продолжает угрожать?

И тут он увидел ее. Девушка стояла, прислонившись плечом к стеклянной стене, выходящей на летное поле, и глядела куда-то вдаль. Куртка была расстегнута и позволяла любоваться стройной фигурой. Длинные светлые волосы рассыпались по плечам. Но прекрасные широко открытые голубые глаза, казалось, ничего не видели. В них блестели слезы.

Фред почувствовал, как замерло сердце. До чего же она хороша, не передать словами! Так бы и смотрел на нее целыми днями, позабыв обо всем на свете — о работе, о семье, о невыплаченном кредите за дом и машину…

Но почему эти слезы? Неужели что-то случилось? В чем дело? Может, тому виной таинственный преследователь?

Фред расправил плечи. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Да попадись ему сейчас этот тип, он из него котлету сделает! Или… она все еще терзается из-за его слов? Вспоминает свои утраты и волнуется по поводу встречи с неизвестным ей пока отцом?

Он осторожно приблизился к Фредерике и негромко позвал:

— Фредди.

Она вздрогнула, повернулась, увидела его и ахнула. Побелела, как свежевыпавший снег, потом покрылась ярким румянцем и неуверенно выговорила:

— Фред?.. Но как ты нашел меня?.. Зачем? Я же… Ты получил мою записку?

Он кивнул.

— Получил. Почему ты уехала, не дождавшись меня? Я так сильно обидел тебя?

— Ты? Обидел? Нет, конечно же нет!

— Но тогда почему? Почему решила, что так лучше, Фредди? Ты даже не представляешь, как я волновался. Думал, тот вчерашний парень в пикапе…

— Да, тот парень… — Она тяжело вздохнула. — Мне пришло на ум, не следит ли он за тобой по поручению… твоей жены. И решила не усложнять тебе жизнь, если это вдруг так и есть… — И еще один вздох.

— Жены? — Фред настолько опешил, что даже попятился. — Какой жены? Я сроду не был женат!

Фредерика еще шире раскрыла глаза, не зная, чему верить.

— То есть как? — изумленно промямлила она. — Но ведь твой диспетчер спрашивал тебя про твою семью — Мэгги и малышку Люси. И ты сам вчера расска…

— Мэг — моя сестра, — перебил ее Фред. — Младшая. Я у нее единственная опора в жизни. Наши родители… Они погибли, когда мне было почти семнадцать, а ей двенадцать.

— Мэгги — твоя сестра? — повторила Фредерика, краснея еще сильнее.

— Ну да, сестра. А малышка Люси — моя племянница. Естественно, я волновался, все ли у них в порядке. Наверное, уже привык к тому, что должен вечно защищать и оберегать их.

Господи, подумала девушка, глядя в честные карие глаза молодого шофера, какая же я невозможная дура! Это же надо, придумать такое и терзать себя беспричинными угрызениями совести!

Фредерика вздохнула, с трудом проглотила стоявший в горле ком, поморгала, прогоняя навернувшиеся слезы, и лучезарно улыбнулась.

— Ну вот, а я все неправильно поняла, — произнесла она. — Решила, что тот парень на пикапе нанят следить за тобой во время дороги.

— Это пока не исключено, — ответил Фред, — но не ясно, по какой причине. Однако уж точно не ревнивой женой, если ты подумала именно об этом.

Она потупилась, стесняясь откровенно признаться, хотя он угадал безошибочно. Но ведь такую ситуацию представить совсем нетрудно. Какая женщина будет спокойна, когда такой парень отправляется в поездку на десять дней, а то и на две недели? Уж конечно, ему на шею будут вешаться все девчонки подряд. Высокий, красивый, с веселыми глазами и потрясающей улыбкой. Да надо быть слепой, чтобы не обратить на него внимания!

А тем временем Фред, ободренный ее слегка смущенным видом, легко положил руки ей на плечи. Потом одним пальцем приподнял опущенный подбородок, заставил посмотреть ему в глаза и медленно-медленно наклонил голову к ее лицу.

— Ты даже не представляешь, что я пережил, когда узнал, что ты уехала, — отчетливо, значительно произнес он и коснулся губами нежных розовых губ девушки.

Боже, какое невозможное, невероятное, потрясающее блаженство — смотреть в его глаза и впивать сладость его поцелуя, подумала Фредерика, забыв обо всем на свете.

