Глупец

3. Избранник

— Спасибо, — сказала я и испуганно огляделась, чтобы удостовериться, что жест Кейна остался незамеченным. Насколько я могла судить, никто не заметил, кроме кассирши, которая резко на меня взглянула. Что, черт возьми, Кейн МакКарти хочет от меня? Я сжимала в руке купюру в пять долларов, несмотря на то, что сэндвич и лимонад стоят всего лишь три, чек за все лежал поверх сандвичей Кейна. — Но я не нуждаюсь в благотворительности, особенно от незнакомцев, — быстро развернувшись, я направилась на выход. И уже дошла до двери, когда его большая рука открыла дверь, пропуская меня вперед, я молча вышла на улицу, он пошел за мной.

— Мы не незнакомцы.

Я совершила ошибку, посмотрев ему прямо в глаза. Ведь я не должна была этого делать, мне нужно было просто идти вперед, но я этого не сделала. Его полные ярости глаза вспыхнули, и он посмотрел прямо на меня, как будто мы могли разговаривать без слов, одними лишь переглядками. Но мы просто… просто стояли и смотрели друг на друга. Раньше я ни на кого так не реагировала. Никогда. Ни на кого. Карие глубины его радужки казались бездонными, возможно, скрывающими тайны, прямо как и мои собственные глаза.

Я кашлянула, перевела взгляд на тротуар у себя под ногами и направилась в сторону кампуса. Сумерки быстро опускались, принося с собой темноту.

— Конечно же, незнакомцы, — сказала я.

— Мы встречались раньше, — продолжил он тихим, ровным голосом. — Ты показывала мне дорогу до обсерватории и.... — я снова посмотрела на него, и его губы дернулись. — Ты дружишь с моим братом и его девушкой, — он мотнул головой в сторону кафе. — Я представился тебе там и ты тоже, — он наклонил голову, чтобы посмотреть на меня, и его губ коснулась улыбка. — Все. Мы больше не незнакомцы.

Я пошла быстрее, пересекая парковку в неположенном месте, лишь бы быстрее добраться до своего “Лексуса”. Я взглянула на него и сказала:

— Ладно, мы знакомы. Но я все же не привыкла принимать подачки, даже от друзей, — я смотрела ему в глаза. — Я не люблю быть кому-то должной. Кроме того, мы знакомы всего-то десять минут.

Он рассмеялся:

— Подачки? Я ведь просто… — он вздохнул. — А, неважно. Почему ты так торопишься?

— Я опаздываю на собрание, — соврала я и как всегда в таких случаях почувствовала себя загнанной в угол. Готовой сорваться с места и побежать, что есть сил. Кожу стало покалывать, я уже собралась бежать.

Дыши, Харпер. Просто дыши. Не впускай их. Не дай им себя найти.

Он просто никто.

Еще один глубокий вдох, незаметный для него, и мне удалось стряхнуть с себя ощущение надвигающейся на меня угрозы — замешательство, прорехи в памяти. Коринн Бель называет это неестественным поведением. У меня уже давно этого не случалось. Но в течение нескольких секунд Кейну МакКарти практически удалось вызвать эти чувства во мне. Я старалась дышать медленно, контролируя каждый вдох и выдох. Пытаясь сконцентрироваться на настоящем. Запихивая изо всех сил то безумие, которое назревало внутри меня и грозило вырваться наружу. Я остановилась возле своей машины, достала ключи и нажала на кнопку открытия дверей. Кейн стоял рядом.

— Было очень приятно встретится с тобой, — сказала я тихо. Я почти что забыла все свои манеры, поэтому быстро натянула на лицо до боли отрепетированную, счастливую улыбку. — Добро пожаловать в Уинстон, Кейн МакКарти.

Когда я села в машину и закрыла дверцу своего “Лексуса”, Кейн отошел в сторонку и молча наблюдал за мной. Странно, но я смотрела на него так, как будто мои глаза были специально сделаны для того, чтобы смотреть на него, как будто им было плевать на то состояние, в которое ввел меня Кейн. Это была ошибка. Не припадок неестественного поведения, а какая-то другая… ошибка. Незнакомая, шокирующая. Глаза цвета кофе впивались в меня, настойчиво, медленно, и было здесь что-то еще, что я не могла определить. Не хотела определять. Затем небольшое движение, он уже приподнял уголки губ и вдруг его лицо стало каким-то удивленным — или даже заинтересованным — он кивнул мне, тем самым попрощавшись. Я быстро переключила передачу, проехала мимо него и, надавив на газ, погнала прочь.

