Жаркий поцелуй

Глава 1

Патрульная машина плавно въехала на стоянку возле кафе «У Деб». Все еще в оцепенении, Скотти наблюдала, как Кэл Уит, ее напарник, останавливает машину, глушит двигатель и оборачивается к ней, продолжая разговор:

— В общем, я настолько разозлился, что так и сказал этому Ландсбери, что ему лучше всего сделать со своим идиотским предложением.

— Что же ты ему посоветовал? — взглянув на Кэла, спросила Скотта.

Голубые глаза Кэла, такие же ярко-голубые, как его форменная рубашка под полицейской курткой, смотрели на нее ясно и прямо. Он ничего не ответил, но она и без слов знала, что он говорит все как было.

Кэл вышел из машины, хлопнув дверцей так, что задрожали стекла. Скотти вздохнула. Сняв форменную кепку, она молча пошла за ним к знакомой закусочной. Даже яркое весеннее солнце, озарявшее веселым светом недавно отремонтированный застекленный вестибюль, не могло развеять туман, царивший в ее мыслях. Кэл вошел в зал, и она послушно поплелась за ним, как медвежонок, следующий за взрослым медведем. Как обычно, пройдя через двойные двери, которые Кэл и не подумал придержать для нее, и помахав знакомым из их подразделения, Скотти наконец опустилась на сиденье со «своей» стороны столика в их любимой кабинке.

Да, Кэл не позволяет себе прикасаться к ней, даже избегает просто взять под локоть или поддержать за талию, когда они идут по тесному проходу между столиками.

Он ни за что не осмелится признать, что она женщина, а не просто его напарник. Привычно усевшись напротив, он кинул сумку на сиденье рядом с собой, провел рукой по коротко стриженным черным волосам.

Кэл и Скотт были напарниками в самом лучшем смысле этого слова. Каждый уважал другого как профессионала. Когда они начинали работать в паре полгода назад, они раз и навсегда установили некие рамки отношений и с тех пор не выходили за них. Кэл, как и Скотти, обладал легким характером, веселым и дружелюбным. Они удачно дополняли друг друга, что часто выручало их в разных, нередко опасных ситуациях, с которыми приходится сталкиваться полицейским Сент-Луиса.

Кэлу, как и Скотти, исполнилось двадцать восемь; он был красив настоящей мужской красотой. Оба свободные от семейных обязательств, ровным счетом ничего не менявших в их отношениях, они были настоящими профи, чем и гордились.

— Хорошо, «наш» столик не занят. — Кивком головы Кэл указал на хромированный циферблат часов на стене, которые показывали без пяти двенадцать. У барной стойки свободных мест не было, — Мы как раз вовремя.

Скотти не успела ответить: к столику подошла их любимая официантка Тия, сестра Деб, приняла заказ и легкой походкой удалилась. Ну, слава Богу. Здесь по крайней мере все как всегда. Жизнь идет своим чередом, все «свое», привычное. А то предложение Ландсбери просто выбило у лих обоих почву из-под ног.

— Ты понимаешь, — сказал Кэл, продолжая прерванный разговор, — сначала адвокат, или кто он там…

— Мистер Ландсбери. — Скотти обратила внимание на его недовольный тон. — Вообще, ты знаешь, он, судя по всему, неплохой человек. Активист организации по защите бездомных собак. Ширли Стейнмен говорит, он делает всю юридическую работу для «Приюта у Мод» бесплатно.

Кэл только фыркнул:

— Ну вот, он, значит, посылает нам с тобой письма, в которых толком ничего нельзя понять, просит нас зайти к нему в офис, мы с таким трудом отпрашиваемся с работы, идем, и он вываливает все это нам на голову, как…

— То есть, ты хочешь сказать, ты отказываешься?

— А ты?

Тия, в аккуратной форме и с шифоновым платочком, торчащим из кармана, снова приблизилась к ним, положила зажаренную куриную грудку и овощной салат для Скотти и перешла к торжественному обслуживанию Кэла.

— Двойной картофель фри, — сообщила она, разгружая свой поднос, — два двойных чизбургера со всем, чем можно… и большая кружка нашего ледяного имбирного пива.

На аппетит Кэл не жаловался никогда, в каком бы состоянии он ни был. И что удивительно, сколько бы он ни ел, вес его не изменялся ни на грамм, не говоря уже о его удивительно пропорциональной фигуре.

