Голубой вереск

Глава 2

Казалось, даже оленьи головы на стенах в изумлении раскрыли рты. Какое-то время Иэн смотрел на девушку, не в силах произнести ни слова. С удивлением он заметил враждебное выражение на ее лице. Иэн не привык к тому, чтобы молодые женщины смотрели на него с ненавистью. И тем не менее эта девушка, гордо глядящая ему в глаза, несомненно считала его своим врагом, хотя Иэн понятия не имел, что же тому причиной.

— Сквоттеры? — наконец пробормотал он. — Что вы хотите этим сказать?

— Так называют людей, у которых нет собственного дома, и они вынуждены вселиться в бесхозное здание, — негромко произнесла Мойда.

— Но этот дом не бесхозный. По крайней мере у него был хозяин и будет снова, — ответил Иэн. — И что, здесь нет ни слуг, ни смотрителей?

— Есть старуха Маккэй, — сказала девушка, — и ее муж. Они жили здесь в течение шестидесяти лет, и хотя им не платят, они остались здесь из уважения к памяти покойного министра Маккрэггана.

— Не платят! — воскликнул Иэн, вспоминая сумму, которую его мать оправила агенту недвижимости. — Я должен это выяснить… Вы сказали, что вселились сюда, потому что вам негде жить. Никогда ранее не слышал о чем-либо подобном.

— Я предполагала, что вы именно так и подумаете, — с горечью в голосе произнесла Мойда, подчеркнув слово «вы».

— Наверное, будет лучше, если вы подробно объясните мне, что к чему, — предложил Иэн. — Может, присядем?

Почти примирительный тон его голоса — хотя Мойда вряд ли восприняла это как дипломатический шаг — застал ее врасплох. На мгновение она задумалась, и, казалось, ее враждебность немного пошла на убыль.

— Я, пожалуй, постою, — быстро ответила она.

— Как хотите, — сказал Иэн. — А теперь расскажите все с самого начала.

Теперь замешательство Мойды было очевидным. Немного подождав, она сказала:

— Примерно через месяц после смерти вашего деда моя сестра и ее муж погибли в автокатастрофе. В этой деревне у них был маленький домик, где они жили со своими двумя детьми. Я приехала сюда, чтобы присматривать за Хэмишем и Кэти, а через неделю ваш агент, даже не поставив нас в известность, продал дом и приказал нам убираться отсюда.

— Полагаю, это был мистер Скотт? — спросил Иэн.

— Верно, мистер Скотт, — ответила Мойда. — Он сказал, что исполняет ваши указания.

— Надо же! А почему вы послушались?

— У нас не было выбора. Приехали люди, которые купили дом. Они уже заплатили за него и ожидали, что к их приезду он будет пуст.

На мгновение полные губы девушки сжались. Иэн догадался, что ситуация была пренеприятнейшая.

— И поэтому вы решили жить здесь, — сказал он.

— Это справедливо, — парировала Мойда. Куда только подевались ее скованность и растерянность. Ее золотистые глаза сверкали. Иэн с улыбкой заметил, что она была похожа на борца за справедливость, одержавшего победу.

— И слуги вас пустили? — поинтересовался он.

— Там никого не было, — ответила Мойда. — Сиделки, ухаживавшие за мистером Маккрэгганом в последние дни, вернулись в Инвернесс; служанки были из местных, повару и дворецкому платили раз в неделю, и когда они не получили в срок свое жалованье, тоже покинули замок.

— Значит, вы со своими племянниками беспрепятственно обосновались в замке? — спросил Иэн.

— Верно. Вы прогнали нас из родного дома, и мы решили, что именно вы должны подыскать нам новое жилище.

— Положим, я скажу, что это не мое дело?

Мойда пожала плечами:

— Я предполагала, что именно так вы и скажете. Мы останемся здесь, пока вы не выселите нас силой.

От ее тона Иэну стало не по себе, и он внезапно почувствовал раздражение.

— А теперь послушайте, — сказал он. — Я понимаю, что после смерти деда возникло немало проблем, и ваши переживания, несомненно, можно понять. Более того, вашей ситуацией следует заняться, но все же я попрошу вас тихо покинуть это место и найти себе другое жилище. Скоро сюда приедет моя мать и ее гости. Вы не можете больше оставаться в замке.

— Это вы так считаете, — резко возразила Мойда. — Я же уже сказала: нам некуда уйти. Вы лишили этих детей крыши над головой, и вы должны обеспечить их новым домом.

— Разве в деревне или в поместье нет пустых домов? — поинтересовался Иэн.

— Конечно, нет, — ответила Мойда. — В Шотландии, как и везде, недостаток жилья.

— Так что конкретно вы от меня хотите? — спросил Иэн.

— Найдите нам дом, — попросила Мойда. — А пока мы останемся здесь.

— Это невозможно, и вы это знаете, — возразил Иэн. — И кстати, по какому праву вы эксплуатируете мою собственность? