Жарко вдвойне (ЛП)

Глава 25

На мгновение застыв в ужасе и шоке, наша команда тут же переключилась на действие и понеслась к зданию. Мой дождь полился снова, на этот раз сильнее, а град лупил отравленными кулаками. Были ли Шерридан и Лексис внутри здания? Я едва дышала, едва заставляла тело двигаться, поскольку кровь превратилась в вязкую замороженную жижу.

Завыла сирена, разорвав тишину ночи, и я съежилась от страха.

Повсюду на земле лежали в отключке вооруженные охранники. Благодаря Жан-Люку? Или я ошиблась, доверившись ему? Неужели это он устроил взрыв? Вдруг Шерридан…

О боже.

Нет. Нет, нет, нет. «Я не стану в это верить», – думала я, перепрыгивая через очередное неподвижное тело. Споткнулась о полуавтоматическое ружье и упала ничком. Воздух словно вышибло из легких, а рот оказался наполнен грязью. К счастью, уровень адреналина в крови был высок, а тело слишком онемело от холода, чтобы чувствовать боль. Но завтра мне будет больно. Если я останусь в живых.

Мгновение спустя рядом со мной оказался Ром, по-прежнему в обличье ягуара, и зубами потянул меня вверх. Он аккуратно тащил за одежду, чтобы не задеть кожу. Когда я наконец восстановила дыхание, вокруг было так холодно, что изо рта шел пар.

– Спасибо, – дрожащим голосом поблагодарила я и снова помчалась вперед.

Ром рыкнул. Пожалуй, следовало расценить это как «не за что».

На сей раз он остался рядом со мной. Когда мы добрались до фабрики, нам не пришлось искать дверь, чтобы войти внутрь. Нас приветствовала зияющая дыра в стене здания.

Я резко остановилась, не уверенная, стоит ли входить всей группой с оружием наизготовку, или же разделиться и заняться поисками.

– Ром, я…

Готовый к атаке Жан-Люк выглянул из-за угла, затем понял, что это мы, и вышел.

– Как раз вовремя, – крикнул он, силясь перекричать воющую сирену и одновременно вставляя в пистолет обойму. – Чего так долго? Я уже вывел из строя все самолеты и машины, так что никто не сбежит.

Он выглядел настоящим воином.

Мне стало совестно. Я не должна была сомневаться в Жан-Люке. Ни на секунду. Он держал слово.

Ром зарычал на него.

Ему я как раз доверяла, но все равно встала перед ним, разделяя двоих мужчин. По крайней мере, надеялась, что так. Поднесла руку к горлу и почувствовала бешеное биение пульса.

– Девочки…

– Насколько мне известно, в порядке, – перебил меня Жан-Люк и внимательно посмотрел мне в глаза в темноте. – Я не предавал тебя и не причинил бы им вреда. – В его голосе слышалось огорчение.

Мне стало вдвойне совестно.

– Понимаю. – «Теперь». – Я просто хотела знать, где они.

– Не знаю.

– А Осушающую ведьму видел? – тяжело дыша, спросил Таннер. Он наклонился, копаясь в лакированной сумке. Искал… нож, который тут же пристегнул к боку.

Жан-Люк покачал головой:

– Пока нет.

– Ганс. Спрячь нас.

Я обернулась на голос Рома. Он превращался обратно в человека, мех осыпался, обнажая кожу. Голую кожу. Но затем вокруг нас сгустилась тьма, поглотив все. Все хором выдохнули.

Я услышала шорох одежды. Должно быть, превращение Рома завершилось, и теперь он одевается.

– Кристиан, – сказал он. – Мне нужен свет. Такой, который не видно за пределами тьмы.

– Если я стану светить внутри навеянного братом мрака, то быстро ослабну.

– Придется на это пойти. Не хочу рисковать и навредить вам тем оружием, что я сейчас подготовлю.

Внезапно от Криса возник луч света, рассеявший созданную Гансом тьму. Света, который не видел никто, кроме нас.

Ром, снова облачившись в черное, открыл сумку и принялся обвешиваться оружием.

