Желанная и вероломная

Глава 25

Дэниелу казалось, что осенью 1863 года по всей территории Виргинии идет сплошная игра в кошки-мышки с янки. Войска то продвигались вперед, то отступали, ввязываясь в стычки, то затевали перестрелки.

За последнее время обе стороны вели себя подозрительно спокойно.

И как всегда, затишье казалось зловещим.

Вскоре после того как Дэниел возвратился в свой полк, к нему пожаловал посетитель — красивый высокий капитан кавалерии из виргинского вооруженного отряда. Камерон как раз колдовал над картой местности, когда капитан вошел в штабную палатку. Внешностью он здорово смахивал на Джорджа Кастера, у которого тоже были длинные белокурые волосы, пышные усы и аккуратная бородка. Он был молод, лет двадцати с небольшим.

— Полковник Камерон?

— Да. — Дэниел укоризненно взглянул на него: кто он такой и почему отрывает его от дела?

Молодой человек держался несколько скованно и явно нервничал. А ведь он был крепким и явно уверенным в себе парнем, которого женщины наверняка считают настоящим красавцем.

— Слушаю вас, капитан. Чем могу быть полезен? — Дэниел откинулся на спинку стула.

— Меня зовут Лейм Макглоски, сэр. Я уже довольно давно пытаюсь вас разыскать. Я… — Он набрал в легкие побольше воздуху и разом выпалил:

— Я хочу просить руки вашей сестры, сэр. И поскольку ваш старший брат находится во вражеской армии, я пришел к вам.

Жаль, что Джесса отнесли к стану врагов, хотя это была чистая правда. Впрочем, молодой капитан выглядел таким наивным, что Дэниел воздержался от резких замечаний.

— Значит, вы и есть тот самый Лейм Макглоски? — Поднявшись с места. Камерон обошел стол и, пожав юноше руку, внимательно посмотрел на него. В выражении его лица доминировала добропорядочность.

— Я не хотел обижать вас, сэр. Криста предупредила меня, что всем сердцем любит всех членов своей семьи, и я обещал ей, что, как бы ни относился к северянам, свои мысли оставлю при себе, если мне придется встретиться с полковником Камероном-янки. Поверьте, полковник.

— Я так и понял. — Видимо, в семье Макглоски подобной проблемы не существовало и все в их доме принадлежали к одному лагерю.

Дэниелу вдруг вспомнилось, как Джеб Стюарт, узнав, что его тесть решил остаться сторонником Союза, предупредил кого-то из членов своей семьи, мол, однажды тот пожалеет об этом и с тех пор будет жалеть постоянно. Правда, Джеб говорил также, что скорее умрет, чем проиграет войну. Он так разозлился на своего тестя, что даже дал другое имя своему сыну, который был назван в честь деда. И Филипп Сент-Джордж Кук Стюарт стал зваться Джеймсом Эуэллом Брауном Стюартом II.

Дэниел совсем запутался в своих чувствах. Он никогда не испытывал ненависти к Джессу, никогда на него не злился.

Временами он даже оправдывал его решение.

За долгое время разлуки Дэниел не раз вспоминал слова Келли насчет того, что рабство — это противозаконно.

Северяне свели разногласия к вопросу о рабстве. Он же всем сердцем верил, что вся его Виргиния борется за права штатов.

Однако вынужден был признать, что южные штаты боролись-таки за право сохранить прежний образ жизни, то есть рабовладение.

— Сэр?

— Прошу прощения, я задумался.

— Надеюсь, Криста говорила вам…

— Ну как же, как же, сэр, разумеется.

— Полковник, хотелось бы сказать вам, что я из добропорядочной семьи и у нас довольно большая ферма в Норфолке.

Впрочем, разве можно сегодня с уверенностью говорить о чем-либо? Но обещаю вам, я буду любить Кристу всем сердцем отныне и во веки веков.

Дэниел поспешно опустил глаза, не желая, чтобы этот пылкий юноша заметил скепсис в его взгляде. Макглоски, несомненно, любил Кристу и, кажется, обладал всеми необходимыми приличному молодому человеку добродетелями.

И Криста любила его.

— Рад, что мы познакомились, капитан. Я обещал сестре сделать все возможное, чтобы попасть вовремя домой и повести ее к алтарю.

— Спасибо. Я просил у командования предоставить мне отпуск на пятнадцатое июня на тот случай, если мы не успеем до этой даты разбить янки. Еще раз благодарю вас. — Козырнув, он направился к выходу из палатки, но, чуть задержавшись у двери, добавил:

— Не сомневайтесь, сэр. Я ее искренне люблю!

Он произнес эти слова с таким пылом, что Дэниел не мог удержаться от улыбки.

Страстные заверения Макглоски вспоминались полковнику еще несколько дней, неизменно вызывая желание поскорее оказаться дома.

Время от времени по-прежнему происходили стычки между янки и мятежниками, завязывались бои с перестрелкой.

На западном фронте произошли сражения при Чикамауге, затем при Чаттануге, где южане понесли большие потери. И все же никто не желал называть это настоящим поражением.

Эскадрон Дэниела храбро сражался при Бристоле, потом армии снова перешли от наступления к обороне.

К первому декабря армия Союза форсировала реку Рапидан.

Командование южных войск проявляло осторожность и было начеку. Значит, отпуск на Рождество получить никак не удастся.

Хорошо хоть Дэниелу посчастливилось передать письмо Джессу и сообщить, что его жена и сын живы-здоровы, а Криста собирается выйти замуж. «Она была бы счастлива, если бы ты присутствовал на церемонии, — писал Дэниел, — но одному Богу известно, когда закончится эта война. Надеюсь, Криста знает, что делает, решив выйти замуж сейчас. Береги себя».

Ответа от брата он не получил и потому очень тревожился.

А еще он скучал по дому.

И наверное, не только по дому. Нередко ночами он лежал без сна, до мельчайших подробностей вспоминая каждое мгновение, проведенное с Келли.

Он не раз пытался написать ей, но получалось все не то и не так, поэтому он адресовал письма всем трем женщинам сразу, стараясь, чтобы тон его посланий был по возможности беззаботным.

Келли тоже ему не писала. Писала Криста, писала Кирнан, и иногда их письма до него доходили.

А вот Келли не писала.

Она, видимо, смирилась с судьбой, потому что и Криста, и Кирнан постоянно упоминали о ней и о детях. Джон Дэниел с каждым днем пополнял словарный запас, а Джард уже бойко ползал по дому. Судам по-прежнему удавалось прорываться сквозь блокаду янки. И уже давно не было слышно о появлении поблизости отрядов, осуществляющих конфискацию всего, что под руку попадет, на нужды армии.

— В рождественское утро, когда эскадрон Дэниела стоял возле реки Рапидан, к нему в штабную палатку заглянул один из сержантов.

— Янки на противоположном берегу реки, сэр!

— Да, я знаю, — сухо ответил он. — Они там довольно давно и вряд ли сегодня предпримут боевые действия. Все-таки Рождество.

В Рождество обе стороны обычно, старались воздержаться от столкновений.

— Нет, сэр. Нападать они не собираются. Просто я обещал им привести вас.

Не на шутку заинтригованный, Дэниел поднялся, пристегнул саблю и последовал за сержантом.

На другом берегу замерзшей, припорошенной снежком реки он увидел отряд кавалеристов янки.

Один из них выехал вперед и, приблизившись к поблескивающей у берега полоске воды, крикнул:

— Наше почтение, сэр! Ваш брат, полковник Джесс Камерон, недавно узнал о вашей женитьбе и рождении сына. Он и многие другие офицеры, с которыми вы учились в Уэст-Пойнте и служили в Канзасе, поздравляют вас, сэр. А кроме того, полковник Камерой передает привет жене и сестре и поздравляет сестру с предстоящим вступлением в брак, сэр!

И в тишине рождественского утра раздались оружейные залпы салюта и приветственные возгласы.

Дэниел широко улыбнулся и крикнул в ответ:

— Передайте моему брату и другим джентльменам, что я их всех благодарю, сэр!

Они отсалютовали друг другу. Янки уехали, растворившись в облаке снежной пыли.

— Прекрасно, Джесс, — пробормотал Дэниел себе под нос. — По крайней мере теперь я знаю, что ты жив и здоров.

Камерон-младший повернул назад и возвратился в палатку, сильнее, чем прежде, затосковав по дому.

Рождество. Черный день для мужчин и женщин Конфедерации.

Однако они и не догадывались, какой черный год их ждет впереди.

В Камерон-холл тоже пришло Рождество. К этому времени Келли совсем освоилась в своем новом доме и уже чувствовала себя своей среди его обитателей.

За долгую осень она успела удивить и Кирнан, и Кристу своими познаниями в животноводстве и огородничестве.

Правда, она совсем ничего не смыслила в хлопководстве, но в этом хорошо разбирались Криста и Кирнан, которым помогали умелые руки бывших рабов, долгие годы живших и работавших на плантации Камеронов.

Криста рассказала Келли, как когда-то боялась, что не справится с хозяйством, поскольку многие из освобожденных рабов решили отправиться на Север.

Большая группа чернокожих из Камерон-холла оказалась в Нью-Йорке в середине июля 1863 года, как раз в то время, когда там начались беспорядки, связанные с деятельностью бюро по вербовке рабочей силы. В течение четырех дней бушующие толпы сожгли это самое бюро, редакцию газеты «Трибюн» и ряд других зданий. Гнев разъяренной толпы обратился против негров, которых многие северяне считали виновниками войны. В течение четырех дней погибли или были ранены около тысячи человек.

Однако в результате этих событий часть бывших рабов вернулась в Камерон-холл, и Криста вздохнула с облегчением.

До войны на полях в Камерон-холле работало более сотни негров. Теперь их было всего тридцать восемь, а сразу после освобождения осталось только двадцать два.

В ноябре хозяйство получило еще одного ценного помощника в лице Джозефа Эшби, солдата армии Конфедерации, признанного непригодным к дальнейшему прохождению службы в результате ампутации ноги после битвы под Геттисбергом. Джозеф был большим оптимистом и по-прежнему утверждал, что янки никогда не смогут их одолеть.

Из него получился отличный управляющий плантацией — на зависть всем соседям. Каждое утро Джозеф вставал с рассветом и, ковыляя на деревянной ноге, лично наблюдал за всем, что делается в хозяйстве, чем существенно облегчал жизнь не только Кристе, но и всем остальным женщинам семейства Камеронов.

Келли работы не боялась, наоборот, работа отвлекала ее от мыслей о будущем. Но Джард рос не по дням, а по часам, теперь он учился ходить. В общем, скучать было некогда.

Келли всем сердцем полюбила золовку и невестку. Обе они были не только рассудительными и смелыми, но и очень добрыми. Если Келли умела даже при самых неблагоприятных условиях получить хороший урожай овощей с огорода, то Кирнан и Криста до мельчайших тонкостей знали, как следует одеваться и вести себя в обществе. Они не раз смешили ее, забавно изображая, как следует держать чайную чашку, ходить, смеяться, опускать глазки — короче, как очаровать или поставить мужчину на место, обдав холодом.

Все они жили ожиданием писем, которые все чаще и чаще передавались через кого-нибудь из друзей или даже через незнакомых людей, оказавшихся в их краях, потому что война нарушила работу обычной почты. Чаще всего приходили письма от Дэниела, но он никогда не адресовал их Келли, и она старалась скрыть свое замешательство.

Джесс свои письма адресовал одной Кирнан, хотя она заверила Кристу и Келли, что он передает им обеим горячий привет.

После первого письма Кирнан почти два дня ходила какая-то странная, а потом вдруг спросила у Келли, каким образом она познакомилась с Джессом.

Келли объяснила, что он оказался возле ее дома после битвы при Антьетаме, когда разыскивал Дэниела. И она ему сообщила, где находится брат.

Кирнан внимательно выслушала женщину, а потом негромко воскликнула:

— Так вот, значит, в чем дело! Дэниел считает тебя виноватой в том, что его упрятали в тюрьму!

— Я действительно виновата в атом, — произнесла Келли, опустив глаза.

Кирнан открыла рот от изумления:

— О Господи! А мне показалось, ты его любишь!

— Люблю, — сказала Келли и добавила, пожав плечами:

— Я люблю его. Именно поэтому я и сделала то, что сделала. — Она постаралась объяснить все, что произошло, подробно останавливаясь на деталях. — Они грозились убить его, Кирнан.

Кирнан подвинулась к ней поближе и крепко обняла.

— О, Келли! Почему ты все это не объяснила Дэниелу?

— Я пыталась, но думаю, он мне не верит. Или вообще не может мне верить. А может, во всем виновата война, которая превращает нас во врагов.

— А может, ему просто следовало бы надавать пощечин, — решительно заявила Кирнан.

— Уже пробовала, — призналась Келли, печально улыбнувшись.

— Думаю, мне следовало бы вмешаться… — начала Кирнан.

— Нет, — сказала Келли. — Разве ты не видишь, Кирнан? Ему надо снова поверить мне, или ничего хорошего уже никогда не получится. Судьба сыграла со мной злую шутку. Как только мы отправились в Виргинию, тот же янки, который захватил его в плен, снова погнался за нами. Он теперь подполковник Дабни — получил повышение за поимку Дэниела. Дабни погнался за нами, потому что кто-то из Вайсов, моих друзей, сказал ему, куда я уехала. На самом деле они лишь беспокоились о моей судьбе и о ребенке, я уверена.

— Понятно, — кивнула Кирнан.

— Но главное, конечно, не в этом.

— А в чем же?

— Я янки, — сказала Келли. — О, Кирнан, я знаю, как ты любишь свой Юг! Но я верю в Союз и в то, что, только объединившись, мы сможем стать великой нацией…

— Подожди, — прервала ее Кирнан. — Не забывай, что мой муж — врач янки, Келли! Я видела опустошенную землю Виргинии, видела, как умирают люди, помогала при ампутациях.

И не хочу видеть, как сожгут мой дом или дом моего отца.

Больше всего я хочу, чтобы война закончилась.

Келли улыбнулась и горячо обняла Кирнан:

— И я тоже!

Кирнан внимательно посмотрела на нее:

— Знаешь, а Дэниел действительно тебя любит.

— Когда-то и мне так казалось. А теперь, я думаю, он меня ненавидит.

— Не может быть. Я знаю Дэниела всю жизнь и еще никогда не видела его таким растерянным. Разве ты не понимаешь, Келли, что, если бы ты была ему безразлична, он был бы более учтивым?

Келли вспомнила о прекрасном белом платье с красными досточками, оставленном в изножье кровати.

«Давай притворимся…»

— Но я даже не могу сказать ему о своей любви, потому что он мне не доверяет. И изо всех сил стараюсь держаться от него подальше, потому что если я поддамся, то потеряю себя, ..

— Ты права! Никогда нельзя поддаваться мужчинам из семьи Камеронов, — кивнула Кирнан. — Однако всегда можно найти пути к примирению.

— Возможно, — сказала Келли.

— Время покажет.

— И война кончится!

Но война все не кончалась.

В рождественское утро все женщины Камерон, несмотря на холод, вышли на крыльцо. Глядя на дорогу, ведущую к дому, они молили Бога, чтобы вернулись те, кто им дорог.

Но в тот день ни один солдат не пришел домой на побывку.

Келли молилась за Дэниела и Джесса и своих братьев, воевавших где-то далеко-далеко. Она написала им несколько писем, но ответа пока не получила. Может быть, они не знали, где она?

Ей оставалось лишь молиться.