Пока ехала по узким улочкам Уинстона, я наконец позволила себе выдохнуть. Наедине с собой я чувствовала себя в безопасности, ведь мне не нужно было ничего скрывать или, что еще хуже, врать кому бы то ни было, за исключением, разве что, себя самой.

Кейн МакКарти. С чего вдруг он заинтересовался мной? Почему он так на меня смотрел? Почему рядом с ним я так нервничала? Все это было так глупо, правда. Я имею в виду, ведь это я хотела использовать его для пари. Тогда почему я позволила ему вызвать во мне такую реакцию? Он ведь не преследует меня? Это я должна его преследовать. Ох, это вообще все бессмысленно. Вообще. Бессмысленно.

Возле главных ворот на выезде было несколько машин, мне пришлось ждать, пока все они проедут. Как только я выехала за ворота, педаль газа была выжата до предела, я направилась к месту, которое часто посещала. Моему любимому месту. Оно принадлежало только мне. Если потороплюсь, то успею прежде, чем станет очень темно.

Я достигла города Ковингтона, сразу же повернула вправо, вниз по дороге, по обеим сторонам которой росли дубы. Уличные фонари бросали мутные отсветы на дорогу, и вот наконец с левой стороны показался вход в Ардслей-парк. Небольшое, созданное человеком озеро, с беговой дорожкой по периметру и зонами для пикника, в которых по выходным собирались целыми семьями. Не у многих студентов Уинстона была возможность поехать на озеро в прекрасном парке. И вот именно поэтому я сюда приезжала.

Въехав на территорию парка, добралась до своего обычного места и припарковалась. Взяв с пассажирского сиденья сэндвич с индейкой и лимонад, я вышла из машины и направилась к своей любимой скамейке у кромки озера.

Смахнув уже успевшую осесть на лавке вечернюю росу салфеткой из кафе, я села, аккуратно раскрыла сэндвич и принялась его есть. Маленькие птички щебетали и чирикали на деревьях у меня над головой, солнце уже окончательно скрылось, оставив за собой неясный, почти размытый серый туман. Загадочное покрывало, которое окутало все вокруг, готовилось принять всепоглощающую тьму. Я наблюдала за парой, которая бежала по дорожке, едва освещенной лампой от фонаря, время от времени они ударялись плечами, перегоняли друг друга.

Это именно то, чем занимаются нормальные люди? Шутят? Балуются? Любят?

Кейн снова ворвался в мои мысли, но как только его карие глаза и приятный голос возникли в моем воображении, моя бабушка отпихнула их обратно. Я крепко зажмурила глаза, изо всех сил пытаясь прогнать ее обратно в дальний уголок, туда, где она не причиняет мне вреда. Но ей удалось прорваться. Как всегда.

— Что ты здесь делаешь?

Я стояла на коленках возле мусорного ведра у входа в кухню. Я нашла свой рюкзак, который она выбросила. Я копалась в рюкзаке, и моя рука с зажатой фотографией, единственной фотографией моих родителей, замерла.

— Отвечай!

Я вскочила с колен, при этом сжав фотографию в комок.

— Ни-ничего, — ответила я, заикаясь.

— Сейчас же достань руку из рюкзака.

Меня начало трясти, когда я стала медленно вытаскивать руку. Подняла глаза, умоляя Коринн Бель.

— Пожалуйста, можно я ее себе оставлю? Я спрячу ее в своем…

Широко улыбнувшись Коринн Бель схватила меня за руку и сильно дернула.

— Ты не оставишь ее. Ты уже забыла то, что я говорила тебе всего час назад? — она наклонилась ближе, так, что я смогла рассмотреть каждую морщину на ее бледном, напудренном лице. — Ты больше не существуешь, так же, как и они! — она выхватила фотографию из моей руки. — А теперь иди.

