Жертвоприношение

Глава 20

Переступив порог своего дома, Элена остановилась в недоумении.

– Что тут произошло? Не пойму… Ковра нет на полу… Куда же он подевался? Нас что, ограбили, Тадинья?

– Нет, слава Богу, – ответила та. – Всего лишь затопили. У соседа сверху прорвало трубу. Ковры сушатся на балконе.

– Приятные новости к приезду! Не правда ли, Атилиу?

– Не расстраивайся по таким мелочам, – посоветовал он Элене.

Тадинья же переминалась с ноги на ногу, не отваживаясь сообщить самую главную, действительно неприятную новость. Заметив ее необычную напряженность, Элена спросила сама:

– Это еще не все? У тебя какое-то странное выражение лица…

– Да, сеньора, – глухо выдавила из себя Тадинья. – Но пусть вам об этом скажет сам Марселу. Он в комнате Эдуарды.

– Боже мой! С ней случилось несчастье? – испуганно вскрикнула Элена и бросилась в комнату Эдуарды.

Вышедший навстречу Марселу обнял Элену, в его глазах проступили с трудом удерживаемые слезы.

– Я приехал за вами, – произнес он надтреснутым голосом. – Вы сейчас очень нужны Эдуарде. Она постоянно о вас говорит…

– Что с ней?!

– Эдуарда в больнице. Ей уже гораздо лучше… А вот ребенка спасти не удалось.

– Боже мой, как же это произошло? Она себя хорошо чувствовала, была так счастлива. Я звонила ей позавчера…

– Да, все было хорошо. Но потом мы полетели в Ангру, и там у Эдуарды открылось кровотечение. На следующий день я отвез ее в больницу. Но, как оказалось, поздно…

Спустя четверть часа Элена уже была в клинике и обнимала бледную, ослабевшую Эдуарду.

– Если бы я могла предположить, что это произойдет, то никуда бы не поехала, была бы рядом с тобой, – говорила она дочери.

А Эдуарда сквозь слезы рассказывала ей о своем горе:

– Мне так больно, мама! От собственного бессилия, от невозможности что-либо изменить. Ведь я чувствовала, как его теряю! Он умирал, истекал во мне кровью, а я ничем не могла ему помочь!..

– Ты постарайся не сосредотачиваться на этом. Смотри в будущее, – советовала ей Элена. – Так бывает у многих женщин, а потом они нормально рожают даже не одного ребенка, а нескольких.

– Но у меня такое чувство, что я вообще не смогу родить. Никогда! Это ужасно, мама!

– Ты говоришь глупости, – возражала ей Элена. – У тебя еще будет много детей. А этот выкидыш случился, потому что ты слишком сильно хотела забеременеть, а потом родить.

– Но Марселу мечтал об этом со дня нашей свадьбы. И Бранка все время говорила о внуке…

– А ты не должна чувствовать себя настолько обязанной Марселу и его родным. Надо довериться судьбе, природе. Все придет естественно, в свой черед.

– Ах, мама, мне хотелось бы, чтобы все было именно так, как ты говоришь. Но я не смогу на это настроиться, потому что боюсь за свой брак с Марселу. Потеряв ребенка, я потеряю и Марселу.

Она зарыдала в голос, и Элена вновь принялась ее успокаивать:

– Это ложные страхи, дочка. Марселу тебя очень любит. Вы вместе переживете эту потерю, и несчастье только сблизит вас еще больше.

Заглянувший в палату Сезар сказал, что анализы у Эдуарды хорошие, физическое состояние в норме, надо только психологически преодолеть перенесенный стресс.

– А какие будут рекомендации? – спросила Элена.

– Побольше отдыхать, гулять, не перенапрягаться. И с надеждой смотреть в будущее!

– Ты хочешь сказать, что я еще смогу… забеременеть? – отважилась спросить Эдуарда.

– Конечно! – уверенно заявил Сезар. – Вот немного поправишься, и месяца через два-три у тебя опять может появиться животик.

– Ну, что я тебе говорила?! – обрадовалась Элена. – Ты еще обязательно родишь!

