Жестокий Ёкай для попаданки в новеллу

Глава 19

Шиарей

Моя Лина молча прижималась ко мне.

Край небес уже розовел – рассвет был близок.

А я просто уносил мою возлюбленную на своих руках прочь от белокаменного, прогнившего изнутри храма паучихи. Его развалины пылали. Их пожирал мой магический огонь, и уже не имело значения, из чего были те стены.

Пламя пожрёт всё, что осталось от демоницы, освободит пленённые ею души, оставит лишь золотисто-красный толстый слой золы. На то место ещё не одно десятилетие будут таскаться жрецы и знахари, когда прознают, – чтобы набрать магического пепла…

Всё сейчас неважно. Кроме того, что я уношу мою единственную – мою беловолосую госпожу в новый день и в новую жизнь. Нам многое предстоит обсудить, я дам Лине ещё немного времени прийти в себя и начну с главного…

А пока я молча уношу её в сторону леса. Там безопасно. Теперь, когда я освободился от ошейника, нет ни единого демона, что может нам навредить.

Моя госпожа не сопротивляется (да, рабского ошейника на мне больше нет, но Лина – госпожа моего сердца).

Она уютно прижимается щекой к моей груди и время от времени ненадолго задрёмывает. Пусть отдыхает. Пока окончательно встают на свои места её вновь обретённые воспоминания обо мне.

…А теперь она встрепенулась, как испуганный птенчик, в очередной раз просыпаясь.

“Лина…” – на пробу осторожно касаюсь разума возлюбленной.

“Шиарей…” – слышу неуверенный изумлённый ответ. Лина хлопает длинными ресницами и удивлённо смотрит мне в глаза.

“Мы частично слились разумами во время боя, любовь моя. Мы научимся с этим жить…”

Глаза Лины наполнились… ужасом?

– Жалеешь? – спросил вслух останавливаясь. Мой хвост отмахнул широкую дугу и щёлкнул кончиками, нарочито агрессивно – но лишь, чтобы скрыть как неприятно было даже подумать, что Лина сожалеет о такой связи. Ведь теперь она порой будет слышать мои мысли и чувства, а я её…

Но долго мучиться мне не пришлось.

– Никогда! – Лина теперь смотрела возмущённо, – я лишь… это… неловко…

Щёчки моей девочки очаровательно разрумянились. Ещё темно. Всё окрашено в серо-розовые, предрассветные, блёклые краски. Но зрение ёкая не обманешь.

“Как горит лицо… я, должно быть, покраснела… хорошо, что Шиарей не видит…ОЙ”

Я мягко рассмеялся, осторожно обвил хвостом изящную голень Лины.

– Не жалеешь. Это главное, – я снова двинулся в чащу, за беседой, унося Лину с тропы, по которой мы сюда пришли. Мне было кое-что нужно. Кое-кто… Пусть для Лины это будет неожиданностью, а то она вся изведётся – “это неловко, тех жалко, то неправильно да-простят-меня-небожители”. Может, ещё и демоницу пожалеет? Ох уж эти человеческие… особенности. Но Лина – моя единственная, и я приму с пониманием и уважением то, что её порой беспокоят странные вещи.

В том числе – для её покоя я несу в…

Но моя девочка обучается быстрее, чем я ожидал.

“Что это за место?! Куда ты несёшь меня, Шиарей?”

Я шумно вздыхаю и решаю быть честным. Не стану держать интригу, как это делала Лина, пока вела меня для передачи в руки моей мнимой судьбы.

– Я знаю, любовь моя, для тебя всё это было тяжело. Ведь ты человек. И ещё ты воспитана в определённых… традициях. Некоторые из них соблюсти полезно.

– О чём ты, Шиарей?

– Я несу тебя в храм. Очень особенный. В дословном переводе с языка ёкаев он зовётся “Храм безупречных”. Но у этого слова не сказать, чтоб положительное значение. Жрецы в том храме заносчивы и своевольны, они живут долго, скорее век ёкаев, чем человеческий. Владеют ментальной магией, их глаза чаще всего черны, как и волосы. Им служат ползучие твари… Среди людей этот Храм известен как “Обитель Просветлённых”, куда путь указывается только “поцелованным небожителями”. По человеческим законам Обитель просветленных главенствует над всеми прочими человеческими храмами… Но всем ёкаям известно, что это обитель колдунов.

– Обитель колдунов?!

– Да. И ёкаи выказывают им… хм, допустим, уважение. Ведь жрецы того храма объединяют брачными союзами пары ёкаев. Об этом люди разумеется не ведают… Те жрецы единственные обладают силой освятить союз человека и ёкая. А значит пусть постараются и для нас с тобой. Мне главный жрец не откажет, – я хищно скалюсь, предвкушая беседу со своим “старым знакомым”, – я умею уговаривать.

– А… то есть…

– Нас поженят, Лина. Ты будешь моей законной женой и по законам людей и по законам ёкаев. Будешь носить брачные браслеты и перстни. Вернёшься проведать родных уже замужней женщиной.

Лина сжалась в комочек в моих руках.

– Ты не хочешь? – стараясь делать голос как можно мягче спросил Лину.

Она не ответила. Не вслух.

“Очень хочу…” – коснулась моего разума робкая мысль моей невесты.

Лина

Сердце колотилось. Я не к месту подумала, что одежда на мне порвана, а сама я лохматая и с распущенными волосами. На мне белое кимоно для сна, а волосах лишь гребень-лилия.

Меня всё ещё колотит от пережитого прошлой ночью.

Хотя всё кончено – храм разрушен и будущее изменилось. Больше демоница не будет заманивать путников. А души, что она поглотила – вновь свободны. Но каждый раз, когда я отвлекаюсь, в памяти вспыхивают жуткие детали – мёртвые дёргающиеся послушницы или многоногая острозубая паучиха – и я невольно заваливаюсь в пучину неподъёмного для человека ужаса – и тогда в мой разум словно мягко просачивается воля Шиарея. Он расставляет всё по полочкам и стравливает мою панику… и вот – мне уже неинтересно бояться. Да и слово "бояться" – какое-то чужое.

Оказывается, ёкаи слабо чувствуют страх, и Шиарей щедро делится со мной своим мироощущением. Наша связь крепнет. И я почти не тревожусь…

Когда Шиарей мягко опускает меня на идеально ровную дорожку, ведущую к парадным воротам храма из серого камня, меня почти не беспокоит, что надо бояться или стесняться.

Мысль Шиарея о том, как я прекрасна, заставляет меня перестать пытаться рукой пригладить причёску. Всё равно ничего не выходит…

И я концентрируюсь на храме (опять храм, надеюсь, в этом служители нормальные)

– Не надейся, Лина. Чего нет, того нет, – усмехнулся Шиарей, – но с безупречными… с колдунами – можно договориться.

Я с готовностью киваю и окидываю взглядом храмовую поляну – безупречно ровные деревья. Идеальные ступени широко крыльца – роскошного, отполированного до зеркального блеска, но без излишества в виде орнамента. Соотношение сторон настолько правильное, что мне слегка режет глаз. Кажется, в этих идеальных формах самих по себе заключена какая-то геометрическая магия. Маленькие ритуальные колокольчики звенят на ветру.

Храм великолепен. Это и правда Обитель Просветлённых, о которой я только читала в легендах и никогда не думала сюда попасть? И мы правда обменяемся здесь свадебными клятвами? Лишь мысль об этом заставляет моё сердце трепетать. Я очень этого хочу, но…

Как будто до сих пор не верю…

“Но всё это реально, Лина”, – возникает в голове голос моего Шиарея. И я невольно снова смущаюсь. К такому надо привыкнуть… Но мне даже нравится.

Мы с Шиареем идём ко входу.

Массивные каменные двери сами собой слегка приоткрываются, и нам навстречу выползает белоснежная маленькая змейка с пугающей глубины синими глазами – поблескивающими в рассветном солнце, словно это драгоценные камни. Змея доползает до нас. Замирает на расстоянии вытянутой руки и чуть приподнимается на хвосте, изогнув по-лебединому шею. Точно она разумна. Точно в равной степени готова внимать нашему прошению и атаковать.

Хвост Шиарея показательно оплетает мою талию. А моя рука покоится в его горячей руке.

– Мне нужен главный жрец. – тихо рычит на змею Шиарей, – мне нужен твой хозяин. У него передо мной незакрытый долг. И я пришёл его взыскать. Отведи нас к нему!

Змея смотрела на нас. Словно прямо в душу.