Сердце затопило любовью. Несмотря на все случившееся и мои страхи о будущем, я по-прежнему любила этого сурового и решительного мужчину.

Ром натянул ботинки.

– Будем держаться вместе. – Он думал исключительно о деле. – Таннер и Элейн прикрывают с тыла. Ганс, смотри слева и справа. Кристиан – не заморачивайся. Береги силы. Жан-Люк – охраняй Белл даже ценой своей чертовой жизни. Ясно?

Меня одновременно разозлили и тронули напряженные взгляды, которыми обменялись мужчины.

Жан-Люк кивнул.

– Я пойду первым, – закончил Ром, уже двигаясь вперед. – Снимай тьму.

Мрак рассеялся, и мир вокруг стал снова различимым. Ничего не изменилось. Здание по-прежнему было разрушено, охранники – без чувств или мертвы. На самом деле фабрика выглядела заброшенной и необитаемой. Это меня удивило. Неужели мы уже разделались со всеми, или враги где-то там, поджидают нас? Сомневаюсь, что нам повезло так легко победить в этой битве.

Кристиан выбрал именно эту секунду, чтобы упасть, обессилев от необходимости рассеивать тьму, и Таннер оттащил его к стене здания и поставил на ноги. Дал ему пистолет и сказал стрелять в любого, кто приблизится.

– А мне что делать? – спросила я, вытаскивая из прикрепленных к брюкам ножен два клинка и сжимая рукоятки.

– Останься в живых, – вот и все, что сказал Ром. Но прежде, чем я успела закипеть от возмущения, он добавил: – Я написал сообщение Коди, чтобы он гарантированно удержал Осушающую девушку здесь. Ты – единственная, кто способен с ней сражаться. Она осушит нас и мы свалимся, но тебе вовсе необязательно касаться её, чтобы одержать победу.

Правильно ли я поняла? Он доверял мне бой, верил в меня, позволял мне быть агентом, а не просто любимой девушкой? Это было… одновременно чудесно и печально, поняла я. Почти нереально. Раньше Ром никогда бы так не поступил. Он бы запер меня в безопасном месте и оставил там до завершения боевых действий.

Не уверена, значило ли это, что он принял «другую» Белл, которой я стала, и поверил в неё, или решил, что нам не суждено быть вместе.

– Мы можем застрелить её, – сказал Таннер. – Тогда Белл не придется ввязываться в девчачью заварушку.

Ром покачал головой:

– Коди передал мне конфиденциальные сведения о фабрике, и если Осушающая девушка находится там, где я думаю, то от выстрелов взорвется все здание.

Я была так рада, когда Ром дал согласие на мое участие в вылазке, но на такое я не подписывалась. Одно неверное движение, и…

– А сейчас нам можно стрелять?

– Я скажу, когда будет пора зачехлить пистолеты. Не бойся и не увлекайся стрельбой, а то, чего доброго, меня подстрелишь. Нам на руку, что сегодня здесь не так много охраны, как предполагали мы с Коди. – Ром вышел вперед и огляделся. – У нас вышло заморозить несколько её счетов, и, похоже, кое-кто из приспешников ушел, когда она не смогла с ними расплатиться.

Ром наконец вошел в здание, и все последовали за ним, как на буксире. Мы действовали в режиме повышенной готовности. Нас окружали клетки – пустые. На крючках висели лабораторные халаты. По всему периметру располагались компьютерные системы и неизвестные мне аппараты. Здесь стояли даже столы с крепежами для рук и лодыжек, и у меня по спине невольно побежали мурашки.

Мы миновали один коридор, затем второй. Ром заглядывал в кабинеты, мимо которых мы проходили, и обводил их дулом заряженного пистолета.

– Зря старался, – сказал он в одном из кабинетов. А потом хлопок, свист, кряхтение.

Я выпучила глаза, когда Ром вышел оттуда.

– Там прятался охранник, который позже мог бы внезапно напасть на нас, – объяснил он, отводя взгляд, и двинулся дальше.