В начале февраля Кирнан получила письмо от некой патронессы с просьбой приехать в Ричмонд и помочь в военном госпитале. Она прочла письмо Келли:

«Я знаю, дорогая, что некоторые из наших ричмондских леди стали косо смотреть на вас, узнав, что вы вышли замуж за того Камерона, который отвернулся от своих людей, но я знаю, что вы сильны духом и, самое главное, преданы нашему Делу. Умоляю вас не обращать внимания на их колкости и приехать сюда, чтобы оказать нам помощь. Госпиталю не хватает медикаментов и перевязочных средств, но наши храбрые воины нуждаются также и в том, чтобы кто-то поддержал их боевой дух. От одного молодого человека, которому спас жизнь ваш муж (это офицер, который был тяжело ранен, попал в плен, а потом был обменен), я узнала, что вы отличная медсестра, поскольку приобрели опыт, пока работали рука об руку с мужем. Прошу вас, приезжайте. Но будьте очень осторожны. Янки только и думают, как бы захватить дорогую всем виргинцам столицу!»

— Как ты намерена поступить? — спросила Келли.

— Я, конечно, поеду.

— Я еду с тобой, — решительно заявила Келли.

— Чтобы спасать жизнь мятежников?

— Чтобы спасать человеческие жизни.

Кирнан улыбнулась:

— Отлично! Я так и думала!

Янки подошли совсем близко к столице.

В конце февраля Дэниела вызвали на совещание. Прибыл курьер с депешей, в которой сообщалось о том, что раскрыт план наступления на Ричмонд. Союзные войска под командованием Джадсона Килпатрика и полковника Ульрика Дальгрена должны были совместными усилиями захватить столицу, объявить амнистию и освободить всех узников из городской тюрьмы.

Дэниелу, знавшему эту местность как свои пять пальцев, было приказано оставить своих кавалеристов и собрать необходимые разведданные.

Первого марта с наступлением темноты Дальгрен со своими войсками находился уже в двух с половиной милях от столицы.

Дэниел был там с конфедератами, которые готовились защищать столицу.

Объезжая тылы Дальгрена, Камерон с удивлением узнал, что войска получили приказ отходить.

На следующее утро конфедераты стали их преследовать, а к ночи устроили засаду. Дальгрен был убит в перестрелке.

В ходе этой войны в каждом сражении гибли тысячи солдат, так что эпизод этот можно было бы считать незначительным, если бы при убитом не были обнаружены документы сенсационного содержания.

Там был приказ, подписанный Дальгреном, о том, чтобы сжечь Ричмонд, этот «ненавистный город», дотла.

Во втором документе — без подписи — говорилось о том, что следует ликвидировать Джеффа Дэвиса и его окружение.

Дэниел возвратился к своему командованию, отправив с курьером фотокопии документов генералу Ли. Содержание приказов быстро распространилось среди южан, вызвав негодование и возмущение.

Ли направил копии документов Миду. Мид заверил Ли, что правительство Соединенных Штатов никогда не санкционировало подобных акций, разрешая лишь действия, обусловленные военной необходимостью.

Никто не знал, правда это или всего лишь попытка оправдать себя в глазах общественности.

Получив ответ, Красотка Стюарт вызвал Камерона.

— Ну, что ты об этом думаешь?

— Хорошо, что Дальгрену не удалось осуществить задуманное, — ответил Дэниел.

— А как насчет наших бывших друзей с Севера?

— С трудом верится, что они стали бы потворствовать убийству.

Стюарт пожал плечами:

— Да уж! — И тотчас заговорил о другом:

— Ты видел свою жену в Ричмонде?

— Где? — встрепенулся Дэниел.

— Извини, я не знал, что ты не знаешь Флора упоминала в своем письме, что и невестка, и твоя жена работают там в госпитале. Ты знаешь, я не сторонник частых отпусков и не одобряю никаких увольнительных, но раз мы в двух шагах…

Дэниел от злости заскрипел зубами. Он не знал, что Келли в Ричмонде, она ему не писала.

Но и Кирнан ничего об этом не сообщила!

— Мне хватило бы одного-двух дней, — произнес Дэниел, — чтобы встретиться с ними.

Красотка согласился его отпустить.

Зима была на исходе, а боевые действия обычно активизируются только с наступлением весны.

В первые дни работы в госпитале Келли не переставала ужасаться.

Она и раньше видела умирающих — на пороге ее дома, у нее во дворе. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в госпитале.

Лекарств не хватало, не хватало даже виски, которое прописывали пациентам, чтобы снять боль.

К концу первой недели Келли сбилась со счета и уже не могла сказать, при скольких операциях ей пришлось ассистировать. Поначалу она едва не потеряла сознание. Но Кирнан научила ее приводить себя в чувство.

В госпитале Келли приходилось выполнять и другие нелегкие обязанности. Иногда насильно выгоняла приехавших жен, пытавшихся остаться здесь на ночлег, убеждая их, что госпиталь предназначен только для раненых. Порой же до хрипоты читала письма из дома и писала за солдат бесконечные ответы. Писала также родным умерших, нередко дописывала незаконченные письма.

Они с Кирнан сняли маленький домик рядом с госпиталем для себя и мальчиков, и пока шла работа в госпитале, Джейни присматривала за малышами и готовила им еду.

Вряд ли Келли была счастлива — когда приходится жить среди боли и страданий, это едва ли можно назвать счастьем, — но она чувствовала себя нужной.

Время от времени Келли появлялась у Варины Дэвис. Перед приемом Кирнан, правда, заметила, что ее не очень жалуют в этом обществе, поскольку она вышла замуж за Джесса, и Келли очень удивилась, что ее принимают здесь лучше, чем преданную конфедератку Кирнан.

— Просто мы живем в мире, которым правят мужчины, — пояснила Кирнан. — Нас оценивают по заслугам наших мужей. — Она усмехнулась. — Ты, например, поэтому считаешься здесь чуть ли не национальным героем.

— Вряд ли Дэниел согласился бы с этим.

— И тем не менее тебе следует воспользоваться преимуществами этого положения, договорились?

Что бы ни судачили о Кирнан остальные женщины, Варина по-прежнему была на высоте и вела себя, как и подобает хозяйке дома.

Миссис Дэвис к концу весны ждала появления еще одного ребенка, и, несмотря на то что заботы и тревоги проложили морщинки на ее прекрасном лице, казалось, стала еще красивее.

— Вы, несмотря ни на что, выглядите счастливой, — заметила Келли.

— Но вы ведь с успехом помогаете нам, не будучи сторонницей «правого дела»! — улыбнулась в ответ Варина своей прекрасной печальной улыбкой. Миссис Дэвис была по-своему счастлива. Она любила своих детей, любила своего мужа. Вместе с ним она готова была преодолеть любые бури и невзгоды.

Келли вдруг позавидовала ей и поняла, что ей нужно больше всего на свете. Ей нужна любовь. Казалось бы, все так просто, но как же сложно на самом деле! Они с Дэниелом, возможно, так никогда и не поймут друг друга. Он же ей не верит.

Недоверие разделяло, как пограничная линия Мейсона — Диксона между Севером и Югом.

Кирнан уверяла, что Дэниел ее любит. Возможно, так оно и было когда-то, но не сейчас.

Печально улыбнувшись, Келли сказала Варине:

— Работать в госпитале — мой долг. Жутко смотреть на людские страдания, мучительно писать за них письма и сообщать матерям, женам, детям о смерти родного им человека. Но раненые в госпитале — не янки и не мятежники, они просто люди — все равные перед Богом, все одинаковые.

— Когда-то так оно и было, — проговорила Варина. — Извините, — вдруг сказала она, улыбнувшись. — Вижу, что одно мое непослушное дитя украдкой спускается по лестнице.

Келли рассмеялась, увидев сквозь раскрытые двери, как очаровательный темноволосый мальчуган, поглядывая на них с обезоруживающей улыбкой, старательно спускается вниз по лестнице.

И снова Келли позавидовала Варине Дэвис. Пусть даже вокруг рушится мир, рядом с ней были ее чудесные дети и ее дорогой, верный Банни!

Кирнан и Келли с удовольствием провели у нее вечер, но ушли рано.

Ричмонд наводнили толпы беженцев. Даже поздним вечером на улицах было многолюдно. Келли слышала, что многие так и жили под открытым небом. Их дома сожгли или разрушили северяне, причем делалось это преднамеренно.

Янки подошли совсем близко к городу. И тем не менее южане не теряли присутствия духа.

Пусть даже янки находятся рядом, Ричмонд им не взять никогда.

За последнее время в госпиталь больше всего раненых поступило после стычек и перестрелок, происходивших в непосредственной близости от столицы. Келли неожиданно для себя заметила, что ловит каждое слово из рассказов о боевых действиях.

Иногда в рассказах проскальзывало имя ее мужа, который сейчас находился неподалеку от Ричмонда вместе со своим великолепным командующим. Они не выпускали из поля зрения войска генерала Кастера. — Едва заслышав о нем, Келли пыталась унять учащенное сердцебиение и с головой уходила в работу. Ей очень хотелось увидеть Дэниела.

Однако война не считалась с желаниями и потребностями людей, попавших в ее водоворот. Дэниел был на передовой, а Келли — в Ричмонде.

И тут неожиданно произошла трагедия.

Тридцатого апреля сынишка Варины, очаровательный маленький Джо, упал с крыльца Белого дома Конфедерации. Келли сообщил о несчастье примчавшийся в госпиталь чернокожий слуга. У него слезы ручьями текли по лицу, когда он об этом рассказывал.

— Миз Варина оставила детей в своей комнате, а сама ненадолго вышла к президенту. И не успели мы оглянуться, как мальчик — ее гордость и радость — взобрался на балюстраду и, поскользнувшись, упал на землю. Все сразу закричали, а миз Варина тут же бросилась к сыну, и мальчик умер у нее на руках. Она вне себя от горя. Просто вне себя!

Но война продолжается, и депеши все время идут и идут президенту, даже когда он скорбит о сыне. Он наконец сказал, что хочет хотя бы день побыть со своим ребенком. А миз Варина ждет еще одного ребенка, и оплакивает этого, и еще пытается поддерживать своего мужа. Она сильная, миз Барина, но. Боже милосердный, откуда взяться силам?! Она очень ценит вас, мэм, и я подумал, что вы…

— Я приеду сейчас же! — с горячностью отозвалась Келли.

Она приехала. Но чем можно было помочь? Супруги Дэвис замкнулись в своем горе.

Келли помогла успокоить плачущих детишек, испуганных смертью братика, потом стала принимать людей, приходивших с соболезнованиями. Глядя на маленького мальчика, убранного для похорон, она не могла найти нужных слов для Варины, Да и есть ли слова, способные утешить мать, потерявшую ребенка? Келли вспомнила, что еще совсем недавно маленький Джо улыбался своей лучезарной улыбкой, и сама залилась слезами.

Мальчика хоронили под залпы артиллерийских орудий.

Уже несколько дней продолжались жестокие бои в районе лесного массива. Ничего кошмарнее Келли в жизни не видела.

Начались лесные пожары, в госпиталь привозили раненых, обгоревших, как головешки. И никто уже не мог разглядеть, какого цвета на них мундиры — серые или синие.

А потом была битва при Желтой Таверне.

И двух недель не прошло после смерти маленького Джо Дэвиса, как снова прозвучал орудийный салют на Голливудском кладбище.

Хоронили Джеймса Брауна Стюарта, великолепного, непокорного, пылкого, отважного рыцаря.

Он был смертельно ранен в бою с войсками генерала Кастера. На санитарной повозке его доставили в Ричмонд.

Его еще успели навестить Джефф Дэвис, и старые друзья, и товарищи по оружию, успели спеть ему любимый псалом, прославляющий Христа. А потом он сам спросил у доктора, доживет ли до утра. Ему хотелось увидеть жену.

Но Флора Стюарт застала притихший дом, и без слов поняла, что ее муж умер.

Янки подошли так близко, что даже некому было стоять в почетном карауле: все силы города, включая отряды местной милиции, были брошены на его защиту.

Келли с тяжелым сердцем присутствовала на отпевании в церкви. Она не была лично знакома со Стюартом, но знала, что он значил для Дэниела. Джеб, уже будучи при смерти, приказал офицерам не провожать его на кладбище, а вернуться к исполнению своих обязанностей.

Видимо, Дэниел тоже исполнял свои обязанности, подставляя себя под пули. Как Стюарт, как Джексон Каменная Стена.

Как многие, многие другие.

Келли не слышала, что говорил священник, поскольку отовсюду доносились разрывы снарядов. Посмотрев вокруг, она отыскала глазами могилу маленькой дочери Джеба — в честь матери ее тоже назвали Флорой, — умершей около года назад. Говорят, он спокойно принял смерть, прошептав лишь, что теперь снова с ней встретится.

Келли взглянула на небо. Кажется, скоро хлынет дождь.

Она горячо молилась за Дэниела. Он никогда не увиливал от исполнения воинского долга, а бои день ото дня становились все беспощаднее.

Господи, не дай ему погибнуть!

Послышались приглушенные рыдания Флоры Стюарт.

«Он не погибнет», — твердила она про себя. Умер маленький Джо, умер Джеб… Дэниел с огромным уважением относился к Джебу Стюарту, а потому стоит ей только закрыть глаза, как он окажется рядом.

Келли закрыла глаза, шепча молитву. Потом открыла их.

Дэниела не было. Он не придет. Согласно приказу полковник Камерон находится на поле боя.

Священник закончил службу.

Небо словно только этого и ждало. Тотчас полил дождь.

Глава 26

7 июня 1864 года

Коулд-Харбор, Виргиния

Дэниелу казалось, что начиная с третьего июня он непрерывно слышит стоны и крики раненых.

На поле боя остались главным образом янки, потому что командующий армией США генерал Грант не пожелал вступить в переговоры с противником относительно своих убитых и раненых.

Возможно, это объяснялось тем, что по традиции генерал армии, который первым обращался за разрешением вынести с поля боя своих убитых и раненых, считался генералом, признающим свое поражение.

Но хотел Грант признавать или нет, он потерпел здесь поражение. В эти дни, когда бои следовали один за другим — в районе лесного массива, у Желтой Таверны, в Спотсильвании, а теперь еще и в Коулд-Харбор, — Гранта здорово потрепали Ричмонд — в который уже раз! — удалось отстоять.

Войска Гранта, как и войска генерала Ли, все еще находились в окопах. Южане были настороже и следили за каждым шагом вражеского генерала, теряясь в догадках относительно его дальнейших планов.

Объезжая зловеще притихшие тылы противника, Дэниел удивленно осознал, что почему-то не испытывает радости победы.

Возможно, ее просто не было, так что радоваться было нечему.

Красотка умер от тяжелых ран, и его уже похоронили. Да, в прошлом году погиб Джексон Каменная Стена, теперь вот Красотка и еще много, очень много других.

Сегодня они одержали победу над Грантом, но генерал не отступил. Его солдаты, стеная, умирали на поле боя от ран, а он не желал признавать поражения.

Конфедераты, рискуя жизнью, делали вылазки на поле боя и вынесли вместе со своими ранеными немало северян. Просто жутко было слышать крики о помощи, не важно, кто ее просил — янки или мятежники.

Дэниел натянул поводья. От его мундира все еще пахло гарью после битвы в районе лесного массива.

Он никогда еще не видел ничего подобного и даже не мог представить. Дым стоял такой плотной стеной, что солдаты-янки нередко стреляли в своих, впрочем, и конфедераты тоже. В горящем лесу то и дело слышались полные ужаса крики тяжелораненых и ржание запутавшихся в поваленных деревьях коней. Все они сгорели заживо.

Всего за несколько дней пролились реки Крови!

