Главное чудо света

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Фургон с мебелью прибыл прямо с утра.

— Осторожнее, Сноуи! — то и дело кричал Зак своему молодому помощнику. Парнишка явно не имел склонности к работе грузчика — он то и дело либо ломал что-нибудь, либо ушибался. Вот и сейчас на его лбу красовалась фиолетовая шишка, похожая на сливу, после вчерашнего поединка со шкафом. Зак с радостью избавился бы от такого помощника, но Сноуи был племянником его жены.

— Проблемы? — На веранде своего дома появился Эван Томпсон.

— Не без этого, — раздраженно ответил Зак.

— Подождите, я сейчас помогу.

— Спасибо, приятель, — голос Зака стал явно приветливее.

Эван вернулся к прерванному телефонному разговору и с облегчением распрощался со своим литературным агентом, который едва ли не каждый день интересовался, когда Эван закончит книгу.

Через минуту он уже открывал низкую калитку из штакетника.

На крылечке в открытом желтом сарафане стояла Лаура. Ее густые темные волосы были собраны в низкий узел на затылке, открывая совершенной формы маленькие ушки, высокие скулы и длинную шею.

— Доброе утро! — Неужели ем ухватило одного дня, чтобы увлечься этой женщиной?

— Доброе утро, Эван, — ответила она так радостно, что покрытое броней сердце Эвана дрогнуло. Очень любезно с твоей стороны прийти на помощь.

— Я бы пришел еще раньше, но должен был ответить на несколько звонков. Итак, в чем проблема, Зак?

Зак бросил выразительный взгляд на племянника, безуспешно сражавшегося с входной дверью.

— Возьми диван за тот конец, Эван, и помоги занести.

— Без проблем.

— Между прочим, я никогда не мечтал работать грузчиком, — пробормотал Сноуи, уступая место Эвану. — Я говорил матери, но она в ответ назвала меня ленивой задницей. Так и сказала!

Эван рассмеялся, а Зак сердито крикнул:

— Прикуси язык, парень! И помоги же хоть чем-нибудь! Перенеси мелкие вещи.

— Я помогу тебе, — с мягкой улыбкой предложила Лаура, полная сочувствия к незадачливому парню.

— Не надо, мисс. — Под россыпью веснушек парнишка сделался пунцовым от смущения. — Вы ничего не должны делать. Тем более что Зак все равно сдерет с вас деньги.

— Лаура, что ты сделала с несчастным парнишкой? — с улыбкой спросил Эван, когда мебельный фургон уехал. — Он умудрился причинить ущерб практически каждой вещи и при этом влюбиться в тебя по уши.

Лаура смущенно улыбнулась.

— Я просто была к нему снисходительна. Ну не приспособлен человек к такой работе, что поделать?

— Да, как грузчик Сноуи безнадежен. Может быть, ему следует поискать работу на одной из ферм? Между прочим, все говорят, что он очень хорошо управляется с лошадьми. Он сам говорил мне, что любит работать на свежем воздухе. Я, пожалуй, поговорю с Митчем Клейдоном. Клейдоны ты обязательно познакомишься с ними — владеют скотоводческой фермой Марджимба. Это вторая по значимости и богатству семья после Маккуинов.

Маккуины всегда отдавали предпочтение разведению овец, но Уаннамурра — лишь маленькая часть их огромной империи. Ты должна была слышать о Маккуинах от Сары.

— Слышала, но не очень много. — Лаура разложила на диване несколько подушек и с удовлетворением огляделась. — Сара в основном занята тем, что слушает меня и старается мне помочь. Я дважды встречала Кайла, и они с Сарой показались мне прекрасной парой. Они очень любят друг друга, но по некоторым замечаниям мне показалось, что там не все гладко и в шкафу имеется парочка скелетов.

Сара мне намекнула, что вскоре произойдет кое-что интересное.

Эван пожал плечами и легко переставил книжную полку.

— Ни для кого не секрет, что Сара не ладит с бабкой Кайла — могущественной Рут Маккуин.

— Я слышала, что это очень грозная леди.

— Не то слово. — Красивые губы Эвана сжались в тонкую линию. Старейшина клана Маккуинов при встрече произвела на него отталкивающее впечатление. В своей жизни он повидал таких людей — безжалостных в своей безнаказанности, жестоких, высокомерных.