Мы, как и прежде, следовали за ним. Таннеру пришлось стрелять в указанном ему направлении дважды, но только потому, что с первого раза он не попал. Жан-Люк трижды выпускал очередь по выскакивающим из углов и темных закутков врачам и охранникам, убегающим от остаточных возгораний после взрыва бомбы. Даже Гансу пришлось стрелять, и он убил противника наповал. Должна признать, братья меня впечатлили. Я думала, что парни будут только тормозить нас, но они в этой миссии сделали больше, чем я.

Но моя очередь ещё впереди. Здесь ли Осушающая-будущая-покойница или удрала сразу же при включении сирены? Спустя секунду я решила, что она, скорее всего, здесь. Если Коди заманил стерву сюда, он не позволит ей уйти.

Нужно держать страх на коротком поводке. Вода питала её, укрепляла, поэтому ледяные шары, наверное, только придадут ей сил. Грусть тоже мимо. Пролив на злодейку дождь, я подпишу себе смертный приговор.

Остаются огонь, ветер и земля. Огонь – мне понадобится ярость. Ветер – потребуется четкая пропорция гнева, счастья и печали. Земля – нужна ревность.

– Все нормально? – прошептал мне Жан-Люк. Он бдительно стрелял глазами по сторонам. – Ты побледнела.

Я убрала пистолет в поясничную кобуру:

– Просто пытаюсь решить, какой из стихий воспользоваться в грядущей, как говорит Таннер, девчачьей заварушке.

– И уже определилась?

Да, но пока что не хотела признавать. Но отпираться бесполезно.

– Скорее всего, огонь. Он создает пепел, противоположное тому, что укрепляет Осушающую задницу.

Жан-Люк фыркнул и быстро покосился налево, затем оглянулся назад. Он приблизился ко мне ещё на дюйм:

– И какая эмоция тебе для этого нужна? Ярость, да?

– В точку. – Замедлив шаг, мы повернули за угол.

Жан-Люк кивнул и о чем-то глубоко задумался, перемещая дуло пистолета в одном направлении со взглядом.

– Рому не по душе, что ты агент.

Я сузила глаза:

– Ты не можешь этого знать. Ты вернул ему воспоминания, а это значит, что сейчас их в тебе нет. Ты не знаешь, что он чувствует.

– Серьезно? Знаешь что, милая? Я все записал. Я знал, что придет время вернуть их и осчастливить тебя, но мне не хотелось забывать ни единой детали, связанной с тобой. Поэтому я все записал и потом несколько раз перечитывал. Я выучил его воспоминания наизусть. Ром не хотел, чтобы ты была агентом. Он думал подхватить тебя и вместе со своей дочкой спрятать в безопасном месте.

Донельзя потрясенная, я перевела взгляд на человека, о котором шла речь. Я видела лишь его напряженную спину и половину лица, когда он, совсем как Жан-Люк, смотрел по сторонам в конце коридора, решая, куда идти дальше.

– А ещё сразу же после развода с Лексис у него была интрижка с Осушающей девушкой. Он называл её Конфеткой. Их роман протекал весьма бурно, но потом Ром порвал с ней, чтобы попробовать вновь вернуть Лексис. Это жутко разозлило Кэндис. Оскорбило её.

Каждая мышца моего тела напряглась. Лед внутри меня таял быстрее, чем когда-либо. Из кончиков пальцев выстреливали язычки пламени.

– Это невозможно. Во-первых, она парапрест, работавший на Очаровашку. Во-вторых, Ром ненавидит парапрестов. В-третьих, прикосновение к ней высасывает из человека все запасы воды, а Рома не осушали.

Жан-Люк начал качать головой ещё до того, как я договорила:

– Не-а. На Очаровашку она работала всего год, поэтому вовсе не факт, что была парапрестом, когда Ром с ней встречался. И она не такая, как Элейн. Прикосновение к её коже не осушает человека. Кэндис контролирует свою способность. Она сама решает, когда осушать, а когда нет.

Он был прав. Я видела, как Коди касается её и с ним ничего не происходит.