Но Фред быстро пришел в себя, вспомнив, что они в общественном месте, и отпустил ее. Она чуть вздохнула, сожалея о краткости упоительного момента.

— И что же ты теперь намерена делать? — спросил он. — Хочешь дальше лететь? Ты уже взяла билет?

Фредерика покачала головой.

— Пока нет. Сама не знаю почему.

— Неважно. Значит, поедешь со мной дальше? — Он смотрел на нее так выразительно, так красноречиво, словно вслух высказывал все, что было у него на душе.

И она наконец-то поняла, что нравится ему, по-настоящему нравится. Иначе истолковать этот взгляд было невозможно — столько в нем было нежности и горячей мольбы.

— Конечно, поеду, — ответила Фредерика, весело тряхнув волосами. Но, вспомнив свой поспешный отъезд, помрачнела. — Я оставила квитанцию на получение фотографий служащему отеля, — смущенно призналась она.

— Она у меня, — ответил Фред. — Если ты готова, то сейчас быстренько заедем и возьмем еще один прицеп, потом вернемся в фотосервис, а оттуда сразу двинемся дальше. Времени-то уже немало. А то и к вечеру до Колорадо не доберемся.

— Кстати, как ты меня нашел? — вдруг вспомнила Фредерика. — Ведь я же просила… — И осеклась.

— Просила не говорить мне, куда поехала? — закончил за нее Фред. — И наверное, денег дала этому парню в регистрации? Но меньше пятидесяти долларов, верно?

— Верно, а откуда ты знаешь? — удивилась девушка.

— Думаю, нам стоит еще и в отель заскочить, чтобы ты забрала их. А как узнал, да очень просто. В этой стране все продается. За двадцатку он отказался что-то сообщать мне, но пятьдесят долларов решили дело в мою пользу. Значит, ты дала меньше, вот и вся хитрость.

— Подумать только, — поразилась она. — Да, я дала ему двадцать долларов, чтобы он забрал и переслал мне фотографии, и еще столько же, чтобы… гмм… передал тебе записку.

— Ну, нахал! — возмутился Фред. — Тогда точно заедем. Еще не хватало, чтобы тебя тут обирали. Между прочим, когда добиралась сюда на такси, не догадалась посмотреть, не едет ли за тобой наш вчерашний знакомый?

— Нет, извини, — тихо пробормотала девушка. Ей было тогда так тошно, так горько, что она даже не вспомнила о преследователе. А если бы и вспомнила, вряд ли стала бы интересоваться. Ведь она уезжала, чтобы больше никогда не встречаться с Фредом.

Он поднял с соседнего кресла знакомую ему спортивную сумку, мягко, очень осторожно взял Фредерику под руку и повел на дальнюю парковку, где оставил свой грузовик.

Зимнее солнце поднялось над землей и заливало ее яркими лучами. Уже заметно потеплело по сравнению с утром, а было всего только начало десятого. Безоблачное синее небо словно улыбалось молодым людям.

Фредерика распахнула куртку и, радостно смеясь, подставила лицо ласковому светилу.

— Сегодня будет отличный день, — уверенно заявила она.

— Он уже отличный, — ответил Фред. — С той самой секунды, как я заметил тебя. — Он обнял ее за талию и повернул к себе лицом.

Фредерика, внезапно посерьезнев, посмотрела ему в глаза, желая прочесть в них то, что он не договорил. И прочла. Так ясно, как в открытой книге. Она подняла руки, переплела пальцы у него на шее и чуть приоткрыла губы, приглашая поцеловать ее.

Фред припал к ним ртом, еще не веря своему счастью, но и не желая терять его. Он целовал ее долго — сначала нежно и бережно, потом со все возрастающим пылом и не хотел отрываться, словно пил из живительного источника и никак не мог напиться. И она… она тоже целовала его! Мягкие теплые губы двигались, отвечая с не меньшим пылом.

Блаженство, упоительное, непередаваемое блаженство первого настоящего, страстного поцелуя…

И уже во второй раз их привел в себя звук захлопнувшейся дверцы автомобиля. Они разомкнули объятия и, не говоря ни слова, помчались к терпеливо дожидающемуся их красному грузовику. Фред быстро забросил сумку в кабину, подсадил Фредерику, влез сам, запер дверь и только тогда снова повернулся к девушке.