Но она не отпустила меня, вместо этого потянув за собой в дом, через кухню, мимо кладовой в коридор. В очаге бушевало пламя. Коринн Бель засунула фотографию обратно мне в руку.

— Посмотри на фотографию в последний раз, — сказала она. — А затем брось в огонь.

Слезы застилали глаза, когда я посмотрела ей в лицо — жестокое, старое, злое, наполненное ненавистью.

— Быстро! — проорала она.

Медленно, я отвела глаза и сквозь слезы посмотрела на фотографию. Она выглядела неважно: уголок был оторван, родители получились здесь расплывчатыми, но я все равно могла рассмотреть их, здесь они были молодыми, еще до… до того, как начались проблемы, до того, как появилась я…

— Бросай ее в огонь! — практически завизжала Коринн Бель. — Немедленно!

Я бросила на фото последний взгляд, в надежде сохранить в памяти лицо моей матери, улыбку моего отца, затем позволила огню сожрать ее, с шипением фотография превратилась в пепел за считанные секунды.

Коринн схватила меня за плечи и развернула лицом к себе. Своей костлявой рукой она взяла меня за подбородок, заставляя посмотреть ей в глаза:

— Ты больше не Харпер Льюис. Харпер Льюис мертва. Твои родители мертвы. Эта жизнь мертва, — она встряхнула меня. — Ты слышишь?

У меня расширились глаза, и я кивнула.

— Никогда больше не позволяй себе ослушаться меня, девочка. Никогда! Я слежу за тобой. Ты поняла меня? Если не мои собственные глаза следят, следят чьи-то другие. Серьезные последствия будут ждать тебя, если ты вдруг решишь ослушаться меня еще раз. Ты знаешь, что это значит?

Я не была уверена, потому покачала головой.

Лицо Коринн напряглось:

— Ты будешь дорого платить за любую ошибку, которую совершишь. Твой дедушка настоял не бить ее в детстве, и посмотри-ка, что из этого вышло, где она оказалась? В могиле! — ее рот превратился в тонкую нитку. — В Библии говорится: “Пожалеешь розги — испортишь ребенка”, я обещаю тебе, Харпер, ты не закончишь так, как твои родители. Как жалкие, бесполезные наркоманы, которые сбегают и занимаются сексом в шестнадцать лет. Грешники! Ты не превратишься в свою неблагодарную, эгоистичную мать. Ты не запятнаешь доброе имя семьи Бель.

У меня участилось дыхание, как будто оно делало все, чтобы сохранить жизнь в моем теле. Возможно, я умирала, как сказала Коринн, возможно, я уже умерла. У меня сдавило грудь, но я не посмела отвести взгляд. Большинство из того, что она сказала, было мне непонятно, но я не осмелилась спросить.

— Теперь пошли со мной, — сказала она и снова дернула меня за руку. — Я очень надеюсь, что ты не собираешься запоминать все правила по-плохому, но я уверена, что и через такое нам придется пройти, — она посмотрела на меня сверху вниз. — Есть куча способов как наказать ребенка, при этом не оставляя следов, и сейчас ты узнаешь, что будет с тобой всякий раз, когда ты посмеешь меня ослушаться.

Паника охватила меня, и я стала дышать очень быстро:

— Нет, пожалуйста, — умоляла я. — Простите! Я больше так не буду, не буду! — я даже не знала, что за наказание меня ждет, только знала, что боюсь ее.

— Верно. Больше ты не будешь.

Мы направлялись вверх по лестнице, на третий этаж. Свет был выключен, лишь маленький тусклый светильник был прикреплен к стене посреди коридора. Из-за светильника передо мной возникали причудливые большие тени. Куда она меня ведет? У меня ускорилось дыхание и сердце едва ли не выскакивало из груди.

В конце коридора была узкая, толстая дверь с черной железной ручкой. Мы остановились именно возле этой двери, и Коринн Бель встала за моей спиной:

— Снимай свою чистую, новую одежду, это красивое платье, которое я купила специально для тебя и давай сюда.

Ошеломленная, я ничего не могла сделать, кроме как стоять и смотреть на нее с широко распахнутыми от удивления глазами. Я ничего не могла сказать, не могла двинуться с места, я просто примерзла к полу. Я не хотела отдавать ей одежду.

