Жажда

Глава 17

Когда Вин ехал по спальному району Колдвелла, он действовал скорее на автопилоте, чем осознанно, и было сложно сказать, что занимало его больше: переполох с теми убитыми парнями или отвратительный сон с Девиной.

Копы совершенно точно появятся в «Железной Маске» со своим «привет-как-дела-что-за-хрень?!», и если хоть кто-нибудь пикнет о произошедшем в том коридоре, им захочется взглянуть на записи камер безопасности. Которые не покажут ничего хорошего. Безусловно, не они с Джимом начали драку и размахивали ножами, и все же, они были живы-здоровы, в то время как та парочка схлопотала свинцовые стимуляторы в грудные клетки.

И тот ужасный ночной кошмар… он был настолько реальным, что Вин до сих пор ощущал костлявые руки на своих предплечьях. Черт, при одной мысли о сне, его член в штанах съеживался, будто желал спрятаться на зиму в самом кишечнике.

«Ты заключил сделку и взял все, что я принесла в твою жизнь – ты ел это, пил и трахал… Все это – моя заслуга, и ты должен мне».

Сделку? Какую сделку? Насколько он знал, он ничего с ней не заключал. Ни с кем бы то ни было.

Черт возьми, он рассуждал о том, что произошло во сне. Психушкой пахнет.

Важно то, что он собирался порвать с Девиной как можно скорее… и не только потому, что его подсознание отторгало ее. Проблема в том, что в основе их отношений лежала не любовь и даже не страсть. Страсть означала занятие любовью с его душой, но не важно, сколько раз она заставляла его кончить, она задевала лишь его тело.

Он думал, что этого будет достаточно. Решил, что ему нужно лишь это. Но первой наводкой, что в их отношениях что-то не клеится, стала его невозможность задать «вопрос на миллион». Окончательно все сомнения разрешил один взгляд на Марию-Терезу.

Конечно, это не означало, что они с Марией-Терезой скроются в лучах заходящего солнца; его реакция на девушку просто показала, сколько всего не хватает ему и женщине, на которой он собирался жениться.

Боже, прошедшее время в этом предложении, словно пощечина било наотмашь.

Сосредоточившись на дороге, он выругался, когда сознал, где находится. Вместо того чтобы приехать в офис, он оказался на Торговой улице, и, проехав парадный вход в «Железную Маску», он начал замедлять ход. Напротив клуба были припаркованы два полицейских автомобиля, а у главной двери стоял мужчина в форме.

Умным решением было бы не останавливаться.

Он так и сделал. Ну, почти.

Доехав до следующей улицы и свернув налево, он объехал клуб, направляясь к задней парковке. Заехав на место, он сразу же остановился. Там стояло еще больше полицейских машин, и в квартале впереди, между двумя зданиями, была натянута желтая лента.

Так вот где произошли убийства.

Раздался автомобильный гудок, и его взгляд переместился на зеркало заднего вида. Позади стояла темно-зеленая Тойота Камри… за рулем которой сидела Мария-Тереза.

Поставив рычаг переключения передач на «нейтрал», он дернул стояночный тормоз и вышел из автомобиля. Когда Вин подошел к ее машине, Мария-Тереза опустила стекло… он счел это хорошим знаком.

Блин, ему нравилось, как она выглядела с убранными в конский хвост волосами, одетая в простую красную водолазку и джинсы. Без макияжа, она была по-настоящему красивой, и, нагнувшись, он уловил аромат не парфюма, а смягчителя для ткани, который стал отрадой для его носа.

Вин сделал глубокий вдох и почувствовал, как его плечи расслабляются впервые за… ага, точно, будто он мог вспомнить, за какое время.

– Они и тебе позвонили? – спросила девушка, взглянув на него.

Он встряхнулся, возвращаясь к реальности.

– Полиция? Пока нет. Ты собралась разговаривать с ними сейчас?

Она кивнула.

– Трэз позвонил мне примерно полчаса назад. Мне повезло, что удалось пригласить няньку.

Няньку? Его глаза переместились на руль, который она обхватила руками. Обручального кольца не было, но может у нее был бойфренд… хотя какой мужчина позволит своей женщине заниматься такой работой? Он бы для начала продал себя по кусочкам, если бы она принадлежала ему.