Она словно ждала этого движения — подалась вперед и опять обняла его за шею.

— О, Фред…

Их губы снова слились в поцелуе — долгом, страстном, ненасытном.

Наконец Фред почти нечеловеческим усилием воли заставил себя оторваться от Фредерики и, заглянув ей в глаза, произнес:

— Ты очень нравишься мне, Фредди, очень. Ты — фантастическая девушка!

Она покраснела от удовольствия, которое ей доставил его искренний комплимент, но промолчала. Потому что в ответ ей хотелось крикнуть: «Я люблю тебя, Фред, люблю!»

Они немного посидели, смакуя свои ощущения, потом он сказал:

— Ну что, поедем?

Она согласно кивнула.

И спустя десять минут они уже были на промежуточном складе, а через пятьдесят выбрались за пределы города с еще одним прицепом.

— Фредди, ты, наверное, голодная. Не ела ведь еще ничего, да? Дотерпишь до Колумбии или остановимся раньше? — спросил Фред.

— Нет, давай уж до Колумбии, а то ты и так уйму времени потерял из-за моих выходок.

Он увидел ее смущенную улыбку, усмехнулся сам и ответил:

— Из-за твоих, как ты выражаешься, «выходок» я приобрел нечто очень ценное. — Затем взял ее руку и поднес к губам.

Оставшееся время оба молчали. Слова сейчас казались им лишними и неуместными. И только у самого города Фредерика заметила:

— Знаешь, а пикапа-то нет за нами. Может, отвязался?

— Угу, я тоже обратил внимание. Посмотрим, как пойдет дальше.

Фред остановился у отеля, где ночевала девушка, и сказал:

— Ты посиди, я скоро вернусь.

— Я с тобой.

— Нет. Ты гостья в моей стране, и я не хочу, чтобы ты портила впечатление общением с отдельными морально не очень чистоплотными гражданами.

— Фред, ты ничего с ним не сделаешь? — В ее голосе слышалось нескрываемое волнение.

Он засмеялся и легко провел пальцами по ее щеке.

— Не волнуйся, все будет отлично. Я же не гангстер какой-то. Просто заберу плату за работу, которую он не выполнил. — Спустя три минуты Фред открыл правую дверь и сказал: — Вылезай, идем завтракать. — Он принял ее в объятия и протянул две купюры. — А вот и твои деньги. Ну, пошли? Как аппетит?

— Просто умираю от голода, — с сияющими от счастья глазами призналась Фредерика.

Взявшись за руки, молодые люди бегом направилась к ближайшему кафе.

Через полчаса, насытившись и забрав долгожданные фотографии, они продолжили путь на запад. День оправдал ожидания и был великолепным — ярким и солнечным. Мчащиеся навстречу грузовики буквально слепили глаза сверкающими хромовыми цистернами и выхлопными трубами.

Фредерика любовалась открывающимся ее восхищенному взору изумительным зрелищем бескрайних американских просторов. К часу дня она уже успела извести одну пленку и приступила ко второй, стремясь запечатлеть как можно больше интересного. Впрочем, едва ли стоит упоминать о том, что две трети ее ушли на снимки красавца Фреда.

Часа в два они остановились перекусить в придорожном кафе где-то посередине Канзаса. Хозяйка поглядывала на них с улыбкой — молодые люди были настолько увлечены друг другом, что едва замечали вкус поданных им блюд.

Они напомнили ей времена ее собственной молодости: первую любовь, ее ненаглядного Билла, когда тот еще только начинал ухаживать за ней… Как давно это было и как прекрасно… Она вздохнула, подала счет и проводила посетителей, скрасивших полчаса ее безрадостной одинокой старости сиянием молодости и огромного счастья. А когда они уже были у дверей, остановила их и протянула Фредерике сверток с двумя кусками свежайшего пирога с корицей — ее фирменного блюда.

— Вы напомнили мне о самых лучших моментах моей жизни, — объяснила она свой неожиданный поступок. — Тебе повезло, девочка, поверь старухе. Не упусти этого парня, он — чистое золото.

Фредерика обняла хозяйку, чмокнула ее в сморщенную как печеное яблоко и такую же ароматную щеку и ответила тихо, чтобы Фред не услышал:

— Знаю. Я постараюсь. Спасибо и до свидания.

Она добежала до машины и самостоятельно поднялась в кабину — сияющая, с растрепанными волосами и блестящими от возбуждения глазами.