– Я… Я… – Нет слов. Почему же Ром не рассказал мне об этом?

Мы снова завернули за угол и резко остановились, так как Ром поднял руку. Я врезалась в Жан-Люка. Он хмыкнул, споткнулся и налетел на Ганса.

– Прости. – Я осмотрела комнату, в которой мы оказались. Просторная, но здесь тоже теснились клетки, на этот раз с людьми. Примерно пятнадцать человек. Я рассмотрела их грязные побитые лица и нашла Шерридан и Лексис.

Сердце заколотилось, а на глаза навернулись слезы. Они живы. Слава богу, слава богу, слава богу! Они сидели в отдельных клетках и выглядели более избитыми, чем другие узники, но все равно были живы! Они вцепились в железные прутья решеток и наблюдали за происходящим со смесью страха и надежды на лицах.

А в центре комнаты стоял Коди. Если во мне и оставались сомнения, можно ли ему доверять, в тот миг они полностью развеялись. Из одной его руки струились молнии, обвиваясь вокруг Осушающей девушки электрической клеткой. Волосы злодейки стояли дыбом, глаза выпучились от напряжения. Очевидно, она не могла пошевелиться. Но морщинки в уголках рта говорили, что она пыталась освободиться каждой клеточкой своей силы.

Другой рукой Коди указывал на группу людей. Врачей, судя по их лабораторным халатам. По лицу Коди градом лил пот, а его рубашка уже прилипла к груди.

– Не… могу… больше… удерживать их. – Он выдавливал из себя каждое слово, хотя его голос эхом разнесся по всему помещению.

Воздух в комнате отчего-то давил на нас, так что у меня закладывало уши. Это напрягало.

– Никаких пистолетов, – предупредил Ром, кладя свой на пол и пинком отправляя его к дальней стене. Все члены нашей небольшой команды сделали то же самое.

Я посмотрела на женщину, предположительно когда-то делившую постель с моим возлюбленным, и стиснула зубы. Даже зажженная как новогодняя елка, в жизни она была красивее, чем на крохотном экране телефона Рома. Черт! Все бывшие девушки Рома привлекательнее меня.

– Элейн. – Ром вынул нож. – Когда щит Коди упадет, выруби как можно больше врачей.

Она кивнула и двинулась вперед, расправив плечи, с испуганным, но решительным выражением лица. Вспоминает ли она клетку, в которой так долго жила? Бедняжка. Но какая смелая, раз все равно устремилась вперед!

– Ганс, охраняй двери, – велела я. – Не дай никому сбежать.

Паренек посмотрел на Рома. Тот кивком подтвердил мой приказ, и Ганс отошел.

– Жан-Люк, если возможно, прыгни на Осушающую девушку, едва Коди освободит её, и забери у неё как можно больше воспоминаний, – продолжил Ром. – Позже мы с ними разберемся. Если не сможешь добраться до неё, подожди. Белл попробует дать тебе такой шанс. Таннер, освободи наших девочек.

Оба мужчины помчались выполнять приказ. А мы с Ромом остались вдвоем. Он посмотрел на меня, упрямо сжав губы.

– Коди сейчас свалится. Я оттащу его в безопасное место. Если Жан-Люк не сможет до нее добраться, тебе придется разбираться с ней самостоятельно. Не бойся пользоваться своими силами. Она-то свои применит по полной программе.

– Я одержу победу, – дрожащим голосом сказала я, про себя гадая, как Ром может быть так жесток, если раньше спал с этой женщиной.

– Лучше бы ты оказалась права. – Его глаза потемнели, а зрачки расширились. – Об остальных не беспокойся. Ладно? Не пытайся сдерживать эмоции. Освободи их. И… будь осторожна.

– Буду, – кивнула я.

– Я люблю тебя, Белл. Надеюсь, ты это знаешь.