Дерьмо… как Мария-Тереза ответит на неизбежный вопрос о том, чем она занимается в клубе?

– Слушай, если тебе нужен адвокат, я знаю нескольких хороших. – Ну, прямо день разбрасывания адвокатских визиток. – Может, тебе следует сначала нанять адвоката, прежде чем говорить с полицией, учитывая, что ты…

– Со мной будет все в порядке. Трэз не беспокоится, и я не буду, пока он спокоен.

Когда ее глаза забегали вокруг, он осознал, что у нее уже имелась стратегия выхода, и не нужно быть Эйнштейном, чтобы понять, в чем она заключалась. Очевидно, она исчезнет, если станет чересчур жарко, и по какой-то причине, это выбило его из колеи.

– Мне нужно ехать, – сказала она, кивая на его автомобиль. – Ты закрываешь путь на парковку.

– О, да. Верно. – Он замешкался.

Ему нужно было задать вопрос, но тот встал поперек горла, сдерживаемый убеждением «не-здесь-не-сейчас» и подгоняемый «а-когда-тогда».

– Мне нужно ехать, – повторила она.

– Что я сказал прошлой ночью? В раздевалке. Когда я, ну знаешь…– Она побледнела, и ему захотелось врезать себе. – Я имею в виду…

– Прости. Но мне действительно пора ехать. – Черт, ему не стоило упоминать про это.

С бесшумным проклятьем, он хлопнул кулаком по крыше автомобиля в качестве прощания и поплелся к своей машине. Сев в М6, он включил первую передачу и, отжав сцепление, освободил ей дорогу. Он медленно развернулся, когда она припарковалась лицом к клубу и вышла из Камри.

Владелец «Железной Маски» открыл заднюю дверь, когда Мария-Тереза подошла к ней, и парень внимательно рассмотрел парковку, будто опасался за девушку. Когда он заметил М6, он кивнул, будто знал, кто сидел за рулем. Вин внезапно почувствовал жалящую боль в висках, давление нарастало в его голове, будто что-то давило сверху. Неожиданно, все его мысли перемешались, словно сброшенная со стола колода карт, которые разлетелись в разных направлениях, приземляясь рубашками и вверх, и вниз.

Все закончилось также быстро, как и началось, голова пришла в норму, все карты от тузов до джокеров вернулись в должный порядок.

Пока он морщился и потирал лицо, Трэз натянуто улыбнулся и сказал что-то Марии-Терезе, отчего она взглянула через плечо на его М6. Прежде чем они скрылись внутри, девушка подняла руку и слегка помахала ему, и потом дверь закрылась за ними.

Закапал дождь, и стеклоочистители Вина включились автоматически, очищая стекла слева направо, слева направо.

Его центральный офис находился недалеко отсюда, всего в пяти минутах езды, и там Вина ждало полно работы: нужно изучить архитектурные планы. Утвердить заявки на получение разрешения на строительство, прежде чем передавать их на рассмотрение. Провести инспекции. Уладить долбанные трудности между подрядчиками.

Предостаточно заморочек, с которыми следует разобраться.

Хотя, по всей видимости, он, как преданный Пес, лучше подождет здесь, пока она снова не появиться. Он такой жалкий.

Вин поехал прочь от «Железной Маски», направляясь в сторону небоскребов у реки. Здание, в котором располагались его офисные помещения, было самым новым и высоким в Колдвелле. Добравшись до него, он воспользовался пропуском, чтобы заехать на подземную стоянку. Оставив М6 на предназначенном для него месте, он поднялся на лифте, минуя этажи с адвокатскими конторами, бухгалтерскими фирмами и знаменитыми страховыми компаниями.

Раздался звон, символизирующий приезд на сорок четвертый этаж, и когда открылись двери, он вышел из лифта и прошел мимо стойки приемной. Высоко над столом висела вывеска с названием его компании – «ГРУППА ДИПЬЕТРО», выполненная золотыми буквами, с подсветкой внизу.

Ступая по плисовому черному ковру в своем офисе, он чувствовал себя увереннее с каждым шагом. Он разбирался в своем бизнесе, контролировал его…. Он построил треклятую компанию с нуля, так же как он строил свои дома, до тех пор, пока корпорация не стала самой крупной и самой лучшей в своем роде.