— Сейчас же! — проорала она.

Медленно, очень медленно, я сняла свое новое платье сливового цвета через голову и передала его Коринн, затем блестящие черные туфли. Я скрестила руки на голой груди.

Наклонившись, Коринн Бель открыла дверь:

— Отсутствие одежды делает нас уязвимыми, это унижает, заставляет почувствовать себя никем. Теперь заходи и подумай о том, что ты сделала, и моли Бога о прощении.

Я застыла. Внутри небольшой комнаты было очень темно. Чернее черноты, я ничего не видела, вообще ничего.

Ее костлявая рука наклонила мою голову вниз и подтолкнула вперед:

— Заходи. Заходи внутрь, немедленно!

С трудом дыша, я прошла в маленькую комнату, которая на самом деле была шкафом. За мной захлопнулась дверь, и в замочной скважине повернулся ключ. Лишь только тоненький луч света проникал в шкаф из маленькой щелочки внизу.

— Не вздумай кричать, Харпер. Не зови на помощь и не реви, — сквозь маленькую трещину я видела, как ее тень перемещается, как будто надвигается на меня, проникает внутрь шкафа. — Ты не издашь ни звука, а если я услышу хоть что-нибудь, то твое наказание будет в два раза дольше.

Цокот ее удаляющихся каблуков по полу резко звучал у меня в голове. Мне хотелось кричать, но она предупредила меня не делать этого, я не хотела, чтобы она оставляла меня здесь, не хотела, чтобы она возвращалась, я просто, просто хотела… хотела исчезнуть. Я крепко обняла себя за плечи и забилась в угол, заплакав так тихо, как только могла. Мне было больно дышать, все тяжелее и тяжелее было выталкивать воздух, но дышала я быстро-быстро, пока у меня не закружилась голова…

— Милая, ты в порядке?

Я вскочила от неожиданности, голос этого незнакомца вытянул меня тех ужасных воспоминаний и вернул к реальности. Я тяжело дышала, сердце выпрыгивало из груди. Ночь уже полностью опустилась на землю, пока я тонула в воспоминаниях прошлого. Я постаралась как можно быстрее вернуться к реальности — собралась, прокашлялась, улыбнулась и посмотрела на пару, которая смотрела на меня с тревогой:

— Да, да, — поспешно сказала я. — Со мной все в порядке. Это просто аллергия. Она всегда атакует меня в это время года.

Мужчина, приблизительно лет тридцати, мягко мне улыбнулся:

— Хорошо, я просто решил спросить, — затем он потянулся к руке девушки, которая была с ним, красивая, с длинным хвостом каштанового цвета, и они вместе побежали дальше.

Некоторое время я смотрела им вслед, пока они практически сделали круг вокруг озера и уже приближались ко мне. Прежде чем они успели до меня добежать, я встала, выбросила обертку от сэндвича и пустую бутылку от лимонада в стоявшую рядом мусорку и поспешила к машине. Было уже очень темно, и я чувствовала, как на меня накатывают волны тревоги. Я практически никогда не оставалась одна с наступлением темноты, со мной всегда кто-то был рядом.

Вернувшись на территорию кампуса, я припарковалась у здания Дельт закрыла машину и, как только вошла внутрь и прошла через общую комнату, меня остановила Мерфи. Я с трудом избавилась от кошмара, который испытала в парке.

— Угадай, кто выбрал себе подопечного? — сказала Мерфи с блестящими от озорства глазами.

— Ты нашла жертву? — спросила я.

— Это так клево, — продолжила Мерфи, заправляя прядь волос за ухо. — Всего через несколько часов после нашего разговора, я не только нашла жертву, но и успела с ним поговорить, он согласился встретиться со мной завтра в “МакЭлви”, чтобы вместе выпить.

Меня распирало любопытство.

— Кто он?

Улыбка Гринча расплылась по лицу Мерфи, медленно, очень медленно она сказала:

— Джош Коллинз.

Мои брови поползли вверх:

— Я думала, что он встречается с кем-то.