— Но ведь Сара скоро станет членом семьи? :

— Да. — Взгляд Эвана остановился на Лауре. Он чувствовал, как в нем крепнет желание защищать ее, оберегать, опекать. Может быть, все дело в том, что она такая маленькая и хрупкая, особенно по сравнению с ним, возвышающимся над ней как башня? — Сара рассказывала тебе, что они с Кайлом дружили с самого детства? Это настоящая история любви. Все в городе знают ее.

— Честно говоря, Сара не очень много рассказывала о себе. Прежде всего, она хочет помочь мне.

— Помочь в чем?

— Снова встать на ноги. — С естественной грациозностью Лаура опустилась на диван. — Сара очень сильная личность. По сравнению с ней я просто… кисель.

Эван чуть передвинул кофейный столик, затем взял кресло и сел напротив Лауры.

— У нас у всех есть слабые места, Лаура. Мне кажется, что несмотря на всю свою силу, Сара тоже несет в своей душе какое-то тяжелое бремя.

— Как бы там ни было, у нее есть главное — любовь и поддержка Кайла. Стоит только посмотреть на них, и можно с уверенностью сказать, что их брак будет счастливым.

— А ты не думала выйти замуж за своего дружка, Лаура?

— О чем ты? — испугалась она.

— Если все было так плохо, почему ты была с ним?

— Не знаю, — искренне ответила Лаура, нервно ломая пальцы.

— Зато я знаю. Ты еще очень молода. Ты еще только становишься той женщиной, которой тебе суждено стать. А когда мы молоды, кто из нас не совершает ошибок? Человек набирается мудрости в течение всей своей жизни.

Прерывисто вздохнув, Лаура кивнула.

— Теперь-то я многое начинаю понимать. Прежде всего, я утратила защиту своего отца…

— Защиту? — Темные глаза пристально впились в ее лицо.

— Понимаешь, я не очень приспособлена к жизни, Эван. Ты и сам догадался, что я нуждаюсь в совете, поддержке. Знаю, что должна быть сильнее, самостоятельнее, научиться защищать себя, но такое не происходит за одну ночь. Мне нужно время, чтобы научиться всему этому, найти свое место в жизни. Моя подруга Элли в шутку называла меня Спящей Красавицей.

— Которая, похоже, пока не нашла своего принца.

— А существуют ли они, эти принцы? — Но Лаура уже знала ответ. Сидящий напротив мужчина однажды станет им для женщины, которую полюбит.

— Мой ответ — да, Лаура. Ты сама говорила мне, что восхищалась своим отцом, боготворила его.

Разве он не был принцем для твоей матери? Разве твои родители не были счастливы?

— Были. Они были очень счастливы. — Лаура горестно вздохнула. — Мой отец был… самым лучшим человеком на свете.

— Почему бы тебе не поговорить обо всем этом с матерью?

— Она живет в Новой Зеландии. Через несколько лет после смерти отца она вышла замуж за фермера, занимающегося разведением овец, и переехала к нему. Испытав счастье в первом браке, она не сомневалась, что обретет его и во втором. Мама из тех, кто не может жить без мужской поддержки.

— Разве не большинство женщин таковы?

— Не знаю. Но по мне — лучше быть одной, чем несчастливой с кем-то.

— И ты уверена, что со своим дружком была бы несчастлива? Кстати, я так и не услышал его имени.

— Эван, я все еще не могу говорить о нем. — Одно имя Колина нагоняло на нее страх.

— Но тебе надо с кем-то поговорить об этом, выговориться! Ты Саре доверяешь?

— Да. Ведь она женщина, к тому же очень понимающая. Я считаю, что мне очень повезло, что у меня есть такой друг.

— Ты давно ее знаешь?

— Около года, — не стала лгать Лаура. — И не ошиблась в ней. Хотя люди часто кажутся совсем не такими, каковыми являются на самом деле.

— Мне послышался намек?

— Вообще-то нет, но раз ты сам затронул эту тему… В первый момент ты показался мне очень жестким… хотя нет, это не совсем точные слова.

— Жестким?

— Не в смысле грубым, — Лаура слега порозовела, — а в смысле готовым встретить опасность лицом к лицу, ответить на вызов, который бросает тебе жизнь.