Конфедераты могли бы разбить янки наголову, время от времени так оно и случалось. Но на место убитых тотчас приходили новые. Сколько бы ни было боев и какие бы тяжелые потери в живой силе янки ни несли, на их стороне всегда было численное превосходство и лучшее вооружение.

— Полковник Камерон?

К нему верхом на коне подъехал молодой солдат.

— Мы задержали на дороге повозку, сэр. В ней Две леди, двое детишек и чернокожая служанка.

— Ну и что?

— Женщины утверждают, что они ваши родственницы. Ваша жена и ваша невестка.

У него гулко забилось сердце. Келли?! Здесь? Боже, какая радость, он наконец-то ее увидит! Впрочем, пересилили возмущение и страх: неужели они настолько глупы, что пустились в дорогу в районе боевых действий?

— Где эта повозка? — Дэниел поднял коня на дыбы.

Он поскакал вслед за солдатом к главному тракту. Янки стояли по другую сторону дороги, но перестрелки и стычки здесь происходили так часто, что он мгновенно похолодел от страха: не дай Бог Келли и Кирнан окажутся в эпицентре боя!

Да еще с детьми!

Нет, быть того не может. Кирнан не такая дурочка…

Он остановил коня и спешился, пристально вглядываясь в сидящих в повозке женщин.

Келли и Кирнан застыли в ожидании. Даниел не сразу их и узнал. Как разительно они отличались от тех, что прощались с ним в Камерон-холле. Сейчас обе они были в трауре.

Наверное, по Красотке или по маленькому Джо Дэвису. Без всяких кринолинов, в простых платьях, обе они выглядели сильно похудевшими.

— Иисусе Христе! — выдохнул Дэниел. Он не мог оторвать взгляда от жены. Внутри у него все сжалось, руки задрожали…

Никакие траурные одежды не могли скрыть красоту ее огромных глаз. Его бросило в жар. Господи! Как же давно он ее не видел.

Притворись, что любишь меня…

Все эти страшные последние месяцы кровопролития он притворялся, что любит ее. Он грезил о ней наяву и во сне, когда удавалось заснуть среди криков и стонов умирающих.

И вот его любовь перед ним!

Как посмела она пуститься в дорогу в такое время?! Ведь кругом янки!

Впрочем, она тоже янки.

Да и не столь опасно сейчас встретиться с янки или мятежниками, куда страшнее дезертиры.

«Держи себя в руках!» — приказал он себе. Серебристо-серые глаза не отрываясь глядели на него. Боже, как ему хотелось подхватить и сжать ее в объятиях!

Но… он всего лишь подошел к повозке.

— Вы о чем-нибудь думали, когда пускались в путь? — грозно спросил он.

Потянувшись к Келли, он подхватил-таки ее на руки и снял с повозки. Его словно молнией ударило от прикосновения к телу любимой. Опустив ее на землю, он наткнулся на возмущенный взгляд.

— Мы пытаемся добраться домой! — с вызовом заявила она.

Она назвала Камерон-холл своим домом!

— Я не ослышался? — ушам своим не веря, переспросил он, переводя взгляд с Келли на Кирнан. — Разве вы не знаете, что здесь идут непрерывные бои?

Дэниел еще не выпустил Келли из рук, а она, впрочем, и не пыталась вырваться, напротив, неожиданно для него улыбнулась.

Улыбка мигом остудила его гнев. Он невольно потянулся к ней и провел большим пальцем по щеке. О это ангельское личико! Она была без шляпки, и волосы роскошным огненным каскадом струились по ее спине. «Я люблю тебя, — подумал он. — И любил все эти долгие годы».

— Вас же могли убить, дурехи вы этакие! — произнес он.

— Дэниел, мы с Кирнан спешили домой. Ты, надеюсь, помнишь, что Криста выходит замуж? И…

— И мы не знали, удастся ли вам с Джессом присутствовать на бракосочетании, поэтому решили заменить вас, — договорила Кирнан, выглядывая из повозки.

— Уверен, Криста поняла бы и простила. Ведь война в самом разгаре!

— Мам?

Дэниел, вздрогнув, заглянул внутрь повозки, откуда раздался этот звонкий голосок. Там стоял его сын! Ярко-синие глаза глядели на него, явно не узнавая. Потом на полковника уставилась еще одна пара синих глаз — это высунулся Джон Дэниел, чтобы узнать, что происходит. Если бы не разница в возрасте, мальчиков можно было бы принять за близнецов.

«Совсем как мы с Джессом, — подумал Дэниел. — Мой сын уже стоит, а может быть, и ходит. Он произносит первые слова и даже не знает, кто я такой!»

Во всем виновата война. Правда, Красотка всегда говорил, что прежде всего — долг, а семья и дом — потом.

Но разве может человек отодвинуть на второй план семью, когда вот они, перед ним?!

Дэниел решил пока послать войну и все, что с ней связано, ко всем чертям.

— Привет! — тихо сказал он мальчикам, приблизившись.

— Мам, — повторил Джард.

— Он еще мало что умеет говорить, — доверительно сообщил Джон Дэниел дядюшке. — Знаешь, ведь ему немногим больше года.

Дэниел усмехнулся и взъерошил волосенки племянника.

— А тебе, молодой человек, немногим больше двух лет!

— Он протянул к сыну руки. «Не дичись меня, — молил он про себя. — Только не дичись меня, сынок!»

На какое-то мгновение ему показалось, что Джард испугается, но малыш протянул к нему пухлые ручонки, и Дэниел, подхватив его на руки, крепко прижал к себе.

Келли подошла поближе и теперь печально смотрела на мужа.

Интересно, как бы все было, если бы у них сложились нормальные отношения и они вели нормальную семейную жизнь?

Она такая красивая! Она родила ему сына и до сих пор одна растила его ребенка. Она прижилась у него в доме и здорово помогла в Ричмонде!

— Он очень вырос, — тихо произнес Дэниел и подумал, что Келли всегда была такой независимой и тем не менее во многом подчинялась его воле. Он был сильнее и грозился отобрать у нее Джарда, заставив ее тем самым уехать с ним на Юг.

Но ведь он не заставлял ее оставаться там, а она осталась.

— Да, вырос, — согласилась жена.

— Зачем ты поехала в Ричмонд, черт возьми?

Она пожала плечами;

— Надо было помочь в госпитале.

— Значит, ты отправилась в Ричмонд, чтобы помогать выхаживать мятежников?

— И мятежников, и янки — всех, кто туда попадал, — кивнула она.

Дэниел крепко прижал к себе малыша.

— Ты была на похоронах маленького Джо?

— И на похоронах Джеба Стюарта тоже, — отозвалась Келли.

— И о чем вы думали, когда пустились в дорогу с детьми?

— Дэниел, я не боюсь…

— А надо бояться, Келли!

Он скрипнул зубами. Чуть более двух лет назад они с Джессом и Кирнан оказались неподалеку отсюда. Неужели прошло уже столько времени? Он тогда был ранен, Кирнан ждала ребенка, а дорога до дома казалась бесконечной. «Мы ходим по кругу, — подумал он, и ему на мгновение показалось, что они вернулись в те давние времена. — Надо как-то доставить их домой. В это время суток войска Гранта обычно ведут себя тихо, но ситуация может измениться в любой момент».

— Я попрошу разрешения проводить вас домой, — сказал он Келли и передал ей Джарда.

— Дэниел, мы вполне обойдемся…

— Келли, — резко прервал он, — ты везешь нашего сына и моего племянника через линию фронта!

Женщина замерла и насторожилась. Черт возьми, почему он все время командует? Те шаги к сближению, которые они сделали год назад, казалось, мигом пошли насмарку. Улыбка исчезла с ее лица.

— Я никогда не рисковала жизнью нашего ребенка! — заявила она, и в глазах ее блеснули слезы. — Не беспокойся, Дэниел, мы обойдемся, а вот на войне без тебя вряд ли смогут обойтись!

В словах ее послышалась неизбывная горечь.

Дэниел вскочил на коня и помчался разыскивать свое начальство. Случись такое дня два тому назад, ему не удалось бы отлучиться. Но сейчас на позициях Гранта стояла зловещая тишина.

Он разыскал обоих своих начальников.

— Уэйда Хэмптона, . который заменил Стюарта в кавалерийских войсках, и Фитцхыа Ли, талантливого молодого племянника Роберта Ли. Те сначала решили, что он сошел с ума, но, услышав про жену и детей, посочувствовали и отпустили.

Подписывая пропуск через пикеты конфедератов, генерал Хэмптон предупредил:

— Поторопись. Похоже, янки терроризировали всю округу, и мне без вас придется туго. Полагаюсь на ваше слово, сэр!

Оставив вместо себя лейтенанта, Дэниел пообещал вернуться незамедлительно.

Возвратившись к повозке, он попросил Келли пересесть, чтобы самому взять вожжи.

— Поехали, — сказал он, стегнув коня, и они двинулись в путь.

Поначалу все молчали. На протяжении нескольких миль им никто не встретился и никто не препятствовал их продвижению, Пушки умолкли. Даже оружейной стрельбы не было слышно. Вокруг царило лето. Все зеленело, щебетали птицы, и легкий ветерок приятно холодил кожу. Время от времени они натыкались на развалины сгоревшего дома или на заброшенное поле. Только это и напоминало о войне.

К ночи Дэниел свернул на заброшенную лесную тропу. Он решил обогнуть Уильямсберг и подъехать к дому другой дорогой.

Спрыгнув с козел, он протянул руки, чтобы снять Келли, а затем помог слезть Кирнан.

— Мы здесь заночуем? — спросила жена.

Он кивнул.

— Я постерегу, а вы с мальчиками и Джейни поспите пока в повозке. Если я стану засыпать, то вам придется сменит! меня.

Согласны?

— Конечно, — кивнула Келли.

— В таком случае — спать.

Он уселся на землю и зарядил оба «кольта». Была у него еще и магазинная винтовка Спенсера, которую он подобрал с земли во время боя в лесном массиве.

Винтовка не спасла своего бывшего владельца-янки, но Дэниел надеялся, что им она обеспечит безопасность.

Келли улеглась не сразу. Он даже вздрогнул от неожиданности, когда она принесла воды, хлеба и немного вяленого мяса.

Отказываться Дэниел не стал.

Во время еды он с интересом поглядывал на жену. С тех пор как они расстались, она стала увереннее и спокойнее, но теперь, встретившись с ним взглядом, опустила глаза. Густые ресницы отбрасывали причудливые тени на щеки. Она сидела совсем рядом, почти прикасаясь к нему, и от нее исходил такой знакомый, любимый запах! Он не удержался и дотронулся до ее щеки.

— Как тебе жилось все это время, Келли? Я знаю, что в Ричмонде ты ухаживала за больными и ранеными, но сейчас я не об этом.

— Хорошо, — ответила она, доливая воду ему в кружку. — Кроме тех случаев, когда мы читали списки убитых. Я, конечно, знала, что не найду там твоего имени, потому что мне сообщили бы, если бы ты был ранен или…

— Убит?

— Да, — кивнула она.

Он поймал ее за руку.

— Меня не убьют, Келли. Я опытный и осторожный.

— Нет, ты полковник и всегда впереди. И я знаю, что ты пренебрегаешь опасностью! Я…

Она не договорила, заметив его огненный взгляд.

Дэниел не отрываясь смотрел на ее губы и вдруг наклонился, обнял и поцеловал. Раздвинув языком губы, он почувствовал, как она ему ответила, и стал целовать требовательно, жадно.

Казалось, еще мгновение — и страсть захлестнет их с головой.

И тут из темноты раздался предостерегающий крик Кирнан:

— Дэниел! Там кто-то едет по дороге.

Оторвавшись от Келли, Камерон вскочил на ноги. Кирнан не ошиблась: к ним приближался всадник. Дэниел влез на дерево.

Когда из-за облака выглянул месяц, Дэниел разглядел кавалериста-янки.

Всадник явно услышал шорох и насторожился.

Едва он снова тронулся вперед и приблизился, Дэниел соскочил с дерева прямо на него и сбил с коня. Сцепившись, они покатились по земле, тяжело дыша и ругаясь. Дэниел получил ощутимый удар под ребра и чуть не вскрикнул от боли. Сам он ударил противника кулаком в пах и мигом оседлал врага.

Из-за облака снова появился месяц.

— Джесс!

— Дэниел, черт тебя возьми, напугал меня до смерть, — проворчал старший брат.

— Хорошо еще, что я тебя не пристрелил!

Поднявшись с земли, братья на мгновение застыли, вглядываясь друг в друга, потом шагнули навстречу и крепко обнялись.

— Как, черт возьми, ты здесь оказался? — спросил Дэниел.

— Наши общие друзья позаботились, — коротко ответил Джесс. — Мне передали, что моя жена проехала через Коулд-Харбор и теперь брат сопровождает ее домой.

— И тебя отпустили?

Джесс пожал плечами.

— После битвы при Коулд-Харбор в живых осталось мало раненых, — с горечью произнес он.

Их разговор неожиданно прервал радостный вопль. Оба вздрогнули и оглянулись. Из темноты, как чертик из табакерки, выскочила Кирнаи и с размаху бросилась в объятия Джесса.

Пока они осыпали друг друга нежными и страстными поцелуями, к ним осторожно подошла Келли с мальчишками на руках.

Джесс и Кирнан оторвались друг от друга.

— Неужели это Джон Дэниел и Джард? — Джесс изумленно охнул. — Джон Дэниел… ты так вырос! Ты знаешь, кто я такой?

Мальчик изучающе посмотрел на него:

— Он — дядя Дэниел. А ты мой папа.

— Все правильно, — кивнул Джесс, обнял сына и улыбнулся, взглянув на Келли. — Добро пожаловать в семью, — сказал он.

— Спасибо, — ответила Келли. Явно нервничая, она взглянула на мужа. — Если Джесс без труда отыскал нас, то…

— То нам нужно быть осторожнее: мало ли кто еще на нас наткнется.

— А от кого мы прячемся на сей раз? — спросила Келли. — От янки или от мятежников?

— От тех и от других, — хором ответили ей братья.

— А теперь всем спать, — скомандовал Дэниел. Он взглянул на Келли, все еще ощущая на губах мучительно-сладкий вкус ее поцелуя. Такой сладкий, что, если бы не Кирнан, он ни за что не заметил бы приближения Джесса. — Всем спать, — настойчиво повторил он. — Не мешайте часовому!

Келли повернула к повозке, прижав к себе Джарда.

Кирнан не сводила с Джесса горящего взгляда. И вот уже с Джоном Дэниелом на руках эта парочка удалилась куда-то в сторону.

Больше никто не нарушал покоя путешественников. Дэниел просидел без сна несколько часов. Вокруг стояла тишина, только ветер шумел в кронах деревьев. Около трех утра Джесс по-братски хлопнул его по плечу:

— Иди отдохни. Теперь моя очередь.

Дэниел кивнул, поднялся на ноги, потягиваясь и зевая, и направился под ближайшее дерево.

— Вон туда, — показал рукой Джесс.

Дэниел взглянул в этом направлении и увидел Келли. Она крепко спала, но одеяло было расстелено с таким расчетом, чтобы места хватило для них обоих.

Джард спал в объятиях матери. Дэниел пристроился у нее за спиной и нежно обнял ее. Конечно, хотелось ему не этого, особенно когда он вдохнул пьянящий запах ее волос.

Но все равно, как же хорошо держать ее в объятиях! Она тихонько вздохнула во сне и инстинктивно прижалась к нему всем телом.

Проснулась Келли от прикосновения его руки. Она повернулась и встретилась с загадочным взглядом любимых синих глаз.