— Он уже свободен, только-только после разрыва, — позлорадствовала Мерфи. — Кроме того, она, похоже, была слегка “ку-ку”, так что хорошо, что они расстались. Она его не стоит, — Мерфи вскинула руку перед собой, изображая дрейфующую рыбу. — Я не трачу время зря, детка. Я уже в игре, — она пихнула меня локтем в бок. — Круто, правда?

Я не смогла сдержать улыбку:

— Конечно! Ведь он спец по всем Хеллоуинским вечеринкам в братстве Капп. Мерфи, не делай ничего, а то отупеешь.

Ее глаза расширились от насмешливого ужаса.

— Это уж слишком, Харпер, — она улыбнулась. — Я бы не рискнула. А как твои успехи? Ты наконец определилась?

— Нет, я все еще думаю.

— Ты определенно должна выбрать его, детка. Он просто идеальный, — сказала она.

Я покачала головой и ответила:

— Увидимся утром, Мерфи.

— Эй, куда ты так спешишь? — она кивнула в сторону камина, где сидели девушки с открытыми книгами и занимались.

— Мне нужно подготовиться к тесту, — ответила я и посмотрела в сторону лестницы. — Ты же знаешь, что я всегда занимаюсь одна и в тишине.

Несколько секунд Мерфи смотрела мне в глаза:

— Да, я знаю. И кстати, — не отставала Мерфи. — Ты поедешь домой на каникулы? Или все же предпочтешь провести каникулы со мной и моей семьей в не традиционном британском стиле? — она дотронулась до кончика моего носа своим длинным, тонким пальцем. — Жаркое и йоркширский пудинг зовут тебя.

Я улыбнулась.

— Спасибо, Мерфи, спасибо за предложение, я ценю. Но ты же знаешь, что мое семейство всегда закатывает большую… огромную вечеринку на каникулах, и я должна, нет, просто обязана, быть там. — Я рассмеялась тихонько, и мой смех прозвучал торжествующе. Но торжество было фальшивым, и только я об этом знала. — Гигантское празднование семьи Бель.

Мерфи кивнула, но взгляд не отвела.

— Да не за что, — она взяла меня за плечи и развернула в сторону лестницы. — А теперь шагай наверх и займись долбежкой. Не хочу, чтобы у тебя было что-то меньше “А”.

Я улыбнулась. “Долбежка” означает учиться усердно и заучивать что-либо, это то, чем она сама никогда не занималась.

— Спасибо. И поздравляю еще раз с выбором жертвы, ты молодец. — Я поднялась по лестнице, зашла в комнату, закрыла дверь, крепко зажмурилась и глубоко вдохнула. Кошмар, привидевшийся мне в парке, просто иссушил меня. Кэйн по какой-то причине занимал все мои мысли. А теперь еще впереди замаячили День Благодарения и Рождество. Каждый год происходило одно и то же. Так много предложений поехать домой и отметить праздники в кругу семьи Оливии и Мерфи.

Но каждый год я отказывалась. Они каждый год зовут, а я каждый год отказываюсь.

На полу лежало несколько конвертов. Моя почта. Я положила конверты на прикроватный столик и, сняв наконец костюм, аккуратно повесила его на вешалку. С полки взяла расческу, причесала волосы и собрала их в хвост, затем влезла в свежевыстиранную пижаму, которая после стирки все еще пахла лавандой, вышла в коридор и направилась в общую ванную, которая, слава Богу, оказалась пустой, и пока я проделывала свои вечерние ванные процедуры, так никто и не вошел. Я вернулась в свою комнату, заперла дверь и забралась в постель. Никаких учебников. Никакой зубрежки. По крайней мере, не сегодня.

Свет я не выключала. Я никогда его не выключаю.

Вскоре, под смех носящихся по лестнице девочек, мои веки потяжелели, и я уснула.