– В этом нет ни малейших сомнений, – добавил Сезар. – Ты не нуждаешься ни в каком лечении, а только лишь в психологической поддержке. И завтра сможешь отправиться домой.

– А сегодня ночью я побуду здесь с тобой, – предложила Элена. – Марселу мы отпустим, ему надо отдохнуть. Не возражаешь?

– Ну что ты, мамочка, я буду только рада! – ответила Эдуарда.

Милена, Леонарду и Лаура приехали из Ангры на машине, и Бранка рассказывала им о несчастье Эдуарды:

– Я чувствовала, что это произойдет. Интуиция мне подсказывала. Эдуарде будет трудно выносить ребенка все девять месяцев, если она вообще сможет забеременеть во второй раз. Лично я в этом сильно сомневаюсь.

– Врач сказал, что Эдуарда вполне сможет и забеременеть, и родить, – попытался восстановить справедливость Арналду, но Бранку это лишь разозлило:

– Много эти врачи понимают! Я-то вижу, что Эдуарда больна. У нее даже на цветы аллергия.

Милена едва сдерживалась, чтобы не нагрубить матери, и, видя это, Арналду попытался перевести разговор в иное русло:

– Марселу сейчас в больнице. Он так переживает!..

– Конечно, – подхватила Бранка. – Марселу подавлен, разочарован.

– Мне кажется, «разочарован» – совсем неподходящее слово в данном случае, – не удержалась от замечания Милена.

– Ты не можешь понять ни Марселу, ни меня, потому что семья для тебя – пустой звук! – парировала Бранка. – А Марселу так мечтал о сыне! Но его постигло разочарование.

– Это ты не можешь меня понять, – возразила Милена. – С Эдуардой случилось несчастье, и ей можно сочувствовать, сострадать. Но ты не способна на такие чувства. Тебя переполняет только разочарование и досада на Эдуарду, поскольку она не оправдала ваших с Марселу надежд!

Спор матери и дочери стремительно перерастал в ссору, но положение спас вернувшийся домой Марселу.

– С Эдуардой сейчас Элена, – пояснил он. – А я второй ночи там не смог бы выдержать. Больничный запах меня просто убивает!

Милена посмотрела на брата с нескрываемым осуждением, а Лаура при появлении Марселу оживилась, просияла.

Бранка же сразу забыла о своем споре с Миленой и подхватила тему, начатую Марселу:

– Я тоже не выношу больниц. И не только запахи, но и врачей, медсестер, больных… А Эдуарде сейчас, конечно же, нужнее мать, чем муж. От нее там будет больше пользы.

– Да, в такие моменты нам всем нужна мать, – не преминула вставить Милена. – Правда, многое зависит и от самой матери.

– Я не желаю тебя слушать. Дай мне поговорить с сыном! – отрезала Бранка. – Марселу, садись, чего-нибудь поешь.

– Нет, мне тошно смотреть на еду. Я лучше пойду спать.

Он сделал несколько шагов по направлению к спальне, но его окликнул Леонарду:

– Постой! Ты ведь не сказал, как себя чувствует Эдуарда.

– Ее завтра выпишут, – бросил на ходу Марселу.

На следующий день за завтраком он сообщил, что сначала отправится в больницу, привезет оттуда Эдуарду и лишь затем поедет в офис.

– Вообще-то у нас сегодня заседание совета директоров, – напомнил ему Арналду. – Но ты не торопись. Если не успеешь, мы справимся и без тебя.

– Что такое? – вмешалась Бранка. – Совет соберется без Марселу? Да этот совет не может принять ни одного нормального решения. Лучше вообще отменить заседание!

– Нет, нельзя, – возразил Арналду. – Вопрос очень срочный.

– Я постараюсь приехать побыстрее, – пообещал Марселу. – Но вы поймите: мне надо быть спокойным за Эдуарду.

– Ты же сам говорил, что ей уже лучше, – заметила Бранка.

Марселу поморщился:

– Эдуарда не нуждается в лечении, однако у нее тяжелая моральная травма.