Она едва заметно покачивала треугольной головой из стороны в сторону, точно размышляла – всё-таки броситься на нас и впиться ядовитыми зубами в лица… Или исполнить просьбу Шиарея, что больше походила на приказ.

“Не бойся, Лина… – ласково коснулся моей мысли Шиарей, – ползучая тварь не тронет…”

А я прислушалась к себе и с удивлением поняла – что совсем не боюсь. А мои размышления о змеиных зубах, впившихся в лицо – весьма условные и точно эта угроза нависла над кем-то другим. Уж точно не надо мной. С тех пор как мы с моим ёкаем слились разумами, краски мира переменились, словно изменили спектр. Я даже о свадьбе не волнуюсь так, как должна. И моё сердце кольнула тревога: я не хочу совсем перестать мыслить как человек…

“Этого не произойдёт, моя Лина, – нежно сжал мою руку Шиарей, а его хвост чуть плотнее обнял мою талию, – скорее уж ты сделаешь меня человеком”.

Я улыбнулась и погладила хвостик Шиарея в ответ, кончик ластился к моим пальцам, внаглую игнорируя белую змею, что раскачивалась в почти-боевой стойке.

И, наконец, змея подалась назад, опустила голову к земле, и её тело серпантином заструилось назад к дверям безупречного храма. А Шиарей повёл меня вслед за змейкой.

Под величественный свод храма. Внутри – как снаружи сплошь серый шлифованный мрамор. Строгие линии, много света и воздуха. И диковинные круглые фонарики парят под потолком храма. Не видела таких никогда. Точно огромные бусины… Прилажены под потолком столь искусно, что не могу даже разглядеть креплений. Моё любопытство так сильно – что зрение вдруг становится очень острым и детальным, я словно оглядываю фонарик со всех сторон сразу и с очень близкого расстояния… и всё равно не нахожу крепления! Чудно́. Видимо, и впрямь местные жрецы владеют какой-то особой бытовой магией…

Величественные стены раздались, и мы с Шиареем попали в круглый зал (идеальной формы!) – ни свечей, ни благовоний… что за храм такой? И всюду полки со свитками и книгами.

Я отвлеклась и, когда снова сфокусировала внимание и попыталась найти взглядом змейку, ахнула: я случайно наступила ей на хвост! Но…

Моя нога прошла насквозь, а сама белая змейка провалилась прямо в пол, точно она бесплотный призрак. Миг и можно было убедить себя, что никакой змеи не было.

Я удивлённо огляделась. И заметила у дальней стены нечто вроде широкого алтаря (а может просто стол?) И к нам спиной у того самого стола замер высокий широкоплечий жрец… хотя будто миг назад его там не было! Или я просто не заметила?

Идеальные чёрные как смоль, прямые волосы до середины спины. Серебристо-серое кимоно с чёрным поясом – из очень дорогой на вид ткани… В одной руке жреца я разглядела изящный длинный белый посох, а в другой – книгу…

Мы с Шиареем замерли за спиной жреца.

– Я оказываю тебе честь, Айрон, – вместо приветствия зарычал Шиарей на спину жреца, – услуга, что я тебе оказал, в итоге обернулась для меня утратой свободы и… ссорой с роднёй! Я милостиво забуду обо всём, если проведёшь брачный обряд надо мной и моей невестой.

Я осторожно взглянула на Шиарея.

М-да… договариваться и просить об услугах у моего любимого получалось также плохо, как быть рабом.

Шиарей хрипло усмехнулся в моём разуме, явно выцепив эту мою мысль.

И я снова прожила осознание: он в моей голове! Слышит, что я думаю… А если я подумаю что-то неприличное?.. Против воли вспомнилось, как Шиарей прижимал моё тело к своему в бочке купели. Как целовал. Как нежно, но решительно брал, переполняя меня собой…

“Лина… – мысль Шиарея жаркая и обволакивающая, – если ты продолжишь об этом думать, нам придётся прервать разговор со жрецом… чтобы я немедленно занялся тобой. А, впрочем, так сейчас и поступим!..”

Чувствуя, как щёки затапливает жар, я окончательно смутилась. Он сейчас серьёзно? “Нет, не надо! Не сейчас…” – как можно громче подумала я, чтобы он точно услышал. И посмотрела на Шиарея умоляющим взглядом.

