Жажда скорости

Глава двадцать девятая

Яс Айленд, Абу-Даби

МЫ ЗДЕСЬ РАДИ ФИНАЛЬНОЙ ГОНКИ СЕЗОНА.

Чтобы взять чемпионство, Каррику нужно выиграть гонку. Он на поул-позишн, так как на квалификации пришел первым, но все зависит от сегодняшнего дня.

Я переживаю за него. И из-за самой гонки.

Но я справляюсь. Вроде как.

Ладно, я боюсь до усрачки. Но я прилагаю все усилия, чтобы держать себя в руках. Я не слечу с катушек.

Сегодня я не работаю. Каррик мне не позволил. Не знаю, хорошо это или плохо, но он сказал позволить Питу завершить приготовления к гонке, чтобы я не переживала из-за технической стороны болида. Он сказал, что хочет, чтобы я расслабилась. Ну, насколько это возможно.

Мы закончим с финальной гонкой, после чего отправимся домой в Англию, и я начну навещать одного психотерапевта, который поможет мне справиться с проблемами, связанными с гонками.

Если я хочу быть с ним, мне нужно научиться справляться.

Посещение психотерапевта — идея Каррика, и я согласилась с ним. Он сказал, что на приемы будет ходить со мной. Сказал, что если поймет мои переживания лучше, то узнает, как держать меня под контролем, если я слечу с катушек снова.

Не уверена, что думаю по поводу этого контролирования, но полагаю, что не могу жаловаться, если этим займется Каррик.

Как ни странно, я чувствую облегчение. Я спокойна в связи с тем, что он знает, как глубоко это внедрилось в меня, и почему я ушла от него. Хотелось бы мне, чтобы я могла рассказать ему об этом раньше, чтобы мы не теряли эти два месяца. Все мы крепки задним умом.

Но теперь все это в прошлом, и у нас все хорошо — просто замечательно. Мы много говорим.

И проводим много времени в постели.

Мириться определенно было весело.

Пока мы еще были в Бразилии, Каррик познакомился с моей мамой, и они поладили просто превосходно. Мы поужинали все вместе: я, Каррик, моя мама, дядя Джон и Оуэн. Вечер прошел замечательно. Оуэн вообще-то был намного милее, что является хорошим признаком. Он наконец доверился мне, что касается Каррика, а это уже что-то да значит. Под жесткой внешней оболочкой это хороший мужчина, любящий своего сына, как и должен любить своего ребенка любой другой отец.

Я слышу объявление о старте сегодняшней гонки. До выхода Каррика остается мало времени.

Мое сердце начинает биться немного быстрее, так что я делаю глубокий успокаивающий вдох.

В сегодняшнем объявлении участников Формулы 1 не хватает одного человека — Леандро. К счастью, он выжил, но в какой-то момент все висело на волоске. Его тело было повреждено довольно сильно, также было внутреннее кровотечение, но он выкарабкался и идет на поправку. Не уверена, что он когда-либо сможет участвовать в гонках. Для его же блага надеюсь, что сможет.

Мы с Карриком навещали его в больнице. Леандро не был похож на самого себя, но все так же шутил, что я приняла за благоприятный знак.

Каррик общается с Беном на другой стороне бокса, а я наблюдаю за ним. Ладно, я пялюсь на его задницу. Она действительно хороша.

Разворачиваясь, Каррик ловит мой взгляд. На его лице появляется ухмылка, заставляющая мои щеки покраснеть. Но продолжаю игру и устремляю на него нахальный взгляд.

Отходя от Бена, Каррик направляется ко мне.

— Оцениваешь товар? — Он кладет руки мне на талию.

— Может. А товар хорош.

Он устремляет на меня обиженный взгляд.

— Только хорош?

— Ладно, это лучший товар на свете. Так лучше?

— Намного. — Он улыбается. Убирая волосы от моего лица, он немного понижает голос. — Все нормально?

— Немного боюсь. Объявление слегка напугало меня, но я справляюсь, - отвечаю я честно.

Я дала ему обещание, что всегда буду с ним откровенна, несмотря ни на что, и я намерена сдержать это обещание.

— Помнишь, о чем мы говорили?

— Если я начну паниковать, мне нужно сесть, сделать медленный успокаивающий вдох и выпить немного воды. Не бежать. Оставаться на месте и дожидаться твоего возвращения.

Уголки его губ приподнимаются, он сжимает мою талию.

— Петра будет с тобой, верно?

— Ага, она мой телохранитель.

Я одариваю его взглядом, и он вздыхает.

Каррик попросил Петру побыть со мной во время гонки. Из-за этого я слегка взбесилась, не то чтобы мне не нравилось присутствие Петры, просто мне не нужно, чтобы Каррик искал мне сиделку.

— Я просто не хочу, чтобы ты оставалась одна.

