Гензель - 2

Глава 6

Лукас.

Я просыпаюсь от боли. Не в постели. Подо мной что-то твердое — пол или земля.

Это все, что я могу различить, прежде чем сухость во рту перетягивает на себя все мое внимание. Я пытаюсь открыть глаза, но мои веки слиплись.

Бл*дь.

Малейшее движение головой, как сразу же подкатывает тошнота.

Я лежу неподвижно, слушая тиканье часов. Безбожно громкое тиканье. Будильник на тумбочке? Кухонные часы? Я слегка двигаю рукой и нащупываю мягкий ковер под своей задницей. Значит, я в спальне.

Приоткрыв глаза, вижу потолок.

Я делаю ошибку, пытаясь резко сесть. Взрыв боли справой стороны моей груди такой неожиданный, что на теле мгновенно выступает холодный пот. Все же нахожу в себе силы выпрямиться и открываю глаза. Осматриваюсь.

Я нахожусь недалеко от ванной, в куче одеял на полу. На мне черные шорты, которые обычно одевают на бой. Осмотрев часть тела, которая является источником боли, вижу, что она перебинтована. Что за херня?

Вытянув руки, тру глаза.

— Бл*дь!

Я моргаю еще раз и понимаю, что один глаза не открывается.

Глубоко дышу и пытаюсь покопаться в затуманенном разуме. Что я делал прошлой ночью? Честно... не помню. Есть одно воспоминание из машины. Я был не за рулем.

Меня кто-то вез.

Шелли.

Горло сжимается от воспоминаний.

Дерьмо, это была одна из тех ночей.

Я опираюсь о дверную раму и поднимаю мое больное тело. Боже, моя долбанная голова. Направляюсь в ванную, надеясь, что смена места положения просветлит мою память, но... ничего.

Я тру глаза и вновь вспоминаю о своем подбитом глазе. Смотрю в зеркало, и рот широко открывается от удивления.

Черт. Что, мать вашу, я делал прошлой ночью? Где был?

Я осматриваю шорты. Это шорты с ночного боя. Могу точно это сказать, поскольку они дико короткие.

Подняв руку, проверяю перевязку. У меня есть рана, которая тянется со спины, создавая впечатление, будто кто-то разрезал ее. Стягиваю шорты. Одна моя тазовая кость сильно ушиблена. Это все так чертовски странно.

Я открываю ящик и вытаскиваю глазные капли. Закапываю в нетронутый глаз и также в мой опухший. Адски жжет, но я с трудом могу открыть его.

Осматривая ванную, меня засасывают воспоминания о том, как я купал Леа. Реальность быстро возвращает меня назад. Леа была здесь. И я отправил ее прочь.

Что-то внутри мучительно ворчит, что произошло что-то плохое, что я забыл, и когда я иду под душ, все равно не могу вспомнить.

Все, что я знаю... меня снедает сильное желание. Огромное.

Что бы вчера ни произошло, чтобы я ни сделал... это заставило меня думать о вещах, которых я всячески избегаю.

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам, затем убираю руки, потому что чертовски жжет. Костяшки. Каждый мой сустав на обеих руках разбит.

Дерьмо, я дрался.

У меня появляются туманные воспоминания о том, как кровь брызжет на пол. Мне интересно, где же я был.

Такое частенько случалось и раньше. Я не пил и вел себя подобным образом до этой недели, после того как узнал о Леа. После поиска саб с понедельника ни одна не подходила.

Три дня "проб", и ни одной подходящей. Я не уверен, что случилось. Просто они все такие... неправильные. Толстые пальцы, костлявые пальцы, короткая шея, длинная шея, некрасивые сиськи, угловатые коленки, потрескавшиеся губы, грубые мочки ушей, смехотворный маникюр... и этот список можно, черт побери, продолжать бесконечно.

Выключив воду, я выхожу из душа на слабых ногах.

Поднимаю руку и боль в ране пронзает меня. Думаю, мне надо попытаться зашить ее, иначе она будет продолжать расширяться, бесконечно кровоточа и привлекая ненужное внимание.

Пока вытираюсь, мои мысли о Леа вновь заполняют мою голову. Ноющая боль за нее — опьяняющая. Эти чувства разрывают меня на части даже больше, чем за Шелли.

Боже. Я бросаю полотенце в корзину и иду на кухню, где открываю бутылку с пивом, залпом выпивая ее. Нахожу аптечку на диване и копаюсь в поисках иголки и шовного материала, который всегда есть в ней.

Мои пальцы предательски дрожат, пока я зашиваю рану.

Закончив, сижу, схватившись за живот. Гребаный адреналин. Чертов алкоголь.

