Монте-Карло, Монако
Я ПОСМОТРЕЛА НА МОЮ МАМУ. Она выглядит обеспокоенной и крепко держит мою руку. Она всегда так делает, когда папа на гонках, но я не возражаю. Я знаю, что она нервничает, потому позволяю выжимать из моей руки жизнь, ведь знаю — это действие заставляет ее чувствовать себя лучше.
Хотя я и не знаю, почему она так нервничает. Я не нервничаю вообще, просто потому, что мой отец — лучший пилот в мире. Он чемпион, и станет им снова.
Я слегка двигаю пальцами, когда их начинает покалывать.
— Прости, дорогая, — мама улыбается мне, смотря вниз. Это натянутая улыбка, вызванная волнением.
Я улыбаюсь в ответ, чтобы ей стало легче.
Моя мама действительно очень красивая, и очень высокая. Она была моделью, но бросила это занятие, когда появилась я.
Я буду такой же высокой, как она. Я уже достаточно высокая для своего возраста. Ненавижу это. Мне десять, и я выше, чем большинство мальчишек в моем классе. Мои ноги и руки длинные и неуклюжие. Тьфу! Хотела бы я быть маленькой и изящной, как девочки в моем классе.
Хотя, все говорят, что я похожа на мою маму, и это должно являться приятным комплиментом, потому что она красивейшая женщина в мире.
Мой папа тоже говорит, что я выгляжу, как она, и, когда я вырасту, для него наступит время кошмаров. Видимо, он собирается хранить у дверей биту для крикета, чтобы отгонять любых парней, которые могут у меня появиться.
Он сумасшедший. Как будто у меня когда-нибудь будет парень. У меня не будет времени на парней, когда я стану старше.
Я хочу быть пилотом, как папа, либо механиком, как дядя Джон. Он мне на самом деле не дядя, но я всегда зову его так. Он лучший друг отца и мой крестный.
(Здесь и далее прим. пер. Пилот — водитель болида Формулы-1.)
Мне нравится, когда дядя Джон дает поработать над машинами вместе с ним, я вся покрываюсь маслом и становлюсь грязной. Мама злится, когда я пачкаю одежду, но мне все равно.
Мама не говорит об этом, но я знаю, что она не хочет, чтобы я работала с машинами, и определенно не хочет, чтобы я участвовала в гонках. Мне кажется, что она была бы счастлива, если бы я пошла по ее стопам — стала моделью.
Но я не настолько хорошенькая, как она. Я как мой папа. Люблю машины.
Отец говорит, что я могу стать кем захочу, если буду прикладывать все усилия для этого и усердно трудиться в школе.
— И он делает это! Выходит на последний круг!
Когда прозвучал голос, делающий объявления, я посмотрела на экраны и увидела, как мой папа заходит на последний круг, находясь на лидирующей позиции на пути к линии финиша.
У меня появляется то восторженное ощущение в животе, которое всегда возникает, когда я вижу его на гонках, и я начинаю приплясывать на месте.
— Наш главный чемпион, Уильям Вульф, готов к тому, чтобы увезти домой еще один трофей. Стойте... что-то происходит. Что-то не так... Господи, нет... Там... там кажется проблемы с машиной. Огонь движется с задней части болида...
Я беспомощно наблюдаю, как машина моего отца выходит из-под контроля, задняя часть болида оказывается в огне, и следом после этого он врезается в барьер.
У меня возникает ощущение, будто это мое собственное тело ударяется об этот барьер.
Все происходит так стремительно, но в то же время и невероятно медленно.
Я слышу мамины крики, как орут люди. Смотря на экраны, я вижу, как стюарды, обслуживающий персонал гонок, бегут к его болиду.
Я не могу пошевельнуться. Я не хочу двигаться или отводить взгляд от экранов, чтобы, если вдруг что, не пропустить хоть одну деталь.
Будь в порядке, папочка, прошу тебя.
Затем, без предупреждения, я была поднята с моего места и унесена прочь.
Дядя Джон.
Он разворачивает меня на руках, прижимает мое лицо к его груди так, чтобы я не могла ничего видеть. Он быстро идет через бокс, уводя меня подальше от экранов, как можно дальше от трека.
(Бокс — гараж команды Ф1.)
От моего отца.
Я верещу не своим голосом.
— Нет!
Я пытаюсь бороться с ним. Мне нужно быть там. Необходимо убедиться, что с папой все в порядке.
Затем я слышу взрыв. Настолько громкий, что из-за надетых наушников заболели мои уши.
Дядя Джон останавливается.
Он медленно оборачивается вместе со мной на руках. Каждый мускул его тела напряжен.
Наконец освободившись, я смотрю на экраны и вижу это.
Машины моего отца не стало.
Вместо нее сплошное пламя. И дым.
Густой черный дым, клубящийся и поднимающийся вверх навстречу небу.