Глупец

21. Демоны

Я сидела перед камином в доме Бель и жевала сэндвич с индейкой, который приготовила сама. Канун Рождества, а я вновь одна в доме Бель. Я держала себя в руках, все было под контролем, как минимум, частично.

Я не могла дождаться, когда закончится завтра.

Сон не шел, я легла спать раньше, но совсем не устала. От кошмаров у меня была бессонница, и я чувствовала себя совершенно беспомощной. Я взяла книгу, но что-то мне не очень хотелось читать Эмили Бронте сегодня. Да мне вообще не хотелось читать.

Я хотела Кейна. Я хотела все ему рассказать. Хотела сбросить бремя, которое все эти дни таскала за собой. Я так сильно его хотела, что было больно даже вспоминать его имя, не говоря уже про глаза, лицо, губы, те самые губы, которые доставляли мне столько удовольствия. Дыра в моей груди росла. В канун Рождества я чувствовала себя более одинокой, чему в другие дни.

Я стала ходить по комнатам, прекрасно зная, что из этого выйдет. Воспоминания о жизни, которая была, моменты, которые я вовсе не хотела запоминать. Страх, который я не хотела испытывать.

А что насчет боли? В конце концов, ее-то я заслужила. Коринн Бель говорила так.

Меня от этого тошнило. Чертовски все надоело.

Воспоминания нахлынули на меня, и я выскочила из дома в холод. Схватила топор и побежала на третий этаж, в ту самую комнату. Я вдруг вспомнила свой первый день в доме Бель. Коринн Бель тогда заставила меня раздеться перед ней, принять душ, чтобы смыть всю грязь с девочки, которую она ненавидела, которой она не позволяла оплакивать своих родителей и даже вспоминать о них. Она никогда не обнимала меня и никогда не жалела, никогда не утешала. Она просто взяла все мои вещи и сожгла, вместе с единственной фотографией моих родителей. Она оставила меня одну. Заперла в темной комнате голышом лишь за то, что я хотела вернуть свои вещи. За то, что я не хотела терять последнюю частичку себя, своей жизни. Она заставила меня страдать от последствий. Сказала мне, что я мертва.

В конце коридора темнелась дверь. Я подошла к ней, у меня тут же перехватило дыхание и сердце забилось чаще, слезы потекли из глаз, я закричала.

Взмахнув топором, я ударила им по двери, я делала это снова и снова, до тех пор, пока дверь не раскололась пополам, тогда я без сил упала на пол. Едва дыша, я рыдала, затем встала и поплелась в свою старую комнату, еще больше воспоминаний и кошмаров окутали меня. Кейн. Господи, как бы я хотела, чтобы он сейчас был рядом со мной.

Я вновь почувствовала одиночество. На этот раз это была моя вина.

Как только я открыла дверь своей старой комнаты, страхи атаковали меня. Я зажмурилась от волны воспоминаний, но уже через секунду почувствовала, что заслужила все это. Поэтому я осталась, села на кровать.

И разревелась.

Видения той ночи, когда меня нашли полицейские, были такими реальными, что я подскочила с кровати и выбежала из комнаты, как будто демоны бежали за мной по пятам. Они и вправду бежали. Они были там, всегда были.

Сбежав вниз по лестнице, я бросила топор и побежала со всех ног к своей временной кровати у камина, там я натянула тонкое одеяло на голову и только тогда слезы полились с полной силой, а рыдания превратились в вопли. Я заснула, плача, я даже не помню, когда рыдания прекратились, но к тому моменту, как я открыла глаза, солнечные лучи ласкали мое лицо. Наступило утро. Рождественское утро. Холод. Одиночество. Я оттолкнула свое отчаяние из-за прошлого, потерянного детства, а так же свою новообретенную любовь к Кейну. Настало время встретиться лицом к лицу со старым демоном.

Я быстро собралась и приготовилась к очередному визиту к Коринн Бель.

В Оаквью мисс Бэйкер как всегда встречала меня так, как будто не видела меня несколько недель назад. Я надела зеленое бархатное платье и дорогие черные лакированные туфли, волосы просто причесала и заложила за уши. Для персонала я специально купила фруктовый пирог. Он мне казался кирпичом, но им всегда нравилось.

Поздоровавшись со всеми, я подготовилась к ледяному взгляду, которым меня окутывала Коринн Бель при входе, но она не открыла глаз, когда я вошла. На ней была надета красная клетчатая фланелевая рубашка с белым воротничком, ее белоснежные волосы были собраны в хвост. Лицо было расслабленным, без злых линий, которые всегда были на нем. Мое сердце забилось быстрее, я глубоко вздохнула и сказала:

— Счастливого Рождества, бабушка Бель.