Войдя в «угловой» кабинет, он включил свет, и все панели из астрониума ясенелистного, который он выбирал собственноручно, засияли, словно солнечные лучи. В центре его черного стола, на бумагах лежал манильский конверт, и он подумал, «да, Том Уильямс работал так же усердно, как и он».

Вин сел за стол и, вскрыв конверт, достал свернутую карту. Утвердил генеральный план по трем участкам земли примерно в сто акров, над которыми он сейчас работал. Проект, объединяющий разрозненные земельные наделы станет шедевром, сто пятьдесят роскошных домов в Коннектикуте, там, где до недавнего времени жили одни кони. Целью было привлечение пригородных жителей Стамфорда, которые пожелают ездить сорок пять минут до города, чтобы жить в условиях Гринвичских богачей.

Он начнет снос и стройку, как только цены от подрядчиков будут именно на том уровне, на котором он хочет их видеть. Земля находилась в отличных условиях: с низким уровнем грунтовых вод, и, следовательно, домовладельцам не нужно беспокоиться, что их винные погреба будут утопать каждую весну. Он, со своей стороны, проведет воду, электричество и канализацию по централизованной подземной системе. Первым ходом, как и в случае с его домом у реки, станет снос всех ветхих фермерских домов и сараев, но он решил оставить каменные стены на месте для сохранности колорита… при условии, что они не станут помехой.

У него было хорошее предчувствие, и особенно радовали цены. Времена были трудные, а предложенные им расценки – более чем разумны. К тому же, он послал Тома на переговоры с местными риелторами, и значит у этих несчастных придурков не было ни шанса.

Том был его наживкой с кукольным личиком. Парень с гарвардским дипломом по МБА шел напролом, как танк… и выглядел при этом, как двенадцатилетний юнец. «Сладенький, как яблочный пирог» Том без проблем притворялся специалистом по охране окружающей среды и давал безосновательные для судебного преследования, устные заявления о защите земель, которые, по факту, собирались пускать в оборот.

Ну, сейчас не возникало никаких проблем. В самом начале, Вину пришлось учить его делу, но как только они начали купаться в деньгах, парень усек программу и даже более того.

Они вдвоем устраивали постановочные шоу столько раз, что буквально выучили их наизусть: заходит Том, разбрасываясь планами со своим обаянием защитника окружающей среды, пока Вин мобилизует деньги, получает разрешения и решает проблемы с подрядчиками. Именно таким образом они получили землю у реки Гудзон, тот квартет из старых охотничьих хижин уступил ему десять акров под его грандиозный дом.

Когда дело дошло до его дворца, он мог построить дом где угодно, но выбрал тот полуостров из-за золотого правила недвижимости: местонахождение, местонахождение, местонахождение. Конечно, только если землетрясение не сметет Калифорнию с Западного побережья, или не растают полярные льды Аляски, ему придется задуматься о перепродаже.

Сто процентов, через пару лет ему захочется что-нибудь больше и лучше, чем дом, который он строит сейчас, и вот второе событие, к которому он готовит Ангелочка Тома: именно Том выкупит его дюплекс в Коммодоре.

Ничто не сравнится с помощью подрастающему поколению.

Вин снял трубку и набрал своего помощника, намереваясь продвинуться еще дальше с Конектикутским проектом.

***

– Спасибо, мадам. Думаю, это все, что было нужно нам на данный момент.

Мария-Тереза нахмурилась и взглянула на Трэза, который сидел рядом с ней на бархатном диване. Выпрямив ноги, словно он собирался встать, мужчина казался абсолютно не удивленным тем, как мало потребовалось времени для допроса… как, если бы он заставил полицейского задать вопросы быстро и без сюрпризов.

Она перевела взгляд на копа.

– И все?

Офицер, закрыв блокнот, потер виски, будто они болели.

– Расследованием занимается детектив Де ла Круз, и позже у него могут возникнуть вопросы. Но вы не под подозреванием. – Он кивнул Трэзу. – Спасибо за сотрудничество.

Трэз слегка улыбнулся.

– Мне жаль, что те камеры безопасности не работали. Как я уже упоминал, я должен был починить их еще несколько месяцев назад, и, между прочим, у меня есть журнал учета неисправностей, который я буду счастлив показать вам.