Мой красноволосый возлюбленный и сам жарко на меня смотрел… так, что мурашки побежали по спине. Какой же он мощный, какой совершенный – неужели это мой будущий муж? И как меня простую человеческую девушку угораздило… А какой он крупный… во всех местах… то есть…

“Лина!..” – в мыслях Шиарея напускная угроза причудливо перемешалась со страданием – точно если б я морила его голодом!

Но тут жрец-таки изволил к нам повернуться.

– Вы закончили или как? – саркастично приподнял безупречную бровь этот… человек? Ох нет, вряд ли. Так на гравюрах изображают небожителей! Кожа бледная, но без болезненного подтона, а напротив – благородной белизной. Почти сияет, точно слегка подсвечивается изнутри. Глаза черны, как два провала. Соотношение черт лица совершенно – в нём сквозит та же геометрическая магия, что в архитектуре храма!

Этот жрец красив, да. Но он какой-то холодный. Его красота противоположна красоте Шиарея, она меня отталкивает, и если бы Шиарей не запер мой страх где-то очень далеко – она ещё и пугала бы!

– Ну хватит, – закатил глаза жрец, небрежным жестом отложил книгу на стол и стукнул своим странным белым посохом об пол. – Я благодарен за тот случай. Но. Не смей меня винить, ёкай Шиарей, в том, что ты не в состоянии договориться со своими братьями. И тем более – в том, что ни один из вас не в состоянии наладить отношения с людьми… Хотя…

Чёрные бездны глаз жреца словно ощупали меня, я невольно прижалась к Шиарею сильнее, а мой ёкай предупреждающе щёлкнул хвостом.

Но черноволосый жрец как будто не замечал. Он продолжал свою неспешную речь ровным, холодным, слегка заносчивым тоном.

–… Хотя что касается последнего… Я смотрю, в отношениях с людьми ты оказался мудрее своих соплеменников.

– Когда ты нас поженишь? – перебил Шиарей жреца.

Как странно. Они как лёд и пламень.

Витиеватая речь жреца против жёстких приказов Шиарея.

И это… почему-то сработало.

– Хм… ну что ж… через три дня, возможно, я найду время между делами.

– Сегодня!

– Нет… – жрец со скучающим видом потянулся свободной рукой к столу с отложенной книгой. Но… книгу взять не смог!

Потому что поверх неё уже сидел, придавив фолиант пушистым задом огромный серый кот! Он просто умывался и…

“Я СЕРЕБРЯНЫЙ, Лина, сколько можно?!!”

Я подавилась воздухом.

– Простите, господин Миуки, – прошептала вслух и слегка поклонилась Серебряному Божеству.

– Мрр, так и быть. Снова прощаю! – отмахнул серебряным хвостом Миуки. – Ибо я мудр. А смертные женщины в ожидании котяток бывают рассеянными. К тому же сегодня вы, мои славные двуногие, сделали большое дело, так что я милостив! А ты…

Миуки зашипел на жреца.

– Ты… пожени их сейчас… мрар… Иначе не получишь ту особую книгу… о которой ты спрашивал.

– Не получу? – нахмурил безупречное лицо жрец, – господин Миуки, а не слишком ли…

– Именно. А в добавок… и эта твоя книжка тоже… пострадает, – многозначительно распушился Миуки, становясь похожим на серебристый шерстяной шар.

А затем божественный кот выпустил коготки и предупреждающе легонько впился ими в дорогую обложку! Ох…

Безупречного жреца на миг перекосило.

Но он быстро взял себя в руки. Устало длинно выдохнул и почтительно кивнул коту.

– Через три часа, – холодно процедил жрец, – пока я выделю вам покои в храме. Подкрепитесь. Приведёте себя в порядок. Невесте подыщем праздничное кимоно. Тебе ёкай… тоже что-то подберём. Как ты догадался прийти в таком виде в мою обитель?!!

Шиарей порыкивал на жреца.

Жрец что-то цедил в ответ.

А я – улыбалась. Их маски треснули, я уловила главное – между жрецом колдуном Айроном и моим будущим мужем Шиареем – какая-то странная разновидность дружбы. Или, по крайней мере, приятельства. И их взаимные подколы – угрозы и щёлканье хвостом с одной стороны, и язвительные реплики с другой – всё напускное. А вот под ними – скрыто что-то настоящее.

