Идти на крестины к Марселинью Сезар категорически отказался, и его родители вынуждены были отправиться туда одни.
– Присмотри за ним, – шепнула Мафалда Аните, прежде чем уйти. – Он сегодня явно не в себе.
Анита попыталась отвлечь Сезара от дурных мыслей, но он попросил оставить его в покое, а если говорить точнее, то попросту указал ей на дверь. Анита, конечно же, обиделась.
– Я сейчас уйду, но прежде попрошу тебя ответить на один вопрос: ты все еще надеешься жениться на Эдуарде?
– Вопрос дурацкий и бестактный. Эдуарда замужем!
– Но она может когда-нибудь и развестись.
– Что за глупые фантазии? – недовольно произнес Сезар. – Вообще, какое тебе дело до Эдуарды?
– Меня беспокоит не она, а ты. Мне кажется, на тебя сильно повлияла операция Эдуарды – ведь она теперь не сможет иметь детей. После той ночи ты стал сам не свой!
– Твои наблюдения не имеют ничего общего с действительностью, – устало вымолвил Сезар и тяжело вздохнул.
Анита же расценила его вздох как подтверждение своей догадки:
– Нет, именно это тебя и огорчает! Если ты когда-либо женишься на Эдуарде, то у вас не будет детей. И самое ужасное, что ты сам удалял ей матку.
– Оставь меня, Анита! – взмолился Сезар. – Я и от крестин отказался, чтобы никого не видеть, а тут ты со своими глупыми предположениями…
Стремящийся к уединению Сезар правильно поступил, не поехав в церковь, потому что народу там собралось видимо-невидимо.
В числе приглашенных был и Орестес. Правда, он тихо стоял в уголке, стараясь быть никем не замеченным. Пробираться вместе со всеми поближе к алтарю нужды не было, так как Орестес уже видел внука у Эдуарды дома. Вместе с Сандрой он приехал туда в отсутствие Марселу – так было спокойнее для всех, да и обстановка создалась более теплая, родственная. Эдуарда радовалась отцу, а он вообще был на седьмом небе от счастья.
Здесь же, среди этого многолюдья, Орестес чувствовал себя неуютно и, отпустив Сандру вместе с Миленой, терпеливо ждал окончания ритуала.
А вблизи алтаря между тем произошел казус. Марселинью так расплакался, что священнику пришлось прервать свою проповедь. Несколько раз он перекрестил младенца, но тот не унимался и орал на всю церковь. Тогда Элена взяла ребенка из рук Эдуарды, и он мгновенно затих.
– Ну если он только на руках у бабушки не плачет, то пусть она его и держит, – сказал священник и продолжил обряд крещения.
Из церкви гости отправились в особняк Бранки, и Марселу взбесило, что все только и обсуждают, как это Элене моментально удалось успокоить малыша.
– Жаль, что у родной матери это не получается! – бросил он в сердцах Эдуарде.
– Ты же видишь, я стараюсь, – обиделась она. – А ты его даже на руки никогда не берешь.
– Я боюсь его уронить. Он еще слишком маленький.
– А ты не бойся! Может, у тебя он тоже сразу бы успокоился.
Разгоревшуюся ссору вовремя погасили Элена и Бранка, но тут Эдуарда увидела среди гостей Орестеса и громко окликнула его:
– Папа! Подойди к нам. Я рада тебя видеть!
Под пристальными взглядами гостей Орестес смутился, но все же твердой походкой подошел к Эдуарде, поздравил ее с крещением сына.
– Ты был в церкви? – спросила она. – Я тебя там не видела.
– Был. Только стоял в сторонке, чтобы никому не мешать. Я и сюда приехал только из-за Сандры, но Милена пообещала, что сама потом отвезет ее в Нитерой. Поэтому я собрался уходить. Меня Лидия ждет…
– Ну ладно, поезжай. Спасибо тебе, что был со мной в такой радостный для меня день, – с нежностью произнесла Эдуарда, и Орестес, боясь расплакаться, быстро зашагал прочь.
Но Эдуарда вновь его окликнула:
– Папа, подожди! А внука ты разве не поцелуешь? Ошеломленный Орестес повернул обратно и на глазах у изумленной публики поцеловал Марселинью в лобик.