— Нам пора ехать, — только и сказал он.

«Дэниел спал со мной рядом, — подумала она. — Обнимал меня ночью, согревал своим теплом».

Притворись, что ты любишь меня…

Он быстро вскочил на ноги и помог подняться ей, затем подхватил на руки сына и кивком головы указал в сторону повозки, где их уже ждали Джесс, Кирнан и Джейни.

— Я поеду вперед, разведаю дорогу, — бросил Камерон-младший.

— Лучше я, — вызвался Джесс.

— Но эта территория все еще принадлежит мятежникам, — напомнил ему Дэниел. — Так что впереди поеду я. — Он передал Джарда Келли и, отвязав своего коня, ускакал вперед.

«Теперь заметна разница между братьями», — печально подумала Келли. Военная форма Джесса была в хорошем состоянии, тогда как на Дэниеле болтались чуть ли не лохмотья. Однако как бы ни обтрепался его мундир, в его внешности было что-то от романтических рыцарей прошлого. На шляпе все так же гордо развевался плюмаж.

— Кирнан, ты поедешь со мной? — спросил в этот миг Джесс.

— Конечно, — с готовностью отозвалась жена.

Келли ничего не оставалось делать, как прилечь в глубине повозки вместе с Джардом и закрыть глаза.

Надо же, как любят друг друга Кирнан и Джесс. Как они бросились друг к другу навстречу. А как целовались!

Хотелось бы, чтобы Дэниел любил ее так же. Самозабвенно, безоглядно. Без этого проклятого недоверия, которое вечно стоит между ними!

Наверное, она задремала, потому что, открыв глаза, увидела длинную подъездную аллею Камерон-холла. Навстречу ей шел Дэниел, ее рыцарь в лохмотьях. Глаза его горели точно так же, как глаза его брата, когда он увидел Кирнан. Келли прижала руку к сердцу и бросилась к нему…

Он тоже бежал ей навстречу. А добежав, схватил в объятия и поцеловал, а потом закружил, закружил ее в лучах заходящего солнца…

Она вздрогнула и проснулась. Из глубины повозки ей улыбалась Дженни.

— Приехали, дитя мое. Мы дома.

По ступеням крыльца к ним уже неслась Криста. Дэниел спешился, и она бросилась к нему. Потом обняла Джесса, Кирнан…

— О, вы приехали! Все, все до одного! Дай мне мальчиков, Келли, — попросила она, принимая малышей. — Вот и вы наконец, мои плутишки!

Дэниел помог спуститься Джейни, а потом Келли почувствовала прикосновение его горячих рук и заглянула ему в глаза.

— Пойдемте скорее в дом, — заторопила их Криста. — Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из соседей увидел Джесса!

И тут все заговорили наперебой, здороваясь в холле с Джиггером, Патрисией и Джейкобом Миллер. Говорили обо всем, только не о войне, а потом Дэниел решил повидаться с новым управляющим.

Увидев, что он поднялся, Келли вышла следом за мужем.

Камерон-младший направился прямиком на семейное кладбище и остановился в раздумье возле ограды. Заслышав ее шаги, он, не оборачиваясь, спросил:

— Что такое, Келли?

Она чуть помедлила, потом подошла ближе.

— Лучше ты мне скажи, Дэниел, — тихо проговорила она. — Что происходит?

— Что ты имеешь в виду?

Келли всплеснула руками. На глазах ее блеснули слезы.

— Я вышла за тебя замуж, я приехала сюда. Я жила здесь, среди своих врагов. Я ждала много месяцев, я служила врагу.

Ради тебя я носила траур, Дэниел. По Джо, по Красотке. Чего же еще ты от меня хочешь? Почему не можешь…

— Что не могу, Келли?

— Я люблю тебя, Дэниел. Я старалась доказать тебе это всеми возможными способами. Почему ты не можешь любить .меня? — тихо проговорила она.

— Я люблю тебя, — сказал он так тихо, как будто ветерок прошуршал в листьях над головой. — И люблю тебя все сильнее с каждым днем, который из-за этой проклятой воины провожу вдали отсюда.

— Но ты держишься на расстоянии, — упрекнула мужа Келли. — Не может быть…

— Мне было так больно, Келли. Потребуется время, чтобы рана затянулась. Чтобы я поверил…

— Клянусь тебе, Дэниел, я всего лишь хотела тебя спасти.

Я люблю тебя. И тогда любила. И любила все это время.

— Но очень хорошо это скрывала.

— Во всем виновата моя гордость, — призналась она.

— Подойди сюда, — попросил он.

Она же не двинулась с места. Схватив жену за руку, он притянул ее к себе, заглянул в глаза и нежно прикоснулся к ней губами. За этим поцелуем скрывалось глубокое, страстное чувство, которое возбуждало в ней ответный огонь. Она раскрыла губы ему навстречу и жадно ответила на поцелуй.

Казалось, она вот-вот умрет от сладкой истомы, но Дэниел неожиданно отшатнулся и заглянул куда-то за угол дома.

— Что случилось, Дэниел?

Он посмотрел ей в глаза.

— А ты не знаешь? — резко спросил он.

— О чем ты говоришь? — в замешательстве пробормотала она.

— Ты убеждаешь меня в своей любви! А проклятые янки тем временем лезут в мой дом!

— О чем ты? — воскликнула она.

— Я только что видел, как мужчина в мундире янки поднялся к парадному!

— Дэниел, черт возьми, это, наверное, Джесс.

— Не думаю.

От его подозрительного взгляда Келли в ужасе вздрогнула.

Неужели он все еще в ней сомневается?

— Ты ведь сказал, что любишь меня, — хриплым голосом выдавила она.

— Люблю, — кивнул муж. — Но объясни мне, Келли, почему всякий раз, когда ты шепчешь мне слова любви, поблизости появляются синие мундиры?

— Уверяю тебя…

— Я действительно люблю тебя, Келли.

— Дэниел…

— Быстро беги в дом! — приказал он, подтолкнув ее в спину. Она попыталась было протестовать, но Дэниел уже исчез. Она даже не заметила куда.

Джесс! Надо найти Джесса. Может быть, он объяснит, что происходит.

Келли, забеспокоившись, со всех ног бросилась к дому. Может быть, человек в синем — это Джесс? Может быть, он просто вышел на крыльцо?

Она влетела в дом через черный ход. И тут же столкнулась с Кристой.

— На крыльцо поднимается янки. Это не Джесс?

— Что? — воскликнула Криста, остолбенев от вида испуганной Келли.

Та помчалась по коридору и приоткрыла дверь.

На крыльце стоял янки. Офицер кавалерии. Наклонившись, он стряхивал пыль с сапог.

— Янки! — прошептала Криста. — Ты права! Я сейчас возьму ружье.

— Может быть, это Джесс?

— Разве я не узнала бы своего брата? — возмутилась Криста.

Келли судорожно сглотнула.

— Нет, нет! Не надо ружья!

— Уверяю тебя, это не мой брат!

— Но это мой брат! — воскликнула Келли. — Джереми! — крикнула она.

Солдат выпрямился, улыбнулся и поспешил ей навстречу.

Схватив Келли в объятия, он, смеясь, закружил ее по крыльцу.

Смех резко оборвался, когда из-за колонны появился Дэниел, сверля незнакомца жутким взглядом.

— Прошу прощения, миссис Камерон, но, может быть, объясните мне, что здесь происходит? Мне пора то ли разливать бренди, то ли вытаскивать из ножен саблю?

Глава 27

Келли почувствовала, как Джереми весь напружинился. А Дэниел, казалось, вот-вот взорвется.

И тут на крыльце появилась Криста Камерон.

— Господи, что происходит? Янки появляются вокруг, словно грибы после дождя!

— Вы находитесь на пороге моего дома, на территории южан, янки, — заявил Дэниел. — Более того, вы схватили мою жену.

Даю вам пять секунд на объяснение!

— Мне? — воскликнул Джереми, и Келли почувствовала, как брат вскипает от ярости. — Презренный мятежник! Это ты пришел на Север и похитил…

— Похитил? — взорвался Дэниел, хватаясь за саблю.

— Вот именно! — повторил Джереми.

— Стойте! — в отчаянии вскричала Келли, отталкивая Джереми и поворачиваясь лицом к мужу. — Дэниел, остановись! Это мой брат!

Тот перевел удивленный взгляд на Келли.

— Брат? — озадаченно произнес он.

Атмосфера на крыльце накалилась: все кричали, никто никого не слушал, и никто никого не понимал.

— Он действительно женился на тебе, Келли, или отделался обещаниями? — спросил у сестры Джереми.

— Не смей обвинять моего брата во лжи, северный проходимец! — вставила свое слово Криста.

— Криста, прошу тебя. Я же сказала, это мой брат…

— Твой брат? Это правда? — спросил Дэниел.

— Да. У меня три брата, я же говорила.

Все разом замолчали. Дэниел и Джереми все еще подозрительно косились друг на Друга, казалось, еще минута — и они вцепятся друг другу в горло.

Эту сцену прервал насмешливый голос Джесса.

— По-моему, самое время выпить бренди, — сказал он выходя на крыльцо.

Джереми резко обернулся и, увидев полковника в синем мундире с нашивками медицинской службы, браво козырнул.

— Боже мой, как среди вас оказался янки? — Джереми вопросительно взглянул на Келли:

— Кто он такой?

— Мой брат! — ответил вместо нее Дэниел. — Ну, поскольку, кажется, саблю вытаскивать не надо, я иду разливать бренди. Есть желающие присоединиться?

— С удовольствием, сэр! — сказал Джереми, следуя за ним по пятам. Келли пошла было за ними, но Джесс поймал ее за руку.

Она вопросительно взглянула на деверя:

— Джесс, они убьют друг друга!

— Сами разберутся, — улыбаясь, покачал тот головой.

Ища поддержки, она взглянула на Кристу. Криста пожала плечами.

— Дэниел, конечно, вспыльчив, но он не убийца и уже сыт по горло смертями и жестокостью. Ничего не случится, не бойся. — Она помедлила. — А как насчет твоего брата?

— Он не убийца! — с горячностью воскликнула Келли. — Но оба они за три года войны привыкли стрелять в людей, одетых в мундиры другого цвета, — упавшим голосом добавила она. — Уж и не знаю…

— Сами разберутся, — повторил Джесс. — Открыв дверь, он пропустил ее вперед и сам вошел за ней следом.

Дверь в кабинет была закрыта.

Келли подошла к двери и прислушалась. Тишина.

Она взглянула на Джесса, но тот только пожал плечами и усмехнулся.

Келли начала нервно мерить шагами коридор.

А тем временем в кабинете Дэниел с интересом разглядывал брата Келли. И как это он сразу не догадался! Наверное, из-за того, что Келли была очень женственной, трудно было сопоставить ее внешность с внешностью мужчины.

Ее брат был высок, одного с ним роста, и достаточно красив. Глаза его, очень похожие на глаза Келли, были, правда, чуточку темнее, а волосы, пожалуй, еще золотистее. Похоже, он ничуть не боялся Дэниела и вовсе не смущался, что оказался лицом к лицу с противником на вражеской территории. Возможно, потому, что встретил здесь своего товарища по оружию, как бы ни удивительно выглядело его присутствие на этой южной плантации.

Дэниел наполнил бокалы бренди и подал один Джереми.

Пока что ни тот ни другой не проронили ни слова.

Потом Камерон задал всего один вопрос, после которого между ними завязалось что-то вроде беспорядочной перепалки.

— Зачем вы приехали сюда?

— Чтобы отвезти сестру домой. Я узнал, что ее похитили и насильно увезли на Юг.

— Никакого насилия не было. Я приехал за ней. — И тихо добавил:

— И за своим сыном.

— Где же вы, черт возьми, были, когда она ждала ребенка? — возмущенно воскликнул Джереми.

— В тюрьме Олд-Кэпитол, — вздернув бровь, ответил Дэниел.

— Ох, простите, — пробормотал Джереми. — В таком случае, возможно… — Он пожал плечами. — Она моя сестра, сэр. Отца нет, он погиб. И я обязан о ней заботиться.

Дэниел вдруг улыбнулся и поднял стакан.

— Прекрасно вас понимаю, сэр. Уверяю вас, мы вступили в законный брак.

Да, они женаты. Но хотелось ли ей здесь жить? Камерон ее не похищал, но ведь и выбора не оставил.

— Полагаю, сэр, надо спросить об этом у самой Келли, — проговорил Дэниел и вдруг нахмурился. — Как вы узнали, где находится Келли?

— О, проще простого! Старый друг семьи Эрик Дабни разыскал ее по моей просьбе. Он знал, кто вы такой, и узнал, где вы живете.

— Дабни?!

— Вы его знаете? — удивился Джереми.

— Еще бы! — ответил Дэниел, проводя пальцем по краю бокала. — По милости подполковника Дабни я и оказался в тюрьме Олд-Кэпитол.

— Поразительно! — воскликнул собеседник. — Мне всегда казалось, что Дабни сам влюблен в Келли. Он был другом ее мужа, но о его чувствах нетрудно было догадаться, судя по тому, как он на нее поглядывает… — Джереми пожал плечами. — Странно, что он причинил ей такую боль. Может быть, он не знал о ваших отношениях?

— Знал, — прервал его Дэниел и снова наполнил бокал незваного гостя. — Извините мое любопытство, сэр, но почему вы только сейчас появились здесь? Ведь мы с Келли уже давно уехали из Мэриленда.

— Я сражался на западном фронте в армии генерала Гранта. Ее только сейчас перебросили на восток. Я с самого начала не хотел тут воевать, — с досадой сказал он.

— Почему?

— Потому что у меня очень много друзей в Виргинии и Мэриленде, которые сражаются на стороне южан.

Камерон невесело кивнул и снова уселся на место.

— Понятно, — сказал он.

Джереми усмехнулся:

— Значит, янки, которого я здесь видел, действительно ваш брат?

— Да, сэр, так оно и есть.

— И вы разговариваете друг с другом?

— Каждый раз, когда встречаемся. К сожалению, не чаще раза в год.

Брат Келли улыбнулся еще шире:

— Очень интересно!

— Слишком интересно, — тихо сказал Дэниел. — Вы кавалерист, не так ли?

— Да, — ответил Джереми.

Улыбка медленно сползла с его лица, когда он подумал, что Джесс служит в медицинском корпусе, так что он-то никогда не встретится с братом на поле боя. А вот он, Джереми, может и встретиться..

— Боже мой! — осознав ситуацию, воскликнул Джереми и начал было что-то говорить, но тут дверь распахнулась и на пороге, тяжело дыша, появилась его сестра. Глаза у нее тревожно блестели, волосы растрепались. Она беспокойно переводила взгляд с брата на мужа.

— Я… прошу прощения! — пробормотала она, откидывая Назад прядь волос, упавшую на лицо. — Вернее, нет, не прошу.

Я просто до смерти испугалась за вас обоих!

— Почему? — удивился Дэниел.

Джереми, в свою очередь, тоже недоуменно уставился на сестру.

— Правда, Келли! Мы ведь не дикари какие-нибудь, а цивилизованные люди!

Цивилизованные! Такие цивилизованные, что ей до смерти хотелось отхлестать их обоих.

Надо же, как спокоен ее брат! Ведь он ее обожает и готов горло перегрызть любому обидчику.

А ее враг, ее муж? Ведь даже если их взаимная любовь — всего лишь притворство, то по крайней мере страсть-то притворной не была.

Не он ли сказал ей, что считает жену своей собственностью? За свой дом, за свою плантацию он дрался бы, забью про все на свете, а за нее?