— А у нас почему-то принято считать, что в Штатах люди жесткие и угрюмые, озабоченные только деньгами и еще раз деньгами.

— В основном так и есть, — ответил Фред, заводя мотор и с улыбкой посматривая на ее светящееся от радости лицо.

— Вот и нет! — воскликнула Фредерика. — Я тут всего четвертый день, а уже встретила столько хороших людей! И таксист, что вез меня в отель в Нью-Йорке, и секретарша в вашем головном офисе, и Гарри-диспетчер, и все в мотелях и кафе были так приветливы!

Фред усмехнулся.

— Тебе никогда не приходило в голову, что именно твое присутствие выявляет в них лучшие стороны? Ты, похоже, даже не представляешь, какая редкость в нашей стране искренний и непосредственный человек. Надо быть или законченным негодяем, или старым угрюмым циником, чтобы не поддаться твоему обаянию. Но, к счастью, я пока ни тот, ни другой. — Он обнял ее одной рукой, притянул к себе и поцеловал.

Фредерика задохнулась. Боже, каждый следующий поцелуй был лучше предыдущего! Этот будил в ней незнакомое, неведомое доселе ощущение. Кровь быстрее помчалась по жилам, неожиданно напряглись соски, и она непроизвольно выгнулась ему навстречу, ища сама, еще не зная чего, но инстинктивно понимая, что дать это ей может только он, Фред.

Она положила руку ему на грудь, медленно провела по ней пальцами и услышала, вернее, почувствовала ответный полустон-полувздох. Фред судорожно прижал ее еще сильнее к себе, потом вдруг резко отпустил, оторвался от сладостных губ и отодвинулся. Потряс головой, пытаясь прогнать возбуждение. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди и пока отказывалось приходить в норму.

Фредерика была странно разочарована: она ждала и жаждала большего, того, что должно было последовать за таким поцелуем. Хотя прекрасно понимала, что Фред проявил недюжинную силу воли и самообладание, не позволив себе пойти дальше и злоупотребить ее доверием.

Наконец он понял, что вполне владеет собой, и негромко сказал:

— Не искушай меня, Фредди, я ведь не железный. Я самый обычный смертный мужчина.

Девушка покраснела, словно он сделал ей изысканнейший комплимент. Значит, он относится к ней не только как к хорошему приятелю и приятному попутчику. Она волнует, возбуждает его как женщина. Фредерика удовлетворенно вздохнула и, понимая, что сейчас не время и не место для продолжения, решила немного разрядить обстановку.

— Давай поедем дальше, — сказала она с ангельской улыбкой, словно и не слышала его слов. — Да, между прочим, ты не забываешь следить за машинами сзади? Не видел нашего знакомого? Кстати, я рассмотрела — у него номера штата Нью-Джерси.

— Нет, — ответил Фред, сумев в конце концов полностью справиться с последствиями их страстного поцелуя. — А ты?

— Я тоже нет. Похоже, мы отвязались от него. Хотя… — Фредерика поколебалась и прибавила, указав пальцем на стоящий неподалеку «форд-эскорт» невыразительного серого цвета: — Хотя мне кажется, что эту машину я уже видела раньше.

— Можем, в принципе, подождать, пока появится водитель, — задумчиво протянул Фред.

— Можем, но какой в этом смысл? К сожалению, лицо вчерашнего получилось слишком расплывчатым. Так что едва ли удастся понять, он это или нет.

— У этого номера штата Миссури, так что вроде бы с тем его пока ничто не связывает. Давай-ка все же поедем и поглядим. Вдруг это случайное совпадение. Все-таки хайвэй тут один, мало ли кто с какой скоростью едет. По одному разу судить нельзя.

Красавец «петербилт» величественно, как океанский лайнер, выплыл на шоссе и там, грозно взревев мотором, понесся в сторону Колорадо и его столицы Денвера.

— Фред, а ты позвонил вчера Мэг? — внезапно вспомнила Фредерика. — Что она сказала? Не появлялся у нее этот… забыла, как его зовут… бывший муж?

— Чарли? Нет. Она ничего о нем не слышала.