Тия отступила на шаг удовлетворенно полюбоваться своей работой, одарив их самой веселой улыбкой.

— И как сегодня поживает самая сладкая парочка в городе?

Большинство их знакомых, в том числе и официантка, были уверены, что Кэла и Скотти связывают не только служебные отношения. Они уже давно привыкли к таким намекам. Почти привыкли.

— И еще кофе, о'кей, Тия? — ласково сказал Кэл, как бы не замечая ее многозначительной улыбки.

Как только девушка принесла кофе и удалилась, Кэл снова вернулся к теме начатого разговора. Скотти знала, что он не успокоится, пока не выговорится, хотя он уже и разрядился, бурно отреагировав на предложение Ландсбери.

Откровенно говоря, Кэл и сам не понимал, что же в этом предложении казалось ему таким пугающим, конечно, кроме того, что было очевидным.

— Ну, во-первых, — выпалил он, — как попечительский совет может требовать, чтобы мы приняли такое серьезное решение всего за двадцать четыре часа?

Скотти, не отрывая глаз от тарелки, продолжала методично нарезать курицу па аккуратные кусочки, чтобы смешать их с салатом, как она любила. Кэл, однако, и не ожидал ответа на свой вопрос.

— Во-вторых, что за чушь — «для этой работы больше бы подошла семейная пара»? Мы с тобой не муж и жена, но прекрасно работаем в паре. Да каждый день, каждый час нашей службы это подтверждает!

Скотти тщательно перемешивала свой салат с соусом, продолжай терпеливо слушать. Она вообще замечательно умела слушать и удивительным образом понимала его.

Она была его лучшим напарником за все годы работы в полиции и еще лучшим… другом, да, именно другом! Между, тем Кэл продолжал:

— Он, конечно, аргументирует все тем, что Аргонн — маленький провинциальный городок в штате Миссури. Люди, которые там живут, консервативны, им не понравится, если мужчина и женщина — не муж и жена — будут жить под одной крышей. А приют для бездомных животных, такой как «Приют у Мод», предполагает прежде всего волонтерскую сеть, а волонтеры те же люди, а люди не любят, когда вместе живут холостой м… и так далее, и так далее, и сама Мод хотела, чтобы там жила семья, так по крайней мере утверждает Ландсбери…

— И попечители тоже предпочли бы семейную пару. Но поскольку они не смогли найти другую пару…

— Другую семейную пару, Скотти! Первая передумала в самый последний момент. И попечители, которых мы в жизни своей не видели, являющиеся воплощением всех возможных добродетелей, предложили эту работу нам с тобой!

— Согласись, Кэл, для семейной пары предложение просто идеальное. Для работы как раз нужны двое, и они получают возможность там поселиться и жить. Со временем привяжутся к месту…

— И мы бы привязались. Мы с тобой друзья, и мы напарники. Мы могли бы там работать без всяких семейных сложностей, со всей возможной преданностью делу. Но нам хотя бы съездить туда и осмотреться, прежде чем решать! Могли бы и дать нам такую возможность. Первой паре хоть дали время на размышление.

— И какой смысл? Они все равно сказали «нет» в самую последнюю минуту. — В словах Скотти был резон.

Она сосредоточенно подбирала с тарелки оставшиеся кусочки салата. Глядя на нее, Кэл продолжал бушевать:

— Ага, они отказались в последнюю минуту, а мы теперь расхлебывай! Скотти, он хочет, чтобы мы дали ответ завтра после обеда!

Скотти пожала плечами.

В своем раздражении Кэл не мог понять, что означает ее жест. Почему она отводит глаза? Почему молчит, терпеливо давая ему излить свое недовольство? Неужели Скотти… Мэд-лин Скотт… неужели невероятно способная, старательная, до педантизма аккуратная Мэдлин Скотт готова поселиться вместе с ним в одном доме и взять под начало приют для бездомных собак?

Она ведь не сказала «нет».

И он не сказал «нет».

Переходя ко второму чизбургеру, Кэл поднял глаза на Скотти. То есть он прямо посмотрел на Скотти. А ведь обычно он старательно избегал смотреть на нее, что уже вошло у него в привычку. На то была особая причина.

