Год хорошего Кощея

Царевич отправляется на подвиги

Где-то в другом Мире в это же самое время Прохор мерил шагами горницу в тереме Деда Студенца.

В помещении было жарко, даже пол уже просох. Не смотря на тепло в доме, царевич был одет в свой уличный кафтан, валенки и шапку. Ещё он опоясался мечом, чтобы отправиться на подвиги богатырские.

Волшебное Зеркало снова включило транслирование Бабы Яги, но еще собиралось с силами, готовясь открыть Портал между Мирами. В Новогоднюю ночь, благодаря волшебной атмосфере праздника в Москве, ему удалось наладить устойчивый канал для переброски царского сына.

Добрый молодец видел сквозь стекло Кощея, и кулаки его невольно сжимались. Он совсем не понимал происходящего на крыше, кроме того, что Бессмертный угрожал детям. Вмешательство Фёдора в ситуацию царевич не оценил.

– Да что они там, без меня решили все подвиги совершить?! – переживал он. – Что это мужичье в мои дела богатырские лезет?

Молодец также видел, что Баба Яга переоделась, заметно омолодилась и сейчас больше походила на знатную боярыню. Это не делало её хорошей в глазах царского сына. Он знал, что бабка – ведьма лесная, которой доверять нельзя.

Прохор смотрел и на царевну. В коротком, мерцающем переливами платье она была хороша так, что сердце его молодецкое таяло от любви. Ему, богатырю, надо было её срочно спасти и от Кощея, и от Бабы Яги, и от всех тех странных людей, что носили одежду басурманскую.

– Потерпи, краса ненаглядная! Размету всю нечисть поганую! – бормотал царский сын.

– Дык… царевич-батюшка… того… – услужливо поддакивал Кузьма, который тоже с интересом смотрел показ Волшебного Зеркала.

Понимал он в происходящем ещё меньше Прохора, но ему было любопытно.

Царский сын достал меч из ножен:

– Кто главный герой на Руси? – внезапно он размахнулся, словно хотел разбить стеклянную поверхность. – Эй ты, диковина басурманская! Отправляй меня бить силу нечистую!

Волшебное Зеркало, собирая все свои силы, замерцало переливчатым светом, открывая Портал в другой Мир.

Некоторое время Прохор ничего не ощущал, а потом его потянуло куда-то вглубь мерцающей спирали за стеклянной поверхностью.

Перепуганный Кузьма, опасаясь, что с ним произойдет тоже самое, бросился вон из терема.