Тот принял поцелуй как должное – не заплакал, но и не выразил особого восторга.
Когда же Орестес наконец ушел, Марселу потащил Эдуарду в дом и там учинил ей разнос.
– Зачем надо было устраивать этот фарс при всех? Тебе захотелось публичного скандала?
– Я сделала это совершенно искренне. Так что никакого фарса не было, как, впрочем, и скандала, – с достоинством ответила Эдуарда.
– Ты становишься несносной! Это все влияние Элены! – в бессильном гневе выкрикнул Марселу.
Эдуарда, естественно, вступилась за мать:
– Что тебя не устраивает в моей матери? Ты должен быть ей только благодарен за то, что она делает для твоего сына!
– А я не хочу, чтобы она подменяла тебя!
– Знаешь, я пришла к выводу, что тебе вообще невозможно угодить, – неожиданно спокойным тоном произнесла Эдуарда. – Несколько месяцев ты и Бранка изводили меня упреками, что я никак не могу забеременеть. Потом, когда это случилось, ты шарахался от меня, будто я могла разбиться от одного твоего прикосновения. Теперь родился Марселинью, и что же? Ты опять нашел повод для недовольства: на сей раз тебя не устраивает моя мама!
В этот момент к ним подошла Бранка и строго спросила:
– Вы опять ругаетесь?
– Это Марселу ко мне придирается, – пояснила Эдуарда.
– Если речь идет о сцене с отцом, то я думаю, что Марселу прав. Ты вела себя так, словно хотела бросить вызов окружающим.
– Я хотела всего лишь поговорить с собственным отцом!
– Ну не обижайся, – примирительно произнесла Бранка. – Ты же сама приучила нас относиться к нему с опаской. Да и я никогда не забуду, как он опозорил нас во время свадьбы.
– Это все в прошлом и сейчас не имеет никакого значения, – отрезала Эдуарда. – А Марселинью должен знать, что у него есть две бабушки и два дедушки.
– Ну хорошо, я рада, что ты наладила отношения с родителями, – вымученно улыбнулась Бранка. – А вот и твоя сестренка. Здравствуй, Сандринья! Какая ты красивая, прямо принцесса!
– Я показываю Сандре наш дом, – прервала этот поток любезности Милена. – Пойдем с нами, Эдуарда!
Когда они отошли подальше от Марселу и Бранки, Милена шепнула Эдуарде:
– Не обращай на нее внимания. Это элементарная ревность. Моя мать мечтает оказаться на месте твоей.
– В каком смысле? – не поняла Эдуарда.
– Во всех. В том числе и замужем за Атилиу.
Оставшись наедине с сыном, Бранка сказала ему:
– Я говорила тебе, что так будет? У Эдуарды ужасный характер, да еще и Элена дурно на нее влияет!
– А что я могу сделать? Уехать из Рио, поселиться в другом городе, в другой стране?
– Это надо было пресечь раньше, не доводя до скандалов. Теперь уже поздно.
– Значит, будем скандалить! – воинственно заявил Марселу.
Бранка, однако, его не одобрила:
– Это не лучший выход. Если будешь ссориться с Эдуардой, она потянется к матери. А то еще и к отцу. Твоя женушка способна на сюрпризы.
– Она сделала это нарочно, мне назло!
– Не только тебе, а всем нам, – добавила Бранка. – Но не думай, что ей это сойдет с рук. Пойдем к гостям! Сегодня праздник Марселинью, и не стоит его омрачать.
Марселу последовал совету матери и вскоре оказался в обществе Лауры, взиравшей на него с нежностью и любовью.
– В церкви у тебя был такой проникновенный вид, – пропела она елейным голоском.
– Да меня священник смутил: обещайте то, обещайте это… Сплошные обязанности!
– Что поделаешь – груз отцовства! – улыбнулась Лаура.
– Вот именно – груз! – мрачно подтвердил он.
– А разве ты не этого хотел? – мягко спросила Лаура.
– Я счастлив, что у меня есть сын. Но я думал, что с его появлением все станет проще, а оказалось – нет.
