Жаркий поцелуй

Глава 12

Вот так. Поторопилась открыть дверь. Ничего не скажешь, опрометчивый поступок с ее стороны, однако все могло закончиться гораздо хуже. По крайней мере она жива и здорова, хотя и стоит на дне старого бака для полива, как крыса в ловушке. Несмотря на весь их гангстерский эпатаж и глумливые «напевы», Коди и Кит — мальчишки, которые… скажем, просто шалят.

Однако здесь темно и сыро. И тоскливо. И жутковато.

Если не считать частых вспышек зарниц, — гроза все-таки надвигалась, уже слышались далекие раскаты грома. В старом баке с заплесневелыми каменными стенами было темно хоть глаз выколи. Бак был, по сути, широким колодцем, около семи или восьми футов в диаметре; открытая горловина зияла примерно в трех-четырех футах над головой.

Скотти чувствовала, как мерзкая хлюпающая жижа, которой, видимо, было покрыто дно, просачивается в ее сандалии. Попробовав сделать шаг, она едва не полетела кувырком, споткнувшись о камень — Джейсон не успел вычистить бак до конца.

— Идиотка! — сказала она, и голос ее прозвучал глухо. Однако, кроме себя, винить было некого.

— И бесполезно. Лучше думай, — приказала она себе вслух.

Итак, что мы имеем? Кэл уехал, его не будет еще как минимум час. В доме включен автоответчик, и вряд ли кто-то серьезно обеспокоится тем, что она не берет трубку. Даже Кэл. Решит, что она в душе или еще где.

Скотти чувствовала себя совершенно беспомощной, пожалуй, первый раз в жизни. Что же делать, пока ее не найдут. А ее обязательно найдут. Не могут не найти.

Молния раскроила надвое круг темного неба над головой. Дождь полил как из ведра. Хорошо еще, что систему водостоков, по которым дождевая вода должна была сливаться в бак, так и не подключили. Значит, потоп ей пока не грозит — капель дождя, падающих сквозь открытую горловину, явно мало.

Можно сказать, что в целом ей повезло, если не принимать во внимание тот ужас, который наводит на нее все, что ползает и шуршит. Скотти приказала себе сохранять спокойствие и думать, думать. Она должна справиться со своим положением. Не зря же она столько лет проработала в полиции.

Она еще раз попробовала пошарить ногой по черному дну бака. Вот тот камень, о который она споткнулась. Здесь должны быть и другие, так что лучше все же стоять на одном месте. Потоки воды текли по лицу. Скотти вытерла глаза и стала ждать новой вспышки молнии, чтобы попытаться рассмотреть что-нибудь вокруг. Как она и предполагала, ничего, кроме камней и жидкой липкой грязи, не было.

Скотти разговаривала сама с собой, пытаясь таким образом собраться с мыслями.

— А что, если сложить камни один на другой? Бессмысленно. Заняться скалолазанием? Еще глупее. Хотя, — оборвала она сама себя, — может, в результате и начну лезть на стены…

Ей ничего не оставалось, как продолжать стоять по колено в грязи в насквозь промокшей одежде. Снаружи поднялся ветер. Скотти поймала себя на том, что удивляется: почему здесь не дует? Утешало только, что ночи стояли на редкость теплые. Да еще вспышки молний, которые время от времени освещали невеселую картину.

Кэл скоро приедет, начнет ее искать. Вряд ли ему сразу придет в голову заглянуть в бак, может, и вообще не придет… Но надо гнать от себя невеселые мысли. В конце концов, Кэл организует более серьезные поиски, и ее обязательно найдут. Гроза когда-нибудь закончится и можно будет попробовать кричать.

Хотя кто ее здесь услышит, разве что Титч, да и то вряд ли. Его хижину отсюда даже… Что там?

Посмотрев вверх, Скотти увидела огромную белую голову, напоминающую череп с черными впадинами глазниц. Голова свешивалась с темного края горловины.

— Ой! Боже, как ты меня напугал.

Еще одна вспышка молнии, и Скотти убедилась, что это Скелет — пес старого Титча.

— Скелет! А где Титч? Титч! Титч! — Скотти и сама не ожидала услышать такое отчаяние в собственном голосе. — Ну, ну, успокойся… Так. Титча здесь нет, а, Скелет? Значит, только мы с тобой. Но ты знаешь, ты… ты…

Скотти, задрав голову, смотрела на белого пса, который тем временем поудобнее устроился на краю бака и положил голову на лапы так, чтобы ему было ее видно.