Боже, что это с ней? Неужели ей хочется, чтобы Дэниел дрался с Джереми? Конечно, нет. Но хоть бы Дэниел выказал, что она ему небезразлична!

— Я испугалась, — тихо повторила она.

Дэниел пристально посмотрел на нее.

«Борись за меня, черт бы тебя побрал! — думала она. — Борись за меня, как стал бы бороться за этот дом и за все прочее, что дорого твоему сердцу!»

Черные ресницы его опустились, прикрыв глаза, а потом снова поднялись. Но ей так и не удалось ничего прочесть в его глазах.

— Видишь ли, твой брат приехал тебя спасать, — произнес Камерон.

— Вот как? — пробормотала она, взглянув на Джереми.

— У него, судя по всему, сложилось впечатление, что я увез тебя насильно.

Келли недоуменно застыла на месте. Что, черт возьми, затеял ее муж?

— Я решил предоставить тебе выбор, Келли. Нехорошо, если ты чувствуешь себя несчастной пленницей здесь, на Юге.

Или со мной.

Последние слова он произнес так тихо, что она даже усомнилась: а говорил он их? Он хочет, чтобы она осталась или уехала? Келли безумно хотелось закричать и вытрясти из него всю правду. Но она только гордо вздернула подбородок и в упор посмотрела на него. Она же сказала, что любит его! И отдала ему всю себя!

— Келли?

Притворись. Притворись, что любишь меня…

Она уже открыла было рот, чтобы ответить, но сказать так ничего и не успела, потому что дверь приоткрылась и в кабинет. лучезарно улыбаясь, заглянула Кирнан.

— Джентльмены, Келли, мы там накрыли стол. Как насчет ужина? Мы с Джейни и Диггером будем рады, если вы присоединитесь. — Она обменялась рукопожатием с Джереми. — Я — Кирнан Камерон. Добро пожаловать в этот дом, если до сих пор никто из его обитателей не удосужился сказать вам это. Уверена, что вам не терпится встретиться со своим племянником. Он здесь, за дверью, в коридоре.

— Спасибо. Я с удовольствием поужинаю, — отозвался Джереми, отвесив Кирнан учтивый поклон. Потом добавил, взглянув на Дэниела:

— Если мое присутствие в этом доме не будет Сочтено нежелательным.

Дэниел поднял обе руки.

— Я, как всегда, в меньшинстве. Сегодня у нас за столом будут двое в синем и один в сером.

Кирнан, пряча улыбку, опустила глаза. Джереми двинулся за ней следом. Дэниел испытующе взглянул на Келли.

— Ну и как? — спросил он тихо. Однако, не дав ей ответить, взял под локоток и повел к двери. — Надеюсь, Джереми у нас заночует. И… — Он запнулся, и Келли уловила горечь в его голосе. — И поскольку всем нам очень скоро придется возвращаться на войну, думаю, мы можем отложить этот вопрос до завтра.

— Дэниел…

— Нет! Я не хочу, чтобы ты отвечала прямо сейчас.

В коридоре Джереми уже знакомился с Джардом, а Кирнан созывала всех в столовую. Криста явилась, словно лучик летнего солнца, в ярко-желтом платье. Патрисия и Джейкоб Миллер, которым уже исполнилось четырнадцать лет, во все глаза смотрели на незнакомого янки.

Келли надеялась, что ужин пройдет спокойно, но не успели они сесть за стол, как Джейкоб заявил, что почти дорос до того, чтобы идти на войну. Правда, он ничего не добавил насчет того, что будет сражаться против янки, потому что слишком любил Джесса, но все-таки ни у кого не вызывало сомнений, на чьей стороне его симпатии. Кирнан тут же осадила мальчика, мол, у него еще нос не дорос до того, чтобы подставлять себя под пули.

— Скоро дорастет. Через год уж точно, — заявил Джейкоб, упрямо выпятив подбородок. — Есть и моложе меня парни, а уже сражаются на войне, правда ведь, Дэниел?

Как ни печально, но это была сущая правда. При призыве в действующую армию Юг все больше и больше нарушал возрастные ограничения, установленные законом.

Когда враг совсем близко подошел к Ричмонду, отряды защитников города одновременно и постарели, и помолодели, потому что в их составе теперь были и седобородые старцы, и безусые юнцы.

— Джейкоб, не расстраивай Кирнан, — сказал пареньку Дэниел. — Тебе еще рано идти на фронт, а к тому времени, как дорастешь, глядишь, и война кончится — Но, Дэниел…

— Лучше последи за малышами, хорошо?

Итак, подростки присматривали за младшими, и Джиггер с довольной улыбкой от уха до уха, прислуживая за столом, произнес:

— Почти как в прежние времена! Столько народу за столом. И ужин удался на славу, не правда ли?

— Давненько я не ел так вкусно! — отозвался Дэниел.

И правда, стол просто ломился от яств: стручковые бобы, горошек, брюква, тыква, сладкий картофель и помидоры. Подали также копченую ветчину, щедро приправленную гикори, а также несколько жирных курочек, поскольку было решено превратить ужин в настоящее пиршество.

«Как будто блудный сын вернулся домой, — подумала Келли. — Интересно, кто из них блудный — Джесс или Дэниел?»

За столом не смолкал непринужденный разговор. Мужчины, похоже, не обращали внимания на цвета своих мундиров.

Только Криста чувствовала себя из-за этого не очень уютно. И все же за столом даже зазвучал смех.

Тем временем Джесс с Дэниелом обменялись многозначительными взглядами.

— Говорят, Джефф Дэвис некоторое время назад приостановил действие закона о неприкосновенности личности. Мы все здесь можем попасть в беду.

Взрослые разом замолчали.

— Что это значит? — спросила Патрисия Миллер.

Камерон-старший задумчиво ответил:

— Конституция гарантирует мужчинам и женщинам равные права. И ваша, и наша, — добавил он. — Ты имеешь право на неприкосновенность, то есть никто не может арестовать тебя без веских на то причин. Однако в случае войны…

— Линкольн уже давно приостановил действие этого закона на Севере, — перебил брата Дэниел.

— Но это значит…

— Это значит, что нам не поздоровится, если нас застукают вместе, — пояснил Камерон-младший. — Это значит, что Джесс и Джереми могут оказаться в Андерсонвилле, а меня могут арестовать за общение с врагом.

— Значит, все мы можем попасть в беду из-за того, что вместе ужинаем? — недоверчиво спросила Патрисия. Никто ей не ответил. — Юг прав, и Север прав, а вот война — не права! — воскликнула девочка.

Присутствующие сразу почувствовали себя неловко.

Над столом пролетела горошина и угодила прямо в лицо Джереми: тот от неожиданности даже вздрогнул.

Все с удивлением посмотрели на другой конец стола. Радостно улыбаясь, Джон Дэниел отправил тем же путем еще одну.

— Боже мой! — воскликнул Джесс. — Скорее бы закончилась война! Мой ребенок совершенно не умеет вести себя за столом!

Келли не могла удержаться от смеха, увидев, как третья горошина попала в левую щеку Джесса.

— Джон Дэниел! — в отчаянии воскликнула Кирнан, бросаясь к сыну.

Джард, завороженно следивший за манипуляциями кузена, попытался проделать то же самое. Правда, удержать горошину в ложке он не сумел и потому просто опрокинул всю тарелку и окинул горделивым взглядом домочадцев.

— Джард! — простонала Келли и тоже вскочила на ноги.

— Не расстраивайтесь, — успокоила бедных мам Криста — Эти двое по крайней мере понимают, что стрелять надо в янки!

— Криста! — осадил ее Дэниел.

— Ладно, братец, Я сейчас уйду и заберу с собой детей.

Патрисия, пойдешь со мной? Прошу вас меня извинить. — Она произнесла все это очень вежливо, но глаза ее метали молнии.

Патрисия, спокойная и не по годам рассудительная девочка, тоже поднялась из-за стола.

— Я послежу за юными Камеронами, — сказала она. — Приятного аппетита.

За столом воцарилось тягостное молчание.

— Не надо было мне оставаться на ужин, — проговорил наконец Джереми.

— Черт возьми, но ведь это наш дом! — воскликнул Дэниел. — Я требую на сегодняшний вечер перемирия между Севером и Югом. Давайте спокойно поужинаем, а? Вечно у нас не хватает времени. Сейчас, когда мы все вместе, давайте, ради Бога, радоваться тому, что есть.

— Правильно, — кивнул Джесс. — Сядь Кирнан и передай мне горошек, пожалуйста.

— Если не затруднит, то обычным путем, — хмыкнул Дэниел.

Кирнан уселась на место и, рассмеявшись, извинилась перед Джереми за поведение сына.

Вновь непринужденно потекла беседа, и вдруг Джесс спросил Дэниела:

— Когда уходишь?

— Завтра, — коротко ответил тот. — Неизвестно, что у Гранта на уме. Приходится следить за ним, — пожав плечами, объяснил он. — А ты когда?

— Тоже завтра. И я не знаю, что у Гранта на уме, но в том, что ранеными он меня обеспечит в избытке, не сомневаюсь. — Он помедлил, глядя на Дэниела. — А как же насчет бракосочетания Кристы? Осталось всего несколько дней.

Лейм Макглоски может приехать с минуты на минуту.

Брат тяжело вздохнул и покачал головой.

— Не могу ничего поделать, — сказал он. — Здесь будет Кирнан. И Келли… — Он замялся, вспомнив, что позволил Жене уехать завтра утром, если она того пожелает.

Он вдруг понял, что решительно не хочет этого.

Но главное, чтобы не смогла забыть его, когда он уйдет.

— А ты что скажешь, Джереми? — вдруг спросил Дэниел.

— У меня отпуск, сэр, но едва ли ваша сестра пожелает, чтобы я присутствовал на ее бракосочетании.

— Нет, нет, я не о том, — смешался Дэниел. — А рад, что ты в отпуске. Ты можешь у нас переночевать. — Он вдруг поднялся с места, обошел вокруг стола и приблизился к жене. — Сестра позаботится о том, чтобы тебе приготовили комнату. А теперь прошу вас нас с Келли извинить…

Он быстро помог жене подняться. Она вмиг покраснела и хотела было воспротивиться неожиданному приказанию, но интуитивно почувствовала, что ей так или иначе придется подчиниться. Ибо стоит сейчас начать препирательства, как брат снова будет выяснять отношения с ее мужем.

Она все-таки высказалась по поводу его поведения, но только после того как они вышли в коридор.

— Что ты себе позволяешь, Дэниел? В самый разгар ужина, когда все еще сидят за столом…

— Я поел, спасибо;

— Но мы были не одни.

— Зато будем одни.

— Дэниел…

Он помедлил, потом подхватил ее на руки и направился к лестнице.

— Что ты делаешь? — сердито завопила она.

— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответил он, впившись в нее потемневшим взглядом.

Келли прекрасно знала, что он делает. Всякий раз, когда обстоятельства снова заставляли их надолго разлучаться, его взгляд и прикосновения становились горячее огня. Ее вмиг захлестнула теплая волна, и теперь она лихорадочно старалась понять, чего он хочет. Не прошло и часа с тех пор, как он дал понять, что она при желании может его оставить. А теперь…

— Дэниел, поставь меня на пол.

— Нет.

— Ты же сам говорил, что я могу уехать…

— Только не сейчас. Утром.

— Ну что ж, если ты хочешь, чтобы я уехала…

— Я не хочу, чтобы ты уезжала.

— Но ты сам сказал…

— Я сказал, что оставляю выбор за тобой.

Он уже преодолел одну за другой ступени лестницы и теперь стоял на площадке, где висели портреты Камеронов прежних поколений. Одни смотрели на них серьезно, другие с лукавинкой во взгляде.

Глаза их были такой же поразительной синевы, как и те, что сейчас сверлили ее.

— Ты сказала, что любишь меня.

— Не обращай внимания, — с вызовом заявила она. — Мало ли что я говорю, ты ведь все равно мне не веришь.

Вот и комната Дэниела. Распахнув дверь ногой, он решительно шагнул в темноту.

Теперь Келли просто сгорала от страсти. Казалось, тьма вокруг насыщена электричеством. От его прикосновений она мгновенно зажглась. Пламя любви уже распространялось по всему ее телу — мучительное, сладкое, волшебное. Воспламенить ее ему ничего не стоило. Как ничего не стоило и моментально исчезнуть после того, как получит свое.

— Подожди, Дэниел! — воскликнула она.

Нет, сегодня не будет никакого «притворись, что любишь».

Она не позволит. Надо сначала получить ответ на самый важный в жизни вопрос!

Он опустил ее на кровать и сам опустился рядом. Его пальцы уже нетерпеливо теребили самую верхнюю пуговку застежки платья.

— Остановись! — Она попыталась вырваться.

— Келли! У нас всего одна ночь!

— Одна ночь?! — Она облизала пересохшие губы. — Ответь сначала на один вопрос: ты мне веришь?

— Разве это так важно? — Он притих, и она смутно видела лишь его силуэт. Он напряженно вглядывался в ее лицо.

«Интересно, что он может разглядеть в кромешной тьме?» — подумала Келли.

Важно ли это? Только бы он наклонился к ней, коснулся губами ее губ, чтобы окружающий мир вмиг перестал существовать!

— Да, это важно!

Губы его приблизились к ее губам, она ощутила тепло, его горячий шепот:

— Ты янки. Ты и сейчас предала бы меня?

— Дэниел…

— Келли…

— Нет, Дэниел! — Собравшись с силами, она оттолкнула его и вскочила на ноги. — Нет, Дэниел! Я не предала бы тебя!

Я и в прошлый раз не предавала, а просто отчаянно хотела спасти тебя. Я же тебя люблю! Что еще ты от меня хочешь, Дэниел? Я жила здесь без тебя все-это время. Я поехала с Кирнан в Ричмонд, чтобы быть рядом с тобой. Я превозмогла свою ненависть: у меня сердце разрывалось от горя, когда умер маленький Джо, — а ты все еще задаешь мне такие вопросы! Я любила тебя с самого начала и не переставала любить. Но теперь?! Вот что, сэр, с меня довольно! Я…

Она не успела договорить, потому что он, схватив ее за руки, притянул к себе. Взяв ее лицо в ладони, он стал жадно целовать ее губы, шею, щеки и снова губы.

— Дэниел…

— Я люблю тебя, Келли, — тихо прошептал он.

— Но…

— И я верю тебе. Прости меня. Я боялся верить, но я верю. И люблю тебя.

— Ах, Дэниел!

— Люби меня, Келли.

Она помедлила, не выпуская его из объятий, и заглянула ему в глаза:

— Но ведь там, внизу, янки?

— А нет ли их здесь, в шкафу?

Она улыбнулась и покачала головой:

— В этой комнате только одна янки, та, что перед тобой.

— Поцелуй меня, Келли.

— Хочешь, чтобы я тебя соблазнила? — спросила она. — А не будешь потом обвинять меня в том, что янки пришли в Виргинию?

Он запустил пальцы ей в волосы и слегка потянул. Она тихо вскрикнула, но его нетерпеливые, изголодавшиеся губы зажали ей рот.

— Я уже сказал, что верю тебе, — прошептал он. — И люблю тебя, Келли. Ты даже не знаешь, как сильно я тебя люблю, потому что у меня не хватает слов, чтобы выразить это.

Такого она еще никогда не слышала.

— А ты попытайся, — сказала она, улыбнувшись, когда он оторвался от ее губ.

— Я люблю тебя больше жизни, люблю всем сердцем, всей душой… — начал он, снова целуя ее.