Мэдлин Скотт обладала невероятной привлекательностью. Увидев ее впервые, он даже сначала был против того, чтобы она стала его напарницей, и вовсе не потому, что не хотел работать с женщиной. Проблема заключалась в том, что его неодолимо тянуло к ней с того самого дня, как он переехал в Сент-Луис и начал работать с ней.

Вьющиеся темно-рыжие волосы Скотти неизменно аккуратно закалывала на затылке и прятала под форменную кепку. Таков был ее профессиональный имидж, но Кэл догадывался, что на самом деле она другая. Несколько раз ему случалось сталкиваться с ней вне работы, и он узнал, что те же волосы она распускает и они мягкими волнами обрамляют ее лицо. А ее огромные, бездонные карие глаза так и манили своей глубиной. Вдобавок ямочки на щеках… и веснушки! Слава Богу, она запудривала их, приходя на работу. Кэл не без оснований подозревал, что с веснушками она бы нравилась ему еще больше.

Красивая фигура Скотти с ее мягкими изгибами угадывалась даже через форму. А еще у нее были чудесная улыбка и отличное чувство юмора, и еще…

Об остальном он даже думать себе не позволял.

И почти всегда ему это удавалось. Впервые в жизни его связывали с женщиной искренняя дружба, прекрасные рабочие и партнерские отношения, И вот теперь предложение Ландсбери — если, конечно, они его примут — грозило Кэлу потерей того, что он начал серьезно ценить и беречь — дружбы и уважения Скотти. Работа в полиции бок о бок заставляла его проявлять достаточно выдержки. Что же будет, когда они окажутся совершенно одни в уединенном доме среди полей? Сможет ли он по-прежнему держать дистанцию?

— Ты мне вот что скажи, Кэл. — Скотти наконец отложила вилку и взглянула ему в глаза. — Если бы… то есть если бы можно было работать без меня, тебе одному, ты бы согласился?

— Ну, я…

— Только честно. Я не обижусь.

Продолжая смотреть ей в глаза, Кэл почувствовал, как его сердце забилось быстрее.

— Да. Если бы речь шла только обо мне, я бы согласился.

Она даже не вздрогнула.

— И я бы согласилась. И именно по тем причинам, которые мы с тобой сто раз обсуждали. Ты перевелся сюда из Чикаго, надеясь восстановить свой былой энтузиазм после двух лет работы в полиции нравов. Мы оба сознательно отказались от повышения по званию, поскольку знаем, сколько свободного времени потеряем, Мы прежде всего считаем свою работу социальной службой, хотя уже немного в ней разочаровались, даже при том, что вышло новое постановление о социальных службах. Слушай, Кэл, мы ведь оба прекрасно знаем, кто мы и откуда и почему предложенная работа идеально подходит и тебе, и мне.

— И тебе? Ну, я-то хотя бы вырос па ферме. Но ты же у нас городской житель!

— Ты знаешь, мы как-то не попадали к Мод в одно и то же время, но я там бывала не реже, чем ты, и не меньше делала как волонтер. И ты знаешь, мне там нравилось не только заниматься собаками, — она наконец улыбнулась, как всегда загадочно, — если не считать ведер с хлоркой и не самой приятной обязанности чистить собачьи загоны. Мне нравилась сама загородная атмосфера. Чудесный старый дом, тенистые деревья, лужайки, свежий воздух. Такой, знаешь, дух товарищества, общения… Моральное удовлетворение. Мы действительно помогали несчастным бездомным животным.

Кэл кивнул, и Скотти продолжала:

— Посмотри правде в глаза, Кэл. Настал момент, после которого ничего нового в жизни нам ждать уже не приходится. Однообразие. Рутина. А работа в «Приюте у Мод» могла бы стать совершенно новым поворотом! Почему ты переехал в Сент-Луис? Не только же из-за того, что жизнь в Чикаго и работа в полиции нравов приводили тебя в постоянный стресс. Наверное, тебе еще и хотелось быть поближе к семье. Ты десять лет был так далеко от них и от родной фермы.

Конечно, она была права. Более того, она, видимо, думала о чем-то похожем давно. Ее огромные карие глаза возбужденно засверкали, и Кэл уже не мог оторвать от них взгляда. И что ее так взволновало? Просто расслабилась в привычной обстановке, под запах кофе, мерное шипение гриля и ровный гул закусочной?