Он не дал мне времени ответить, а подскочил и впечатался в мои губы поцелуем, глубоко скользнув языком в рот. Сладкий огонь. Я сразу же перенеслась из здания фабрики в рай, где пели ангелы и текла золотыми реками амброзия. В ту секунду я поняла, что все будет хорошо, что ничего плохого не произойдет и не может произойти, а завтра я проснусь в объятиях этого мужчины и скоро пойду с ним к алтарю. Но потом Ром отстранился и помчался к Коди, а я вынырнула из эйфории, не уверенная даже в сегодняшнем дне, что и говорить о завтра.

Но страсть все равно пылала во мне. И она была жаркой, такой жаркой. Обжигала меня изнутри. Наверное, именно этого и добивался Ром, а не хотел заверить меня в своих чувствах. Хотя, возможно, новая я просто стала циничной. Беспокоиться об этом в тот миг не было времени.

Разминая пальцы, я двинулась к Осушающей девушке. Я представила её с Ромом в постели, обнаженную, как она обнимает его и покусывает, просит ещё и ещё, и моя страсть превратилась в вожделенный гнев. В руках запылал огонь.

– Давай, Коди! – закричал Ром. – Давай!

Молнии внезапно исчезли. Я услышала ворчание, стоны и шелест одежд – Элейн сорвалась с места и принялась трогать каждого, до кого дотягивалась. Услышала шорох шагов, когда Ром оттаскивал с дороги бесчувственного Коди.

Осушающая девушка упала на колени, светлые волосы закрыли её лицо, а узкие плечи поникли. Жан-Люк бросился к ней, но она, очевидно, ожидала чего-то подобного и быстро откатилась в сторону.

Я запустила в неё шаром огня. Но стерва не дремала и вытянулась на животе, чтобы шар пролетел над ней. Затем подняла на меня глаза и наши взгляды скрестились. Она потянулась ко мне, направив на меня пальцы. Я швырнула очередной огненный шар. Из её рук струей забила вода, встретив огонь на полпути и потушив его.

Её поступок был настолько неожиданным, что я не сумела отпрыгнуть, и поток воды врезался мне в грудь, отчего я рухнула навзничь. Прозвище «Осушающая девушка» предполагало, что ей нужна вода, а не то, что её у злодейки в избытке и она может вот так ею плеваться.

– Белл Джеймисон. Я месяцами ждала нашей встречи, – сказала она. – И вот она ты. Другая женщина в жизни моего отца.

– Да, вот она я. – Душ продолжался, пока злюка не встала на ноги. Затем она прекратила поливать меня, улыбнулась и вытянула другую руку, направив её на Жан-Люка, чтобы остановить его очередной струей воды. – Но я совершенно без понятия, о чем ты говоришь. Я никогда не встречалась с твоим отцом.

– Правда? Может быть, когда он учил нас обеих нашим приемчикам?

Приемчикам? У нее что, галлюцинации?

– Так я нравлюсь ему больше, чем ты, а? – Мокрая насквозь, я не отрываясь смотрела на неё сквозь слипшиеся ресницы, пытаясь перевести дух. Ярость по-прежнему бушевала внутри меня обжигающим пламенем. Мне просто нужен подходящий момент, чтобы снова дать ей волю. – Не поделишься, почему?

– Хотела бы я знать. Ты слабее меня, плюс страшная и тупая.

Сука.

– Я тебя тоже недолюбливаю. И как же его зовут?

– Конечно же, доктор Энрих Робертс. Как будто тебе нужно спрашивать.

У меня отвисла челюсть, и ярость на миг сменилась потрясением. Доктор Робертс? Человек, который дал мне препарат, превративший меня в то, чем я стала? Человек, за которым я гонялась неделями, но не могла найти? Как же мы не знали, что у него есть дочь?

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Что я вру, так как никто об этом не знал.

Почти угадала.

– Как тебе удалось удержать это в секрете?

– А ты знаешь, как легко подделываются документы и пропадают люди? – «Нет, но уже учусь». – Так он защищал меня от внешних сил, в точности ради этого он и сбежал. Но я больше не хочу жить под защитой. Я хочу вернуть его. И ты мне поможешь.

М-м, что?