В тот момент, когда мои глаза распахнулись следующим утром, Кейн МакКарти был здесь. В моей голове. За моими веками, прямо как фотография. На часах пять тридцать утра. Что он делает в моих мыслях в такую рань? Я взяла с прикроватного столика книгу “Чувство и Чувствительность”, которую купила в букинистическом магазине в Ковингтоне, и начала читать. Я читала ее десятки раз, но это не имело абсолютно никакого значения. Джейн Остин была женщиной, которой я восхищалась, я любила все ее книги. Коринн Бель настояла, чтобы я прочитала все романы Джейн Остин в детстве, поклявшись при этом, что это сделает меня всесторонне развитой. Она и представить себе не могла, что мне эти книги действительно понравятся. “Чувство и Чувствительность” и “Эмма” были моими любимыми, обе эти книги я читала и перечитывала по несколько раз. Глубокие слова Остин, казалось, оставалась со мной в течение нескольких дней подряд, даже после того, как книга была закрыта и прочитана.

Выскользнув из постели, я как обычно занялась йогой, растяжкой и приседаниями. Затем, пока никто не проснулся, вытащила из-под кровати кроссовки, спортивные леггинсы и легкую кофточку, чтобы заняться еще одним любимым занятием — бегом. Это была еще одна вещь, которую Коринн Бель наверняка бы не одобрила, я скрывала от нее свою любовь к бегу. Когда я вышла на улицу, холодное ноябрьское утро приветствовало меня вместе со все еще темным небом. Я пошла сразу на парковку, бегать по кампусу я не осмеливалась, а вот парк для бега подходил просто идеально. Доехав до парка, я вышла из машины, сделала еще несколько упражнений для растяжки и, наконец, начала свою утреннюю пробежку. Вначале я бежала медленно, постепенно набирая темп, упиваясь легким покалыванием в мышцах, широким шагом, болью в легких. Бег — единственное, что заставляло меня чувствовать себя живой, чувствовать себя собой. Точнее, той, что от меня осталась.

В парке больше никого не было — только я, дорожка и пруд. Неизбежно, мои мысли снова вернулись к паре дымчато-карих глаз и безупречной коже, спутанной шевелюре. Мне пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от мыслей о Кейне МакКарти.

Почему он так беспокоит меня? Разве он не идеальный кандидат для пари? Мерфи думает, что Кейн просто идеально подходит. Я побежала быстрее, как будто пытаясь увеличить расстояние между нами, и к тому времени, как мне это практически удалось, начало рассветать. Мои легкие просто горели, я сложилась пополам, взялась за колени и вдыхала ледяной воздух. Пот струился по шее, холодный ветер обдувал меня, пока я стояла и дышала…

— Убегаешь от чего-то?

На секунду у меня перехватило дыхание, я подскочила от неожиданности. Кейн стоял у дерева, которое было ближе всего к скамейке, где я вчера сидела.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я удивленно — Ты что преследуешь меня?

Он молча смотрел на меня несколько секунд, затем ответил:

— Да, думаю, да.

Уже почти рассвело, несколько человек начали свою утреннюю пробежку — я была не одна. Несмотря на то, что он меня немного пугал, я все равно спросила:

— Почему?

Кейн, должно быть, почувствовал мое беспокойство, потому не двигался и продолжал стоять возле дуба, затем пожал плечами и ответил:

— Я был на улице, увидел, как ты выходишь. Думаю, я просто хотел узнать, куда ты направляешься в такую рань, — он изучил меня с головы до пят, затем поднял одну бровь. Я совершенно утратила дар речи, потому просто ждала, что он скажет дальше. — Почему ты отъехала двенадцать миль от кампуса для того, чтобы просто побегать?

И вот снова это чувство. Чувство загнанности, шок, ступор. Я ненавижу вопросы, а Кейн МакКарти задавал их без остановки.

— Это тебя не касается, — я набрала воздуха, заставляя адреналин, бушующий внутри меня, утихомириться. — И, честно говоря, мне кажется, что это довольно-таки странно — преследовать незнакомца, тем более девушку.

И вот снова — эта медленная, легкая улыбка.

— Опять ты заладила про незнакомцев. Я же тебе вчера сказал, что мы больше не незнакомцы, — он неподвижно стоял возле дерева, со скрещенными на груди руками, так что из-под кожаной куртки виднелась черная майка. Он буравил меня взглядом. — А здесь вообще безопасно? Безопасно находиться такой девушке? — он все еще смотрел на меня, не сводя глаз. — Одной?

Я вытерла пот со лба и направилась к машине:

— Что значит “такой девушке”?