– Ну, я взгляну на него, но… – Мужчина потер левый глаз. – Как вы сказали, вам нечего скрывать.

– Абсолютно нечего. Позвольте мне сначала проводить ее, а потом мы отправимся в мой офис?

– Конечно. Я здесь подожду.

Когда они встали, направляясь к заднему коридору, она тихо сказала:

– Не могу поверить, что они не станут копать дальше. Не знаю, зачем мне вообще нужно было приходить.

Открыв заднюю дверь, Трэз положил руку на ее плечо.

– Я же сказал, что обо всем позабочусь.

– И ты это сделал. – Она окинула парковку взглядом и замешкалась у двери. – Так, ты видел, сюда заглядывал этот Вин.

– Так его зовут?

– Так он представился мне.

– Он беспокоит тебя.

По многим пунктам.

– Ты не думаешь, что он и его друг…

– Убили тех парней? Нет.

– Откуда столько уверенности? – Она достала из кошелька ключи. – В смысле, ты же не знаешь их. Они могли вернуться назад и…

Но, она не верила тому, что только что сказала: она не могла вообразить, что Вин и его друг были убийцами. Они подрались с теми парнями, да, но сделали это, защищая ее, и остановились прежде, чем нанесли им серьезный вред. К тому же, Вин находился с ней в раздевалке сразу же после случившегося.

Хотя, один Бог знает, когда произошли те убийства.

Трэз наклонился и нежно погладил ее щеку.

– Перестань. Не волнуйся о Вине и его приятеле. Я хорошо разбираюсь в людях и всегда бываю прав.

Она нахмурилась.

– Я не верю, что те камеры безопасности сломаны. Ты никогда бы такое не потерпел в своем…

– Эти ребята позаботились о тебе, когда меня не было рядом. И поэтому я позаботился о них. – Трэз обхватил ее рукой и повел к машине. – Увидишь снова своего Вина, передай ему, чтобы не беспокоился. Я прикрыл его.

Мария-Тереза заморгала от яркого, но холодного солнца.

– Он не мой.

– Конечно, нет.

Она уставилась на Трэза.

– Как ты можешь быть так уверен в…

– Перестань волноваться и просто доверься. Когда дело касается тебя, сердце этого мужчины чисто.

После того, через что она прошла, Мария-Тереза научилась не доверять тому, что ей говорили. Она прислушивалась лишь к охранной сигнализации в центре ее груди…. и когда она смотрела в глаза Трэза, ее внутренний тревожный звоночек молчал: он знал, что говорит. Она понятия не имела как, но, с другой стороны, у Трэза были свои, так называемые методы… методы для выяснения истины, решения проблем, заботы о бизнесе.

Так что, да, полиция не увидит ничего, что не пожелает он. И Вин не убивал тех парней.

К несчастью, эти два убеждения только отчасти успокоили ее. Он идет за тобой…

Трэз открыл дверь автомобиля и передал ей ключи.

– Я хочу, чтобы этой ночью ты отдохнула. Трудное время.

Она села в Камри, но прежде чем завести двигатель, она взглянула на него, высказывая свой самый сильный страх.

– Трэз, что если эти убийства как-то связаны со мной? Что, если кто-то увидел их рядом со мной, не Вин, кто-то другой? Что если… их убили из-за меня?

Взгляд ее босса стал проницательным, будто он знал каждую деталь, которую она умалчивала.

– И кто в твоей жизни может совершить подобное?

Он идет за тобой…

Боже, Трэз знал о Марке. Должен был. И все же, Мария-Тереза заставила себя ответить:

– Никто. Я не знаю никого, кто бы смог сделать такое.

Глаза Трэза сузились, будто его оттолкнула эта ложь, но он был готов уважать решение Марии-Терезы.

– Ну, если решишь ответить на этот вопрос иначе, то можешь обратиться ко мне за помощью. И если надумаешь уехать из города, я должен знать, что причина в этом.

– Окей, – услышала она свой ответ.

– Хорошо.

– Но я вернусь к десяти. – Она пристегнула ремень. – Мне нужно работать.

– Не стану спорить, но я с тобой не согласен. Просто помни, если увидишь своего Вина, передай ему, что я прикрыл его задницу.