Ледяные голубые глаза по-прежнему оставались закрытыми, а брови не нахмурились как обычно.

Я подошла ближе. Взяла ее за руку, которая лежала сверху на одеяле. Рука оказалась такой же ледяной, как и ее взгляд. Холодная. Жесткая.

У меня дрогнуло сердце.

— Бабушка?

Коринн Бель не шелохнулась. Она не двинулась ни на миллиметр. А еще она не дышала.

Я стояла и смотрела на нее в ожидании, что ее ужасные сердитые глаза откроются, сфокусируются на мне и вспыхнут злостью. Но этого не произошло. Меня начало трясти, дыхание участилось, сердцебиение тоже. Как такое могло произойти? Как?

— Счастливого Рождества! Как наши дела? — сказала мисс Бэйкер, войдя в комнату.

Я неотрывно смотрела на тело Коринн Бель.

— Она… — мой голос дрогнул, надломился.

— О, моя бедная девочка! — вздохнула мисс Бэйкер. — Мисс Бель! — она поспешила к моей бабушке, похлопала ее по руке, затем по щекам. Подняла свой встревоженный взгляд на меня. — Я мыла ее всего полтора часа назад, — сказала она плача. — Мисс Харпер, мне так жаль!

Слезы не шли из моих глаз.

Я не буду плакать над ней, над телом Коринн Бель.

Никто не знал тех вещей, которые знала я.

Так это и останется.

Навсегда.

— Мисс Бель, милая, вы в порядке? — спросила мисс Бэйкер обеспокоенным голосом.

Я видела монстра в кровати. Ее глаза были закрыты. И они не открывались. Руками я крепко схватилась за край кровати, так что костяшки пальцев побелели. Я успокоила дыхание настолько, насколько смогла, затем посмотрела на мисс Бэйкер.

— Я в полном порядке, возможно, впервые в своей жизни.

Монстр мертв.

Я была одна.

В комнату вихрем ворвался персонал, мисс Бэйкер, все еще немного всхлипывая, отсоединяла питательные трубки от тела Коринн Бель. Я села в кресло и спокойно за всем наблюдала, затем я вдруг подумала: а что делать мне?

— Мисс Бель, не беспокойтесь ни о чем, — сказала мисс Бэйкер, присаживаясь на стул рядом с моим креслом. — Ваша бабушка была замечательной женщиной, все последние распоряжения сделаны, — она похлопала меня по руке. — Вам не нужно делать абсолютно ничего.

Эти слова звучали как шутка. Я не винила мисс Бэйкер за незнание. Хотя как же она не могла видеть чистую ненависть, стреляющую из этих ледяных голубых глаз, я не могла этого понять. Тем не менее, я продолжала пристально наблюдать за Коринн Бель, персонал хлопотал вокруг нее, поправляя подушку и укутывая ее в одеяло. Они не имели ни малейшего понятия о том, что они поправляют подушку монстру.

— Нужно ли кому-нибудь позвонить, милая? — спросила мисс Бэйкер.

Я не повернулась к ней, я все еще не сводила глаз со своей мертвой бабушки.

— Нет, — сказала я. — Больше никого нет, только я, я одна.

Рождественская ночь. Я лежала на полу на одеяле перед камином в доме Бель и думала о том, что будет дальше. Что мне нужно делать дальше? Я не знала, кто я, точнее, не знала, кем я должна была быть. Свободна ли я теперь? Или навсегда, до конца своих дней, буду заперта в тюрьме, которую приготовила для меня Коринн Бель. Стану ли я когда-нибудь нормальной? Я хотела позвонить Мерфи. Я, конечно, совершенно не подпускала ее к себе, но сейчас мне хотелось рассказать ей, рассказать про свое прошлое и почему детектив Шэнкс приезжал в Уинстон. Было бы неплохо освободиться от демонов без опасения Коринн Бель. Неужели это так просто? Вот так взять и рассказать? Просто… просто отпустить?

Тогда мне пришла в голову идея.

Сначала я сделаю кое-что, а затем позвоню Мерфи.

Я села, взяла в руки телефон и позвонила в справочную.

— Справочная по городам и штатам, слушаю вас, — тут же отозвался оператор.

— Бостон, Массачусетс, — сказала я. — Я, к сожалению, не знаю названия города, но мне нужно медицинское учреждение Харбор Бриз.

— Оно находится в городе Ревир, подождите пару минут, я продиктую номер.

Так я и сделала.