– У нас у всех эта же травма! – недовольно бросила Бранка.

– Я думаю, Эдуарде сейчас больнее всех, – уже с явным раздражением произнес Марселу, но Бранка продолжала гнуть свое:

– Это распущенность, неумение держать себя в руках! Элена воспитала девочку очень капризной.

– Если хотите, я могу привезти Эдуарду из клиники, – внезапно предложил Леонарду.

Бранка тотчас же ухватилась за эту идею:

– Правильно! Хоть какая-то польза от тебя будет, Леонарду. А ты, Марселу, позвони Эдуарде, объясни, что у тебя важное совещание. Должна же она понять, что из-за ее переживаний мир не прекратил своего существования.

– Нет, не стоит лишний раз огорчать Эдуарду, – решил Марселу. – Пусть Леу сам позвонит ей перед отъездом из дома. А нам уже надо торопиться. Пойдем, отец!

Когда Леонарду позвонил в клинику, трубку взяла Элена. Услышав, что за Эдуардой собирается приехать Леонарду, она тихо, едва ли не шепотом спросила:

– А почему не Марселу?

– У него важное совещание. Марселу пытался к вам дозвониться, но не смог и попросил меня, – вынужден был соврать Леонарду.

– Я не знаю, когда Эдуарду выпишут. У нее была небольшая проблема, и сейчас здесь находится врач. Позвони попозже, ладно? – ответила Элена и пояснила специально для дочери: – Это был Марселу. У него важное совещание. За тобой приедет Леонарду. Но я могу и сама тебя отвезти.

– А твоя машина здесь? – спросила Эдуарда.

– Нет, меня сюда привез Атилиу. Но я вызову такси.

– Не стоит, – вступил в разговор Сезар. – Мое дежурство закончилось, и я смогу отвезти вас обеих.

– Значит, с Эдуардой все в порядке? – обрадовалась Элена.

– Не совсем, – произнес Сезар, строго глядя на Эдуарду. – Видишь, она уже плачет. Расстроилась, что не приедет Марселу.

– Еще бы не расстроиться! – всхлипывая, промолвила Эдуарда. – Для него бизнес главнее всего! Главнее любви, жены, семьи…

– Ты не должна себя так распускать! – еще более строго обратился к ней Сезар. – Твой сегодняшний обморок был вызван не болезнью, не физической слабостью, а тем, что ты сознательно себя растравливаешь. Зачем тебе надо было идти в палату, где лежат новорожденные? Чтобы лишь усилить душевную боль? Неудивительно, что ты прямо там и потеряла сознание. Твоя задача сейчас – избегать отрицательных эмоций, а не культивировать их в себе. Иначе ты не сможешь выносить и следующего ребенка. Собирайся, сейчас поедем к тебе домой.

Из короткого разговора с Эленой Леонарду понял, что в данном случае не может заменить собой Марселу, о чем и сказал матери:

– У Эдуарды какие-то проблемы. Ее осматривает врач. Надо позвонить Марселу. Он еще должен быть в дороге. Пусть поворачивает и едет прямо в больницу.

Бранку такое предложение возмутило:

– Только этого не хватало! Мы не станем расстраивать Марселу по пустякам. У него сегодня ответственное совещание. А Эдуарда… Какие у нее могут быть проблемы! Наверняка очередной каприз, да и только. Через часок позвони снова в клинику, выясни, когда приезжать. А я пойду освежусь в бассейне.

Когда машина Сезара въехала во двор, Эдуарду вышла встречать Зила:

– Проходите, пожалуйста. Комната для вас готова. А я позову сеньору Бранку – она в бассейне.

– Нет, не надо ее беспокоить, – остановила горничную Элена. – Я сама помогу Эдуарде, а доктор сейчас уедет.

Простившись с Сезаром, они прошли в комнату Эдуарды. Элена посоветовала дочери принять душ и немного поспать.

– Вечером я тебя навещу, а сейчас поеду домой, – сказала она, уходя.

Однако в гостиной ее встретила Бранка и предложила выпить кофе. Отказаться было неудобно, поэтому Элена согласилась, и между женщинами завязалась беседа. Говорили, конечно же, о случившемся несчастье, о том, что Эдуарде и Марселу сейчас трудно и их надо поддержать.

Все шло спокойно, пока Бранка не высказала вслух то, что беспокоило ее сейчас больше всего:

– Мне кажется, Эдуарда серьезно больна и нуждается в глубоком медицинском обследовании. Надо выяснить, отчего у нее был выкидыш и сможет ли она вообще когда-либо родить.

– Твои опасения не имеют под собой никакой почвы, – стараясь сохранять вежливый тон, твердо произнесла Элена. – Моя дочь только что вернулась из клиники, где прошла полное обследование. Врачи говорят, что Эдуарда здорова и способна родить еще не одного ребенка.

– С одним из этих врачей я успела сейчас поговорить, когда он выезжал со двора. Это же юнец неопытный! – пренебрежительно заметила Бранка, добавив: – Кстати, он же мне и рассказал об утреннем обмороке Эдуарды. Для меня совершенно очевидно, что диагноз, поставленный этим Сезаром, не подтверждается на практике.

– У Эдуарды был всего лишь психологический срыв! Она увидела чужих младенцев – живых, здоровых – и потеряла сознание от горя, от тяжести собственной утраты. Вообще с ней сейчас надо поменьше говорить на тему беременности и родов. Не нужно постоянно напоминать, что она должна родить. К чему такая спешка? Разве Марселу и Эдуарда не могут быть счастливы без ребенка? Они же так молоды!

– В моей семье женятся, чтобы иметь детей, – с вызовом произнесла Бранка.

– А в моей – чтобы быть счастливыми, – приняла вызов Элена. Она не могла оставить это утверждение без комментариев и с горячностью продолжила столь принципиальный для нее спор: – Даже без любви бывают прочные семьи! А что касается детей, то любящие супруги, если им не удается завести собственного ребенка, всегда могут решить эту проблему. Я знаю несколько прекрасных семей, в которых воспитываются приемные дети. Разумеется, это не относится к Эдуарде и Марселу – у них еще будут свои…

– Мне не нужны приемные внуки! – довольно грубо прервала ее Бранка. – У меня должны быть мои наследники, с моей кровью!

– Какая ты эгоистка, однако, – горько усмехнулась Элена. – Вероятно, считаешь, что твоя кровь гораздо лучше, чем у всех прочих людей.

– Я такая, какая есть! – отрезала Бранка. – И меня уже никто не переделает на свой лад!

– Ну хорошо, давай закончим этот спор, – предложила Элена. – Мы сейчас все напряжены, взвинчены. А нам нельзя обижать друг друга – хотя бы ради наших же детей.

По дороге домой она думала о том, что Эдуарде надо как можно скорее переехать в свою квартиру – подальше от дурного глаза Бранки.

Встретившая хозяйку Тадинья сообщила:

– Сеньор Атилиу долго ждал вас дома, даже на службу не поехал, занимался здесь какими-то чертежами. Потом его все же вызвали туда. Он очень переживал за вас, но звонить в больницу не решался. Говорил: «Вдруг я позвоню в какой-нибудь неподходящий момент? Если Элена сама не звонит, значит, там все относительно нормально». Еще он просил вам передать, что долго на работе не задержится.

– Спасибо, Тадинья, – устало промолвила Элена. – В таком случае я немного отдохну.

Устроившись поудобнее на диване, она попыталась заснуть, однако в памяти все время всплывали обидные, недобрые и несправедливые слова Бранки. Чтобы избавиться от этого наваждения, Элена позвонила Виржинии:

– Представляешь, после всего, что мне довелось пережить, я еще должна была выслушивать язвительные замечания Бранки относительно здоровья Эдуарды! Не понимаю, как ты можешь терпеть ее чуть ли не каждый день. Она такая грубая и злая…

– Мы теперь бываем у Бранки очень редко, – ответила Виржиния. – Слава Богу, Рафаэль больше не зависит от Арналду, и я этому очень рада.