– Он не мой.

– Верно. Аккуратней за рулем.

Мария-Тереза закрыла дверь, завела Камри и развернулась. Выехав на Торговую, она запустила руку в карман флисовой кофты.

Визитка Вина ДиПьетро была именно там, куда она положила ее, обнаружив в своей сумке. Доставая его карточку, она подумала о том, как он выглядел этим утром, с разукрашенным лицом и умным, обеспокоенным взглядом.

Было странно осознавать, что ее больше пугало то, что он мог знать, а не то, кем мог оказаться.

Дело в том, что она, как Скалли, не верила во все эти «Секретные материалы». Она не верила в гороскопы, не говоря уже… о чем-то, что превратило взрослого мужчину в некий канал для передачи… чего-то там. Она не верила в это.

По крайне мере, обычно не верила.

Проблема в том, что проигрывая в уме полночи то, что произошло между ними в раздевалке, она стала задаваться вопросом, а может ли то, во что ты не веришь, существовать на самом деле? Посреди транса Вин находился в ужасе, и только если он сегодня не провернул представление, достойное Оскара, то он честно не знал, что наговорил ей и действительно был озабочен тем, что это могло значить.

Достав из сумки сотовый телефон, она набрала номер, напечатанный внизу карточки, рядом с которым не было пометки «факс». Но когда пошел дозвон, она вспомнила, что была суббота, и если телефон стоял в офисе, то ей ответит голосовая почта. Что она могла сказать?

Привет, я проститутка, которой Мистер ДиПьетро помог прошлой ночью. И я звоню, чтобы заверить его, что мой сутенер уладил все проблемы. И что он не должен беспокоиться о тех двух трупах в переулке.

Идеально. Стикер именно с такой пометкой его помощник захочет приклеить на свой стол. Она оторвала телефон от уха и навела палец на кнопку «завершение»…

– Алло? Я ищу Мистера Ди…

– Мария-Тереза?

О, этот низкий голос был опасен. Ее поглотил этот звук, и она почти сказала, Нет, Меня зовут Гретхен.

– О, да. Прости, что беспокою тебя, но…

– Нет, я рад, что ты позвонила. Что-то произошло?

Нахмурившись, она включила поворотник.

– Эм, нет. Я просто хотела сказать…

– Где ты? До сих пор в клубе?

– Только что уехала.

– Ты уже завтракала?

– Нет. – О, господи.

– Знаешь вагон-ресторан «Риверсайд»?

– Да.

– Встретимся там, через пять минут.

Она посмотрела на часы на приборной панели. Предполагалось, что нянька останется дома до обеда, так что времени было достаточно, но она задавалась вопросом, какую дверь она собирается открыть. Большая ее часть хотела убежать от Вина, потому что он был слишком красив и более чем ее тип мужчины, и она будет дурой, если не учтет ошибки прошлого.

Но потом она напомнила себе, что может сбежать. При первом удобном случае. Черт, она уже была на грани, чтобы покинуть Колдвелл навсегда.

Он идет за тобой…

Вспомнив сказанные им слова, она получила стимул для встречи с ним. В сторону влечение, она хотела знать, что он видел, когда говорил такие вещи.

– Хорошо, встретимся там. – Она положила трубку, моргнула поворотником в другую сторону и направилась к одной из достопримечательностей Колдвелла.

Ресторан «Риверсайд» находился в двух милях отсюда и максимально близко к береговой линии Гудзона; станет ближе, если бы только заведение поставили на якорь и держали на плаву. Вагон-ресторан поставили в этом квартале в 1950-х, до издания законов по охране окружающей среды, и он до сих пор сохранил первоначальной вид, начиная от крутящихся стульев, покрытых обивкой «Наугахайд» около прилавка из «Формайки», до музыкального автомата и сатуратора, из которого официантки и по сей день разливали посетителям Колу.

Она была здесь раз или два с Робби. Ему понравился пирог.

Когда она вошла в заведение, то сразу же увидела Вина ДиПьетро. Он сидел за последним столиком слева, лицом к двери. Когда их взгляды встретились, он поднялся.

Даже с синяком, царапиной на щеке и опухшей нижней губой, он был сногсшибательно сексуален.