Эван рассмеялся, но как-то невесело.

— Лаура, я тоже бываю неуверенным, внутренне опустошенным — Но ты преодолеваешь это и продолжаешь жить. Как тебе это удается?

Взгляд прекрасных зеленых глаз Лауры показался ему каким-то затравленным.

— Почему ты чувствуешь себя такой несчастной? Только из-за страха, что могла связать свою жизнь с неподходящим человеком?

Лаура схватила сапфирово-голубую подушку и положила себе на колени.

— Ты когда-нибудь любил, Эван? Или считал, что любишь?

Губы Эвана насмешливо искривились.

— Полагаю, к тридцати восьми годам кое-какой опыт у меня должен быть.

— Это та женщина, которую я тебе напомнила?

Выражение лица Эвана снова стало мрачным.

— Ты совершенно на нее не похожа, разве что фигурой — маленькой и хрупкой. Да еще тем, как отбрасываешь с лица волосы.

— Ты любил ее?

— Вопросы, вопросы…

— Если ты можешь меня спрашивать, то и я могу.

— Я любил женщину, которой ее считал. Но она никогда не была такой, — сказал Эван. Темные глаза его были непроницаемы.

— Прошу прощения. — Лаура уже поняла, что эта женщина причинила ему сильную боль. — И с тех пор ты ни в кого не влюблялся?

— Во всяком случае, в вас я решительно не намерен влюбляться, мисс, — насмешливо изрек Эван.

— Знаю. — Голос Лауры дрогнул, потому что странный блеск в глазах Эвана заставил ее усомниться в его словах. — Я и сама еще очень долго не захочу никаких длительных отношений с мужчиной. Может быть, никогда. И все-таки странно, почему я так свободно чувствую себя в твоем обществе?

— А кто твой дружок по профессии?

— Доктор. Врач. — Ответ выскочил сам по себе, и не было никакой возможности взять свои слова обратно.

— Правильно ли я расслышал? Доктор? — Эван нахмурился. — Я всегда считал, что призвание докторов — помогать людям, облегчать их страдания. Я встречал среди докторов настоящих героев… Может быть, ты просто испугалась, что не сможешь быть женой доктора?

— Может быть, я просто поняла, что вообще не готова к роли жены?

— Вряд ли. Не принижай себя, ты не должна этого делать.

— Я многого не должна была делать, Эван. — Лаура вздохнула и попыталась улыбнуться. — Например, сидеть здесь с тобой в то время, как мы должны работать.

— О работе не беспокойся. — Эван поднялся, сразу заполнив собой все пространство маленькой гостиной. — Позволь мне сказать тебе только одно, Лаура. Больше никогда не допускай в свою жизнь никого, кто так безжалостно высасывает из тебя уверенность.

— Некоторое время назад именно такое решение я и приняла. Более того, я хочу заняться дзюдо или каратэ.

— Что? И как ты себе это представляешь? — Он засмеялся, окинув взглядом ее воздушную фигурку.

— Если я буду сильнее, то и увереннее, — совершенно серьезно ответила Лаура. — Я произвожу впечатление слишком мягкой и хрупкой, а для многих это синоним слабости.

— Ерунда! Прежде всего, ты красива…

— Ну и что! Сара тоже красива, но при взгляде на нее сразу понимаешь, что она сильная личность.

Я восхищаюсь ею.

— Лаура, дорогая, ты слишком критично относишься к себе. По-моему, кто-то очень хорошо поработал над твоим сознанием. Неужели этот жалкий докторишка?

Лаура усмехнулась.

— Увы. И это если учесть, что он отнюдь не обладатель черного пояса…

— Зато я обладатель, — мимоходом заметил Эван. — Я с юности увлекался восточными боевыми искусствами. Они предполагают самодисциплину, аскетизм, овладение сложной техникой и непрерывную работу над собой, и мне это нравится. Однажды на тренировке моим спарринг-партнером оказалась молодая девушка — маленькая, хрупкая, как ты. Я очень боялся причинить ей боль. К концу тренировки я был повержен, но проникся к ней глубоким уважением.

— Научи меня. — Глаза Лауры вспыхнули.