– А я, к сожалению, вынуждена буду общаться с ней как с родственницей, – горестно вздохнула Элена. – Пока у меня это получается плохо, и боюсь, что дальше будет только хуже.

Узнав от Фернанду о том, что Эдуарда попала в больницу, Орестес потерял покой. Он порывался поехать к дочери в тот же вечер и поехал бы, если бы его не удержала Лидия.

Потом он маялся без сна всю ночь, а утром позвонил в клинику, и Сезар сказал ему, что ребенка Эдуарды спасти не удалось.

– Я должен быть там сейчас! Это же моя дочь. Она потеряла моего внука, – пустился в объяснения Орестес, предвидя неизбежные возражения Лидии. – Да, я знаю, что Эдуарда меня не любит, но я-то ее люблю!

– Бог с тобой, поступай как хочешь, – махнула рукой Лидия. – В лучшем случае тебя просто не пустят в палату, чтобы не травмировать Эдуарду. А в худшем – могут и вообще вытолкать за дверь, как это было на свадьбе.

– Какая же ты жестокая! – укорил жену Орестес. – Меня вытолкали, потому что я напился. А сейчас…

– Сейчас ты узнал от доктора все, что было нужно. Эдуарда, слава Богу, жива. О ней заботятся врачи и муж. А ты своим появлением можешь только ухудшить ее состояние. Знаешь ведь, как остро она реагирует на тебя.

Последний аргумент жены показался Орестесу убедительным.

– Ладно, – сказал он. – Я просто буду позванивать Сезару и справляться о здоровье Эдуарды.

– Я уверена, все закончится благополучно, – в утешение Орестесу промолвила Лидия. – Помнишь, как у меня дважды срывалась беременность, прежде чем родилась Сандринья? Так мне же тогда было уже достаточно много лет, а Эдуарда молодая. Она быстро поправится.

Сандра, находившаяся поблизости, жадно ловила каждое слово отца и матери. Последняя фраза Лидии показалась ей заслуживающей особого внимания. Поразмыслив какое-то время, она подошла к отцу и шепотом поделилась с ним своими соображениями:

– Папа, мы обязательно должны съездить к Эдуарде и рассказать ей, что было с мамой до моего рождения. Это очень важно. Эдуарда может не знать таких вещей и потому расстраиваться. А когда узнает, что это не страшно, то повеселеет и сразу же выздоровеет.

– Да, ты права, моя умница, – поддержал дочку Орестес. – Только нас могут… не пустить в палату.

– Не волнуйся, папочка, я уже все продумала! Мы поедем туда вдвоем. Но прежде купим красивые цветы. Я зайду с ними к Эдуарде и расскажу ей самое главное. А ты… подождешь меня в коридоре.

– У тебя светлая головка, Сандринья, и доброе сердце, – растрогался Орестес. – В понедельник я отпрошусь с работы пораньше, а ты пойдешь на занятия, чтобы мама нас не ругала. Потом я заеду за тобой в школу, и мы отправимся в Рио.

Так они и поступили. Букет Сандра выбирала по своему вкусу и гордо несла его перед собой, уверенная, что Эдуарду он непременно должен порадовать.

Однако Эдуарды в клинике они уже не застали. Орестеса это известие успокоило: значит, с дочерью все нормально. А Сандра огорчилась:

– Я так хотела повидаться с Эдуардой! Хотела объяснить ей все, чтобы она зря не переживала. И цветы мы такие чудные купили!.. Может, съездим к ней домой? Жаль, что Эдуарда теперь живет не у своей мамы, а у Марселу. Ты не знаешь его адреса?

– Только приблизительно знаю, – ответил Орестес. – Но мы можем попробовать… Это очень известный дом в Рио. Пойдем!

Без труда отыскав особняк Арналду Моту, они вошли во двор, где их остановил Ромеу:

– Что вам нужно?

– Мы хотим поговорить с Эдуардой! – выпалила Сандра.

– А вы кто? Как о вас доложить?

– Скажите Эдуарде, что пришла Сандра, ее сестра, и принесла ей цветы.

– Сестра? – удивился Ромеу.

