Женитьба Уайлдера

Глава тринадцатая

— Когда ты перестанешь шляться по дорогам в поисках жены, которая так любит убегать? — спросил Кампион. — Почему ты ее просто не отпустишь?

— Замолчи! — Шон откинулся назад, чтобы пропустить официанта с кружкой эля. И зачем он только рассказал о новом побеге Лоры? Судя по всему, ему не удалось скрыть свои чувства — друг читал его, как открытую книгу. — Я не хочу это обсуждать.

— Верю! — рассмеялся Камп. — В любом случае, на этот раз мы точно знаем, что ее никто не похищал, а это уже кое-что.

Вчера Шон со страхом обнаружил, что Лоры нет дома — если, конечно, их временное пристанище можно было назвать домом. Он не ночевал там вот уже четыре дня, с тех самых пор, как нашел Лору и привез в Лондон. Ее одежда и чемоданы тоже исчезли. Значит, она уехала совсем. Проведя небольшое расследование, Шон узнал, что она села в почтовую карету и направилась в сторону Бедфордшира — к младшему брату и своим лошадям.

Между тем Кампион продолжал болтать:

— Если она поехала в почтовой карете, то можешь не беспокоиться — она в полной безопасности, как и вся почта. К тому же это дешево. Ты давал ей деньги?

— Пей и молчи, — сказал Шон, глотнув эля.

— Значит, она уехала в деревню, — с усмешкой продолжал Камп. — А зачем ей было это делать? Ведь она столько сил потратила, чтобы тебя заарканить. Тебе что, удалось разрушить ее иллюзии и показать подводные камни супружеской жизни?

— Удивляюсь, как это никто до сих пор не сломал тебе нос.

Пощупав свой нос, Кампион ответил:

— А что, это придало бы мне шарма… Почему она убежала, Шон?

Он спросил это очень серьезно, и Шон посчитал нужным объяснить.

— Это я ее вынудил. Стал призывать к раскаянию, как какой-нибудь проповедник: «Искупите грехи свои, и спасетесь». Я вполне заслуживаю того, чтобы меня поразила молния.

Камп поморщился.

— Да, ты иногда выкидываешь номера. Большой был скандал?

— Она попросила меня развестись с ней, — признался Шон.

— И ты отказался?

Услышав такой нелепый вопрос, Шон закатил глаза.

— Конечно, отказался! Я и не помышлял о разводе.

Камп несколько минут задумчиво барабанил пальцами по столу, а потом откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, словно ставил диагноз пациенту.

— Ты все еще думаешь, что она лжет насчет твоего отцовства? Ребенок не твой? Значит, она уже имела опыт?

Шон вспыхнул и отвел взгляд.

— Возможно.

— Что значит — «возможно»?

— Но девственность можно разыграть! — будто оправдываясь, заявил Шон. — Мне ли не знать — я ведь вырос в борделе.

— Вот дурак! У тебя что, никогда не было невинной девушки?

— Откуда мне было ее взять? — проворчал Шон. — Во всем Лондоне вряд ли можно отыскать такую.

— Но ты ее любишь, даже не пытайся это отрицать, а то скомпрометируешь мои аналитические способности.

— Я и не стану отрицать, это правда. — Шон опустил голову на руки. — Камп, мне уже все равно, что она сделала. Я хочу ее вернуть любой ценой, и пусть она врет сколько угодно.

— А как же ребенок? Ты же будешь его презирать, как и любой мужчина на твоем месте.

Шон снова вышел из себя:

— Ребенок здесь ни при чем!

— Но он будет носить твою фамилию, — напомнил ему Кампион.

— Подумаешь, фамилия!.. Мне дали ее проститутки! Я ее сохранил исключительно назло деду. Невелика ценность!

Камп схватил Шона за руку и сжал ее.

— Тогда езжай за ней, Шон. Убеди в том, что любишь ее, несмотря ни на что, и что признаешь ребенка, чей бы он ни был. Вот тогда она и попросит у тебя прощения. Лора просто боится, но мне кажется, что она тебя любит. Ну как, ты сделаешь это?

— Сразу же после следующей кружки, — пообещал Шон, широко улыбнувшись Кампу в благодарность за совет. — Я угощаю.