– Я понимаю, пропавший родитель, но…

Она жестоко рассмеялась:

– Да не скучаю я по нему, тупая ты сучка. Как и тебя, меня такой сделал он. Он экспериментировал надо мной всю мою жизнь, как с подопытным кроликом. И когда мне наконец начал нравиться результат, отец исчез. Ему не понравилось, что я начала работать на Винсента, как и он, – боялся, что нашу тайну раскроют, и меня используют и причинят мне боль, чтобы подчинить себе отца. Но теперь Винсент мертв, я стою во главе, и мой отец собирается вернуться. За тобой. И сделает меня сильнее.

Когда-то Ром предупреждал меня о подобном. Власть частенько опьяняла людей, и они хотели ещё и ещё. Но насытиться невозможно. Жажду не утолить.

– Мне жаль сообщать это тебе, но он не вернется за мной. – Я свела руки за спиной, словно пытаясь подняться в воздух на локтях. Одновременно я силой мысли призывала к кончикам пальцев огонь. – Для него я ничего не значу. Просто эксперимент, как ты и говорила.

Краем глаза я заметила, что Ром подкрадывается к ней. Она, наверное, тоже это почувствовала, потому что выбросила руку вперед и окатила Рома струей воды, отбросив его назад. Стерва рассмеялась, не сводя с меня глаз:

– Ждите своей очереди, агент Мастерс, вы следующий!

Агент Мастерс. Бывшие любовницы так не говорят.

Она выпустила уже посиневшего и бездыханного Жан-Люка и вновь бросилась на меня. Я перекатилась подальше, чтобы избежать столкновения. Она подбиралась ближе, снова и снова пытаясь атаковать, но я уклонялась. Когда она наконец коснулась меня, я отшвырнула от себя её руку. Стерва качнулась, освободив Рома от гнета воды. Он, отплевываясь, остался стоять на коленях.

– Он вернется за тобой, – продолжила Осушающая тварь, словно наш разговор не прерывался. Она тяжело дышала. Должно быть, использование силы утомляло её. – Он не сможет удержаться. Ты – его главный успех. Он не захочет, чтобы я тебя убила.

Да, наверное, она права. Он несколько раз просил прощения за то, как обошелся со мной. Я тоже не думала, что он хочет моей смерти. Но как он мог ставить опыты на собственной дочери?

– Я не останусь здесь тобой. Я заберу своих друзей и уйду отсюда. Ах да, а твоя задница навсегда окажется в тюрьме.

Безусловно, её жизнь была паршивой, и я отчасти её жалела. Но жизнь Элейн тоже была паршивой, а Элейн не переметнулась на темную сторону. А Осушающая девушка, боюсь, безнадежна.

Я медленно поднялась на ноги:

– Болтовня окончена?

Снова смех. Холодный, бессердечный.

– Тебе не победить меня, чудо-девушка.

– Хочешь поспорить, Кэндис? – Я швырнула в неё очередной огненный шар. Этот попал в цель, и стерва вскрикнула.

Крик превратился в визг, когда она начала лихорадочно охлопывать свое тело. Из ладоней текла вода, и в конце концов погасила огонь. Одежда злодейки обгорела, кожа покрылась сажей. Помещение заполнилось вонью паленых волос. Бедных красивых золотистых волос.

Ром и Жан-Люк восстановили силы и бегом бросились на погорелицу, но та не исчерпала свой запас воды и вытянула руки, остановив обоих бойцов. Однако тем самым она осталась уязвимой передо мной.

Я тоже приблизилась к ней, пытаясь вызвать в себе прилив ревности, чтобы похоронить стерву под грудой земли. Конечно, она сможет превратить землю в грязь, но не моментально же. А за это время я успею схватить один из шприцев Рома и вколоть ей успокоительное. За это время Жан-Люк сможет проникнуть в её сознание.

Но у Осушающей девушки были другие планы.

Едва я дотянулась до неё, она перестала поливать Рома и Жан-Люка, которые снова принялись отплевываться, и схватила меня за горло. Я ахнула, сразу же почувствовав, как она высасывает из моих клеток воду. Было больно, кое-какие сосуды полопались от силы высасывания.

