Год хорошего Кощея

Новогоднее желание Кощея

Тем временем Студенец, который давно зашёл в лабораторию, демонстративно громко кашлянул.

Учёные и Константин резко обернулись, заметив в помещении постороннего. Это было настолько неожиданно, что люди немного растерялись, и все обсуждения разом прекратились.

Первым опомнился Бессмертный.

– Господа, всё в полном порядке. Это ко мне… из налоговой…

Лица присутствующих вытянулись почти одновременно.

– Из налоговой? – женщина покосилась на электронные часы на стене, которые показывали начало третьего ночи.

– Наш консилиум закончен, – Константин улыбнулся. – Предлагаю всем разойтись. Нам надо выспаться. Завтра… уже сегодня… Новый год… Встретимся на корпоративе и всё обсудим. И если хотите, первого числа вы можете выйти с восьми утра на работу. Мы будем дальше заниматься нашей ящерицей и следить за её мутацией.

Он подошёл к столу, нажал на кнопку вызова. Вошли его телохранители Макарыч и Лёха. С вежливой настойчивостью они выпроводили учёных из лаборатории и закрыли двери с обратной стороны.

Два древних бога холода остались один на один – Студенец и племянник его Карачун. Младший широко улыбнулся. Заиграли ямочки щеках.

– Какая неожиданная встреча! Боярин Морозко собственной персоной! Надеюсь, ты с подарками?

Старик прищурился:

– Ай-яй-яй, племянник. Не стыдно? То-то я смотрю ты в этот год притих. А ты себе верен.

Константин непринужденно рассмеялся:

– Дядя, проходи, что же ты… как не родной?

Глядя в бледное, красивое лицо Карачуна, Студенец нахмурился:

– Ты откуда взял этот вирус?

– Из останков Змея Горыныча. Я их нашел в том месте, где Иван-богатырь завалил нашу редкую рептилию.

– Змей-то обычный был… А твои учёные говорят, что смертельно опасен…

– Присаживайся, дядя… Набегался поди перед Новым годом. Ты же у нас теперь как никак – Дед Мороз. Позволь за тобой поухаживать? – Константин придвинул Студенцу стул.

Тот недоверчиво глянул на Кощея, сел, пробурчал насуплено:

– Ты от вопроса-то не увиливай.

– А я не увиливаю, – второй стул Бессмертный придвинул себе, сел напротив. – Змеюшка у нас побывал в каких-то южных странах, там подхватил заразу, да приболел. Может быть, будь он здоров, Ваньку бы и сам сожрал. Ты же знаешь, он ел всё, что шевелится.

В это время Василиса и кот подкрались к самой двери, ведущую в лабораторию и остановились, заглядывая в щель. Им неплохо было видно Деда Студенца в профиль, но Бессмертный был к ним спиной.

Кощей закинул ногу на ногу, откинулся на спинку, выдерживая эффектную паузу. Мороз Иванович выжидал, так как знал склонность племянника к позёрству.

– Принес я останки сюда, в этот Мир, начал изучать и… вирус этот нашел. Стал экспериментировать… Радиацией облучал… всякими препаратами испытывал. Это был долгий путь… Он занял у меня почти десять лет. Можешь меня поздравить, я получил смертельно-опасный штамм, вызывающий необратимые мутации в живых биологических организмах.

Студенец резко подался вперед. Он, прищурившись, смотрел на племянника.

– А поздравить тебя с чем?

– Обижаешь, дядя, – Константин надул губы, как обиженный ребёнок, который хотел поделиться радостью, но не был оценен по достоинству. – Это же новое слово в науке!

– Слушай, племяш… Твои учёные тебе талдычат, что это – опасно для людей. А если твой вирус вырвется на свободу? Ты понимаешь, каковы могут быть последствия?

Бессмертный насмешливо прищурился:

– Кто вырвется? Горыныч? Из барокамеры? Да она на заказ сделана, выдерживает такое давление, что будь здоров. Нет, дядя, он не вырвется…

Студенец покосился на стекло и на аппарат, в котором в зеленоватом дыму шевелилось что-то чешуйчатое, непонятное, словно бы змеёныш прислонился боком к удерживающему его контейнеру. Казалось, что ему там тесновато.

– Не вырвется? – подозрительно спросил Студенец.

– Я – уверен на все сто, что он – не вырвется, – убеждённо произнёс племянник, и тонкая, хитрая улыбка скользнула по его губам. Он выждал паузу и добавил тихо и вкрадчиво: – Он – вылупится… Завтра в полночь, когда концентрация волшебства новогодней ночи в Москве, в этом многомилионном мегаполисе, достигнет максимума!