Начинаю расхаживать по квартире, чувствуя себя потерянным. Ощущения, будто потерял что-то, но даже не знаю точно, что именно.

Предполагаю, Леа.

Она была здесь. Это все еще взрывает мой гребаный разум. Я был внутри Леа, и даже не догадывался об этом. Как, вашу мать, это характеризует меня?

Мне нужна Леа. Я невероятно сильно хочу ее. Я хочу доминировать над ней. Хочу, чтобы она причиняла мне боль. Мне нужно, чтобы именно она делала это. Хочу кончать в Леа, а не в какую-то долбанную замену.

Она никогда не должна узнать, что я знал, что она на самом деле никакая ни "Лорен". Так это не будет столь личным. Просто секс. Меня мучит вопрос, уехала ли она уже. Черт. Что если уехала? А что если еще нет?

Возможно, я придумаю что-нибудь.

На неопределенное время, может неделю или две. Я буду наслаждаться ею. Она призналась, что боится отпустить контроль. Я мог бы научить ее, как избавиться от этого страха.

Я хочу прикасаться к ней. Хочу трахнуть ее. Эти мысли роятся в моей голове, наскакивают друг на друга и не дают покоя, с тех самых пор, как увидел ее на парковке, но большую часть ночей я просто заливал их спиртным.

Сегодня я чувствовал себя... иначе. Будто увидеть ее снова, вопрос жизни и смерти для меня. Возможно, это безрассудно. Неужели, привезти ее сюда ради секса, не так уж и плохо. Ей пришлось бы причинять мне боль, ну и что? Она и раньше делала это. Это было бы неправильно, притвориться, что я не знаю, кто она на самом деле, когда это не так. Но она же обманула меня, не так ли? Она пришла сюда в маске. Она нашла меня и пришла ко мне, но не призналась, кто она на самом деле. Она подписалась под это — быть сабмиссивом. Она продолжила бы делать это, если бы я, как последняя задница, не выбросил бы ее отсюда.

В любое время я могу вернуть ее. У меня есть ее номер телефона и номер ее комнаты. Я получил их от Рэя, как только вернулся к себе в понедельник. Тогда, когда я еще думал о том, чтобы поехать к ней и извиниться за грубый секс и за то, что вышвырнул ее. Тогда, когда я все еще хотел сказать, чтобы она возвращалась домой.

Думаю, поэтому я еще не постучал в ее дверь. Не потому что мне не жаль, а потому, что не могу расстаться с ней так легко. Я не могу встретиться с ней, как Гензель, ставший тем, кем я есть сейчас. Я — монстр, и, если я столкнусь с ней лицом к лицу, я должен буду рассказать ей.

Возможно, мне даже не потребуется говорить это. Она, вероятно, сама знает.

Она, скорее всего, вернулась обратно в Джорджию.

Но если нет...

Я хочу вернуть ее в свою постель. Не просто хочу, а нуждаюсь в этом. Нуждаюсь в боли и удовольствии. В Леа. Теперь, когда она появилась у меня, только Леа может дать мне все желаемое.

Это ненормально и эгоистично, но я и чувствую себя ненормальным эгоистом.

Я позвонил Рэймонду, дал ему задание все устроить, поэтому я остаюсь здесь еще на несколько дней, в этом городе.

***

Леа

Я просыпаюсь с глазами, опухшими от слез, и события минувшей ночи снова наваливаются на меня.

Гензель.

Лукас.

Шелли.

Мои шок и печаль, вероятно, выглядят смехотворно. Я напоминаю себе об этом, пока держу пакетик со льдом у глаз, пока моюсь в душе, пока одеваюсь и пакую чемодан.

У меня нет прав на него.

Он сказал, что все сабы — это я.

И Лиа. Он был пьян. Настолько пьян, что едва стоял на ногах.

Ужасные воспоминания ранят меня: ночью он называл меня "Шелли". Означало ли это, что все, сказанное им в машине, предназначалось Шелли?

«Но он называл меня «Леа», спорит с моим сознанием мой внутренний оптимистический голос.

Однако он сказал, кому-то по имени Шелли, что любит ее.

Он был пьян. Я не могу больше выносить это испытание. Гензелю нравится напиваться, драться, и кто-то по имени Шелли по-настоящему ранил его. Это все, что я знаю наверняка.

Я думаю об этом, раскладывая вещи в чемодане. Сестру моей мамы тоже звали Шелли, и она была убита, кажется, это имя приносит одни страдания.

Прежде чем покинуть отель, я звоню Рэймонду. Он сообщает мне, что с «Эдгаром» все в порядке. У него вроде таки сотрясение мозга, но он бодрствует и все нормально.