Кейн оттолкнулся от дерева и пошел за мной, пожал плечами и ответил:

— Такой маленькой. Ты легкая мишень, — он потер подбородок. — Пай-девочка. Красивая.

Его слова застали меня врасплох и одновременно разозлили.

— Так что, по-твоему, нападают только на маленьких, красивых девушек? Я так не думаю. Кроме того, я могу за себя постоять. И да, здесь безопасно, — я наклонила голову. — Заместитель шерифа Ковингтона бегает здесь каждое утро до рассвета, — я посмотрела вокруг и увидела шерифа на противоположном берегу озера. У кромки, пожилая женщина кормила уток. Совершенно безопасно.

Когда я была у машины, он догнал меня.

— Я не пытаюсь напугать тебя, — сказал он тихо, стоя так близко ко мне, что я даже почувствовала запах мыла. — Я просто… не хочу, чтобы тебя обидели.

Я открыла машину, села и прежде чем успела закрыть дверь, Кейн уже был тут, он легонько придержал ее, и когда я посмотрела на него тревожным или даже удивленным взглядом, он уже смотрел на меня в ответ, черты его лица были такими нежными, мягкими, полные губы просто пленили меня, прогоняя страх, скопившийся внутри. Это было очень странное ощущение. Бодрящее и в то же время пугающее.

— Все девушки потенциальные цели, Харпер, — в его глазах мелькнуло торжество. — Просто ты красивая, и иногда это ставит тебя в более рискованную позицию, — он отпустил дверцу моей машины и добавил. — Будь осторожна.

Я не знала, что сказать, сглотнула и снова почувствовала то самое чувство загнанности, затем кивнула и ответила:

— Конечно, спасибо, — затем закрыла дверцу, и он отошел в сторону.

Заведя двигатель и развернувшись, я снова взглянула на него, он мне улыбнулся.

И вот опять, от такого рода мужской красоты в глазах рябит.

Я дала задний ход, и он махнул мне рукой, давая понять, чтобы я дальше не ехала, кивнув, переключила передачу и поехала вперед. Перед тем как выехать из парка, я посмотрела в зеркало заднего вида. Кейн стоял, засунув руки в карманы, ноги широко расставлены. Только когда я проехала мимо старого пикапа, припаркованного у самого входа, я задумалась о том, как Кейн сюда добрался. Интересно, это его машина? Скорее всего, да.

Тревога покинула меня сразу же, как только я выехала на трассу, но мысли в моей голове просто свирепствовали, и ни на секунду не успокоились, пока я ехала в Уинстон. В течение двух дней Кейн МакКарти не только без приглашения вошел в мою жизнь, но и узнал один из моих секретов: что я проезжаю двенадцать миль для того, чтобы побегать в парке. Я была уверена, он подозревает, что я не просто так туда езжу, также я уверена, что он будет задавать вопросы. Но так или иначе, я чувствовала, что он оставит мой секрет при себе и никому не скажет.

А вот почему я так решила, не имею ни малейшего понятия. Он был моей полной противоположностью, дальше уже просто некуда. Он не был обычным парнем, который не должен был даже отдаленно проявлять интерес ко мне. Именно это заставило меня остановиться и задуматься.

Позже днем, когда я торопилась на пару по математическому анализу, я заметила впереди себя Оливию и Бракса. Почти нагнав их, я осмотрелась по сторонам, но Кейна нигде не было. До меня долетели слова Бракса:

— Грейси, он снова занялся своими делишками, — сказал Бракс, — прямо в доме братства Капп. Богом клянусь, мне кажется, если его поймают, мне тоже достанется.

Я почувствовала, как побежали по телу мурашки, когда до меня дошел смысл его слов. Занимается делишками? В доме братства?

— Бракс, ты ведь не сторож для своего брата, — попыталась утешить его Оливия. — Ты не виноват в том, что он делает.

— Он мой гребанный брат, Грейси. Черт, да, но просто упрямый, как бык! — Бракс провел рукой по голове, затем потер шею и так резко остановился, что я врезалась прямиком в него.

— О! — выдохнула я. — Бракс, прости меня… я так спешила, что совершенно не заметила тебя!

Его невероятные голубые глаза посмотрели на меня, он усмехнулся и сказал:

— Все в порядке, коротышка. Ты в норме?