— А тебе не надоело, Кэл, каждый вечер играть с приятелями в бильярд в ближайшем грязном баре? Я, например, от своей квартиры на Хамфри-стрит жутко устала. Один день похож на другой. Давай попробуем, а? Вот так возьмем и разом все изменим! У меня никого нет, так что я вполне могу делать что хочу. А ребята из нашего подразделения — ну что они могут сказать? Будут дразнить, конечно, хуже, чем раньше… Подумаешь, только и всего. Нам не привыкать. Давай, Кэл?

— Скотти! — Кэл ошарашенно смотрел на нее, не веря в реальность происходящего.

То, что случилось дальше, поразило даже ее саму. Перегнувшись через стол, Скотти порывисто схватила напарника за куртку:

— Давай согласимся, Кэл. Переедем в Аргонн и постараемся всю душу вложить в работу. Послушай, попечители хотят, чтобы мы гарантированно отработали полгода — испытательный срок, Если у нас получится, мы можем остаться там и руководить «Приютом у Мод» сколько захотим… то есть сколько захочет каждый из нас. Да пойми же, такого шанса у нас больше никогда не будет!

Она видела, что у Кэла буквально рот открылся от изумления. Он молчал, не сводя голубых глаз с ее губ, и Скотти заставила себя наконец разжать пальцы. Она отпустила его куртку и медленно опустилась па свое место.

— Мы… мы сейчас составим таблицу «за» и «против», — снова заговорила она с горячностью.

— Опять? Нет, Скотти, только не таблицу. Пожалуйста, не надо, — простонал Кэл.

— Таблицы и тезисы помогают привести мысли в порядок. И ты в глубине души со мной согласен, — сказала Скотти, доставая из кармана блокнот и роясь в сумке в поисках ручки. — Все сводится к черному и белому. Просто и ясно, никаких полутонов.

Отодвинув тарелку в сторону, Скотти с блокнотом в руках начала свои подсчеты:

— Итак, мы резко меняем жизнь. Поворачиваем на сто восемьдесят. Уходим с государственной службы в частный сектор, переезжаем за город, переходим от размеренного существования «от звонка до звонка» к свободному графику. Это все плюсы, так? — Она дождалась утвердительного кивка Кэла и, подавив вздох облегчения, продолжала: — Теперь минусы. Денег нам предлагают немногим больше, чем мы имеем теперь. Пенсии, льготы в основном такие же.

— Да и Ландсбери говорит, что повышения зарплаты не предвидится, разве что индексация с учетом возросшей стоимости жизни.

— С другой стороны, пока фонд, который финансирует «Приюту Мод», не разорится, мы с тобой будем получать стабильную зарплату, правильно?

— Правильно.

— Теперь дом. Плюс хозяйственные постройки, машины, земля… Сколько, он сказал, там акров?

— Не помню. К тому моменту он успел вывести меня из себя, и я как-то прослушал.

— Тоже мне сельский житель — пропустил самое важное. Ну хорошо, пишем «большая территория». — Скотти быстро перешла к следующему пункту, по ходу записывая сказанное. — Подъемные. Опять плюс. Пишем в первую колонку.

— Разбежавшиеся волонтеры перестали появляться, когда Мод заболела и стала совершенно невозможной. Пишем во вторую, — проговорил Кэл.

Скотти поморщилась, но записала.

— Наше образование и опыт. Пока была жива Мод, она говорила, что мы прекрасные напарники и знаем, как себя вести с самыми разными людьми и в самых разных ситуациях. Похоже, она и предложила наши кандидатуры.

— Работать придется двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Постоянно какие-то люди, собаки, просто проходной двор, — серьезно констатировал Кэл.

— Зато мы будем жить за городом. У нас будут милые, славные соседи… — Скотти поставила в нужной графе плюс.

— Если мы с ними подружимся, — возразил Кэл.

— Волонтеры и сочувствующие… — Скотти как будто не слышала Кэла.

— Если мы уговорим их вернуться, — настаивал Кэл.

— И ощущение, что мы делаем нужное дело, — продолжала Скотти.

Скотти знала, что Кэл, как и она, любил собак, особенно несчастных, брошенных, больных и изувеченных, никому не нужных, в общем, бродячих псов всех видов, мастей, размеров и пород и даже вовсе беспородных дворняг, которые находили приют у Мод.