Старик некоторое время молчал, словно бы пытаясь оценить масштабность замысла Кощея. Наконец он произнёс с суровой решительностью:

– Думаешь, я это тебе позволю сделать?

Константин снова рассмеялся, встал и легкой, почти танцующей походкой дошёл до письменного стола, из которого достал обычный конверт из тех, что продают на почте специально для отправки Деду Морозу. С этим конвертом он вернулся к дяде, крутанулся на пятке и эффектным жестом вручил ему конверт.

– Что это? – не понял тот.

– Письмо Дедушке Морозу от мальчика Кощея… Впрочем, могу зачитать сам! Как полагается, со стульчика.

Бессмертный отобрал конверт обратно, ногой придвинул себе стул, изящно запрыгнул на него и замер в позе монументального памятника. После этого он достал из конверта листок бумаги, и, подражая интонациям маленького ребенка, принялся громко и с выражением читать:

– Дорогой Дедушка Мороз. Не смотря на то, что ты мой дядя по линии богов зимы, холода, мрака, я весь год был хорошим мальчиком. Я никого не уволил со своей фабрики. Даже сторожа Семёныча, который регулярно воровал и продолжает воровать продукцию со склада.

– Что ты несёшь? – чуть-чуть опешив от разыгрываемого спектакля, спросил Студенец.

Василиса и кот за дверью переглянулись. Не выжил ли Кощей из ума?

– Я регулярно платил всем зарплату и выдавал премии, – продолжал Константин. – А ещё по совету моего психотерапевта я участвовал в благотворительных акциях, посещал детские дома, помогал старикам, больницам и приютам для собачек и кошечек…

Он сделал паузу, и Морозу Ивановичу удалось вставить реплику:

– Это, действительно, хорошие дела. Тебе люди за это спасибо говорят! Зачем тебе тогда вирус? И… Прекрати уже этот балаган. Слезь со стула, большой уже!

Константин послушно спрыгнул вниз, но продолжил читать своим «детским» голоском дальше:

– Дорогой Дедушка Мороз, ты отлично знаешь, что я Ваньку-богатыря давно хотел добить, только он, гад, мне не попадался…

Василиса чуть не вскрикнула, но вовремя зажала рот руками, чтобы не выдать своего присутствия даже звуком.

Кощей, не зная, что за ним наблюдают, продолжал:

– Но в это год я его встретил, узнал, что он потерял работу, сидит без денег. Я трудоустроил его к себе на фабрику. Между прочим, с очень хорошей зарплатой. Я понимаю, что это никто не оценил бы, но ты-то знаешь, как я к нему отношусь на самом деле. Мне проще ещё один приют для блохастых построить, чем перед Ванькой расшаркиваться. Для меня это всё – настоящий подвиг, – он опустил письмо, и, лучезарно улыбаясь во весь рот, спросил: – Что, дедушка Мороз, я – хороший мальчик?

Студенец встал, подошел к племяннику и, положив руки ему на плечи, сказал с чувством:

– А я знал… Я знал! Всегда верил, что и в тебе есть что-то доброе. Ты молодец! Порадовал старика.

Константин улыбнулся немного застенчиво и спросил:

– Как насчет подарка для хорошего мальчика Кощея?

– Думаю, что заслужил! – Студенец обнял племянника.

Тот тоже радостно заключил в объятия дядю, отстранился, огляделся, сел прямо на стол под висящую ёлку на потолке.

– Я тут, под ёлочкой дочитаю, ладно? – спросил он.

Мороз Иванович кивнул.

Болтая ногами, Константин продолжил читать письмо:

– Я сделал много добрых дел за этот год. Больше, чем за много веков до этого. Прошу у тебя только об одном, Дедушка Мороз. Позволь мне, пожалуйста, выпустить в Новогоднюю ночь, когда пробьет полночь, на волю моего зараженного особо опасным вирусом Змея Горыныча. Все равно год, в котором я был хорошим мальчиком, закончится. Пусть уже все заразятся, мутируют и… умрут!

Раздался грохот. Это Мороз Иванович, который хотел сесть на стул, от неожиданности промахнулся мимо и упал.

– Э-э-э, – простонал он.

Константин спрыгнул со стола, бросился к нему, помог подняться, усадил, приговаривая:

– Чего ты так остро реагируешь, дядя? Хорошо, пусть не все умрут. Я потом… всех вылечу… кто выживет.

Студенец хватал ртом воздух, и никак не мог собраться с мыслями, чтобы высказать племяннику всё, что о нём думает. Наконец он почти простонал:

– Зачем тебе это?