– Ничего, не расстраивайся, родители всегда ссорятся из-за детей, – ласково произнесла Лаура, дотронувшись кончиками пальцев до его запястья. – Мои, например, до сих пор…
Пока шел праздник, виновник торжества располагался вместе с няней в комнате Леу, и Эдуарда заглянула туда, желая убедиться, что с сыном все в порядке.
К ее удивлению, Лизы она там не обнаружила, а Марселинью был на руках у Леонарду.
– Я отпустил няню пообедать. Она с утра ничего не ела, – пояснил он.
– Как же тебе удалось так легко найти с ним общий язык? Поразительно! – изумилась Эдуарда.
– Но он же мой племянник! – с гордостью ответил Леонарду. – И Марселинью чувствует это родство.
– Да, похоже, ты ему очень понравился!
– Он мне тоже нравится. С ним так спокойно! От его мыслей исходит только положительная энергия.
– Разве у него уже есть мысли?
– Конечно! Дети с рождения все понимают, просто не умеют это выразить в словах.
Эдуарда невольно сравнила Леонарду с Марселу и тяжело вздохнула.
– Ты чем-то опечалена? – тотчас же отреагировал Леу.
– Нет! Я хотела сказать, что из тебя получится хороший отец.
– Для этого нужна еще и мать, – грустно промолвил он.
– Ты встретишь такую девушку, которую полюбишь сам и которая полюбит тебя! – уверенно заявила Эдуарда.
Потом Марселинью заплакал, и она, попросив Леу выйти, попыталась накормить малыша. Но, как это часто бывало, Марселинью упорно отворачивался от ее груди и орал на весь дом. Правда, это продолжалось недолго, потому что в комнату вошла Элена.
– Меня словно кто-то подтолкнул сюда, – сказала она. – Не плачь, мой маленький! Иди ко мне, сейчас я тебя накормлю.
Марселинью тотчас же приник к ее груди, а Элена обратилась к Эдуарде:
– Ты тоже, наверное, голодная? Пойди поешь, пока я кормлю Марселинью.
– Да, пожалуй, – согласилась Эдуарда.
Но едва она вышла, как дверь снова отворилась, и на пороге показался Марселу.
– Мне надо с вами серьезно поговорить, – сказал он Элене.
– Хорошо, поговорим, – отозвалась она, – только подожди, пожалуйста, за дверью.
– Я не могу ждать! – уперся Марселу, но Элена осадила его:
– Можешь! Это Марселинью не может ждать! Через несколько минут она сама вышла к Марселу, передав ребенка возвратившейся Лизе, и – услышала ультиматум.
– Я требую, чтобы вы оставили в покое мою семью и моего сына! – заявил Марселу.
От растерянности Элена молчала, лишь недоуменно смотрела на зятя, и он не выдержал ее взгляда – пустился в объяснения:
– Мы очень благодарны вам за помощь, но больше ней не нуждаемся.
– Кого ты имеешь в виду, говоря «мы»? – попросила уточнить Элена.
– Я говорю от своего имени, но Эдуарда со мной согласится, если для нее важно, чтобы мы были вместе. Поймите, ваше постоянное присутствие в нашем доме только вредит нам.
– Вредит?! – возмутилась Элена.
– Да. Вы лишаете самостоятельности Эдуарду и – самое ужасное – кормите грудью Марселинью.
– Что же тут ужасного?!
– Это вредно для ребенка. Вам ведь хорошо известно, почему близким родственникам запрещается вступать в брак и заводить потомство. Потому что они одной крови!
– Просто поразительно! Ты, молодой, образованный парень, несешь такую чушь? По этой логике, я не должна была кормить своим молоком Эдуарду, потому что мы с нею – одной крови…
Возразить против такого довода Марселу было нечего, и он заявил без всяких объяснений:
– Что бы вы ни говорили, а я найду для Марселинью кормилицу!
– Нет, это уж слишком! – инстинктивно встала на защиту своего ребенка Элена. – Откуда в тебе такая жестокость? Ты сейчас меньше всего думаешь о Марселинью.