— Ты пришел составить мне компанию, да, Скелет?

Скотти снова почувствовала удивительное спокойствие, исходящее от собаки, какую-то вековую мудрость.

— Ты же умный, ты знаешь, что Титч пойдет тебя искать и в результате найдет меня. Я даже удивляюсь, как ты еще не нашел способа спустить мне лестницу! Или еще лучше, как-нибудь поднять меня отсюда…

Скотти попыталась рассмеяться; попытка удалась, голос дрожал уже меньше. Молния, казалось, на несколько секунд замерла в небе, затем рассыпалась белым мерцанием, позволив Скотти разглядеть спокойствие и уверенность в черных собачьих глазах.

— Слушай, а ведь я не зря здесь оказалась, да? Я должна о чем-то подумать? Что-то понять? Я должна открыть что-то очень важное, ты наверняка знаешь что. — Скотти смахнула с обращенного кверху лица капли дождя, который уже не хлестал с такой злостью. Далеко вверху рокочущая гроза сменилась обычным летним ливнем.

— Что же это? Ну, хоть намекни. Пожалуйста. То есть я догадываюсь, о чем речь, я просто не знаю, что именно делать… Душный ужас. Вечный страх того, что, как бы я ни старалась, все хорошее кончится. Счастье не бывает вечным. Вот оно уже выскальзывает из пальцев… Что я должна понять, Скелет? Ты знаешь, а я нет.

Пес внимательно смотрел на Скотти, не шевелясь, не издавая ни звука, почти не дыша. Он, кажется, даже ни разу не моргнул своими огромными серьезными глазами.

И все же его вид придавал ей уверенности.

Скотти все думала.

— Мне кажется, Кэл сказал что-то такое сегодня… Он сказал, что я должна верить в нас. Все дело в вере, да? Я должна поверить… но как?

Теперь Скотти чувствовала на лице мелкий моросящий дождь, гроза стихала. Ночь была теплой, лягушки громко квакали, невзирая на удаляющиеся раскаты грома. Тучи расступались, быстро уходя на восток. Как же быстро они плывут! И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, луна выглянула из-за туч и тут же снова исчезла, на миг осветив темный колодец и неподвижный силуэт собаки.

— Что я должна сделать? — спрашивала Скотти у молчаливого пса. — Я знаю, что могу верить Кэлу. Но я еще должна… что? Решиться, вот что. Решиться верить в хорошее. Каждый день, каждый раз, когда снова одолеют сомнения, я должна напоминать себе, что уже раз навсегда решила верить. Ну конечно же, все так просто. Просто дело привычки. Надо приучиться не забывать верить Кэлу. Я верю ему и верю в себя. Верю в обещания, которые мы дали друг другу, в общие мечты, в совместные усилия.

И как будто в подтверждение ее мыслей все кругом озарилось сияющим лунным светом. Между рваными клочьями туч показалась луна — еще не полная луна, но уже больше, чем половина. Свет отражался от гладкой шерсти Скелета, делая его самого похожим на луну — большая белая голова, странным образом кажущаяся твердой и мягкой одновременно, такая далекая и отрешенная и вместе с тем почему-то притягательная.

Скотти знала, что старый пес специально пришел к ней, чтобы она не теряла мужества. Но она больше и не боялась. Негнущиеся ноги гудели после тяжелого дня и не менее тяжелого вечера, ступни уже закоченели от стояния в холодной жидкой грязи. Противная мокрая одежда прилипла к телу. Прошло уже, наверное, больше часа… Но теперь Скотти была уверена, что все у нее будет хорошо. Более того, у них с Кэлом все будет хорошо. Каждый день, каждый час. Она решилась.

Тихо и торжественно Скотти и старый пес ждали. Кто знает, как долго им придется еще ждать? Но Скотти знала, да и Скелет тоже знал, что в конце концов помощь придет. И помощь пришла: они услышали голос Титча:

— Скелет! Скелет! Ты здесь, Скелет?

— Мистер Титч! — закричала Скотти. — Это я, мистер Титч! Я здесь, в баке! Скелет со мной.

Пес поднял голову и посмотрел на хозяина; старый Титч заглянул в бак, увидел Скотти и привычно сплюнул через плечо струей табачной жижи.

— Это ты там, девчонка-девчоночка?