Блин… приблизившись к нему, она пожалела, что не питает слабость к бухгалтерам, ортопедам или шахматистам. Или даже к торговцам цветами.

– Привет, – сказала она, присаживаясь.

На столе лежала пара меню, два набора столовых приборов из нержавеющей стали на бумажных салфетках, и две керамических кружки.

Так приземленно, по-домашнему, мило. И в черном кашемировом свитере и коричневом замшевом пиджаке, Вин выглядел так, будто место ему не здесь, а в каком-нибудь модном кафе.

– Привет. – Он медленно опустился в кресло, не отрывая от нее взгляда. – Кофе?

– Пожалуйста.

Он поднял руку, и подошла официантка в красном переднике и красно-белой униформе.

– Два кофе, пожалуйста.

Когда женщина ушла за кофейником, Вин постучал по красно-белому меню.

– Надеюсь, ты голодна?

Мария-Тереза открыла свое меню и пробежалась по ассортименту, думая, что абсолютно каждое блюдо подходило для пикника 4го Июля. Ну, хорошо, может не позиции для завтрака, но в подобном заведении слово «салат» дополнялось чем-то вроде курицы, картофеля, яиц или макарон, а салат-латук предназначался только для сэндвичей.

Замечательная кухня, на самом деле.

– Приглянулось что-нибудь? – спросил Вин.

Она не воспользовалась удобным случаем посмотреть на него через стол.

– Я не большой едок, на самом деле. Думаю, сейчас я обойдусь кофе.

Вернувшаяся официантка налила им кофе.

– Вы определились с заказом?

– Уверена, что не будешь завтракать? – спросил он Марию-Терезу. Когда она кивнула, Вин передал оба меню официантке. – Я хочу блины. Без масла.

– Картофельные оладьи?

– Нет, спасибо. Вполне сойдут простые блины.

Когда официантка удалилась на кухню, Мария-Тереза слегка улыбнулась.

– Что? – спросил он, протягивая ей сахар.

– Нет, спасибо. Я пью без сахара. А улыбаюсь потому, что мой сын… он тоже любит блины. Я готовлю их для него.

– Сколько ему лет? – Вин размешивал сахар с характерным звоном.

Хотя вопрос был обыденным, он ждал ее ответа, будто было иначе.

– Семь. – Она посмотрела на его безымянный палец, на котором отсутствовало кольцо. – У тебя есть дети?

– Нет. – Он сделал пробный глоток и вздохнул так, будто напиток был идеален на вкус. – Не был женат, никаких детей.

Последовала пауза, будто он ожидал, что она вернет услугу за услугу ответной информацией.

Она подняла кружку.

– Я позвонила потому, что мой босс… он хотел передать тебе, что он обо всем позаботился… – Она помедлила. – Ну, знаешь, насчет камер безопасности, которые могли записать прошлую ночь… и все такое.

Хотя она волновалась, что он может не оценить, что кто-то препятствует правосудию от его имени, но Вин просто кивнул, будто был мужчиной, который решал проблемы так же, как и Трэз.

– Передай, что я ценю это.

– Хорошо.

В последующей тишине, Вин пробежал пальцем по толстой ручке своей кружки.

– Слушай, я ничего не делал с теми двумя прошлой ночью. Ну, кроме того, что ты видела. Я не убивал их.

– Трэз то же самое сказал. – Сделав глоток, ей пришлось согласиться с ним: кофе был превосходным. – Я не стала упоминать тебя или твоего друга во время разговора с полицией. Вообще не стала говорить о драке.

Вин нахмурился.

– Что ты сказала?

– Только что эти двое приставали ко мне. Что Трэз поговорил с ними, и когда это не подействовало, их выгнали из клуба. Оказалось, что два других очевидца дали те же показания, так что все сошлось.

– Почему ты солгала обо мне? – тихо спросил он.

Избегая его взгляда, она посмотрела в окно рядом с ними. Река, такая близкая, что можно было рукой подать, стояла недвижимая и потемневшая от недавних дождей.

– Почему, Мария-Тереза?

Она сделала большой глоток из кружки, чувствуя, как теплое кофе согревает ее желудок.

– По той же причине, что и Трэз. Потому что ты защитил меня.

– Это рискованно. Учитывая то, чем ты занимаешься.