И на душе снова стало тепло и светло – похожее чувство я испытываю, когда с улиц и садов родного Хааки сходит снежный покров по весне и в лёгкие врывается запах свежести, земли и молодой травы…

Господин Миуки же отказался отдать захваченную книгу жрецу до завершения свадебной церемонии. И снова принялся умываться, изящно помогая себе лапкой…

До свадьбы оставалось совсем немного – очень скоро тот самый чопорный саркастичный жрец пригласит нас на церемонию…

А пока мы освежились, оделись в новые богатые одежды… А потом, прежде, чем я успела надеть обувь, мой ёкай подхватил меня, и вынес на руках в живописный храмовый сад…

И на несколько мгновений задержала дыхание от восхищения!

Идеальные дорожки для прогулок вились, точно рисовали на земле какой-то геометрический совершенный узор. Они лаконично опоясывали круглые прудики, также идеально ровные. И даже казалось что золотые рыбки в прозрачной воде дрессированные, ведь они плавали ровным строем!

Через пруды тянулись идеальные дуги мостиков – с периллами из того же блестящего серого камня, что и весь остальной храм.

Солнце сияло в зените – светило ярко, но ласково – идеально. Как и то, что в саду были только лишь я и Шиарей. Он опустил меня на траву. И я ойкнула, ощутив босыми ступнями её мягкую прохладу.

– Я босиком… – смущённо сказала я.

– Да, и я тоже. В таком месте особенно сильная связь с землёй… с теми магическими энергиями, что через неё протекают. Когда ты без обуви, ты чуть ближе к моему роду, который ощущает ток этой силы куда острее чем люди… Но если тебе не нравится, я надену на твои хорошенькие ножки самые изящные гэта…

– Не надо, – ласково улыбнулась Шиарею.

На самом деле босиком мне было хорошо. Просто… у людей так не принято. Но Шиарей распахивал для меня множество дверей и не щадя рушил условности, которые окружали меня всю жизнь. Даже такие незначительные как обувь.

Я знала, что это только начало.

Но не ожидала, что после всего пережитого меня так накроет какой-то почти позабытой робостью. Точно мой ёкай отозвал своё влияние на меня. Забрал у меня свои решимость и бесстрашие. Оголив мою человеческую душу.

И даже снова всплыли мои тайные переживания о том, как мама и сестра воспримут моё решение, как мы с Шиареем будем жить, что нас ждёт… Страхи иголочками укололи сердце.

Но тут Шиарей нежно сжал мою руку, и я ощутила исходящую от моего будущего мужа уверенность и чёткую мысль: “Я обо всём позабочусь, Лина”.

Всей душой я ощутила – это правда. Я могу на него положиться.

Шиарей повёл меня по траве. А я шла… и с каждым шагом тревоги растворялись. Я глубоко вдыхала свежий воздух, и душу потоком наполняли новые эмоций. И было так много! Целый шквал!

Внутри поселилась трепетная дрожь. И чувство, будто могу оторваться от земли и взлететь. Снаружи – невесомое касание ветерка, которое меня словно било по голым нервам. И текучее прикосновение алого, расшитого иноземным кружевом кимоно к моей коже – точно бурная вода горной реки окружает меня со всех сторон… И только ощущение ласковой травы и тёплой земли под голыми ступнями помогало справиться с паникой. И напоминало – это не сон. Это реальность. Всё происходит со мной взаправду.

… А Шиарей в чёрном одеянии с ненавязчивым золотым орнаментом у самой кромки рукава – был прекрасен. Алые волосы струились по мощным плечам. В золотых глазах плескалась несвойственная роду ёкаев нежность.

Шиарей держал меня за руку… и ещё, конечно, за талию – чёрным ласковым хвостом. Он меня вообще не отпускал из своих уютных колец, можно подумать, я могу куда-то деться.

И мы просто наслаждались тем, что вдвоём сейчас в таком месте, словно срисованном с фресок и не предназначенном для взора смертных.

И хотя мне трудно было заметить хоть что-то вокруг себя, кроме своего жениха, я всё же окинула взглядом сад.

Вымеренный. Выверенный. Слишком геометрично-правильный.

