Жена по контракту

23 глава

Лана

Дни, отмеренные нам судьбой, катились с горки, а мы с Армандом почти ничем не занимались, кроме как ели, валялись на пляже, загорая до состояния запечённых куриц, запивали всё это дело вином и занимались любовью. Лорд неизменно был рядом, вынюхивая что-то в прибрежном песке, находил ракушки и камушки, но каждый раз тактично удалялся в отведённые ему “апартаменты”, стоило Арманду начать меня целовать. Пёс недовольно ворчал, словно осуждал нас за излишнюю любвеобильность.

Лорд не зря бухтел что-то себе под нос, скрываясь на пару часов вдалеке, потому что редко дело ограничивалось поцелуями — товарищ Шахов оказался поистине ненасытным любовником. На третий день моё тело украшала россыпь разноцветных синяков, а спина Арманда Сергеевича была исчерчена и исполосована настолько, что он кряхтел всякий раз, переворачиваясь с боку на бок.

А ещё мы много смеялись, дурачились и позволяли себе то, за что должно быть стыдно взрослым и состоявшимся, но очень скучным людям. Мы носились по пляжу, устраивали заплывы наперегонки, брызгались водой, громко хохоча. В такие моменты Арманд казался совсем мальчишкой, а неглубокие морщинки становились заметнее и расходились лучами вокруг глаз.

Он стал моим солнцем — человеком, которому я поверила, человеком, с которым не боялась быть самой собой. Пользуясь свободой, я стирала широким ластиком дурную память, отгораживалась от прошлого глухой стеной — той, что построил вокруг меня Арманд.

За ней так удобно было прятаться.

С каждой минутой, проведённой с этим мужчиной, я всё больше верила, что наш брак — настоящий. Мне хотелось заботиться об Арманде, хотелось провести рядом гораздо больше, чем год. И пусть понимала, что в любой момент всё может рухнуть, а унылая реальность — вовсе не райский берег, где морской прибой ласкает ступни на рассвете, позволяла себе наивно надеяться. Ведь если мы очень захотим, то всё у нас получится, правильно?

Я часто думала и старалась представить, какой была жена Арманда. Похожи ли мы хоть немного? И ещё… возможно ли стать для него той, с кем он захочет остаться навсегда?

Я отгоняла от себя плохие мысли поганой метлой, боролась с предчувствием беды, которое постоянно жило во мне. То ли паранойя на нервной почве образовалась, то ли экстрасенсорный дар прорезался с какого-то перепуга, но невидимый камень давил на грудь — не вздохнуть.

Несмотря на отпуск, Арманд много работал, пусть и пытался делать это не во вред совместному отдыху. В основном по ночам, но часто и в обед скрывался в доме, чтобы провести плановое совещание по Скайпу или устроить взбучку очередному накосячившему подрядчику. Я не влезала, лишь однажды, краем уха услышав его громкий разговор, насторожилась.

Арманд орал, что вырвет несчастному абоненту ноги, если в течение трёх дней вопрос не решится. Хоть у меня и не было никаких доказательств, но услышанное имя “Толик” и проскочившее в пылком разговоре слово “жена” навели на мысль, что идею найти моего мужа Арманд так и не отбросил. Гадство.

Желала ли я зла Юре? Нет. Несмотря ни на что, не хотела, чтобы его искали, знать ничего о нём не хотела. Прошлое нужно оставлять за спиной — так намного проще идти вперёд.

Позже, когда лежали с Армандом на террасе, смотрели в небо, я попыталась осторожно завести разговор о Юре, пыталась сделать хоть что-то, чтобы Арманд не тратил на него силы, но результат оказался нулевой — меня просто не захотели слушать. “Проси всё, что угодно, а об этом даже не заикайся”, — отрезал Арманд и, резко поднявшись, ушёл курить.

Он часто уходил в себя, и тогда я шла следом, не обращая внимания на его бурчание и протесты, обнимала за шею и просто была рядом. Не знала, как помочь, но пыталась хоть как-то разделить с ним то, что его угнетало.

Вдвоём любой груз носить легче. Главное, разделить поровну.

В такие моменты мы просто стояли, замершие во времени и пространстве, дышали в унисон и слушали звуки прибоя. А я клала голову на широкую грудь Арманда и отсчитываю удары сердца: раз, два, три… сто. Это стало моим кислородом, моей животной потребностью и наркотиком — быть рядом с ним и ощущать биение сердца под ухом.

“Сколько времени нам осталось?” — спрашивала я то ли у морских волн, то ли у Арманда, а он лишь прижимал меня к себе крепко-крепко, делясь теплом и невысказанными надеждами. Помня его рассказ, понимала, почему не торопится что-то обещать — просто наслаждался вместе со мной моментом и нашим удивительным, ни на что не похожим единением. Я действительно понимала, а исходя из опыта собственных разочарований, тоже не спешила. Лишь жила, дышала, впитывая кожей солёный воздух, запечатывая внутри себя всё хорошее, что со мной уже произошло.

Но счастье не может длиться вечно, как бы нам этого ни хотелось.

— Лана, мне нужно уезжать, срочно, — сказал однажды Арманд, врываясь в мой сон.

Я подскочила на кровати, оглядываясь по сторонам, приходя в себя. Испугалась, но ещё сильнее встревожилась, когда увидела глаза Арманда: огромные, тёмные — чернее и глубже полуночи, что царила за окном, с паническими искрами вокруг зрачка.

Я попыталась узнать, что случилось, но Арманд лишь тяжело дышал, будто бы боялся произнести вслух то, что тревожило.

— На работе что-то? Почему ты молчишь?

Арманд застыл памятником, запустив руку в волосы, а взгляд рассеянный, пустой.

— Жене плохо… его в больницу увезли. Приступ. Мне нужно… нужно к нему. Понимаешь?

Он говорил, обводя лихорадочным взглядом комнату — сильный и несгибаемый в своей титанической воле, только я видела, с каким трудом ему давалось каждое слово.

Дмитриевский действительно много значил для него — с этим ничего не поделаешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я с тобой, — решительно заявила и метнулась к большому встроенному шкафу, в чьих недрах был спрятан мой чемодан. Арманд попытался было что-то возразить, но я взмахом руки пресекла любые споры: — Я поеду с тобой. И ничего даже слышать не хочу!

Не знала, чего он ждал от меня, но оставлять его одного в таком состоянии я не планировала. Ну и ко всему прочему… там наверняка будет Снежана. Обойдётся с моим мужем наедине оставаться. Арманд теперь мой, какая бы причина не стояла во главе нашего брака.