Она пожала плечами.

– Я не боюсь.

Уголком глаза она заметила, как Вин потер лицо и поморщился, будто царапина причиняла боль.

– Я не хочу, чтобы ты рисковала ради меня, в каком бы то ни было отношении.

Мария-Тереза спрятала улыбку. Забавно, как некоторые мужчины могут согреть своими словами… не потому, что они возбуждали, а потому, что превышали наименьший общий знаменатель, устремляясь в более значимую территорию.

Борясь с притяжением его голоса, его глаз, его замашек спасителя, она сказала:

– Прости, что прошлой ночью ушла так внезапно. Ну, знаешь, в раздевалке. Я просто… испугалась.

– Да… – Он выругался на выдохе. – И я прошу прощения, что у меня так поехала крыша…

– О, нет, все нормально. Не… похоже, что ты имеешь над этим много власти.

– Вообще никакой. – Еще одна длинная пауза. – Не хочу снова поднимать эту тему, но что я наговорил тебе?

– Ты не знаешь? – Он покачал головой. – Это был припадок?

Его голос стал напряженным.

– Можно и так назвать. Так… что я сказал?

Он идет за тобой…

– Что я сказал? – Вин потянулся через стол и легонько коснулся ее руки. – Пожалуйста, расскажи.

Она уставилась туда, где он касался ее, и подумала… да, порой не столько слова мужчины согревают тебя… чтобы согреть все тело хватает простого ощущения его ладони чуть выше твоего запястья.

– Ваши блины, – сказала официантка, испортив момент. Когда они оба отклонились, официантка с шумом поставила тарелку и маленький кувшин из нержавеющей стали. – Еще кофе?

Мария-Тереза взглянула на полупустую кружку.

– Для меня, пожалуйста.

Вин принялся за сироп, поливая тонкой янтарной струей три огромных золотистых круга.

– Мои не столь высокие, – сказала Мария-Тереза. – Когда я готовлю блины… они не получаются такими золотистыми или высокими.

Вин со стуком закрыл крышку сиропницы и, взяв вилку, начал разрезать стопку на равные кусочки.

– Уверен, твой сын не жалуется.

– Нет. – От мыслей о Робби заболело в груди, поэтому она постаралась не вспоминать, как он смотрел на нее с любовью и трепетом, когда она переворачивала те домашние блинчики для него.

Официантка вернулась с кофейником, и, после того как она разлила напиток и убежала, Вин сказал:

– Я очень надеюсь, что ты ответишь на мой вопрос.

Без серьезных причин, она снова подумала о Робби. Он был невинным, которого она втянула в жестокую реальность, сначала выбрав плохого мужа, а потом – тем способом, которым решила избавиться от финансовых проблем, в которые вляпалась. Вин не отличался от него. Последнее, что ему нужно, – это влезть в ту черную дыру, из которой она пытается выбраться… а он уже доказал, что обладает комплексом героя. По крайней мере, насколько она знала.

– Бессмыслицу, – прошептала она. – Сказанное тобой не имело смысла.

– Раз это не важно, нет причин не сказать мне.

Она снова посмотрела через стекло, на реку… призывая всю свою силу.

– Ты сказал «камень, ножницы, бумага». – Его глаза метнулись к ее лицу, и она заставила себя посмотреть в ответ и солгать. – Я понятия не имею, что это может значить. Честно говоря, меня встревожил больше твой вид в тот момент, а не твои слова.

Глаза Вина сверлили ее.

– Мария-Тереза… у меня есть послужной список в подобных вещах.

– В смысле «послужной список»?

Он продолжил есть, желая избавиться от напряжения между ними.

– В прошлом, когда я входил в транс и делал предсказания… они сбывались. Поэтому, если ты что-то скрываешь от меня из соображений конфиденциальности, я пойму это. Но я настоятельно советую серьезно отнестись к тому, что я тогда сказал.

Холодными руками она обхватила горячую кружку.

– Ты вроде гадалки?

– Ты работаешь в опасной сфере. И должна соблюдать осторожность.

– Я всегда осторожна.

– Хорошо.

Последовало очередное затишье, в течение которого она смотрела на свое кофе, а он сосредоточился на еде.