Невольно хотелось этот порядок чуть освежить. Может, повязать яркую ленту на строгий серый столбик перилл? Или перевесить фонарики на беседке – чтобы с одной стороны их оказалось больше, чем с другой. Почему-то я воображала, что у безупречного жреца от этого будет нервно дёргаться глаз… Хвост Шиарея одобрительно подщёлкивал кончиками моим озорным, почти детским мыслям.

Всё это отвлекало меня от предсвадебного мандража.

– Моя Лина… – Шиарей невесомо коснулся пальцами свободной руки моего подбородка, вынуждая заглянуть в бездонные золотые глаза. Моё дыхание тут же сбилось. А из последних сил сдерживаемая паника разлилась полноводной рекой, прорвавшей плотину.

Теперь мой жених ласково обнимал меня, не только хвостом. Ёкай буквально сгрёб меня своими сильными, но осторожными руками.

И я таяла…

Невесомый поцелуй в губы…

Он точно околдовал меня. Мой нежный, мой сильный, мой совершенный будущий муж (да-да, совершенен именно мой хвостатый ёкай, а не ледяной жрец храма с идеальными чертами лица!).

Шиарей был сама забота, моя надежда, моя опора… моя любовь. И при этом он умудрялся оставаться тем же демоном, который всю дорогу говорил мне непристойные вещи. Теперь воспоминания об этом вызывали у меня улыбку – смесь смущения с предвкушением. Причём последнее – явно перевешивало.

– Уже скоро, моя Лина, – понимающе мурлыкнул Шиарей и вдруг чуть подался назад, не выпуская мою талию из объятий хвоста. А вот руку – перехватил сразу двумя ладонями. Горячо…

Я не смотрела на руку – только лишь в золотые глаза.

Но вдруг ощутила, как на запястье легла уютная тяжесть, которую я почти сразу перестала ощущать. И перевела взгляд на наши сцепленные руки.

На мне сиял широкий плоский браслет красного золота, исчерченный узором из алых драгоценных камней. Их грани сияли в лучах полуденного солнца, так что слепило глаза. Никогда я не видела столь искусных украшений… Ахнула.

– По традиции моего народа, Лина, – хрипло шепнул Шиарей, – этот браслет означает, что ты согласна быть моей… Ты ведь согласна, госпожа?

На последних словах ёкай шутливо зарычал, подражая себе-прежнему, когда он выдавал мне свои непристойные угрозы.

– Согласна… – прошептала одними губами.

– В храме наденем парные брачные браслеты, как носят ёкаи. А после кольца – как принято у людей и тех, кого ты зовёшь небожителями…

На глаза навернулись слёзы, я часто закивала.

– Ты будешь плакать со мной лишь от счастья, моя Лина, – почему-то слова Шиарея прозвучали излишне серьёзно. Я хотела заглянуть ему в лицо, но он подтянул меня ближе, заключил в крепкие объятия. Я прижалась щекой к его мощной груди. Прикрыла глаза. Слёзы текли. Я не могла их остановить… Могла только улыбаться – точно идёт летний весёлый дождик и при этом светит яркое солнце – вот на что это было похоже.

И тут с безоблачного неба и впрямь посыпались прозрачные дождевые капли.

Этот дождь был созвучен моему счастью.

А ещё – безупречность храмового сада была разрушена. Капли били по глади искусственных водоёмов, рыбки быстро плавали вразнобой! Дождь заставлял фонарики на беседках дрожать – капли стучали по безупречно выстриженным кустам – словом – творили беспорядок.

И я улыбалась ещё шире, вновь слившись в крепких объятиях своим будущим мужем. Его невесомые поцелуи сменились глубокими и страстными. Шиарей подхватил меня на руки. Я обняла мощную шею ёкая…

Но тут распахнулись двери храма.

– Ну кто б сомневался, – донеслось до нас обманчиво-саркастичное бормотание знакомого жреца, – заходите уже, один беспорядок от вас. К церемонии всё готово.

Его шаги удалялись.

А мы с Шиареем продолжили целоваться.

И мне не нужно было видеть лицо жреца, я и так знала, что он многозначительно закатил глаза: мол, ох уж эти ёкаи!

… Мне не нацеловались.

Нам всегда будет мало.

Просто Шиарей понёс меня на руках из сада в храм. Чтобы сделать меня своей женой.

Я трепетала. Но не боялась.

Я знала: у нас впереди так много счастья!…