— Удивлен, что ты не знала.

— Ну, я не видела его. Вообще-то, я сегодня уезжаю.

После повисшей паузы, на протяжении которой он, видимо, задается вопросом, что, черт побери, случилось между мной и Эдгаром, он откашливается и говорит:

— Удачной поездки.

Повесив трубку, я покидаю комнату, качу свой чемодан по коридору, а желудок скручивает в узел. Это поездка оказалась совсем не такой, как я ожидала. Могу сказать со всей уверенностью: я очень бы хотела не встречать его. Правда.

Пока еду в лифте, я убеждаю себя, что он не имел в виду, что все сабы были заменителями меня. Он, вероятно, перепутал меня с Шелли. Она, должно быть, тоже блондинка.

Если он хотел меня, Леа, он мог бы связаться со мной несколько лет назад. У меня есть сайт с контактной информацией.

Но почему он хочет меня? Мы познакомились друг с другом при ужасных обстоятельствах, когда были подростками.

Он был милым со мной. В то кошмарное время он поддерживал меня и был привязан ко мне. За все эти годы я позволила этому чувству раздуться, потому что боюсь искать реальную любовь. Думаю, как и он.

Это не мое дело.

Впервые за все это время, пока я направляюсь к выходу, где меня ждет такси, я чувствую себя свободной от тоски по призраку. Я чувствую себя несчастной, потерянной, но, по крайней мере, теперь я живу в реальном мире.

Я останавливаюсь, чтоб купить в кафе маффин, затем иду к стойке администратора, рассчитаться за номер. Ждать, видимо, придется долго, так как здесь очередь. Все равно я рада, что увидела его, потому что это принесло облегчение.

Не успеваю я расплатиться по счету, как кто-то кладет руку мне на плечо.

— Мэм? Вы, Лорен Либерти? — имя вызывает мурашки и, к тому же, я покрываюсь румянцем.

— Кто вы? — роняю я, поворачиваясь лицом к сотруднику казино.

Он подает мне письмо:

— Комната 813, так?

Я киваю, нахмурившись.

— Знаю, что ваше настоящее имя — Леа Маккензи, но мы все понимаем насчет псевдонима. Популярное событие здесь, в сердце Лас-Вегаса, куда приезжают многие авторы, — он подмигивает мне, а я пялюсь на конверт, зажатый в моей руке.

Закончив с оплатой, выхожу в главный холл и нахожу под огромной пальмой скамейку.

Только с третьей попытки, дрожащими пальцами, мне удается открыть конверт. Я вытаскиваю письмо, и перед тем как развернуть его, замечаю штамп фирменного бланка «Зачарованного Леса» и с каким нажимом написано письмо.

«Лорен...

Давай попробуем еще раз. Ты подчиняешься, я помогаю тебе пройти через страх лишиться контроля над чувствами. Ты делаешь мне больно, я удовлетворяю тебя. Для начала одну неделю. Что скажешь?

Курсивом ниже: "Позволь мне позаботиться о тебе"

Твой,

Э.»

Это слово «твой» раскалывает слой льда, которым покрылось мое сердце.

Я перечитываю несколько раз. Мужчина из прошлой ночи хочет помочь мне с моими страхами? Хочет позаботиться обо мне? Я помню то, о чем думала, пока находилась в его квартире: кто заботиться о нем?

Я думаю о женщине, которую он мог бы найти, если я скажу «нет». Кто-то, кому будет не сложно сделать ему больно. Кто-то, кому, возможно, даже понравится, что он кровоточит и вздрагивает.

От этой мысли меня тошнит.

Все, в чем я убедила себя утром, испарилось, пока я держу это письмо. Пока я сижу, испытывая головокружение, в моих мыслях роятся образы, а в груди возникает непреодолимое желание. Кто-то похлопывает меня по плечу.

— Мэм? — я оглядываюсь на пожилого мужчину в черном костюме. — Вы Лорен?

— Кто вы? — шепчу я.

— Я Сисл, работаю на Эдгара. Вас подвезти?

Я округляю глаза:

— Вы ожидаете меня?

Он улыбается уголками губ:

— Да, мэм. Я ваш шофер.

Я смотрю на письмо, потом на него, и снова перевожу взгляд на письмо. Что за хрень, Гензель?

— Откуда вы знали, то я скажу «да»? — спрашиваю я.

— Я и не знал, — отвечает он.

— Если я скажу «нет» прямо сейчас, что вы сделаете? — мне, действительно, любопытно.

— А вы скажите «нет»? — уточняет он ровным тоном.

— Возможно.

— Так «да» или «нет», мэм? — выражение его лица несколько странное, будто он ждет мой ответ, чтобы перейти на следующий уровень тайного для меня плана.