– Вы обвиняете меня в эгоизме? В жестокости? Пусть будет так. Я действительно хочу жить спокойно в своем доме, со своей женой и сыном! А сейчас все вертится вокруг вас. Извините за откровенность, но вы потеряли своего ребенка и теперь пытаетесь прибрать к рукам моего!
На этот выпад зятя Элена не успела ответить, потому что к ним подошла Эдуарда и спросила:
– Вы что, ругаетесь? У вас обоих слишком возбужденный вид.
– Нет, дочка, мы просто разговариваем, – ответила Элена. – Точнее, уже поговорили. Я сейчас поеду домой, а ты звони, если что…
Отыскав среди гостей Атилиу, она сказала, что устала и хотела бы отсюда уйти. А потом добавила:
– Знаешь, я согласна поехать с тобой куда-нибудь после Рождества.
Простившись с хозяевами, они отправились домой. А Бранка, глядя им вслед, изрекла:
– По-моему, они скоро расстанутся. У Элены на уме только дочь и внук, а об Атилиу она даже не вспоминает.
– Элена просто еще не восстановилась после смерти ребенка, – высказал свое мнение Арналду. – Но она любит Атилиу, и он ее любит.
– Женщина, которая любит мужа, не станет так наплевательски к нему относиться, – возразила Бранка. – Вообще Атилиу сделал неверный выбор. Лучше бы он женился на Изабел. Вот кто умеет держать удар! Ты заметил, что после разрыва с Атилиу она даже повеселела и похорошела?
– Честно говоря, нет… Мы с ней видимся только в офисе, говорим о делах…
– Ну что ты! У Изабел теперь всегда прекрасное настроение. Я обязательно выясню, в чем тут дело! Наверняка у нее появился новый любовник. Либо молодой красавец, либо старикан, которого можно обобрать до нитки.
Арналду изо всех сил пытался сохранить бесстрастное выражение лица и с нетерпением ждал паузы в бесконечной тираде жены, чтобы перевести разговор на другую, безопасную тему, но Бранка продолжала в том же духе:
– Интересно, каким же должен быть тот мужчина, если ему удалось затмить собой Атилиу? Изабел его от нас скрывает, но я чувствую, что очень скоро мне удастся раскрыть ее тайну!
С тех пор как родился Марселинью, Элена все время проводила с ним и практически не работала в мастерской. Поэтому ее появление там было встречено радостными возгласами коллег.
– Неужели тебя отпустили на каникулы? – пошутила Марсия, а Флавия в унисон ей продолжила:
– Нет, я думаю, она попросту заскучала без нас. Так, Элена?
– Вы обе правы, – улыбнулась им Элена. – У меня теперь будет гораздо больше времени для работы.
– Но все равно не больше, чем у Марсии. С ней теперь никто не сможет соперничать, – сказала Флавия, – потому что Вилсон освободил ее от всяческих забот: весь день возится с Ритиньей, а в ресторан уходит только ночевать.
– Да, – подтвердила Марсия, – рестораном теперь заправляет Зиту, а Вилсон добровольно взвалил на себя функции няни, кухарки и горничной. Ужин к моему приходу всегда готов, квартира блестит чистотой.
– И вы вместе ужинаете? – спросила Элена.
– Да. Я согласилась на это, потому что за ужином Вилсон рассказывает мне все, что происходило с Ритиньей в течение дня.
– А больше ты ни на что не согласилась? – беззлобно поддела ее Элена.
– Еще я позволила ему принимать дома вечерний душ, прежде чем идти на ночевку в ресторан.
– Не сомневаюсь, что в один прекрасный вечер он отправится из душа прямо к тебе в спальню, – сказала Флавия. – По-моему, все к тому идет.
Этот шутливый разговор немного отвлек Элену от мрачных мыслей, но работа у нее не ладилась до тех пор, пока не позвонила Эдуарда.
– Мама, я знаю, о чем вы вчера говорили с Марселу, – сказала она. – Потом он сожалел, что был с тобой слишком резок. В общем, все будет по-прежнему.
– Нет, дочка, мне теперь придется бывать у вас гораздо реже. Я не хочу, чтобы из-за меня рушилась твоя семья.
