Журавль в руках (СИ)

Глава 19

Матвей

Когда вернулись в город, первым делом отправились по магазинам. Оксанка выбрала себе несколько комплектов нижнего белья и пару футболок, я прикупил куртку потеплее, чтобы до соплей не замерзать. Скоропостижно наступила зима, будто природа сошла с ума. Сначала осень в августе, теперь снег в ноябре.

Пока бродили по магазинам, приметил ювелирный.

Узнать бы размер пальца моей любимой женщины так, чтоб ничего не заподозрила! Всерьез решил делать ей предложение. Нам же хорошо вместе, даже более того — я без нее уже не представляю своей жизни.

Вечером ходил к матери, занес денег и продуктов.

— Ты почему дома не появляешься? — строгий взгляд тут же прижал меня к стене.

— Ма, я уже взрослый. У меня женщина появилась.

— Знаем мы твою женщину, — мама язвительно усмехнулась, а потом посмотрела на счастливую Катьку, мерившую новое школьное платье. Оксана помогла мне выбрать, и еще заколочки для волос и банты красивые.

Я вопросительно оглядел женщину.

— С Катюхиной училкой спишь? — прошипела мама, переведя на меня злобный прищур.

— Ты как узнала?

— На родительском собрании была. Новая Катина училка и обмолвилась, по какой причине Зверину уволили. Вырастила из тебя не пойми кого! Весь в отца, кобелина.

— Ма, я Оксане предложение хочу сделать! — перебил ворчание, и женщина впала в ступор, округлив глаза. — Ну а что? Я люблю ее, она меня тоже. Оксане детей заводить пора, возраст поджимает.

— Такого я, конечно, не ожидала! — протянула мама, разведя руками. — Ну ладно уж, приводи невесту на смотрины.

— Плохая идея! — воспротивился я, но строгий взгляд вновь заставил меня почувствовать себя приплюснутым к стене.

— Идея, может, и плохая, но какая свадьба до знакомства с родителями? Девушка она хорошая, даже странно, что на тебя позарилась.

Я улыбнулся ее словам. И правда, странно. Смогла во мне что-то рассмотреть, свела меня с ума. Никогда не влюблялся, а тут как молотком по голове!

Сразу после заехал в ювелирный. Долго выбирал, присматривался. Девушка продавщица попалась с тоненькими пальцами, как у Оксанки. Помогла размер подобрать.

Завтра буду предложение делать. От одной мысли улыбка до ушей. И от радости даже сердце колит. Бабочки в животе! Квартиру купим, распишемся, малыша заведем. Вот заживем!

Ночью долго не могу уснуть. Ворочаюсь, постоянно одеяло тормошу. Волнуюсь жутко. Вдруг Оксана скажет, что я спешу? Откажет мне. Хотя, это вряд ли. Чувствую, что любит меня также сильно, как и я.

Под утро проваливаюсь в сон, но ненадолго.

Снова эта дорога, кровь, кровожадная улыбка дяди и дорогие тачки. Рассвет над городом — кровавое зарево. Дыхание перехватывает, когда смотрю на собственные руки. Густая бардовая кровь капает на холодный асфальт, стекая по моим пальцам.

— Зачем ты убил моего мужа? — женский голос срывается в истерику, крик бьет в уши, но я не в силах повернуться к источнику звука. Чувствую, как женская рука скользит по плечу и вздрагиваю.

Вскакиваю на кровати, закрываю лицо руками.

— Ты чего? — Оксана испуганно поднимается вслед за мной. — Матвей, ты опять весь мокрый!

Чувствую, как по спине пот течет ледяным градом. Нервно сглатываю, дрожащими руками тру лицо, ерошу волосы.

Мне очень плохо. Тошнота бултыхается внутри, лезет наружу.

Ухожу в ванную комнату. Смотрю на свое отражение в зеркале. На секунду кажется, что оно мне кровожадно улыбается. Я медленно схожу с ума. Меня рвет изнутри мысль, что я хоть и косвенно, но причастен к убийству.

Я себя ненавижу. Я — подонок. Ради денег… пойти на такое… ввязаться во все это… идиот!

— Матвей! — Оксана стучится ко мне, и я открываю воду. Быстро умываюсь, а после поворачиваю защелку.

Девушка стоит на пороге в ванную в белой растянутой футболке и смотрит на меня в упор своими печальными глазами. Вижу, как они медленно наполняются слезами.

— Почему тебе снятся кошмары? — голос ее срывается, а из глаз тут же ползут соленые полосы.

Я не могу ей рассказать.

Тяну ее ближе к себе, сгребаю в охапку и хаотично целую в лицо.

— Это из-за Лены? — писклявым голосом на выдохе бросает Оксана, и я на мгновение теряюсь в пространстве.

Почему она вообще вспомнила о Лене?

— Ты с ума сошла? Причем тут Лена? — шиплю ей в лицо, и она вырывается.

— Я видела ее в парке. Знаешь что она сказала? — Оксана почти кричит, а я молчу. Только смотрю на ее разгневанное непонятно с чего лицо. — Лена сказала, что вернет тебя любой ценой!

— И ты испугалась, что я от тебя уйду? — тихо, почти не слышно.

— Да, испугалась! — вскрикивает Оксана, размахивая руками, а потом обхватывает голову ладонями, словно от боли. — Я ничего о тебе не знаю! Мы вместе так мало! Я… боюсь тебя потерять!

— Оксана! — снова хватаю ее за талию и прижимаю к себе. Прижимается щекой к моей груди, будто слушает стук моего сердца. А оно, между прочим, ускорило ритм.

Достаю из кармана куртки коробочку, и девушка заинтересовано смотрит. Вытирает слезы, громко шмыгает носом.

— Я никогда от тебя не уйду. Даже более того, я хочу, чтобы ты стала моей…

— Женой? — перебивает меня, закрывая рот обеими ладонями. — Черт возьми!

Я медленно опускаюсь на одно колено и открываю коробку. Все, как в сопливых мелодрамах.

— Согласна? — после долгой паузы, наконец, разрываю тишину.

Оксана быстро кивает головой раз десять! От переизбытка чувств ей воздуха не хватает, кидается мне на шею и смеется.

Я хотел красиво. С цветами и шампанским. А получилось как-то сумбурно, скомкано.

И все же она согласилась.

Кажется, что в этот момент меня просто разорвало от счастья, словно мыльный пузырь. Изнутри вылетели разноцветные конфетти, и калейдоскоп эмоций закрутился в голове.

Надевая колечко ей на палец. В самый раз — с размером не прогадал. Оксана скачет, как ребенок. Целует меня в нос, смеется. Счастливая до смерти!

После обеда Оксана требует поехать в ЗАГС и подать заявление.

Когда выходим из дома, мой телефон вибрирует в кармане. Номер незнакомый. Сердце пропускает удар.

Я предчувствую что-то недоброе. Беру трубку и подношу телефон к уху.

— Матвей? — голос знакомый, хриплый и басистый. Как у одного из дядькиных шестерок. — Андрея Борисовича убили.

Телефон выскальзывает из руки, словно в замедленной съемке ныряет в сугроб. В ушах звенит. Дыхание обрывается и перед глазами становится темно. Этого быть не может!

Нет! Нет! Нет!

Я не верю, что моего дядьку могли убить.