После звонка мои мысли просто взорвались. Впервые в жизни, я знала, кем мы были с Кейном. Даже несмотря на то, что это было недолго. Впервые в жизни я почувствовала, по-настоящему почувствовала свою жизнь. Теперь его нет, а я совершенно одна и не знаю, что мне делать. Я хотела его вернуть, очень-очень сильно.

Наконец, я заснула. Лицо Коринн Бель тут же встало перед глазами, прямо как привидение из романа Чарльза Диккенса. Ее глаза сверкали гневом, ледяные голубые глаза, брови сведены вместе, она приближалась ко мне и смотрела прямиком в душу. Она угрожала запрятать меня в психушку. Я думаю, в действительности она просто хотела гоняться за мной, изо всех сил я старалась держать глаза закрытыми, вынуждая привидение Коринн пропасть, и я вновь погрузилась в сон.

Всю ночь я плыла в кошмарах, из прошлого, из детства, прятавшихся под кроватью, забившись под раковину в кухонный шкафчик. Видения той самой ночи мелькали у меня перед глазами, как фильм на старом кинопроекторе, с бледными, злыми, кричащими лицами, и кровь, повсюду была кровь.

— Нет! — закричала я во сне, губы онемели, сердце билось как бешеное и несмотря на холод гостиной, пот градом стекал по моему лбу. Слезы потекли из глаз, я рыдала и кричала:

— Нет! Пожалуйста! Не отправляй меня в психушку! Я не плохая! Я… я не псих! Пожалуйста, бабушка!

— Харпер, Харпер, — вдруг я услышала голос, знакомый, мягкий, хриплый. — Открой глаза.

Я почувствовала руку на своем плече. Почувствовала тепло тела рядом со мной. Распахнув глаза, я почувствовала, что мое горло больно сжалось, легкие обдало огнем, я не могла дышать. Я пыталась схватить воздуха, еще и еще, затем попыталась встать, мне нужен был воздух. Я не могла дышать.

Это был Кейн, и он был рядом, каким-то немыслимым образом он нашел меня, крепко обнял и прижал к груди. Это что, очередное видение? У меня галлюцинации? Кейн придерживал меня за голову и крепко обнимал, он казался настоящим. Он должен быть настоящим.

— Почувствуй, как поднимается и опускается моя грудь, — нежно сказал он. — Почувствуй мое дыхание. Вдох. Выдох. Слушай, как бьется мое сердце, Харпер. Делай как я.

Я слушала, затем постаралась сосредоточиться.

— Дыши, детка, — прошептал он. — Дыши, как я.

Я запуталась в мыслях. В голове был сплошной туман. Но я дышала. Вдох. Выдох. И снова вдох, выдох. До тех пор, пока не спало онемение с губ, до тех пор, пока не успокоилось сердце. Сосновый аромат Кейна окутал меня, я отодвинулась. Реальность происходящего как будто удар лопатой по голове.

— Как ты здесь оказался? — прошептала я.

— Я нашел тебя, — сказал он, смотря мне в глаза.

Да, нашел. Старые страхи нахлынули на меня. Я ничего не могла с собой поделать.

— Никто... никто не знает.

Он взял меня за подбородок и нежно поднял голову.

— Расскажи мне, расскажи, Харпер, что тебе снилось.

— Прости меня, Кейн, — сказала я и уткнулась ему в грудь, обняла за талию. Он был здесь. Он правда был здесь, и я не хотела его отпускать. — Я хотела рассказать тебе про пари, что оно закончено, что его больше нет, но я… я просто не рассказала, — я посмотрела на него. — Я никогда не хотела причинить тебе боль.

В его глазах струилась нежность.

— Я знаю, прости меня за то, что я не дал тебе шанса рассказать мне все. Прости, что сбежал.

Я поглощала его, поглощала глазами. Его темные взъерошенные волосы, алебастровая кожа, на которой уже практически не было видно синяков и эти глубокие, выразительные глаза, которые говорили столько вещей одновременно.

— Я все еще не могу перестать смотреть на тебя, — сказала я.

Он притянул меня к себе.

— Тогда не переставай.

Некоторое время мы так и стояли, обнявшись. Из моих глаз побежали слезы, я хотела обнять его, прижать к себе крепко-крепко, но не решалась из-за ребер.

— Ты не сделаешь мне больно, Харпер, — прошептал он мне на ухо, как будто прочитав мои мысли.

Тогда я обняла его крепко-крепко.

— Этот дом, — сказал он. — Детка, что происходит? — он поднял мой подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. — Что они с тобой сделали?

Я выдохнула, этот выдох, казалось, освобождал меня от любых запретов не рассказывать никому, ни единой душе о моем прошлом, поэтому я рассказала Кейну все, все что помнила.

Я рассказала ему даже то, что скрывала сама от себя.