— Ни за что. — Эван знал, что не должен касаться ее ни при каких условиях. — Я могу ненароком причинить тебе боль.

— А как же твоя спарринг-партнерша?

— Она долго тренировалась. Ты не представляешь себе, какими болезненными бывают падения.

Знаю, хотелось сказать Лауре. Мысленно она уже видела, как дает отпор Колину парой профессиональных приемов.

— Научи меня хотя бы нескольким приемам.

— Лаура, Лаура… Какие демоны обуревают тебя?

Но какими бы они ни были, ты должна справиться с ними психологически.

— И все же я буду чувствовать себя увереннее, если научусь защищаться.

Эван озадаченно смотрел на нее сверху вниз.

Неужели кто-то мог причинить физическую боль этому хрупкому созданию?

— А если бы я была твоей младшей сестрой, ты бы научил меня? — Зеленые глаза сверкали от возбуждения. Похоже, идея с каратэ прочно засела в ее милой головке. — Или любимой кузиной?

— Я подумаю, Лаура.

— Знаешь, я когда-то занималась балетом, — выдвинула она еще один аргумент.

— И?

— Все балетные танцоры очень выносливы. Я очень неплохо танцевала, но, когда в четырнадцать лет встала перед выбором — балет или музыка, выбрала музыку.

Эван вспомнил, что еще при первом знакомстве, когда они обменялись рукопожатием, он отметил, какая у нее неожиданно сильная рука, несмотря на внешнюю хрупкость.

— Между прочим, если захочешь, ты всегда можешь поиграть на пианино. Настоящий «Стейнвей» — подарок городскому театру от семьи Маккуин.

— Очень щедро с их стороны. — Эван увидел, как от предвкушения, выдававшего настоящего музыканта, у нее порозовели щеки.

— Решено. Дай знать, когда захочешь поиграть.

А теперь давай займемся кухней. Я помогу тебе разобрать все эти ящики.

— Эван, спасибо, но с этим я могу и сама справиться.

— Я просто распакую их, а затем соберу пустые ящики и верну Заку, чтобы они не валялись у тебя под ногами. — Он обвел глазами дом. — Здесь становится уютно.

— А когда начнем занятия? — Лаура стала в грациозную балетную стойку.

— О боже! Как я позволил втянуть себя в это?

— Не ворчи. Честно говоря, я хотела еще узнать, не умеешь ли ты стрелять?..

— Лаура, посмотри мне в глаза, — резко приказал Эван.

Она подняла на него свои ясные зеленые глаза.

— Ты на самом деле считаешь, что твоя жизнь в опасности?

— Нет, что ты! Просто я хотела произвести на тебя впечатление.

— Тебе это удалось.

— Отлично! — Как бы ей хотелось, чтобы ей нечего было скрывать от него!

— Давай займемся коробками.

Эван решительно направился в кухню, где горой громоздились несколько больших коробок. Он знал, что в одной из них чайный сервиз, в других — разная кухонная утварь, кастрюльки и сковородки, скатерти, салфетки и электробытовые приборы.

— Не вздумай поднимать их сама, — предупредил он. — Они очень тяжелые.

— А ты прекрати считать меня чем-то вроде фарфоровой статуэтки.

— Но если ты на нее похожа? — Эван не смог удержаться и снова обежал взглядом ее миниатюрную фигурку.

— Ты бы изменил свое мнение, если бы услышал, как я исполняю «Революционный этюд» Шопена.

Но Эван едва слышал ее слова, все еще не в состоянии отвести от нее взгляд. В ореоле темных волос ее лицо казалось особенно бледным, зеленые глаза сверкали как изумруды… Немудрено, что ее доктор был безумно влюблен в нее. Эван и сам чувствовал, что помимо воли проникается к ней все большей…

— Здесь дело не во внешней, а во внутренней силе, которой обладает музыкант.

Лаура чувствовала, что его глубокий волнующий голос трогает самые потаенные струны ее сердца. Кто они друг для друга? Встретившиеся и разошедшиеся в ночном океане корабли? Случайные знакомые? Интуитивно Лаура чувствовала, что Эван из тех мужчин, которым можно доверять и на которых можно рассчитывать. А после года жизни в страхе и насилии эта мысль была для нее целительным бальзамом.