Скотти захихикала:

— Я… я, мистер Титч.

— Ну и как же…

— Лестница. Она должна быть где-то рядом, посмотрите. Через минуту Скотти уже была на свободе. Ей пришлось снять мокрые сандалии, чтобы выбраться из бака по скользкой лестнице; ноги ее были до колен облеплены грязью.

Скотти продолжала хихикать, Ее охватило совершенно незнакомое ощущение легкости и безудержного счастья. Она чуть не расцеловала Скелета. Потом долго сердечно жала руку Титча, который все норовил ее отнять.

Что-то такое было в воздухе… ночи. Что-то произошло с ней самой. Она твердо решила, что будет верить.

— Тьфу. — Титч еще раз сплюнул свою жвачку и пошел прочь. — Спокойной ночи, девчонка-девчоночка.

Скелет послал ей последний внимательный взгляд, развернулся и чинно потрусил за своим хозяином. Подумать только, Титч даже не удосужился спросить, как она вообще попала в бак! Хотя, конечно, он странный человек, одинокий человек. Так же как и Мод когда-то, он строго следовал раз навсегда установленным для себя правилам соприкосновения с окружающим миром.

Вот в чем, наверное, и есть самое святое предназначение собак — составлять компанию одиноким людям, быть с ними рядом, присматривать за ними, пока они не научатся жить по-другому.

— Довольно одиночества, — прошептала Скотти. Она больше не одиночка, нет. Счастливая, она покидала освещенный луной сад. Целый сад роз, который кропотливо растил Кэл — растил, чтобы подарить ей.

Скотти улыбалась.

— Вот так ночка выдалась! Да и день тоже… Тебе надо как следует отоспаться, — сказала она себе, выходя из калитки. — Хотя нет. Тебе нужен Кэл, — добавила она, увидев, как во двор въезжает фургон.

— Скотти!

Кэл уже спешил ей навстречу в свете фар. Он, конечно, успел разглядеть ее заляпанную грязью одежду, мокрые волосы, открытую калитку розария и грязные сандалии, болтающиеся у нее в руке.

— Боже мой, что с тобой случилось?

Скотти улыбнулась:

— Ой, Кэл, мне надо столько всего тебе рассказать.

— Но…

— Нет, Кэл, все нормально. Но со мной и правда кое-что случилось. Кое-что хорошее…

И она принялась, захлебываясь, рассказывать. Но когда она бегом проскочила первую, не важную, часть — «в баке» — и перешла к важной — «в лунном свете со Скелетом», — Скотти поняла, что Кэл ее не слышит. По крайней мере не воспринимает ее рассказ так, как ей хотелось.

— Что? Кейхиллы?

— Да нет же, Кэл, не в том дело. Ты ведь говорил мне, что начинаешь понимать, что на самом деле у них происходит. К сожалению, я не могу объяснить так, как нужно.

Рассекающие темноту лучи фар заставили и Кэла, и Скотти обернуться к повернувшему из-за дома хорошо знакомому черному грузовичку.

Кэл оставил ворота открытыми. Ему еще надо было устраивать на ночь спасенную овчарку. Скотти замерла, боясь даже представить, что может сейчас произойти. И все же ее не покидало чувство, что все будет хорошо. Она не усомнилась даже тогда, когда из машины один за другим вылезли все Кейхиллы в полном составе и не очень уверенно направились в их с Кэлом сторону. Вместе со старшими братьями и отцом приехал и Джейсон.

Скотти продела руку под локоть Кэла, готовясь встретить незваных гостей. Бут Кейхилл снял с головы бейсболку.

— Мистер Уит. Мисс Скотт. Мое имя Бут Кейхилл, а это мои сыновья. Если у вас есть пять минут, мне хотелось бы с вами переговорить.

Скотти, в общем, не особенно встревожил их приезд. Тем не менее она отметила, что фары их машины, свет от которых добавился к белым гирляндам, уничтожили все волшебство лунного света.

Она стояла босая, вымокшая до нитки, вся в грязи и прекрасно сознавала, что Кэл сейчас наверняка думает о том же. Того, что она успела ему рассказать, да еще так сумбурно, вполне хватит, чтобы вывести вспыльчивого Кэла из себя.

— Мисс Скотт, — повторил Кейхилл, останавливаясь перед ними, в то время как его сыновья подходили один за другим и вставали за его спиной. — Я хочу перед вами извиниться.

