Глупец

До: Кейн

Стекло разлетелось по старому зелено-золотому линолеуму кухни. Моя взгляд тут же метнулся к сестре, у которой глаза расширились от ужаса. Она стояла неподвижно с согнутой рукой, как будто все еще держала только что выскользнувший мокрый стакан. У нее дрожали губы, ведь мы оба знали, что будет дальше. Это был просто стакан с эмблемой какой-то футбольной команды, который он принес из Бургер Кинга, стакан ему дали в подарок к обеденному меню. Дешевый стакан. Глупо, это все так глупо. Но если для него он имел значение, сейчас будет просто конец света.

Шаги доносились из коридора, тяжелые, знакомые шаги, и они приближались.

— Встань мне за спину, Кэти, — я резко прошептал. Она послушалась, и ее маленькие пальцы схватились за петли моих джинс. Ее лицо крепко прижималось к моей спине, я сделал глубокий вдох, успокаивающий вдох.

Он ворвался на кухню, как буря, остановился и вперил взгляд в пол, на осколки разбитого стакана. Его тело полностью загораживало дверной проем, лицо было красным как свекла, нос еще краснее. Налитые кровью глаза пылали, затем он сузил их и устремил свой гневный взгляд на меня:

— Что, черт возьми, ты наделал? — прорычал он, гнев исходил от него волнами.

— Это была случайность, стакан просто выскользнул.

Его туманный взгляд оторвался от меня, пытаясь сфокусировать взгляд на моей сестре:

— Это она сделала? Ты снова ее покрываешь, Кейн?

— Нет, это я разбил.

Он сделал два шага и уже стоял передо мной, затем схватил меня за воротник майки и дернул к себе так сильно, что майка порвалась, и я упал прямо на кусок разбитого стекла и поморщился, потому что осколок впился в ладонь.

— Лежи смирно, мешок дерьма, — сплюнул он. — Девка, ты это сделала?

Кэти зарыдала:

— Н-н-н-еет, сэр, — сказала она, заикаясь.

Я ненавидел его в тот момент, ненавидел больше, чем когда-либо в своей жизни. Я ненавидел его за то, что он заставляет мою сестру плакать, за то, что она испугалась.

— Ну что ж, один из вас должен заплатить за это, — сказал он невнятно, но я знал, что он не имеет в виду деньги. — Кто из вас будет на этот раз?

Я поднялся с пола, загораживая собой свою сестру:

— Я.

— Так и знал, что ты это скажешь, — сказал он, вытирая рукой подбородок. — Ведь ты всегда ведешь себя, как какой-то долбаный герой, ведь так, Кейн? — его глаза переместились на пол, исследуя осколки разбитого стакана, затем он присел и поднял дно стакана, которое осталось целым, но теперь у него были неровные и острые концы.

У меня внутри все заледенело, но как всегда я запихал страх куда подальше и смотрел, как он встает:

— Снимай футболку, малец, — приказал он. — Стань ко мне спиной и возьмись за стул.

Я посмотрел на него, прекрасно зная, что в моих глаза отражается лишь ненависть, он был очевидно больше меня, ведь мне было всего восемь. Но я все же сделал это, сделал то, что он мне сказал — сдернул с себя футболку, бросил ее на пол, развернулся к нему спиной и схватился за спинку стула. Костяшки моих пальцев побелели, ярость и страх переполняли меня, внутри я ощущал себя, как закипающий чайник.

Сестра стояла и рыдала, моя голова внезапно дернулась назад, так как он схватил меня за волосы и прошептал на ухо:

— Пикнешь и заработаешь еще одну букву, — он дернул еще раз. — Еще шесть букв, каждый раз, когда ты будешь все поганить, будешь получать новую букву. Слышишь меня, герой? Теперь будем играть по моим правилам, понял, умник?

Я кивнул и посмотрел на свою сестру, одними губами я сказал ей: «Ни звука».

Мое дыхание участилось, ведь раньше он такого не делал. Страх застрял у меня в горле, я ненавидел его даже больше, чем боль, которая вот-вот должна была меня накрыть. Я неотрывно смотрел на сестру, концентрировался.

Ждал.

Как раз перед тем, как битое дно врезалось в мою спину, я увидел, как моя сестренка прикрыла рот обеими руками и молча кричала. Я чувствовал, как он вырезает на моей спине первую букву. Это была буква “Г”.

У меня гремело в голове, но я смотрел на сестру, а потом больше ничего не мог увидеть, ничего, кроме красноты.