Он шептал о том, как мечтал о ней долгими ночами вдали от нее. Как, закрывая глаза, видел ее во сне, видел, как она бежит к нему. И о том, как ему Хотелось ей верить.

Сколько раз он представлял себе ее здесь, в Камерон-холле, рядом с собой. Представлял себе, как ветерок, налетевший с реки, играет ее волосами, как тихо журчат внизу воды реки. Он представлял себе аромат жимолости в воздухе, густую зеленую траву и ее, сбрасывающую одежду и опускающуюся на землю подле него.

Платье Келли вдруг оказалось на полу возле ее ног. А ее дрожащие пальцы торопливо отстегивали пряжку ножен. Сабля была отложена в сторону.

Потрепанный серый мундир тоже оказался на полу.

На какое-то мгновение они застыли друг против друга. На небе наконец появилась луна и залила комнату призрачным светом. Келли всем своим телом почувствовала со я прижалась к нему. Ее любимому…

Она прикоснулась губами к его ключице, потом к упругим мышцам на груди, потом губы скользнули ниже, она потерлась лицом о живот. Губы скользнули еще ниже, пока его хриплый возглас не остановил дальнейшее продвижение. Не в силах сдерживать дольше охватившее его страстное возбуждение, он подхватил ее на руки, крепко прижал к себе и уложил на кровать.

Не прошло и нескольких секунд, как они слились в любовном экстазе и унеслись в свой волшебный мир, возмещая пустоту одиноких ночей, проведенных в разлуке. Все вокруг перестало существовать, остались только нежный шепот и страстные поцелуи двух изголодавшихся друг по другу — и по любви — людей.

Дэниел почувствовал, как содрогается ее тело. Руки его лихорадочно ласкали ее плечи, бедра, он еще плотнее прижал ее к себе. Достигнув наивысшей точки наслаждения, он услышал, как бешено бьется ее сердце, и опустил голову ей на грудь.

Наконец он поднялся и поцеловал ее в губы. Она улыбнулась и вся затрепетала. Он вгляделся при лунном свете в это совершенное создание природы. Разгоревшееся личико с изящным овалом обрамляло золотистое пламя волос. Длинные блестящие локоны подчеркивали каждый изгиб ее тела, ее прекрасную грудь, ее бедра. Глаза любимой серебрились в лунном свете. Как же он перед ней виноват!

Сколько же он заставил ее пережить за долгие месяцы войны! Он притащил жену сюда и бросил одну в стане ее врагов. Тем не менее она здесь осталась. Поехала в Ричмонд. Сохранив в своем сердце преданность идеалам северян, она ради него отодвинула на задний план то, во что верила.

Все это время он причинял ей глубокую боль своим недоверием.

Вздрогнув, он снова опустил голову ей на грудь.

— Прости меня, — прошептал он.

Она приподнялась и снова крепко обняла его. В их волшебном мире происходили чудеса.

— О, Дэниел, я так тебя люблю.

Они снова начали покрывать друг друга поцелуями. Он говорил ей, как она красива, а она, рассмеявшись, прошептала, что он тоже красив.

— Солдаты-мятежники никогда не бывают красивыми, — возразил он.

— Но ты действительно красивый! — воскликнула она и, несмотря на его протесты, стала рассказывать ему о том времени, когда он лежал в лихорадке. — Я то и дело обтирала тебя холодной водой. Пришлось снять с тебя военную форму. К тому времени я еще не очень долго была вдовой, но меня буквально заворожили твои широкие плечи. — Келли погладила его плечи и прикоснулась к ним губами, потом снова заглянула ему в глаза. — Ты был такой мужественный, такой красивый! Я тогда подумала, что еще никогда не видела такой мускулатуры, такого подтянутого живота и тренированных бедер. И таких ног… — Она помедлила, потом, наклонившись еще ниже, поведала, как хороша часть его тела, расположенная между ног, и как ей хотелось прикоснуться к ней.

Она его рассмешила и снова разожгла в нем желание.

Подчинившись страстному влечению, они вновь занялись любовью.

Так прошла вся ночь. Они засыпали, просыпались, занимались любовью и снова засыпали.

Дэниел впервые горько пожалел о тем, что ему придется возвращаться на войну.

Войну они проигрывали. Нет, уже проиграли, поправил он себя. Им удалось отстоять Ричмонд. На поле боя они умели дать достойный отпор янки. Они изначально были более ловкими, более умелыми. Многие из них получили специальное военное образование. Но и янки были не из трусливых. Нет, трусами их не назовешь. И на их стороне был численный перевес. А на Юге скоро начнется голод. И из Европы помощи ждать не приходится.

«Да, война проиграна, но я вернусь на войну, потому что этой мой долг, — сказал он себе и еще крепче сжал жену в объятиях. — Господи, сделай так, чтобы я вернулся, чтобы мы пережили все это».

Келли шевельнулась и вновь медленно начала любовную игру. Чувственная, соблазнительная, искушающая каждым своим движением, она приподнялась и, наклонившись, поцеловала его. И начала двигаться неспешно, вкрадчиво, словно приглашая на танец…

Дэниел быстро воспламенился и, взяв инициативу в свои руки, стал агрессивен, нетерпелив, стремясь перелить в нее жизненные соки, пока не упал рядом, полностью обессиленный.

Настало утро. В комнату проникли первые лучи солнца.

Келли спала. Он соскользнул с кровати и, не одеваясь, подошел к окну. Осторожно отогнув уголок шторы, выглянул наружу.

Келли внезапно проснулась, почувствовав, что его нет рядом.

— Дэниел! — машинально произнесла она его имя.

Он почему-то притаился у окна и внимательно смотрел вниз. Увидев, что она проснулась. Камерон молча приложил к губам палец.

— Что случилось? — спросила она одними губами.

Он вернулся к кровати и, глядя на нее сверху вниз, тихо сказал:

— Там янки.

Янки. Не их братья. Стоило ему ей поверить, стоило им заняться любовью, как тут же появились враги.

Наклонившись к нему, Келли пробормотала, задыхаясь от волнения:

— Дэниел, я не…

— Тшш! — Он зажал ей рот поцелуем. С печалью? С сожалением? С мучительной горечью? — Одевайся, Келли. Быстро. — Сам он уже натягивал брюки и сапоги. Потянувшись за саблей и пистолетом, бросил:

— Предупреди всех в доме, а я выйду наружу и оценю обстановку.

— Выйти к ним? Дэниел, останься лучше в доме. Пусть с ними поговорит Джесс.

— Келли, это не друзья Джесса. Это, несомненно, враги.

Они собираются поджечь дом, — тихо проговорил он. — Я должен их остановить.

— Но как?

— Келли, там твой старый приятель, Эрик Дабни. Я видел.

Одевайся скорее.

С этими словами он повернулся и исчез за дверью.

Глава 28

Келли, кое-как застегнув блузку, выбежала из спальни и вихрем промчалась по коридору в детскую, решив сначала убедиться, что с детьми все в порядке.

Джейни, атласная черная кожа которой приобрела от испуга землистый оттенок, стояла возле детских кроваток, в которых сладко посапывали маленькие Камероны.

— С ними все в порядке, миз Келли. Никто не посмеет и пальцем тронуть этих мальчиков, клянусь жизнью, — пообещала она.

Келли не хватало воздуха.

— Нам… нам, возможно, придется спешно унести их отсюда, — сказала она Джейни. — Куда пошел мой муж?

— Он спустился вниз, миз Келли. Он двигался тихо-тихо, чтобы застать их врасплох.

У Келли бешено колотилось сердце. Эрик Дабни хочет поджечь Камерон-холл! И во всем виновата она. Он явился сюда, потому что ненавидит Дэниела, а ненавидит он его из-за нее.

Она открыла дверь в коридор. Может быть, поговорить с ним? А вдруг она хоть что-то сможет сделать?

Келли порывисто обняла Джейни.

— Прошу тебя, не спускай глаз с мальчиков!

Она добежала до портретной галереи. Казалось, все Камероны прошлых поколений теперь с упреком смотрят на нее.

Спустившись по лестнице, она чуть не вскрикнула от неожиданности, наткнувшись на высокого здоровяка, который схватил ее за плечи.

— Черт возьми, Келли, здесь появился Дабни! — воскликнул Джереми.

— Знаю, — удрученно сказала Келли.

— Ну, я сейчас скажу пару ласковых этому сукину сыну! — гневно заявил брат.

— Бесполезно, — послышался голос, и из глубины коридора появился Дэниел. — Джереми, сколько солдат ты насчитал?

— Не менее роты. По сравнению с ними нас слишком мало.

— Не забудь, ты не можешь стрелять в них, — категорически заявил Камерон-младший. — Джесс тоже не может.

— Но…

— Если только мы не перебьем их всех до единого, каждый из вас рискует быть потом повешенным как предатель. Если, конечно, вы к тому времени останетесь в живых.

— Сэр… — начал было Джереми, но его прервала Криста, бегом спускающаяся по лестнице с большим револьвером в руках.

— Дэниел! Их там несколько десятков!

— Человек двадцать, не больше, — поправил Джереми, окинув ее взглядом, и обратился к Дэниелу:

— Я знаю Дабни.

Знал его еще до войны. Он захватил с собой роту, не менее двадцати человек. Похоже, он не пользуется авторитетом. Его люди подают рапорты о переводе в другие подразделения. Солдаты у него слишком часто гибнут.

— Спасибо за сообщение, — кивнул Дэниел.

— Послушайте, — произнес Джереми, — у меня с ним свои счеты.

— Джереми, не вздумай вступать в бой с янки! А ты, Криста, не размахивай этим чертовым револьвером, пока я не скомандую.

— Но тут полно янки — и внутри, и снаружи! — возразила Криста. — Не понимаю, что случилось с нашим управляющим. Он предупредил бы нас, если бы смог. Он бы им показал… — Она умолкла с самым несчастным выражением лица.

По лестнице торопливо спускался Джесс Камерон, на ходу заряжая пистолет.

— Что, черт возьми, ты собираешься делать? — вскричал Дэниел, взглянув на брата.

— Они напали на мой дом! — воскликнул Джесс. — И я прекрасно понимаю, что такого приказа они не получали.

— Но тем не менее они янки. И ты не можешь стрелять в них! Если ты вступишь в бой со своими, трибунала тебе не миновать!

Судя по всему, Джесс Камерон пропустил слова брата мимо ушей. Келли очень обрадовалась: разве мог один Дэниел справиться с целой ротой непрошеных гостей, присутствие которых возле дома выдавали шаги на крыльце и приглушенные голоса под окнами?

Дэниел шагнул к брату.

— Джесс! — неожиданно воскликнул он и нанес ему короткий боковой удар правой.

Камерон-старший рухнул на пол.

На верхней площадке тихо вскрикнула Кирнан и быстро сбежала вниз по лестнице.

— Ты в своем уме, Дэниел?

— Поверь, Кирнан, так надо. Иначе его бы расстреляли.

— До чего дожили! — простонала Кирнан. — Дэниел, они хотят поджечь дом!

— Знаю, — отозвался тот. — Я позабочусь о том, чтобы они не смогли этого сделать.

— Но их там целая рота! — воскликнула Келли. — Не будь дураком, ты не сможешь…

— Я не могу допустить, чтобы моего и твоего брата повесили, и не могу бездействовать, когда всем вам грозит опасность.

Ради Бога, верьте мне и не мешайте! — попросил он. — Оставайтесь здесь!

Криста с револьвером в руках заняла наблюдательный пост возле окна. Она, так же как и братья, готова была защищать свой дом.

— Кирнан, прошу тебя, отбери у Кристы этот проклятый револьвер! Если я не вернусь, значит, Дабни добился своего и вам не придется защищаться.

— Дэниел! — возразила Криста. — Мы мятежники. Не станешь же ты нокаутировать меня, как Джесса.

— Это сделаю, я, — пообещал Джереми.

Дэниел окинул их обоих предостерегающим взглядом:

— Не суйтесь не в свое дело! Криста, положи револьвер! И если меня убьют, не вздумай стрелять в них! Джессу, возможно, удастся уговорить их не трогать вас.

— Нет! — вскрикнула сестра.

— Камерон, что бы ты ни затевал, я с тобой! Пропади все пропадом, но если Дабни здесь, значит, он выследил меня, значит, я привел его сюда! — заявил Джереми.

— Это-все из-за меня, — тихо сказала Келли.

— Если хочешь помочь, присмотри лучше за моей сестрой, — бросил Джереми Дэниел.

— Только этого не хватало! — возмутилась рассерженная Криста.

Но Дэниел не обратил на ее слова никакого внимания. Он пристально поглядел на Келли и исчез за дверью.

— Что он делает! — в отчаянии пробормотала Келли.

Кирнан, сидя на ступеньке лестницы и держа на коленях голову Джесса, тихо вздохнула:

— Он ушел воевать.

— Но ему не справиться с ними в одиночку! — сказала Келли.

— Он не один, — пробормотала Криста, так и не расставшись с револьвером.

Келли закусила губу и, наклонившись к Джессу, взяла в руку его пистолет.

— Я пойду с ним, — прошептала она.

— Как бы не так!, — проворчал за спиной Джереми. Выхватив у нее пистолет, он покачал головой, глядя на Джесса. — Хороший удар, ничего не скажешь!

— Да уж, — согласилась Кирнан.

Джереми попытался приподнять Джесса. Да, Дэниел умел отправлять человека в нокаут!

Не зря его этому удару научил сам Джесс.

— Когда очнется, будет злой как дьявол, — сказал Джереми и вдруг насторожился, приложив палец к губам. Снаружи, возле окна столовой, мелькнула чья-то тень.

Мгновение спустя раздался глухой удар, что-то тяжело рухнуло на землю. Наверняка там орудует Дэниел. Интересно, что он там делает? Не успела Келли подумать об этом, как Джереми, заговорщически подмигнув, отправился на подмогу ее мужу.

Они с Кирнан обменялись тревожными взглядами.

— Господи, помоги им! — прошептала Келли.

Ему не составило труда бесшумно обогнуть дом: он знал здесь каждый кустик, каждый выступ.

Пригнувшись к земле, он пробирался теперь к северному крылу дома. У окна столовой двое солдат складывали солому, готовясь к поджогу. Дэниел выпрямился в полный рост и беззвучно приблизился к ним.

— Эй, — тихо окликнул он.

Солдаты дружно оглянулись. Одного он саданул рукояткой пистолета, второго вывел из строя ударом ствола.

Тщательно обыскав их, Дэниел забрал себе винтовку Спенсера.

Потом снова осторожно двинулся вдоль стены. У заднего крыльца трое солдат складывали в кучу сухой хворост для поджога. Дабни, видимо, считал, что их пока никто не заметил, потому что в доме все спят. Это было на руку Дэниелу.

Прижавшись к земле, он притаился неподалеку. Дождавшись, когда один из солдат приблизился к нему. Камерон, вскочив, столкнул янки вниз. Падая, тот вскрикнул от неожиданности.

— Джеймс, что там стряслось? — тотчас испуганно спросил кто-то. И второй солдат поспешил на помощь товарищу.

Этого Дэниел тоже сбросил с крыльца. Падая, янки неудачно выставил руку: слышно было, как хрустнула кость. Он потерял сознание.

На крыльце оставался еще один солдат. Что ж, придется стрелять, хотя поднимать лишний шум Камерону не хотелось.

Впрочем, доставать пистолет не пришлось. Янки от страха вдруг широко раскрыл глаза и сам свалился с крыльца.

Дэниел перевел взгляд с распростертого тела на крыльцо.

Сверху ему широко улыбался Джереми.

— Помочь? — беззвучно спросил он одними губами.