— Если бы только можно было съездить туда и посмотреть, — произнес Кэл.

— Ландсбери сказал, что мы не получим ключей, пока не явимся с вещами и с подписанными документами.

— Да, Ландсбери тот еще тип… — проворчал Кэл.

— Вот если бы у пас было побольше времени на размышление… — мечтательно подняла глаза в потолок Скотти.

Но на самом деле Скотти знала, что раздумывать больше не о чем. Оба они уже пришли в себя. «Приют у Мод» был несбыточной, невероятной мечтой… Мечта была готова стать реальностью.

Но в последний момент всегда не хватает решительности.

— В общем, не знаю, — вздохнула Скотти. — Не знаю.

— Как «не знаю»?! Ты что, теперь сдаешься? Вот так?

Скотти встретилась с ним взглядом.

— Я хочу сказать, я не могу прийти к решению. Ты уверен, что ты — что я — что мы хотим взвалить на себя такую работу? Управлять «Приютом у Мод»…

— Все, что мы потеряем в случае неудачи, — затраченное время, испытательный срок — шесть месяцев. Ну да, и еще придется снова приводить жизнь в порядок… — Голос Кэла стал неуверенным.

— И все? — Сарказм, прозвучавший в ее голосе, говорил о том, что его последний аргумент был явно непоследовательным. — Теперь ты уговариваешь меня?

— Скотти, мы с тобой старые друзья. Мы можем обсуждать между собой все, что угодно.

— Но это же мечта, Кэл.

— Мечты сбываются, Скотти.

Скотти смотрела сквозь него невидящим взглядом. Мечты сбываются? Что, хоть одна сбылась? У него лично? Нет. А вот солнечный свет, струящийся сквозь натертые до блеска окна, закусочная, наполненная знакомыми лицами и ровным шумом, обычный день, протекающий по известному распорядку, — реальность. Жизнь. И какой бы обыденной она ни казалась, разве стоит рисковать ею ради мечты, которая может рассыпаться в прах в любой момент?

Скотти закрыла блокнот, сунула его в карман и схватила кепку.

— Пойдем. А то опоздаем.

— Нет, подожди. — Кэл протянул руку через стол и, продолжая смотреть ей в глаза, крепко взял ее за запястье. — Ты же сама сказала — давай попробуем.

— Что? — Теперь настал черед Скотти усомниться в реальности ситуации.

— Послушай, мы же только что все записали. Мы знаем, чем рискуем и на что можем рассчитывать. Мы оба признаем, что нам дается совершенно фантастический, невероятный шанс. Лично я хочу попробовать.

— Вот так взять и…

— Вот так взять и позвонить Ландсбери из машины, а потом, как вернемся в участок, подать заявления об уходе. Через две недели будем собирать вещи. У меня и собирать-то особо нечего. А у тебя?

— У меня, в общем, есть, — нехотя призналась Скотти. — У меня и квартира больше. Мебель и разные другие вещи, которые я покупала…

— Не проблема, все перевезем. Знаешь, сколько будет желающих помогать? Да как только мы подадим заявления, новость вмиг разнесется по всему округу.

— Ой, даже не говори! Все любопытные сбегутся. Засмеют!

— Ну, ничего страшного, для нас с тобой слушать насмешки — привычное дело. А вот такой шанс действительно бывает раз в жизни. И, честно сказать, я не знаю ни одного человека, кроме тебя, с которым бы я пустился в такую авантюру.

Неожиданно его слова заставили Скотти где-то в глубине души сильнее поверить в то, что мечты сбываются. Наверное, она просто сошла с ума. Но Кэл все еще держал ее руку сильными и уверенными пальцами. Их твердость была реальна, не эфемерна. И не менее твердо смотрели его голубые глаза.

— Давай попробуем, Скотти.

Скотти хотела отрицательно покачать головой, но как-то неожиданно для себя кивнула.

— Ага! — воскликнул Кэл, расплываясь в улыбке и вставая с места. — Ты кивнула, кивнула, я видел!

Скотти продолжала сидеть. Неужели правда кивнула?!

— Обед за мой счет, — объявил Кэл, надевая кепку и довольно поводя широкими плечами.