– Да. А это наш папа. Мой и Эдуарды! – с гордостью объяснила Сандра.

– Подождите, пожалуйста, здесь. Я сейчас доложу хозяевам, – сказал Ромеу.

В гостиной он застал одного Леонарду – Эдуарда и Бранка отдыхали в своих комнатах, Милена где-то гуляла, а Марселу и Арналду еще не вернулись с работы.

– Сеньор, там пришли двое с цветами… Девочка утверждает, будто она сестра молодой госпожи, а мужчина – их отец. Все это странно, не правда ли? – высказал сомнение Ромеу.

– Нет, все так и есть, – подтвердил Леонарду. – Это Сандра, я ее знаю. Сейчас я с ними сам поговорю.

Он пригласил гостей в дом, но Орестес сказал, что подождет Сандру в саду.

– Эдуарда на меня сердится. Ей будет неприятно… – смущенно оправдывался он.

Леонарду, однако, проявил настойчивость:

– Нет, я не могу оставить вас здесь. Пойдемте в гостиную, чего-нибудь выпьете – сегодня очень жаркий день. А я тем временем узнаю, проснулась ли Эдуарда.

Видя такое искреннее радушие, Орестес не стал сопротивляться. Леонарду провел его и Сандру в гостиную, предложил им сок и печенье, затем узнал у Зилы, что Эдуарда уже проснулась.

– Вот и хорошо, – сказал Орестес. – Сандринья отнесет ей цветы, а я подожду здесь. Поверьте, так будет лучше.

Леонарду на сей раз не стал ему возражать. Сандра прошла к Эдуарде, и та, увидев девочку, заплакала.

– Ну что ты! – огорчилась Сандра, обнимая сестру. – Не надо расстраиваться. Посмотри, какие красивые цветы я тебе принесла. Их надо поставить в воду, чтобы не завяли. А ребеночек у тебя еще будет! С моей мамой такое случалось дважды, прежде чем она меня родила. Я специально приехала сказать тебе это. Чтобы ты не расстраивалась понапрасну.

Растроганная Эдуарда улыбнулась, крепко прижала к себе сестренку.

– Спасибо, Сандринья. Ты мне очень помогла. Врачи тоже говорят, что я смогу еще родить, но у них это получается не так убедительно, как у тебя.

– Конечно, они ведь чужие люди, а я – твоя сестра и очень тебя люблю, – пояснила Сандра. – Поэтому мне легче найти слова, которые тебе сейчас нужны.

– Ты умница! – поцеловала ее Эдуарда. – Я тоже тебя люблю. Скоро у меня будет свой дом, и ты сможешь там жить сколько захочешь.

– Спасибо. Я обязательно приду к тебе в гости. Может, если ты позволишь, с папой… Ты на него еще сердишься? – не удержалась от вопроса Сандра, но ответ прочитала по нахмурившемуся лицу Эдуарды и тотчас же пошла на попятный: – Прости. Я не хотела тебя обидеть. А спросила только потому, что очень люблю папу и он тебя тоже любит.

– Я не обиделась, – примирительно ответила Эдуарда. – Просто не могу говорить на эту тему сейчас. Давай вернемся к ней в другой раз. Ладно?

– Давай, – улыбнулась Сандра и, желая подбодрить сестру, добавила: – Может, через миллион лет!

От Эдуарды она вышла в прекрасном настроении, чем несказанно обрадовала Орестеса. Леонарду, тоже довольный таким исходом, вызвался отвезти гостей в Нитерой и, несмотря на возражения Орестеса, настоял на этом.

Когда счастливые Орестес и Сандра вышли из шикарного автомобиля Леонарду, Лидия увидела их и, конечно же, догадалась, где они были. О теплом приеме в доме Эдуарды она и слышать не хотела, но Сандра истово защищала сестру:

– Эдуарда очень изменилась! Она обрадовалась мне и приглашала еще приходить к ней. А когда у нее будет свой дом, то я смогу там жить сколько захочу. Так сказала Эдуарда. Мы с ней и о папе говорили! Знаешь, мама, я думаю, они скоро помирятся.