Константин усмехнулся и сказал уже без всякого пафоса и актерской игры:

– Скучно мне, дядя. Я бы сам порой рад подохнуть со скуки, но я – бессмертный. Чем мне заниматься? Над златом чахнуть? Да, я не миллиардер. Я всего лишь скромный московский мультимиллионер. Деньги – есть. Но… не интересно всё это. Вот я и подумал… новое слово в науке, мутации… Сначала я выпущу своего зараженного Горыныча, а потом… буду спасать человечество! Мне найдётся чем заняться! Должен же я хоть как-то себя развлекать!

– Ты не изменился, – разочарованно покачал головой Студенец. – Полюбил бы кого-нибудь.

– Не могу я никого любить… не могу! Жалеть тоже не могу. Мне не трудно приехать в богадельню какую-нибудь и дать денег. И собачку за ушком почесать… Но вот тут, – он приложил руку к груди, туда, где у людей находится сердце. – Ты же знаешь, что у меня тут? Правильно – ни-че-го. Мне просто – скучно.

Мороз Иванович в какой-то мере понимал племянника. Бессмертие только изначально кажется наградой. Но многие древние боги сталкиваются с одной и той же, сводящей их с ума проблемой – чем занять бесконечно отпущенное время на существование.

Студенцу повезло. Он стал Дедом Морозом, нашел для себя новый смысл жизни. У него появилась возможность реализации, которой никогда не было раньше. Его любили и ждали каждый год. И он отвечал людям взаимностью. Потребность в простой любви, нужности и полезности у древних богов не меньше, чем у людей.

Кощей, однажды попав в новый для себя Мир, сумел с нуля подняться, получит несколько образований, сколотил крепко стоящий на ногах бизнес. Он заработал много денег… Но при этом совсем не знал, куда ещё себя приложить. Карачун был, несомненно, очень умён, почти до гениальности, но не знал, что делать со своим гением.

– Для этого ты решил выступить против людей?

– У меня нет цели убить всё человечество. Я не идиот. Так, сокращу население в половину. Я же сказал, что давно готовился. Работников своей фабрики я уже привил антивирусным препаратом против «Горыныча» под видом обычной плановой вакцинации. Сейчас же модно прививки делать. Я считаю так: должен же кто-то на ногах остаться и работать, когда моя ящерка разнесет по планете новую пандемию, – он дошёл до стекла, остановился, глядя, как внутри барокамеры показался в зеленом дыму крупный, подслеповатый глаз змееныша. – Всех ценных работников я сохраняю!

Кощей улыбался. В заражённой рептилии было его будущее. Возможно, интересное… Он любил неординарные задачи.

Дядю Бессмертный не стеснялся. Тот мог его не только осудить, но и понять. Константину хотелось быть услышанным, хотелось, чтобы хоть кто-то сказал, что он все это здорово придумал…

Но древний бог Студенец молчал.

– Я был безупречен в этот год по поведению, – после молчания сказал Кощей. – Я заслужил право на своё единственное новогоднее желание большим количеством добрых дел. Ведь так, Дедушка Мороз?

– Безупречен? – подозрительно спросил Студенец. – Ни одного плохого поступка за год?

– Идеален! – усмехнулся Кощей. – Я очень старался.

Студенец покачал головой и спросил с легким упреком:

– А Василиса?

– Какая ещё Василиса? Ты про что? – Константин обернулся. – Про уборщицу нашу, что ли? Я ей премию выписал! Или ты кого-то другого имеешь ввиду? Василис много.

– Нет, не уборщицу. Я про Василису Прекрасную. Ту самую, которую ты в Заколдованном Лесу бросил тридцать восемь лет назад. Думаешь, держать женщину в плену – хороший поступок?

– А-а-а! – протянул Бессмертный и блеснул белозубой улыбкой. – Вот ты про кого. Да та Василиса уж умерла, наверное.

Мороз Иванович прищурился и словно бы невзначай взглянул на двери шкафа, за которыми в полумраке стояла его гостья.

Бессмертный не заметил его взгляда. У него было хорошее расположение духа, поэтому он сказал:

– Пока год хорошего Кощея не закончился, я хочу сделать тебе, дядя, подарок. Помнишь, в девяностых, во время криминальной разборки, я порвал твой любимый баян?

– Было дело, – согласился Студенец.

Константин подошёл к столу и достал из-под него новенький, перевязанный подарочной ленточкой музыкальный инструмент.

– Оле-оп! Подарок для Деда Мороза! – он подхватил баян и водрузил его на колени дяде.

В этот же самый момент Кощей получил сильный удар палкой по голове. Это было настолько неожиданно, что он пролетел вперёд на несколько шагов, и только благодаря отличной координации движений удержался на ногах.