Было довольно легко догадаться, что под «осторожностью» подразумевались не только пристающие к ней подонки. Речь шла и о других аспектах ее работы.

– Я знаю, что интересует тебя, – тихо сказала она. – Во-первых, как я могу заниматься этим, и почему я не бросаю.

Когда он, наконец, заговорил, голос был низким и полным уважения, будто он совсем не судил ее.

– Я не знаю тебя, но ты не похожа на…ну, остальных женщин в клубе. Поэтому я предполагаю, что произошло что-то абсолютно ужасное, раз ты начала заниматься этой деятельностью.

Мария-Тереза снова посмотрела в окно, наблюдая за проплывавшей мимо веткой.

– Я не такая, как большая часть моих коллег. И закончим на этом.

– Хорошо.

– Прошлой ночью с тобой была твоя девушка?

Он нахмурился, поднимая к губам кружку. Сделав большой глоток, он изогнул бровь.

– Значит, тебе можно иметь секреты, а мне – нельзя?

Пожав плечами, она подумала, что, черт возьми, ей нужно держать язык за зубами.

– Ты прав. Так не честно.

– Да, она моя девушка. По крайней мере… была таковой прошлой ночью.

Мария-Тереза закусила губу, чтобы не сорваться и начать выпрашивать подробности. Неужели они расстались? И если да, то почему?

Вин вернулся к еде, но его широкие плечи так и не расслабились.

– Могу я сказать кое-что, чего не следует говорить?

Мария-Тереза застыла под его взглядом.

– Давай.

– Прошлой ночью я представлял нас вдвоем.

Мария-Тереза медленно опустила кружку. Ну, хорошо… порой мужчины говорят вещи, из-за которых чувствуешь себя чертовски сексуальной. Порой их взгляды бывают осязаемы, словно прикосновение. И все это сейчас исходило от сидящего напротив мужчины.

Ее тело ответило мгновенно: грудь начало покалывать у сосков, бедра потяжелели, кровь побежала быстрее… и этот эффект шокировал ее. Очень давно… на самом деле, целую вечность… она не чувствовала что-то, хоть отдаленно напоминающее сексуальное влечение к мужчине. И вот она, сидит перед огромным запретным плодом в кашемировом свитере, ощущая в реальности то, что она имитировала каждую ночь с незнакомцами.

Она быстро заморгала.

– Черт. Не следовало ничего говорить, – пробормотал он.

– О, нет, дело не в тебе. Правда.

А в ее жизни.

– И я не возражаю.

– Нет?

– Нет. – Ее голос был чересчур низким.

– Ну, это показалось мне неправильным.

Ее сердце замерло в груди. Окей, его маленький комментарий подействовал лучше, чем галлон льда, чтобы избавить ее от теплого покалывания.

– Ну, если ты чувствуешь себя виноватым, – резко сказала она. – То исповедуешься не той женщине.

Может поэтому у него не ладится с подружкой.

Но Вин покачал головой.

– Это было неправильно потому, что я представил как плачу тебе, и мне… совсем это не понравилось.

Мария-Тереза поставила кружку на стол.

– И почему это.

Но она уже знала ответ: потому что человек подобный ему, никогда не станет встречаться с такой как она.

Когда Вин открыл рот, она подняла руку и одновременно потянулась за своей сумкой.

– На самом деле, я и так знаю. Думаю, мне лучше уйти…

– Потому что будь я с тобой, я бы хотел, чтобы ты выбрала меня. – Он посмотрел ей в глаза и продолжил. – Я бы хотел, чтобы ты выбрала меня. Не потому, что я заплачу за это. Я хотел бы, чтобы ты… захотела меня и захотела быть со мной.

Поднимаясь с кресла, Мария-Тереза застыла на полпути.

Он мягко продолжил.

– И я хотел бы, чтобы ты наслаждалась каждым моментом так же сильно, как буду наслаждаться я.

После долгого молчания, Мария-Тереза скользнула обратно в кресло. Взяв в руки кружку, она сделала большой глоток и услышала, как отвечает… хотя, она сначала сказала, и только потом поняла что конкретно:

– Тебе нравятся рыжеволосые?

Он слегка нахмурился и пожал плечами.

– Да. Конечно. А что?

– Просто так, – прошептала она, прячась за свой кофе.