Я думаю. «Да или нет».

— Я говорю «нет».

Он тут же тянется к карману и вытаскивает еще одну записку.

«Приношу извинения за свою настойчивость, но я хочу, чтобы ты была у меня, Лорен. Ты очень сильно напоминаешь мне кое-кого, кого я когда-то любил.

Позволь превратить твою поездку в Вегас в сказку».

Мое сердце сжимается.

Мужчина откашливается:

— Итак?

Я невольно прижимаю письмо к груди. Это сообщение точно для меня? Конечно, он видел меня прошлой ночью, но он принимает сейчас меня, как «Лорен»? Он вообще помнит прошлую ночь?

Мысли практически закипают в моем мозгу.

— Почему бы вам не поехать в «Лес», Лорен? Если передумаете, я с радостью доставлю вас в аэропорт.

— С чего вы решили, что я собираюсь туда? — с подозрением спрашиваю я.

Он кивает головой на мой чемодан, с которого свисает багажная бирка.

Я согласно киваю.

Он подмигивает:

— Меня просили убедить вас.

— Почему Эдгар не приехал сам? — тихо уточняю я.

— У него назначена встреча. Он будет ждать вас, но сейчас он занят.

Я выдыхаю. Сжимаю ручку моего чемодана. Он не на встрече. Он хочет поиграть в игру, где я в роли «Лорен», той, которую он не знает. Он хочет, чтобы я была рядом, но боится, что я буду Леа.

Я качаю головой. Что все это значит?

— Если я передумаю, Сисл, вы отвезете меня в аэропорт? Обещаете? — спрашиваю я.

Он кивает:

— Он не хочет заставлять вас, Лорен. Он сказал, чтобы я не позволял вам чувствовать себя похищенной.

Сисл едва заметно улыбается, но для меня в этом нет ничего забавного. Мурашки ползут по рукам, пока я пытаюсь взвесить все «за» и «против».

Я думаю о других девочках. Заменители кнута, счастливые тем, что наслаждаются зрелищем его страданий. Насколько лучше я подхожу ему, чем они. Я представляю его с одной из них и пылаю праведной ненавистью. Я всегда могу принять его приглашение и затем сломать его правила. Возможно, он ожидает этого. Конечно, он помнит прошлую ночь, знает, что Леа — это я. Он просит меня вернуться, потому что хочет меня. Леа.

И даже при том, что это безрассудно, я тоже все еще хочу его.

***

Я сижу на его кровати так, как предписывают инструкции, лежащие в моей сумке. Я на коленях, голова опущена, руки по бокам.

Он входит, и я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним. Он без рубашки, на нем одеты только кожаные штаны. Его раны также заметны, как и синяк под глазом, но выглядит он по-другому. Жестким. Умопомрачительно подтянутый и брутально сильный. Нисколько не похож на сломленного мужчину из прошлой ночи.

— Всё, — произносит он. — Или ничего. Не спорь со мной. Не бойся меня. Поняла? — он медленно подкрадывается к краю кровати, останавливается и свысока смотрит на меня.

Я киваю, уткнувшись взглядом в матрас, хотя хочу посмотреть на него.

— Ты можешь говорить.

Его резкий голос полосует меня. Я поражена своей реакцией и шепчу:

— Да.

— Ты подчиняешься мне. Я дарю тебе удовольствие. Сможешь в этот раз полностью подчиниться?

Я киваю.

— Отвечай.

— Да, — отвечаю я громче.

— Да, что?

— Да, господин, — шепчу я.

— Но что? Думаешь, я не слышу твоих сомнений?

— Но я напугана, — отвечаю честно.

Я задерживаю дыхание, пока он забирается на кровать и садится на колени передо мной. Он берет меня за подбородок и приподнимает мое лицо, наши глаза встречаются. Эмоции разрастаются у меня в горле, как мыльный пузырь, запирая воздух внутри. Голова кружится, когда я смотрю в эти знакомые глаза.

— Твой страх — оскорбление для меня, — произносит он. — Я требую твоего доверия. И я не предам его.

Я киваю. Мои внутренности бунтуют. Он не обращается со мной как со МНОЙ, он обращается со мной просто как с другой сабой. Как с «Лорен». Будто это просто игра для него.

— Я дам тебе все, что имею, — говорит он медленно и таинственно, будто читает мои мысли. — Так же, как и ты отдашь мне все. Никакой уголок не останется нетронутым. Ни одна из частей тебя не останется неизведанной. Я буду полностью обладать тобой. И с этого момента, как я делал со всеми остальными сабами, я буду называть тебя... Леа.