«Видно, бесполезно втолковывать что-нибудь в голову янки», — решил Дэниел и протянул руку. Джереми помог ему взобраться на крыльцо.

Неожиданно совсем рядом послышались чьи-то шаги. Дэниел стал уже было поднимать дуло «кольта», как вдруг узнал в появившемся военном своего брата.

Джесс потирал кулак, словно только что кого-то здорово обработал.

— Нет, этим янки решительно ничего не вдолбишь в голову! — в сердцах воскликнул Дэниел.

— Обещаю, братец, заняться твоей головой, когда все это закончится! — предупредил Джесс.

— Видит Бог, — жалобно отозвался Дэниел, — я лишь хотел спасти вас обоих от виселицы!

— Ладно уж, — проворчал Джесс, потирая онемевшую челюсть. — С моей стороны было двое, — прошептал он.

— Двое с северной стороны, трое сзади, — подсчитал Дэниел.

— Итого семеро, — заключил Джереми, — А остальные?..

— Конюшня! — осенило вдруг Джесса. — Она же вспыхнет как свечка! — Он тут же скомандовал брату и шурину:

— Идемте!

Они рванулись было с крыльца, как вдруг услышали душераздирающий крик из дома.

Криста прильнула к узкой полоске травленого узорчатого стекла сбоку от входной двери, Кирнан наблюдала за окнами столовой, Келли просматривала подходы к гостиной.

— Я что-то слышу, — прошептала Криста.

Келли и Кирнан подбежали к ней, и вот уже все втроем, затаив дыхание, напряженно вглядывались вдаль сквозь узорчатое стекло.

И вдруг Келли почувствовала прикосновение чего-то острого и холодного к спине. Судорожно сглотнув, она оглянулась.

Позади нее стоял Эрик Дабни с пистолетом в руке! Келли инстинктивно бросила взгляд на лестницу, моля Бога, чтобы не тронули детей.

Проследив за ее взглядом, он зловеще усмехнулся:

— Туда я еще не поднимался. И может быть, не пойду.

Возможно, я даже не сожгу этот дом. При условии, что ты пойдешь со мной и поможешь схватить Дэниела Камерона.

— Помочь?! — изумилась она, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Вас тут так много, Эрик, а Дэниел там один. И ты еще просишь помощи?

— Он не один, — возразил кто-то из солдат Дабни. — Они уже нескольких наших уложили…

— Отойди от Келли! — заорала Криста, целясь в солдата.

— Я беру ее на себя, — тянул тот, делая шаг в сторону Кристы.

— Стой! — воскликнула она.

Янки и не подумал останавливаться, и девушка выстрелила.

Раздался душераздирающий крик. Вернее, разом завопили раненый солдат и сама от себя не ожидавшая такого Криста. К ней тотчас подскочил еще один янки, но она выстрелила снова, ругаясь последними словами, которые совсем не подобает произносить благовоспитанной леди.

— Она его убила, — выдохнул солдат. — Убила Бобби Джо!

— Он еще дышит, — возразил Дабни и подкрутил свои холеные усы.

Затем, не обращая внимания на раненого и заметив, что Келли пытается поднять выпавшее из рук Кристы оружие, тщательно прицелился и выстрелил туда, где лежал револьвер. Женщина отдернула руку и в бешенстве уставилась на него.

— Скажи мне «спасибо», Келли, я ведь приехал, чтобы отвезти тебя домой.

— Я дома, — заявила Келли. — Так что забирай своих солдат и…

— Мне нужно взять Дэниела Камерона, живым или мертвым. Лучше мертвым. Во время последней нашей встречи он вывел из строя полроты. И мы недосчитались многих коней.

— Зато вы получили повышение, — напомнил солдат, который держал Кристу.

— Заткнись, болван! — прошипел сквозь зубы Дабни. — На этот раз, Келли, твоему проклятому мятежнику пришел конец.

— Как бы не так! — задиристо заявила Келли.

Не опуская нацеленного на нее пистолета, Эрик приблизился к Кристе, в которую один из его подчиненных из осторожности вцепился мертвой хваткой.

— Ах, какая злючка! — восхитился Дабни. Криста со злости плюнула в него. Он же только рассмеялся. — Ну, Келли, после того как разберусь с тобой, я, возможно, займусь этой крошкой.

— Только тронь мою золовку, — пригрозила Кирнан, — и мой муж позаботится о том, чтобы тебя повесили!

— А кто, позвольте узнать, ваш муж?

— Полковник Джесс Камерон, армия Потомака, — резко заявила Кирнан.

— Да полно вам, миссис Камерон, ведь ваш муж сейчас очень далеко отсюда…

— Он неподалеку от дома вместе со своим братом.

— Ас ними еще один янки, — услужливо сообщил солдат.

Дабни взглянул на Келли. Она мрачно усмехнулась:

— Джереми тоже здесь, Эрик. Неужели будешь драться со своими?

Захватчик вмиг помрачнел:

— Черт бы тебя побрал, Келли. Сделать предателем собственного брата?! Ты дорого за это заплатишь.

Он грубо схватил ее за руку и развернул лицом к себе.

Не успела она опомниться, как сильный удар заставил ее рухнуть на колени. Она стиснула зубы, чтобы не закричать, но Дабни, схватив Келли за волосы, рывком поставил ее на ноги.

Она невольно вскрикнула, пылая гневом, извернулась и, превозмогая боль, изо всех сил поддала ему коленом. Охнув, Эрик все же быстро оправился и так крепко прижал к себе, что она даже кричать не могла.

— Вы со своим проклятым мятежником!.. Ты прогнала меня, чтобы лечь с ним в постель! Ладно, теперь все в прошлом, сударыня. Это гнездо предателей скоро запылает, как костер, а Дэниел Камерон умрет жуткой смертью. Я перережу ему глотку у тебя на глазах, Келли. Посмотришь, как твой герой будет на коленях молить о пощаде!

Келли закусила губу.

— Ты совсем спятил, — наконец сказала она.

— Возможно. — Неожиданно он обернулся и прицелился в Кирнан. Глаза ее расширились от ужаса, но она не проронила ни слова. — Я пристрелю ее, Келли! Я пристрелю ее на месте, если ты сию же минуту не поможешь мне.

— Если не убьет Дэниел, то тебя повесят, — ровным голосом проговорила Келли.

— Видно будет. Пошли! Ты идешь со мной, а эти две леди пусть спасают ваших отпрысков, пока здесь не стало жарко, как в аду. Поджигайте! — скомандовал он.

Но некому было исполнять его команду. Келли усмехнулась, с презрением глядя на него. Интересно, что у него произошло с психикой, почему он так сильно возненавидел ее?

— Не смей так смотреть на меня! — заорал Дабни, рывком притянув ее к себе. — Во всем виновата только ты! С самого начала. Ты предпочла мне Майклсона! Что ж, в его смерти виновата тоже ты. Ведь он погиб не в бою.

Келли уставилась на Эрика, судорожно хватая ртом воздух.

— Ты что же, убил его? Убил своего лучшего друга? Какой же мерзавец…

— Теперь ты понимаешь, что меня ничто не остановит, — резко оборвал ее негодяй. Потом снова забрал:

— Поджигайте же, черт бы вас всех побрал! — Он дернул ее за волосы. — Итак, через минуту ты почувствуешь запах дыма.

Но дымом не запахло. Стояла мертвая тишина.

— Сейчас мы выйдем из дома и я захвачу вашего мужа, миссис Камерон, — сказал Эрик.

Келли стало дурно. Она едва устояла на ногах. Все эти годы она думала, что борется против Юга, а врагом, оказывается, был Дабни. Он убил ее мужа, а теперь хотел убить Дэниела.

— Эрик! — вдруг воскликнула она. — Забудь об этом.

Забудь про дом, забудь про Дэниела. Забудем всю эту войну. Я поеду с тобой…

— Слишком поздно, Келли, — тихо произнес он. — Я должен убить его.

Дабни поволок Келли к двери.

— Веди себя тихо, и тогда я, возможно, сохраню тебе жизнь.

Дженсен, останешься здесь. Держи на мушке этих двух пташек. — Он указал на Кирнан и Кристу. — Наши уже в конюшне. Как только схвачу Камерона, я пришлю тебе подмогу.

Подтащив Келли к двери, он пинком распахнул ее.

— Зови мужа. Кричи скорее!

Его пальцы безжалостно впились ей в руку. Еще минута — и он заставит ее… снова предать Дэниела.

Нет, на сей раз Дэниел все поймет.

Если останется в живых.

Нет, рисковать его жизнью Келли не могла. Закрыв глава, она на мгновение представила… А ведь под угрозой еще жизни Кирнан и Джесса, а также Кристы, Джереми, Джона Дэниела и… Джарда!

Келли изо всех сил впилась зубами в руку Эрика, забыв, что он держит пистолет.

Дабни, заорал как резаный, но рук не разжал.

— Дэниел, не подходи! — закричала Келли. — Оставайся там, где ты есть…

А ее муж тем временем двигался вдоль стены, одного за другим выводя из строя захватчиков — они то там, то здесь валялись на лужайке: одни без сознания, другие убитые, третьи были связаны, словно ягнята на заклание.

И вот Дэниел появился у самого крыльца.

— Отпусти ее. Сию же минуту, — приказал он убийственно-спокойным тоном.

— Сначала я ее убью, — отозвался Эрик. — Брось оружие, тогда она останется в живых.

— Нет! — заорала Келли и пнула Дабни с такой силой, что он на мгновение ослабил хватку.

Прозвучало сразу два выстрела, и Келли что-то больно царапнуло у виска. Словно ее ужалила пчела.

Инстинктивно дотронувшись до головы, она увидела, что пальцы ее в крови, но бежать больше не было необходимости:

Дабни упал замертво. Дэниел уложил его в тот самый момент, когда она на мгновение вырвалась из его рук. Безжизненные глаза Эрика невидяще глядели в небо, Келли едва устояла на ногах, но к ней уже., бежал Дэниел с распахнутыми от ужаса глазами. :

Она еще никогда не видела в его взгляде такой тревоги, такой любви.

Даже в мечтах она не могла вообразить ничего подобного! А вот прикоснуться к нему ей не удалось. Руки ее не слушались, пальцы онемели.

— Дэниел! — выдохнула она и упала ему на руки.

— Келли! Боже мой, Келли! Ты ранена!

— Там в доме еще один солдат, Дэниел. Он держит на мушке Кристу и Кирнан…

— Тшш, — тихо произнес любимый, прижимая ее к себе.

Еще секунда — и он прицелился, потому что солдат вывел Кристу и Кирнан на крыльцо, пытаясь сбежать и прикрываясь ими.

Дэниел выстрелил. Солдат упал, чуть не сбив с ног Кристу.

— Келли! — прозвучало откуда-то издалека.

Она почувствовала, что его щека мокра от слез. Господи, он действительно любит ее! Откуда-то донеслись звуки перестрелки. «Наверное, стреляют на конюшне», — пронеслось в голове у Келли.

— Со мной все в порядке, — сказала она Дэниелу, пытаясь улыбнуться. — Пустяки, царапина. — Ухватившись за него, она поднялась на ноги.

Подбежала Кирнан, с другой стороны подскочила Криста.

Келли с трудом изобразила улыбку, стараясь не упасть.

— Иди.

— Не могу… — начал было Дэниел.

— Надо, Дэниел, — решительно произнесла Кирнан. — Ведь Джесс и Джереми сейчас сражаются вдвоем против… скольких?

Камерон-младший, нежно поцеловав жену в лоб, стремглав бросился в конюшню.

— Ты можешь держаться на ногах? — спросила Кирнан.

— Нет, — шатаясь от слабости, ответила Келли. — Господи, Кирнан, что теперь будет?

— Трое против десятерых, — грустно отозвалась Кирнан. — Нам надо вернуться…

— Но я не могу идти, — проговорила Келли.

— Боже, да ты истекаешь кровью! — пробормотала Криста, пытаясь стереть кровь с лица раненой подолом юбки. — Джесс потом позаботится о тебе, — сказала она, тревожно осматривая рану, — как только вернется.

Возле конюшни шла бешеная перестрелка. «Дабни убит, но мы все-таки можем потерпеть поражение», — подумала Келли.

Ведь их всего трое — Дэниел, Джесс и Джереми, а в конюшне засели вооруженные до зубов янки.

И тут послышался призывный звук трубы. Приближался какой-то отряд.

— Господи, — взмолилась Криста, — хотя бы наши приехали!

Стрельба продолжалась еще несколько мгновений, потом все стихло.

— О, Кирнан! — прошептала Келли и застыла в ожидании, вцепившись в руку невестки.

Не прошло и пары минут, как в сопровождении конфедератов появились Джесс, Джереми и Дэниел.

— Полковник Камерон! — окликнул Дэниела командир кавалеристов.

Только подбежав к Келли и обняв ее, Дэниел повернулся к капитану.

— Полковник Камерон, объясните нам, что здесь происходит.

— На наш дом напали янки. Мы защищались.

— А что делают здесь… эти двое? — спросил он. — Я вынужден арестовать их, сэр…

— Нет, — решительно заявил Дэниел. — Разве что арестуете вместе с ними и меня. — Он помедлил. — Капитан, эти люди воюют за Север, но в данном случае схватка носила частный характер.

Капитан перевел взгляд на Джесса. Судя по всему, он знал его раньше и встречался с ним при других обстоятельствах.

— Полковник Камерон, вы… вы стали мятежником?

Джесс отрицательно покачал головой:

— Нет, сэр, не стал. Но эти люди напали на мои дом. И я сражался за него.

— Они напали на мою сестру! — воскликнул Джереми.

— Ну что ж, в таком случае… — нерешительно начал капитан.

— Сэр, — сказал Дэниел, — даю честное слово, что здесь не было факта шпионажа. Мы вывели из строя двадцать янки.

Можете их забрать. И хорошо бы вы сделали вид, будто этих двоих здесь не было. Даю слово: завтра же они будут в своих воинских подразделениях.

— Слово офицера, сэр, — подтвердил Джереми.

— Обещаю. — подхватил Джесс. — Мы, конечно же, уйдем. Сэр, мы всего лишь защищали свой дом!

Капитан, все еще пребывая в замешательстве, вздохнул.

Один из его людей тихо сказал:

— Это противоречит правилам, сэр…

Замечание, по-видимому, заставило командира принять окончательное решение.

— У меня нет оснований сомневаться в слове Камерона. На чьей бы стороне он ни сражался. Джентльмены! — обратился он к своим подчиненным. — Забираем с собой пленных и убитых и оставляем всех этих людей в покое!

Солдаты отозвались радостным криком. «Боевой клич мятежников», — подумала Келли, улыбнувшись.

— Ох, Дэниел! — прошептала она, теряя сознание.

Очнувшись, она встретилась взглядом с ярко-синими глазами Камерона. Но это был Джесс. Она лежала на мягком диване в гостиной.

— Ну, что я говорил? Келли уже пришла в себя, — проговорил Камерон-старший. Оказалось, комната уже перестала вертеться, Келли не умерла и не вознеслась на небеса.

Она с радостью убедилась, что по-прежнему в том самом месте, которое почти не уступает раю. Камерон-холл. Он остался цел и невредим. А вокруг нее такие близкие и родные лица.

Кирнан и Криста, Джереми и Джейни. Даже Джиггер был здесь и тревожился за нее вместе со всеми.

Она попыталась улыбнуться. А где же Дэниел?

Джесс словно прочитал ее мысли и пропустил брата вперед.

Она посмотрела ему в глаза испытующим взглядом. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Джесс сказал, что рана поверхностная. Но как же ты меня напугала!