Лора смотрела вниз, на искрившийся инеем пейзаж. Ей вдруг захотелось выпрыгнуть из окна. Впрочем, если она переломает себе ноги, толку от этого не будет. Лора опустила занавеску. Вот уж никогда не думала, что станет пленницей в собственном доме. Однако вчера она перестала считать Мидлбрук домом. Это произошло сразу, как только она вышла из экипажа. Вместо объятий Лэмдин встретил ее мрачным взглядом. Оказалось, отчим тоже в поместье. Она спросила, почему нет мамы, но не получила ответа.

— Лучше бы ты не приезжала, — шепнул ей Лэм.

Лора всю ночь не спала, думая о том, когда же произойдет новая семейная ссора. Первая случилась сразу после ее приезда и закончилась заточением ее в комнате и лишением ужина. Очевидно, наказание распространялось также на завтрак, обед и чай, потому что следующий после ее приезда день уже клонился к вечеру. Может, он захотел уморить ее голодом, чтобы принудить к подчинению?

Щелкнувший в замке ключ прервал ее невеселые мысли.

— Лора? Как ты? — к ней подбежал Лэмдин. — Отец послал меня за тобой. Честное слово, я понятия не имел, что он запер тебя.

— Тем не менее ты ему позволил. — Когда дело касалось отца, у Лэма не оставалось ни капли смелости. — Ты что, с ним заодно?

— Разумеется, нет! — уязвленно произнес он. — Спускайся лучше поскорей. Он тебя ждет.

— Ну и пусть ждет! — воскликнула Лора, но все-таки вышла из комнаты. Она не могла больше сидеть взаперти, все время чего-то страшась.

Отчим ждал ее в кабинете, стоя у окна спиной к двери. Как только они с Лэмдином вошли, он медленно обернулся.

— У меня готов документ, который ты должна подписать.

— И тебе добрый день, папа, — сказала Лора, пытаясь противопоставить его гневу свой сарказм. — Я не опоздала к завтраку? — В животе у нее урчало от голода. Отчим протянул ей ручку, но она даже не посмотрела на нее. — Слишком поздно. — Лора указала на лежавшие на столе бумаги. — Мое состояние принадлежит мужу.

Отчим с улыбкой покачал головой.

— Этот документ уже заверен и датирован более ранним числом, чем то, когда ты вышла замуж. Ты все передаешь брату. Деньги и так принадлежат ему, надо оформить это официально.

— Можешь сказать это Шону Уайлдеру, если не побоишься, — усмехнувшись, ответила Лора. — Мне бы очень хотелось на это посмотреть.

Мидлбрук быстро обошел стол и уже занес руку, чтобы ударить ее, но Лэмдин остановил его, воскликнув:

— Прекрати, отец!

Лора отскочила. Невероятно! Никогда в жизни ее не били. Впрочем, родители так редко приезжали домой, что у Лоры не было возможности плохо себя вести в их присутствии.

Мидлбрук-старший оттолкнул Лэмдина.

— Заткнись! Неблагодарный, я же пытаюсь обеспечить твое будущее!

— Но, отец, мне не нужны Лорины деньги!

— Черта с два! Те деньги, что у меня не украли управляющие, я вложил в акции, так что скоро в карманах у нас будет пусто. И как же ты собираешься содержать свою женушку?

Отмахнувшись от Лэма, он снова перекинулся на Лору:

— Ну, а ты? Вознамерилась сесть на шею брату, да? Вместе со своим отродьем — если только ты не обманула меня в Париже. Этот ублюдок Уайлдер тебя бросил. Так кто же, кроме брата, тебя теперь приютит?

— Этот документ — поддельный, — заявила Лора. — Можете уморить меня голодом, избить, выкинуть на улицу, но я не буду его подписывать! — И она слегка отступила назад, намереваясь развернуться и убежать.

— Будешь! — Отчим набросился на нее и заломил руку за спину. Лэмдин начал было протестовать, но Мидлбрук пригрозил: — Сейчас же подписывай, не то я сломаю тебе руку.

Тут он внезапно отпустил ее. Не успела Лора обернуться и узнать, в чем дело, как вдруг послышался громкий треск и вскрик.

— Черт возьми! — Отчим медленно опустился на ковер, поддерживая свой локоть. — Ты сломал мне руку!

— А потом сломаю и шею, если еще раз тронешь мою жену, — угрожающе процедил Шон.

— Шон! — воскликнула Лора и бросилась ему на шею, не думая о том, хочет он этого или нет.