— А как она вышла за него замуж? Ну, я имею в виду, раз он торговец наркотиками и все такое…

— Боюсь, это в основном моя вина, — тяжело вздохнув, ответил Фред. — Меня слишком часто не бывает дома. А за молодой девушкой необходим постоянный присмотр, особенно в Нью-Йорке. В том году, когда погибли наши родители, я окончил школу. Страховка была незначительной, и мне пришлось взять заботу о Мэг на себя. Деньги решил оставить — вложить и потратить потом на свое и ее обучение. И пошел работать. Чем только ни занимался — и машины мыл, и в магазине помощником был, и на складах грузчиком. Приличной работы никак не мог найти. Все говорили, мол, слишком молод, надо бы получиться. Как будто я сам не знал. А когда мне было учиться, если Мэгги надо было то платье, то новые туфли, то еще что-нибудь? Она тогда росла не по дням, а по часам. Я просто с ног сбивался, чтобы все успеть.

— Да, нелегко тебе пришлось, — с искренним сочувствием произнесла Фредерика, внимательно слушавшая его рассказ. Ее восхищение Фредом возросло еще больше.

— Да нет, ничего. Я справлялся. К тому же Мэгги — молодчина: взяла заботы по хозяйству на себя. И магазины, и готовка, и стирка, и уборка — все было на ней, и в школе еще успевала отлично. Сидела над учебниками до глубокой ночи. Мэг у меня хорошая девочка. Потом, когда мне двадцать один исполнился, стало легче. Один приятель — мы вместе в автомастерской работали — посоветовал получить профессиональные водительские права. Я подумал, почему бы и нет? Мэг было уже шестнадцать, ей оставалось учиться всего год. Ну, походил на курсы три месяца и сдал экзамен.

— С тех пор так и ездишь? — спросила Фредерика.

— Нет. Я доработал в мастерской, пока она оканчивала школу. Не хотел оставлять ее надолго одну. А потом, когда она уже поступила в колледж, устроился в компанию по грузоперевозкам. Не в эту. Там и машины были поменьше, и рейсы не такие дальние — в пределах ближайших трех штатов.

— А материально стало легче?

— Да, конечно. Спустя пару лет я уже кое-что скопил, продал старую родительскую квартиру и купил дом. Ну и Мэгги тоже, конечно, помогал. А когда решил, что она уже достаточно повзрослела, чтобы не волноваться за нее, устроился в эту фирму. Рейсы стали дальними, но деньги неплохие платят.

— А что произошло с сестрой?

— Да, в общем, ничего особенного. Просто она тогда еще не научилась как следует разбираться в людях. На какой-то вечеринке познакомилась с этим Чарли. Он старше ее на шесть лет, а в двадцать один это колоссальная разница. Вскружил девчонке голову, заболтал, наобещал Бог знает чего, вот она и влюбилась. Да как! Я вернулся из очередной поездки, а Чарли у нее уже с языка не сходит: Чарли то, Чарли се. Мне бы встретиться с ним, посмотреть, что за человек, но пришлось срочно в следующий рейс выходить. Почти по тому же маршруту, что и сейчас. Не был дома около двух недель, а когда вернулся, Мэг заявила, что выходит замуж за своего ненаглядного Чарли.

— И что ты сделал?

— А что я мог? Сказал ей, чтобы на следующий день пригласила его в гости познакомиться. Ну а как увидел его, сразу понял, что ничего хорошего из этой женитьбы не выйдет. Хлыщ самый настоящий. Но ничего, кроме этого, сказать не мог, поэтому промолчал. Потом жалел, что не догадался нанять сыщика — узнать, кто же он на самом деле. Но Мэг была совершеннолетней, у него деньги водились вполне приличные, так что моей помощи им не требовалось, поэтому и моего совета особенно не спрашивали. Они поженились. На свадьбе я увидел его друзей и еще больше насторожился, настолько они мне не понравились. Первое время, правда, Мэг была счастлива. У него была неплохая квартира в Квинсе, и она с удовольствием там хозяйничала. Несколько раз приглашала меня в гости, хвалилась то новой мебелью, то посудой, то еще какими-то хозяйственными пустяками.

— Значит, поначалу все шло хорошо?

— Да. Я даже начал думать, уж не ошибся ли в своей оценке зятя. А потом однажды вернулся из рейса раньше обычного и сразу заехал к Мэгги. И увидел… — Фред заметно вздрогнул, помолчал и продолжил, — багровый кровоподтек у нее на подбородке.