— Дэниел… — прошептала она.

— Уверяю вас, с Келли ничего страшного не произошло, — проговорил Джесс. — А сейчас ей нужен покой. — Он многозначительно кашлянул. — Это и к тебе относится, Дэниел.

Брат кивнул, но с места не двинулся. Все остальные тотчас вышли из комнаты.

— Дэниел…

— Молчи.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

Она улыбнулась и, обессилев, закрыла глаза.

— Больше не имеет значения, на чьей мы стороне, ведь правда?

Муж осторожно откинул волосы у нее со лба и нежно улыбнулся.

— Имеет значение только то, чем мы были сегодня, — тихо отозвался он. — Мы были семьей — все без исключения. И мы с Джессом — снова братья, а не противники. Даже Джереми.

Мы все защищали дом и тех, кого любим.

— Но я виновата в том, что Эрик пришел сюда…

— Ты виновата в этом не больше, чем я, притащивший тебя в Камерон-холл.

Она вздрогнула.

— Нет, Дэниел, ты не понимаешь! Эрик меня ненавидел.

Наверное, потому, что я его отвергла. Я и сама этого не подозревала. Дэниел, он… он убил моего первого мужа!

— Тшш. Я знаю. Кирнан мне все рассказала.

— Ты мог потерять Камерон-холл.

— Я мог потерять тебя.

— А я чуть не потеряла тебя. Их было так много, а ты один…

— Не один. Рядом со мной был брат. И с нами был твой брат. И все будет теперь в порядке.

На глазах ее блеснули слезы.

— Я не могу спать. Ты ведь скоро уедешь.

Дэниел помедлил. И взял жену за руку.

— Мне надо вернуться на фронт, Келли. — Он снова помедлил. — И еще хочу сказать, что ты была права. Я и сам никогда не одобрял рабства. Но я по-прежнему считаю, что каждый штат сам должен принимать решение об освобождении рабов на основании собственных законов.

— Не стоило допускать войны, Дэниел!

— Выслушай меня и постарайся понять. Война еще идет, и я обязан вернуться и воевать до конца. У меня есть подчиненные, есть начальство, все они рассчитывают на мою верность долгу. Пойми, если я предам свое «правое дело» и свою страну, Джарду не с кого будет брать пример!

Она кивнула. Она его поняла.

— Спи, Келли.

— Нет. Ведь ты уезжаешь!

Дэниел поцеловал ее в лоб.

— Я подожду до завтра. Один день не ускорит ни победу, ни поражение в этой войне.

Жена закрыла глаза, поверив, что он останется. Ведь он дал слово!

Теперь надо было похоронить управляющего, которого, как и предполагала Криста, убили люди Дабни. Его застрелили спящим в кровати.

Братья Камероны, Джереми и Криста похоронили его на семейном кладбище за домом.

Убитых и пленных янки Дэниел передал капитану конфедератов.

После полудня им с Джессом удалось остаться вдвоем. Как здорово снова сидеть и говорить с братом!

Оба решили заночевать дома, и Кирнан явно с нетерпением ждала, когда они с мужем наконец уединятся.

Тревожить Келли Дэниел не стал и ближе к вечеру отправился на травянистый берег реки — его заветное местечко на плантации. Сюда они прибегали в детстве. Здесь росла самая густая и самая зеленая трава.

Стояло лето, но здесь было не жарко, потому что с реки всегда тянуло прохладой. Вдали на возвышении виднелся Камерон-холл. Целый и невредимый. Белый, он выглядел величественно в лучах заходящего солнца.

Дэниел улыбнулся. Теперь он знал — это не главное. Он мог жить в снегах или в пустыне, лишь бы с ним рядом была Келли.

Он вспомнил, что в своих снах часто видел ее рядом с собой именно здесь, на этом месте.

Он лежит в траве, наслаждается прохладой, слушает журчащий говор реки. А потом вдруг появляется она и С улыбкой приближается к нему. Волосы ее переливаются на солнце, а глава такие серебристые…

Он часто-часто заморгал.

Видение не исчезло.

Келли! Ее каштановые волосы золотом отливали в лучах заходящего солнца, глаза серебрились, а лицо — ее ангельское лицо — никогда еще не было прекрасней!

Она улыбнулась и остановилась, поглядывая на него сверху вниз. Лоб был перебинтован, но щечки порозовели.

Дэниел улыбнулся, вытащил травинку изо рта и протянул к ней руки.

— Спустись на землю, ангелок!

Келли опустилась на колени рядом с ним.

— Знаешь, я все это уже видел во сне.

— А что было дальше?

— А дальше ты раздевалась, и мы занимались любовью.

— Вот как?

Как и положено настоящей соблазнительнице, она стала медленно одну за другой расстегивать пуговки.

— Гм-м. — Он немного нахмурился, решив включиться в игру.

— Чем ты недоволен?

— Во сне не было повязки на лбу, — сказал он.

— Ах ты, мерзкий мятежник! — воскликнула она, но он, рассмеявшись, сжал ее в объятиях.

Да, такие поцелуи ему не снились!

Солнце тем временем почти село, и последние его лучи выкрасили темно-красным воды реки и траву на склоне.

А Дэниел все еще не выпускал Келли из объятий и, как в детстве, делился с ней своими мечтами.

— Когда закончится война… — начал он.

— О, Дэниел! Пусть бы побыстрее!

— К счастью, наша с тобой война закончилась, любовь моя! — прошептал он, целуя ее.

А утром Дэниел снова уехал на фронт.

В конце длинной подъездной аллеи они с Джессом обнялись на прощание. Потом он оглянулся на Камерон-холл.

— Когда закончится война… О Боже, пусть бы поскорее!

Глава 29

Но до конца войны было еще далеко.

На Севере Джордж Маклеллан, Маленький Мак, проиграл выборы на пост президента. Президентом вновь избрали Линкольна, а следовательно, рухнули все надежды на скорое окончание войны.

И на полях сражений по-прежнему гибли тысячи солдат.

Лейм Макглоски так и не приехал на свадьбу — он был убит в бою при Коулд-Харбор. Его имя появилось в списках погибших только через несколько недель, но Криста и без того все поняла. Кирнан и Келли как могли утешали ее, но… В общем, Криста выплакалась один раз и больше уже не плакала, направив все свои силы на посильную помощь мятежникам.

В Ричмонде у Варины Дэвис родилась девочка. Ее окрестили Вариной в честь матери, но все называли ее Уинни, считая ее дочерью Конфедерации, поскольку она принесла с собой жизнь и надежду в мрачный период потерь и отчаяния.

Весна принесла жизнь и надежду и в Камерон-холл. Четырнадцатого марта у Кирнан родился второй сын. Пять дней спустя родился второй ребенок и у Келли. Девочка.

Дочь родилась с копной темно-рыжих кудряшек и ясными синими глазенками.

И личико у нее словно у ангелочка, думала Келли.

А Дэниел тем временем в составе армии Ли сражался под Питерсбергом.

Юг бился из последних сил, не щадя жизней своих сыновей и дочерей.

Но все было напрасно.

Грант окружил Питерсберг, и началась осада.

Шерман со своими войсками неумолимо продвигался через Джорджию в соответствии с запланированным прорывом к морю, уничтожая все на своем пути.

Конфедерация пошатнулась, но удержалась на ногах. Боевой клич мятежников по-прежнему звучал на полях сражений, и наиболее стойкие из них еще не утратили боевой дух и не думали сдаваться.

Под конец уже ничто не имело значения, потому что Юг снова рухнул и на сей раз уже не поднялся с колен.

Питерсберг пал, и Ли пришлось предупредить президента Дэвиса о срочной эвакуации из Ричмонда.

Они еще пытались обойти противника: Ли планировал укрепиться на рубеже возле Данвилла и, объединившись с армией Джонстона, зайти с севера, через Северную и Южную Каролину.

Однако груз с продовольствием и боеприпасами, на который они рассчитывали, так и не пришел. Грант в отличие от большинства своих предшественников умел действовать оперативно и быстро перебросил свои войска. Четвертая часть личного состава армии Ли была захвачена в плен. В распоряжении у него остались только разрозненные отряды общей численностью тысяч в тридцать, тогда как союзные войска заблокировали единственный путь отступления.

Девятого апреля Ли предпринял попытку прорваться сквозь линию обороны Гранта, но сил не хватило.

И они вернулись в небольшой населенный пункт Аппоматтокс-Корт-Хаус.

Под вечер в Вербное воскресенье состоялась историческая встреча Ли и Гранта в одном фермерском доме. Весьма символическое место встречи, если вдуматься, потому что хозяин домика, некто Макклин, переехал в свое время в Аппоматтокс-Корт-Хаус, когда его жилище в Манассасе оказалось в центре боевых действий в первые дни войны.

Ли прибыл туда верхом на своем верном Страннике с гордо поднятой головой.

Солдаты безмолвно застыли вокруг в ожидании результатов переговоров.

Судя по всему, это был конец.

Ли выступил перед войсками с официальным обращением только на следующий день. Он сказал, что сделал все, что мог, и распустил всех по домам с напутствием, чтобы они стали такими же примерными гражданами, какими были солдатами.

Дэниел с тяжелым сердцем слушал человека, под началом которого служил так долго. Война оставила на нем неизгладимый след. Заботы и усталость глубокими морщинами избороздили его благородное лицо.

Великая армия Виргинии прекратила существование. Разрозненные отряды, конечно, еще вели кое-где бои местного значения, но на самом деле все было кончено.

Некоторые из людей Дэниела готовы были продолжать борьбу. Один из них в отчаянии крикнул:

— Ли сдался, сэр! А вы что собираетесь делать?

Дэниел на секунду задумался, потом с горечью усмехнулся:

— Сначала разыщу своего брата и обниму его. А потом пойду домой.

Естественно, все было не так просто.

Официальная церемония капитуляции состоялась 12 апреля 1865 года. Ни Грант, ни Ли на церемонии не присутствовали. Капитуляцию принимал генерал-майор Джошуа Лоренс Чемберлен, который был неоднократно ранен в боях и благодаря которому была одержана победа в Геттисберге.

Он был настоящим джентльменом: ему и в голову не приходило отыгрываться на поверженном противнике. И когда побежденные войска проходили перед ним, складывая у ног оружие, Чемберлен приказал салютовать им.

И северяне им салютовали.

Солдатам разрешено было оставить при себе своих коней к мулов, а также личное оружие.

Потом всех распустили по домам.

В последние дни войны Дэниел получил повышение и стал бригадным генералом. Поэтому ему пришлось еще доделать массу дел, прежде чем отправиться домой.

Джесс первым отыскал его. Дэниел как раз напутствовал молодого майора из Йорктауна, когда вдруг у него за спиной вырос Джесс.

Младший брат расплылся в улыбке и бросился к старшему.

Джесс козырнул. Дэниел ответил тем же, потом сгреб Джесса в охапку, и они на мгновение замерли.

— Весьма сожалею, Дэниел.

— Я тоже. Тебе дадут отпуск? — В том, что война южанами проиграна, было свое преимущество: не нужно больше ни у кого просить разрешения на побывку. А вот Джесс все еще подчинялся военной дисциплине.

— Да, я уже получил разрешение.

— Отлично! — обрадовался Дэниел. — Мы уезжали на войну по отдельности, а возвращаемся домой вместе.

— Поздравляю с рождением дочери.

— А я тебя с рождением сына.

— Подумать только, мы их даже еще не видели, — покачал головой Джесс.

— Скоро увидим.

Еще раз обняв брата, Джесс ушел, а Дэниел вернулся в штабную палатку.

На сердце у него было неспокойно. До сих пор еще действовали отдельные разрозненные отряды южан. Кроме того. Джефф Дэвис н его министры теперь вынуждены были скрываться, до сих пор не решив, то ли им сдаться добровольно, то ли уйти в подполье и вести партизанскую войну, то ли попытаться эмигрировать из страны.

Даниел искренне сочувствовал всем без исключения, но он был согласен с Ли, который признал, что продолжать борьбу глупо. Линкольн уже в Ричмонде. Отныне все кончено.

А кроме того, он хотел домой.

Джейни в полном молчании протянула Кирнан газету. Та, быстро пробежав строчки глазами, медленно опустилась в кресло.

— Мы проиграли, — тихо сказала она.

Газета выпала из ее рук. Он закрыла лицо руками и зарыдала.

Криста молча смотрела в окно.

Келли же думала о тысячах погибших и о разоренной войной стране. И пусть Кирнан оплакивает конец того неосязаемого, неуловимого, что лежало в основе самой идеи Конфедерации, «правого дела»… Все это кончилось и никогда больше не вернется. Обе женщины прекрасно понимали это.

Келли подошла к Кирнан и нежно обняла ее.

— Кирнан, да ведь они теперь вернутся домой! — воскликнула она. — Они оба будут дома!

К утру пятнадцатого апреля страну облетело печальное известие. Не стало Авраама Линкольна — политической фигуры, обеспечившей победу и единство Союза. Он был убит выстрелом в затылок в театре Форда. Стрелял в него человек по имени Джон Уилкс Бут, актер, сочувствующий южанам, который много лет назад присутствовал при казни Джона Брауна в Харперс-Ферри. Заговор был раскрыт, и власти требовали ареста каждого, кто был причастен к нему.

Буту удалось скрыться, но вскоре его выследили и убили.

Смерть Линкольна опечалила Дэниела не меньше, чем любого северянина.

Линкольн был так же предан идее восстановления могущества страны, как и идее сохранения ее единства.

Если мятежники могли гордиться тем, что из их рядов вышли величайшие полководцы мира, то Север с не меньшим основанием мог гордиться одним из гениальнейших людей эпохи, потому что стряпчий из Иллинойса благодаря упорству, преданности интересам страны и мудрости стал именно таким человеком.

Теперь, когда ушел Линкольн, никто бы не смог сказать, как в дальнейшем сложится судьба Юга.

Что ж, будущее покажет.

А Дэниел просто хотел домой.

Ранним апрельским утром, выехав из города, он остановился на обочине. Несколько минут спустя появился Джесс.

Братья возвращались домой.

Криста первая заметила их из окна второго этажа и закричала от радости.

Келли тотчас бросилась на крыльцо и увидела синеглазых красавцев. Братья Камероны возвращались домой.

Один в синем мундире, другой — в сером.

Спешившись, они оставили коней и пошли по подъездной аллее прямо к дому.

Келли окликнула их. Дэниел поднял голову и, увидев ее, широко улыбнулся. Едва успев что-то сказать Джессу, он бросился к ней навстречу.

А Келли уже летела к нему, едва касаясь земли.

Когда-то она мечтала об этом. Мечтала о том, что Дэниел бросится к ней, потому что ему не терпится ее обнять, мечтала лететь ему навстречу на крыльях любви. Еще мгновение — и вот она уже в его объятиях, заглядывает в его удивительно синие глаза. А он прильнул к ней поцелуем.

Поцелуй длился целую вечность — горячий, ласковый, нетерпеливый.

— Джесс! О Джесс! — послышалось рядом. Значит, за Келли примчалась Кирнан.

Но она видела только своего любимого.

— Дэниел, — тихо прошептала она, — мне очень жаль, что вы проиграли!

Он приложил палец к губам.

— Тшш. А мне нет. — Он обвел пальцем контур ее губ. — Мне надо растить сына. И дочь я еще не видел. О Келли!

Он снова поцеловал ее, потом заглянул ей в глаза.

— Я люблю тебя, Келли. Война закончилась, но… — он печально улыбнулся, — но жизнь моя только начинается.

И они рука об руку направились к дому.

К новой жизни вдвоем.