— Пошлите кого-нибудь за ее вещами, — приказал Шон Лэмдину. Но Лэмдин продолжал стоять с раскрытым ртом, и он нетерпеливо добавил: — Ну же, быстро!

— А как же он? Ты его покалечил, — сказала Лора, в нерешительности глядя на отчима.

— Если он двинется с места, я и ноги ему переломаю.

Брат выбежал из комнаты, и Лора услышала, как он зовет служанку. Через некоторое время он вернулся с чемоданом. К счастью, Лора его даже не успела разобрать.

— Отнести в экипаж? — неуверенно спросил Лэм, переводя взгляд с Шона на отца.

— Так и сделай, — ответил Шон и взглянул на противника, который стонал и раскачивался взад-вперед. — А что касается вас, Мидлбрук, то, если вы попытаетесь приблизиться к моей жене, я вас убью без предупреждения. Ясно? — Удовлетворившись ответным кивком, он повернул Лору к себе и подхватил ее на руки.

— А можно я ей буду писать? — осмелился спросить Лэм, открывая для них дверцу экипажа.

— Нет, бесхребетное ты существо, нельзя! — зло ответил Шон и усадил жену внутрь. Устроившись рядом с ней, он захлопнул дверцу и посмотрел на Лэмдина через окошко. — Ну ладно, посмотрим, — добавил он уже немного мягче, и экипаж тронулся.

Бессчетное количество миль было преодолено в гнетущей тишине, пока наконец Лора решила нарушить молчание.

— Лэм не дал ему меня ударить, — сказала она в защиту брата.

Шон раздраженно хмыкнул.

— Значит, спас его жалкую жизнь. — Прислонив голову к стенке, он глубоко вздохнул. — Лора, зачем? Ну зачем ты туда вернулась?

— Но мне же нужно было куда-то уехать! Я не могла остаться с тобой.

— Интересно, почему же? Я твой муж!

— Ты сам знаешь, почему! Потому что ты считаешь меня коварной лгуньей и бесстыдницей, а доказать тебе обратное мне никогда не удастся. Сначала я думала, что если ребенок родится вовремя, то ты изменишь свое мнение, но доктор Кампион и в этом меня разубедил.

Шон кашлянул и, помолчав, веско произнес:

— Лора, я обещаю признать твоего ребенка своим и полностью тебя простить. Мы больше никогда не будем говорить на эту тему.

Она резко вскинула голову.

— Болван, говорю же тебе: не за что меня прощать! Уж лучше прямо откажись от меня, чем принимать обратно с такой неохотой!

Шон попытался взять ее за руки, но она их убрала.

— Оставь меня в покое, Шон. Я не хочу с тобой жить, я хочу развестись!

— А я не хочу жить без тебя, — сквозь зубы процедил он. — И развода ты не получишь.

— Так что же делать? Мы в тупике.

— Действительно, — согласился он. — Но ты моя жена и останешься ею, несмотря ни на что.

И снова наступило молчание.

— Шон, если ты мне не веришь, то из нашего брака ничего не выйдет, — спокойно сказала она. — Я не смогу так жить.

Его зеленые, как весенняя листва, глаза потускнели и стали почти серыми. Но в них не было ни разочарования, ни отвращения, только покорность — и, как ни странно, боль.

— Боюсь, тебе все же придется, — сказал Шон наконец. — Даже если я тебя отпущу, тебе некуда будет идти.

Лора вглядывалась в лицо Шона, удивляясь этой неподдельной печали. Стена гордости и гнева их больше не разделяла, и он даже не пытался скрывать своих чувств. Неужели он до сих пор ее любит? Должно быть, любит, и не меньше, чем она его. Но вряд ли это поможет, ведь любовь — это еще не все.

— Хорошо, — тихо ответила она, сцепив пальцы. — Я попытаюсь быть хорошей женой. И матерью, — не смогла не добавить она.

— Знаешь, ты очень последовательна. — В голосе Шона уже не было злости. — Я прошу только одного — чтобы ты признала свою ошибку. Неужели это так много?

— Единственная моя ошибка в том, что я обо всем не расспросила брата сразу же, как подслушала разговор. И очень в этом раскаиваюсь, поверь мне.

— О Боже, я сдаюсь! — в отчаянии воскликнул Шон.

— Давно пора! — в отчаянии ответила Лора.