— Извиниться?! — Кэл едва не задохнулся от возмущения. — Вы что, думаете, ваших извинений…

Скотти изо всех сил сжала его руку. Кэл замолчал, хотя по его лицу было вполне очевидно, что именно он собирался сказать.

— Я понимаю, — продолжал Кейхилл, — что моего извинения недостаточно. Да и припозднился я со своим извинением… Давайте так: вы меня дослушайте до конца, а потом решайте. Как решите, так и будет.

Скотти чувствовала себя как мокрая мышь. Она стояла, цепляясь за руку Кэла. Кэл же, надо отдать ему должное. Приготовился слушать, хотя вид у него был весьма воинственный. Скотти же верила, верила, даже глядя в лишенное всякого выражения лицо Джейсона и в лица его старших братьев, которые старательно отводили глаза. Она верила. Все будет хорошо.

— Понимаете, Кейхиллы не всегда были такими, как сейчас. Когда-то мы были хорошей семьей. В церковь там ходили и вообще.

Стареющий светловолосый, уже начинающий лысеть мужчина, высокий и крепко сбитый, стоял, напряженно вертя в руках свою бейсболку. Он с большим трудом пытался найти подходящие слова, но унижаться и вилять он не собирался. Человек сильный и гордый, он прямо смотрел на Скотти и Кэла и с усилием продолжал:

— Меня здорово тряхнуло пару дней назад. Я знал, конечно, что мои сорванцы хулиганят, но думал, не так уж они и виноваты, резвятся пацаны, что с них возьмешь. Но когда они угнали джип, чуть его не разбили, да сами чуть не покалечились… Я как очнулся. И сегодня прихожу, смотрю: Джейсон — вот этот самый — заперт в ванной, Коди и Кит, говорит, отняли у него ключ от вашего розария и рванули к вам, чтобы вас, мисс Скотт, посадить в бак. Ну тут меня как по башке стукнуло. Мы с ними серьезно поговорили. Представили себе, куда нас всех может завести такая дорожка. В хорошие места, как известно, такие дорожки не ведут… Мы приехали извиниться и попросить… дать нам возможность вернуться, так сказать, к нормальной жизни.

Кэл только хмыкнул. Кейхилл заговорил снова:

— Джейсон рассказал мне, как вы, мисс Скотт, объясняли ему про то, что надо любить ближних. И я подумал, это… подумал, а ведь «Приют у Мод» всегда был хорошим местом, хотя мы со старушкой Мод друг друга… э-э-э… недолюбливали. Значит, и вы должны быть хорошие ребята, раз уж вы здесь. Я вам вот что предлагаю…

Скотти и Кэл переглянулись. Все-таки в стоящем перед ними человеке было что-то располагающее. Скотти верила. Все будет хорошо.

— Нам, говорю, нужна возможность начать сначала. Но мы хотим честно ее заработать. Так что до конца лета, пока не начнется учебный год, мы будем тут у вас волонтерами. То есть мы — это я, Коди и Кит. Джейсон, он ничего плохого не сделал, так что, какие у вас с ним там есть договоренности, так пусть и остается… Вы уж разрешите ему приходить, как раньше, ему у вас нравится, и собак он знаете, как любит… А мы трое будем приезжать два раза в неделю после обеда и до вечера делать тут все, что вы скажете. И будем вежливо разговаривать, и всякую работу на совесть делать. А как кончится лето, вы уж тогда решайте, как с ними поступить. За то, что они вас в бак посадили, мисс Скотт, и колесо прокололи, и во дворе здесь нахулиганили, и вообще… Я ведь понимаю, нас еще не скоро будут опять принимать как приличных людей. Мне особенно надо помнить о своих обязанностях. В смысле, больше работать, меньше по барам шляться. Мы, понимаете ли, с моей бывшей все никак не угомонимся… Но нельзя же, правда, так вот всю жизнь пускать под откос. Нельзя, чтобы мальчишки росли не только без матери, а вообще без присмотра. Я пришел в себя, я хочу попытаться. А то, что мы делаем, знаете, никуда не годится. Мы даем слово быть другими…

Кэл и Скотти снова переглянулись. Они обсуждали проблему с Кейхиллами столько раз, что теперь понимали друг друга без слов.

Как, однако, мужик держится — было написано на лице Кэла.

Он очень сильный человек, безмолвно ответила Скотти. Сильный человек, который сбился с пути. Но он готов вернуться.