— Да, конечно, все хорошо, — ответила я. — Оливия, привет!

Она так тепло мне улыбнулась, от ее улыбки мне всегда становится лучше, только она действует на меня таким образом:

— Привет! Мы собираемся заглянуть в пиццерию, пойдем с нами?

— О, — ответила я, переложив портфель из одной руки в другую. — Спасибо за приглашение, но я не могу, бегу на тест.

Оливия кивнула:

— Ну что ж, тогда в следующий раз?

Я выдавила из себя улыбку:

— Конечно!

Бракс обнял Оливию и подмигнул мне поверх ее головы:

— Увидимся, Харпер.

Я улыбнулась. Лицо Бракса было полностью расслаблено, беспокойства как не бывало, вопрос тут же возник у меня в голове: сколько же хлопот приносит Кейн? Я не так уж много знаю об азартных играх, но могу сказать совершенно точно, что Бракс очень серьезно к этому относится.

— Пока, ребята, — несколько минут я смотрела им вслед, как они идут обнявшись, как Бракс притягивает Оливию к себе, отбрасывает ее косу с плеча и целует в шею, как Оливия отстраняется и визжит. Моя рука тут же метнулась к моей собственной шее, я задумалась, насколько это может быть щекотно, когда тебя целуют в шею.

— Это так романтично, правда? — Я подпрыгнула от неожиданности, Мерфи сказала мне это прямо на ухо, показывая на удаляющихся Оливию и Бракса. От ее дыхания у меня шевелились волосы. — Черт, у него такой соблазнительный зад, — она посмотрела мне в глаза. — Чертовски привлекательный. Правда ведь?

Мерфи была одной из немногих, кто мог заставить меня по-настоящему улыбнуться, как сейчас. Я покачала головой, а она все еще продолжала пялиться на Бракса:

— Ты бессовестная!

Она легонько боднула меня головой.

— Да, это одно из моих любимых качеств. А ты не опаздываешь на тест?

— Вот блин! — выдохнула я и побежала на пару.

Всю дорогу до аудитории, лавируя в толпе между спешащими студентами, я думала. Извилины шевелились в моём мозгу. Кейн МакКарти занимался своими грязными делишками прямо в доме Капп, а ведь по нему не скажешь, что он мошенник или бандит, ну если только не считать затуманенный взгляд и кожаную куртку, вообще он был больше похож на шероховатое, острое здание архитектора Аберкромби, независимое. Тем не менее, он делает незаконные вещи. Вещи, которые презирает Бракс. Из-за которых он может попасть в серьезные неприятности, и Бракс, скорее всего, тоже.

Кейну МакКарти нужна встряска.

Он просто нуждается в переделке.

И к тому времени как профессор закончил лекцию, предупредив о переносе теста, я приняла решение.

Я нашла подходящую кандидатуру. На самом деле, выбрав Кейна, я оказывала большую услугу не только Браксу, но и самому Кейну. Просто двойной выигрыш, если мне все удастся, и я одержу победу, братство Каппы проиграет.

Вполне возможно, я сошла с ума.

Пока я собирала со стола вещи и аккуратно складывала их в свой кожаный портфель, тысячи идей и вариантов крутились у меня в голове. Я не могла отрицать, что в Кейне было что-то притягательное. Он был красив, дико красив. Я была напряжена, мне казалось, что я — не я, чувства страха и уязвимости не покидали меня.

Впервые в жизни, я решила сделать что-то, несмотря на все чувства, борющиеся внутри меня. Несмотря на предупреждения.

Кроме того, это ведь переделка, переделка к лучшему. Никакого вреда она никому не причинит, даже наоборот — спасет не только Кейна, но и Бракса от возможной угрозы. Из всех людей на земле Бракс уж точно не заслужил всего этого — попасть в передрягу из-за непутевого брата.

Так для всех будет лучше, ведь правда? Оливия, Марси и любая другая девушка, которая пострадала от дурацких пари братства Каппы, будет отомщена. Братство Каппы лишится Кейна. И, очень на это надеюсь, получит хороший урок.

И, может быть, мы положим конец дурацким пари братства Каппы.