— Какой подлец! — пылко воскликнула Фредерика.

— Негодяй! — с не меньшим жаром согласился Фред. — Ударить мою маленькую сестренку, которая в жизни и мухи не обидела. И Мэг еще пыталась отпираться! Представляешь, ей до того было стыдно признаться в этом, что она постаралась уверить меня, будто споткнулась и ударилась о край стола!

— Вот ужас! И после этого ты забрал ее домой?

— Если бы! Вместо этого, как последний дурак, пошел у нее на поводу и промолчал. Мэг рыдала и умоляла меня поверить в него, говорила, что это недоразумение, что подобного никогда не повторится, что ее драгоценный Чарли едва с собой не покончил, когда пришел в себя после приступа гнева и понял, что натворил. Она якобы сама была виновата: устроила сцену на пустом месте. Так я даже на это не среагировал, не спросил, по какому поводу, представляешь?

— Он… — Фредерика поколебалась, не зная, как задать вопрос, чтобы не обидеть его. — Он изменял ей?

— Да. — Фред замолчал, и несколько минут они ехали молча. Наконец он тяжело вздохнул и продолжил: — А потом… только потом мне пришло в голову узнать, кто же такой на самом деле мой дорогой зять. И спустя всего три дня детектив дал отчет, от которого у меня волосы встали дыбом. Чарли, оказывается, был вовсе не преуспевающим страховым агентом, а мелким торговцем наркотиками, к тому же еще и сутенером.

— Ты имеешь в виду, что он имел отношение к проституции? — нерешительно произнесла девушка.

— Самое непосредственное. Под его «чутким руководством» работали семь женщин. И с некоторыми из них мой дорогой зять спал. А потом являлся домой и ложился в постель с Мэг!

Фредерика задохнулась от ужаса.

— Но… но она ведь могла заболеть! Заразиться от него чем-нибудь опасным!

— Элементарно, — подтвердил Фред и снова погрузился в молчание. — Слава Богу, этого не произошло. Иначе была бы двойная трагедия. Потому что к тому времени, когда я все выяснил, Мэгги уже забеременела. Тогда я попытался забрать ее домой, но она уперлась как осел. Устроила истерику, заявила, что я с самого начала невзлюбил Чарли и клевещу на него. Никакие отчеты не могли уверить ее в обратном.

— Как же тебе удалось в конце концов переубедить ее?

— Прошло еще два месяца, и в очередное возвращение я приехал к ним домой и успел как раз вовремя. Чарли колотил Мэг кулаками по лицу и животу, обзывал самыми скверными словами. — Фред содрогнулся при воспоминании о той ужасной сцене. — Я разбил ему морду в кровь и, наверное, убил бы, если бы Мэг не оттащила меня. Чарли был без сознания. Я заставил ее собрать вещи, и мы уехали… Но на следующий день она вернулась к нему. И пробыла там еще два дня. А потом пришла вся в слезах и сказала, что хочет остаться у меня навсегда. Назавтра Чарли явился к нам и попытался вернуть жену, но я вызвал полицию. Не потому, что боялся не справиться, а потому, что Мэгги испугалась, что я все-таки убью его и меня посадят.

— Он приходил и еще?

— К счастью, нет. После того случая прошло всего три дня, как его схватили во время рейда и посадили за торговлю наркотиками. Дали срок, но, на мой взгляд, недостаточный. Шесть лет. Вот я и испугался, что он мог уже выйти. Знаешь, тюрьмы переполнены и многих освобождают досрочно, особенно если адвокат постарается. Но, похоже, этого пока не произошло. Иначе он заявился бы к Мэгги. Ну, вот тебе и полная история моей жизни, — закончил молодой человек и тревожно покосился на спутницу.

Не внушил ли он ей отвращения своим рассказом? Не отпугнул ли от себя нежную, обеспеченную и далекую от насилия и грязи девушку? Но Фредерика смотрела на него с таким искренним сочувствием, что Фред успокоился. Нет, она все понимает правильно. Ну что за чудо! До чего же ему повезло, что он встретил ее! Как она умеет слушать, сопереживать! Он впервые в жизни выговорился, излил душу, и ему стало легко и спокойно.

А Фредерика молча накрыла его руку своей и слегка сжала. По всему его телу разлилась нежность, и они еще долго ехали, наслаждаясь возникшей между ними душевной близостью.