– Все должно было произойти не так, – сквозь стиснутые зубы прошипела стерва. – Мы могли бы работать вместе. Отец мог бы наделить нас обеих большей силой.

«Думай, Белл, думай».

Мужчины накинулась на нас, сбив с ног, и попытались разнять. Но от этого боль только усилилась. Руки стервы будто приклеились ко мне. Я даже не могла закричать. К счастью, Ром и Жан-Люк поняли, что не делают ничего хорошего, а лишь ещё больше меня мучают, и отошли. Я слышала, как они лихорадочно переговариваются где-то на заднем плане: Жан-Люк говорил, что вокруг моей соперницы какой-то незримый щит и пробить её оборону не получается. Казалось, их голоса уплывают все дальше и дальше.

Неужели это все? Конец? Мой последний день на земле? Я боялась не так, как предполагала. Я была разочарована. Я не успела попрощаться. Не занялась любовью с Ромом в последний раз. Не пережила свадьбу своей мечты, с Шерридан в роли свидетельницы и папой, ведущим меня к алтарю.

«Ты можешь остановить её. Время ещё есть». Я могла… что? Заморозить себя? Почему нет? Возможно, это и усилит её, чего я раньше боялась, но может статься, что и обездвижит. В любом случае попытка не пытка. Но хотя я и думала о страшных вещах, чувство почему-то не приходило, поскольку разочарование перевешивало.

Лед, черт возьми. Мне нужно немного льда. Давай, давай, давай. Какая ирония: единственный раз, когда эта стихия мне понадобилась, и мне приходится призывать её. Лед, лед, лед.

Наконец кровь загустела, а вены отвердели. Легкие кристаллизовались. Лед! Да! Но я не боялась, а просто представляла себе лед, и он образовывался!

Этого так давно не случалось, что я была ошеломлена. Прежде мне не требовались эмоции, достаточно было их силы. Я будто смотрела на закат и любовалась его красотой, но не могла физически его коснуться. Но сейчас способность вернулась. Она снова со мной. Ну, отдельно от меня. В таком замороженном состоянии от меня уже ничего не оставалось, кроме способностей.

Осушающая девушка нахмурилась и высасывание замедлилось. Она даже попыталась отстраниться, словно вытягивать из меня лед ей было больно. Словно её тело не приветствовало холод так, как моё. Широко раскрыв глаза, я вцепилась в неё. «Больше льда, больше льда, больше льда», – думала я, мысленно направляя холод в неё. Возможно, лед и состоит из воды, но Осушающую девушку он не укреплял, а наоборот, замедлял её действия и ослаблял её, потому что она не могла заставить лед таять. Её собственный источник воды тоже начал замерзать.

У меня на глазах её кожа посинела и покрылась коркой льда, а волосы превратились в сосульки. Я отпустила её только тогда, когда она лишилась способности двигаться. Я выползла из-под неё и рухнула на землю совершенно без сил. Но это не важно. Я победила! Победила!

Я повернула голову, высматривая Рома. Вместо него я увидела Лексис. Жан-Люк обнимал её, а она рыдала у него на груди. Ещё я заметила Коди. Он обнимал Шерридан словно драгоценное сокровище. Она пыталась отстраниться, но спустя несколько секунд сдалась и обмякла в его руках.

Затухающим взором я увидела обеспокоенного Таннера. Думаю, он бы подошел ко мне, но Элейн рухнула рядом с ним, такая же опустошенная, как и я. Таннер развернулся, наклонился и подхватил её на руки.

Так, все женщины в ауте. Логично. Мы старались больше всех. Но неужели мы выиграли битву лишь для того, чтобы потерять себя?

– Белл! – услышала я крик Рома, будто доносящийся из подводного туннеля, расположенного в другом штате. Где же он, черт возьми, шатается? Неважно, решила я. Ром обеспечит мне безопасность.

И это была последняя мысль, что я помню, прежде чем тьма меня поглотила.