— В чем основная идея «Приюта у Мод»? — тихо сказала она Кэлу. — Мы уже два месяца об этом думаем.

Кэл медленно поднял руку и протянул ее Буту Кейхиллу:

— Я, наверное, могу сказать только одно: сдержите свое слово, мистер Кейхилл.

Кейхилл взял протянутую руку.

— Мы сможем что-либо доказать, только если вы дадите нам возможность. Так что спасибо, мистер Уит. Мисс Скотт. А теперь… идите-ка сюда. — Он отступил на шаг, пропуская своих сыновей, чтобы они тоже могли пожать руку Кэлу и Скотти. — Вот этот — Кит, а тот — Коди. Мы ведь тоже любим собак, как многие люди, а уж Джейсону общение с собаками так на пользу пошло…

Скотти улыбнулась. А Кэл… Кэл пошел на кухню и вернулся оттуда, неся в своих больших ладонях крошечного черно-белого щенка. Уиннер радостно взвизгнул при виде Джейсона, и мальчик тоже наконец улыбнулся.

— Если вы не возражаете, мистер Кейхилл, — сказал Кэл, — Скотти обещала этого щенка вашему сыну, и мы бы хотели, чтобы он его забрал.

— Лучшего ответа и придумать нельзя. Спасибо вам, ребята. А теперь, мальчики, давайте извиняйтесь и поедем.

Наконец, когда извинения были благополучно принесены и приняты, Скотти смогла обнять Джейсона. Кэл пожал мальчику руку и торжественно отдал ему Уиннера.

— Нет, ключ ты оставь себе, — добавил Кэл, когда мальчик попытался вернуть ему злополучный ключ. — Ты мне нужен, в розарии. Да и надо наконец закрыть чертов бак крышкой.

Над шуткой, естественно, никто не засмеялся. Еще несколько неловких замечаний и изъявлений доброй воли всех участников, и Кейхиллы, усевшись в свой грузовичок, медленно покатили прочь.

Скотти и Кэл остались одни на круглой площадке, освещенной праздничными гирляндами и все еще зажженными фарами фургона; они молча смотрели вслед удаляющимся задним огням грузовичка, пока шум мотора не затих вдали, предоставив ночным шорохам и звукам вернуться в свои права.

— Ну, я не знаю… — тихо проговорил Кэл.

— Мы и не узнаем, если не попробуем. И может быть, все поймем сердцем, а не разумом.

Кэл повернулся к Скотти; ее вид тут же напомнил ему о том, что произошло.

— А ты сама уверена, что они исправятся?

— Уверена.

Кэл обнял ее и крепко прижал к себе.

— Какая ты у меня храбрая. И какая умница. Как я тебя люблю!

Скотти прижалась к нему:

— Даже если я похожа на мокрую кошку?

— Фу-у, не надо о кошках. Ты знаешь, мы можем многое здесь изменить со временем, но то, что я чувствую к тебе, не изменится никогда.

Скотти лукаво улыбнулась:

— Ловлю на слове.

Главное, она решила верить Кэлу, верить себе. Все будет хорошо.

— Боюсь, мне придется на коленях благодарить Титча за то, что он тебя нашел. А то ведь старик наверняка считает, что спасать тебя не входит в его должностные обязанности. Я еще удивляюсь, как он не ушел со своим Скелетом и не оставил тебя там.

Скотти засмеялась;

— Ты не представляешь, как я была рада его видеть в тот момент. Меня даже умилило, как он сплюнул свою жвачку и назвал меня «девчонка-девчоночка».

Кэл тоже засмеялся, и от его смеха ей вдруг стало теплее.

Они смеялись вдвоем, вместе начиная строить новую жизнь. Они оба вернулись домой. В «Приют у Мод».

А потом невероятные ярко-голубые глаза вдруг снова посерьезнели, глядя ей в лицо.

— Слушай, а что ты такое пыталась мне рассказать? Насчет волшебства, луны и Скелета?

Значит, он все-таки услышал, удовлетворенно подумала Скотти. И все понял как надо. Значит, в какой-то момент они оба начали больше доверять сердцу, чем разуму. Теперь в ней была уверенность, что истинная любовь просто обязана быть вечной. Она знала, она чувствовала всем сердцем, головой, всей кожей и даже кончиками пальцев босых перепачканных ног, что так и будет.