— Я знаю. Все в порядке. Я поняла. — Я прижимаю ладонь к его груди. — Я ценю твою заботу. Хорошо, что она здесь, я не буду одна.

Он хмурит брови.

— Малышка, ты всегда не одна. Тебе нужно слышать мой голос, так что садись с Джоном и моим па, и тогда ты сможешь вставить наушник. Хорошо?

— Хорошо. — Я улыбаюсь.

Он отвечает мне улыбкой и потом целует.

На его губах я чувствую вкус его предгоночного шоколада. Как сладко.

— Ты сладкий, - бормочу я ему в губы. — Шоколад… ням-ням.

— Шоколадный поцелуй Каррика. — Он целует меня снова, давая возможность попробовать его снова.

— Хм-м-м… мне это нравится.

— И мне нравится. Очень.

— Ребят, ну серьезно. Хватит этих поцелуев!

Я отрываюсь от Каррика, чтобы увидеть Петру.

— Зависть? — Я глупо ухмыляюсь.

— Ага. Тотальная. Мне на самом деле нужен мужчина. — Он преувеличенно искусственно вздыхает. — А теперь кыш, — говорит она Каррику. — Хочу провести время с моей девочкой. Она и так с тобой.

Я снова смотрю Каррику в глаза и рукой касаюсь его лица.

— Удачи.

— Спасибо, но не нужно, малышка. Каррик Райан — бог трасс, помнишь? — Он дерзко подмигивает мне. — Скоро увидимся, малышка.

Последний поцелуй, и он уходит.

Сидя на стуле рядом с Петрой, я наблюдаю, как он надевает шлем и забирается в кокпит. Бен пристегивает его. Затем Каррик выезжает на трассу, и я чувствую, как мое сердце ускоряет ход.

Я тянусь к руке Петры.

— Это просто разогрев шин. Все будет в порядке, Энди, — говорит она мягко. — Он выиграет гонку, вы вернетесь в отель и устроите сексуальный марафон.

Ее слова заставляют меня засмеяться. Я поворачиваюсь и смотрю на нее, ухмыляющуюся мне в ответ.

— Рада, что ты здесь, Пет. — Я сжимаю ее руку.

— Да, я тоже.

— Он наступает. Нынешний чемпион на финишной прямой, вступает в борьбу за золото…

Из-за прозвучавшего объявления я подскакиваю на ноги. Сердце бьется сильнее от осознания, что Каррик почти пришел, что он близок к тому, чтобы пересечь линию финиша.

Давай, малыш. Ты сможешь. Вернись ко мне в сохранности.

Прошедший час дался мне с трудом: не то чтобы стиль вождения Каррика не был безупречным — именно таким он и был. Но сейчас я смотрю, как он уменьшает расстояние между ним и шахматным флагом, и мое сердце отдается в горле от взволнованности, нервозности и необходимости, чтобы он был рядом.

Флаг опускается.

Он взял победу!

Да!

Вся команда на ногах, радуется и обнимается. Мы с Петрой скачем и кричим.

Но я не расслаблюсь полностью, пока он не окажется здесь, и я не буду в его объятиях.

Взгляд устремлен на пит-стоп в ожидании момента, когда он вернется. И когда я вижу его въезжающий болид, то бегу к нему через весь бокс. Он только выбирается из машины, а я уже прыгаю в его объятия.

Он еще даже не снял шлем, но мне нужно обнять его. Нужно напомнить себе, что он реален. Он здесь, он мой.

Отклоняя голову назад, я целую его в визор шлема.

Я чувствую зарождающий глубоко у него в груди гогот.

Освобождая руку и отпуская мою талию, он расстегивает ремни и снимает шлем. Балаклаву с него срываю я.

Его волосы прилипли к голове. На мой взгляд, он никогда не выглядел великолепнее, чем в данный момент.

Я пальцами пробегаюсь по его волосам, взъерошивая их. Его глаза светятся победным блеском.

— Ты здесь, — говорит он с улыбкой.

Я наклоняю голову.

— Ты сомневался?

— Ха, ни на минуту.

— Хорошо. — Я улыбаюсь. — Потому что, Каррик, я всегда буду здесь, ждать тебя.

— А я всегда буду возвращаться к тебе, малышка, — говорит он нежно.

Пальцами я дотрагиваюсь до его рта и провожу ими линию по его губам.

— Итак, ты взял победу.

— Именно так.

— Снова чемпион.

— Хм-м-м.

— Скоро на подиум. Кубок. Обливание шампанским.

Она обожает все это.

— Так се. — Он пожимает плечами.

— Так се? — Я смотрю на него с удивлением.

— Ага, так се. — Своим носом он прижимается к моему. — Подиум может подождать, потому что главный приз моей жизни здесь, в моих руках.

И он целует меня, а я не хочу, чтобы он когда-либо останавливался.