Но особенно невероятным для Скотти было то, что Кэл взял ее за руку. Он же никогда к ней не прикасался, даже случайно! А тут специально взял за руку… Его пальцы, твердые как камень, не выпускали ее руки, пока он не встал. Потом он поправил Скотти куртку и надел ей на голову кепку.

Он заплатил по счету. Они, как обычно, перебросились парой фраз с Деб и Тией и двинулись к выходу. Судя по всему, все знакомые в закусочной уже обсуждали их.

Кэл сыпал шутками и смеялся. Просто искрился весельем, ведя ее к двери. В застекленном вестибюле Кэл неожиданно остановился. Скотти занервничала.

Он смотрел на нее внимательным взглядом, как будто изучая. В глазах ее застыли невысказанные вопросы. А снаружи, за стеклом, сияло солнце. Апрель. Прохладный терпкий весенний воздух.

— Давай попробуем, Скотти.

— Нет, Кэл, все-таки надо еще подумать. У нас еще есть время до завтра, и чем больше я думаю, тем большей авантюрой мне все это кажется.

Однако стоя в стеклянном вестибюле закусочной и завороженно глядя в голубые глаза Кэла, Скотти вдруг поняла, инстинктивно почувствовала, что по крайней мере в него можно верить смело. Мечты могут сбываться или исчезать, как утренний туман. Но взгляд его глаз реален. И он согревал ее душу, хотя, что именно он выражал, она бы не смогла объяснить.

И вдруг Скотти оказалась в его объятиях. Ее руки автоматически уперлись в его грудь.

— Нет, нет, Скотти. — Его голос соперничал с легким весенним ветерком, ворвавшимся в пустое пространство вестибюля. — Не отталкивай меня. Я хочу, чтобы ты схватила меня за куртку, как тогда, за столом.

— Что?.. — Скотти непонимающе моргнула.

За куртку. Как тогда. Давай, схвати меня. Притяни поближе.

Кэл склонился к ее лицу, и Скотти беспомощно сгребла пальцами плотный хлопок его форменной куртки.

— Вот-вот, именно так. Держи крепче, — прошептал Кэл, и его губы наконец коснулись губ Скотти.

Скотти ощутила легкий запах имбирного пива, его вкус, оставшийся па чуть липких, теплых и нежных губах Кэла. На его восхитительных, полных, мягких губах, которыми он так умело пользовался.

Скотти почувствовала внезапную слабость в коленях. Покачнувшись, она еще отчаяннее вцепилась в его куртку. Но Кэл бы и не дал ей упасть — он обнимал ее так крепко, что у нее перехватило дыхание. Его язык ласково касался ее плотно сжатых губ, уговаривая, побуждая их открыться ему навстречу. Скотти понимала, что надо что-то сказать, как-то объяснить ему, что он не должен… что они не должны… но открыть рот означало бы впустить его, чего ей делать совершенно не следовало.

И Кэл сам прекрасно все сознавал. Когда он отпустил ее, она поняла по выражению его глаз, что он все сознает.

Но прежде чем они смогли отдышаться, прежде чем снова обрели способность говорить и рассуждать, на них буквально обрушился шквал одобрительных возгласов. Деб и Тия и все их друзья и знакомые, которые были в закусочной, смеясь, свистели и махали им из-за стеклянных дверей, как болельщики на стадионе.

Ну наконец-то Кэл и Скотти подтвердили все слухи, которые о них ходили. Конечно же, Кэл и Скотти не просто напарники. Их поцелуй при всех, в вестибюле закусочной, развеял последние сомнения, если таковые у кого-то были.

Ну хорошо, думала Скотти, поправляя кепку и идя к машине вслед за Кэлом, который кланялся и махал зрителям. Теперь она знает наверняка: если они собираются пуститься в предлагаемую авантюру, погнаться за совершенно, впрочем, несбыточной мечтой, ей придется позаботиться о том, чтобы подобное не повторялось. Никаких поцелуев. Нет и еще раз нет. Когда целуешься с Кэлом, теряешь способность соображать.

— Кэл, — сказала она, когда они уже были в машине и она достаточно овладела собой, — давай договоримся. У нас сохраняются чисто деловые отношения.

— Договорились, — сказал Кэл, не глядя на нее, поскольку был сосредоточен на том, чтобы задом вырулить со стоянки. — Чисто деловые. Руки прочь.