– Мама, не повторяй эту глупость вслед за Марселу! Его Бранка накрутила. Он мне еще не то говорил – предлагал воспользоваться услугами кормилицы! Но я сказала, что никогда не допущу к Марселинью чужую женщину. Лучше буду прикармливать его из бутылочки. Когда-нибудь он к этому привыкнет. Я хотела сегодня приехать к тебе вместе с ним, но Тадинья сказала, что ты ушла на работу.
– Ты обо мне не беспокойся. Для меня главное – чтобы тебе и Марселинью было хорошо.
На следующий день Эдуарда привезла ребенка к Элене прямо с утра.
– Мы по тебе соскучились! Жаль, что Атилиу не удалось застать дома.
– Он только что уехал в офис, – пояснила Элена. – Ну идите ко мне, мои родненькие! – обняла она сразу обоих – дочь и сына.
– Мы будем приезжать к тебе как можно чаще, – пообещала Эдуарда.
В мастерской Элена появилась лишь после обеда.
– А тебе уже звонил Атилиу, – сообщила Флавия. – Вот, наверное, опять звонит.
Она не ошиблась. Взяв трубку, Элена услышала взволнованный голос Атилиу:
– Жаль, что у вас в студии нет видеотелефона…
– А что там у тебя происходит?
– Никогда не догадаешься. У меня на коленях лежит твой любимый внук! А рядом со мной – твоя любимая дочь!
– Они только что были у меня.
– Я знаю, – сказал Атилиу. – А потом заехали сюда повидаться с папой.
– Да-да, конечно, с папой, – выделила последнее слово Элена и захлебнулась от нахлынувших слез.
– Парень – просто чудо! – продолжил между тем Атилиу. – Я не хочу отпускать его к Марселу… Алло, ты меня слышишь?.. Эдуарда подсказывает, что ты, наверное, расплакалась.
– Она угадала, – сквозь слезы вымолвила Элена.
– Ну ничего, это обычные слезы умиления, – заключил Атилиу. – Я сам едва удерживаюсь, чтобы не прослезиться от этого чудного мальчишки, которого держу на руках.
– Да, я тебя понимаю…
– Это такое счастье, что мне захотелось разделить его с тобой. Потому и позвонил… И еще я хотел сказать, что очень люблю тебя, Элена!
В самый канун Рождества Элена и Эдуарда покупали подарки для родственников и друзей. Настроение у обеих было приподнятое.
– Это первое Рождество моего Марселинью! – взволнованно говорила Элена. – И я рада, что проведу праздник вместе с ним. Пусть даже в доме у Бранки.
– Мне тоже не хотелось бы туда ехать, – вторила ей Эдуарда. – Но приходится чтить семейные традиции. Для меня важно, что там будешь ты и Атилиу.
Купив подарки для Сезара и его родителей, Эдуарда сказала:
– Давай съездим к ним сегодня вместе с Марселинью. Сезар в последнее время плохо себя чувствует. Взял отпуск, но никуда не поехал. Даже на крестинах не был. Надо поддержать его. Пусть посмотрит на Марселинью и порадуется.
Элена согласилась с предложением дочери, хотя и побаивалась, что ребенок может вызвать у Сезара обратную реакцию.
Но к счастью, ее опасения не оправдались. Сезар был очень тронут вниманием Эдуарды, а малыш его просто очаровал.
– Да, я вижу, что с ним все в порядке, – сказал он при всех, но исключительно для Элены.
А она, отвечая на тайный смысл его слов, добавила:
– И Эдуарда, как видишь, тоже счастлива.
– Я не только счастлива, – вступила в их разговор Эдуарда. – Меня переполняет чувство благодарности ко всем вам. Особенно к тебе, Сезар. Ты так подбадривал меня во время беременности и потом, сразу после родов. Такое не забывается!
Позже Элена сказала Сезару так, чтобы их никто не слышал:
– Я знаю, наш визит не развеял твоих сомнений. Но мне хотелось, чтобы ты воочию убедился: эта жертва оправданна. А ответственность за все лежит только на мне. Это мой грех, и я за него готова расплачиваться.
– Да, тебе придется страдать больше всех, – сочувственно промолвил Сезар.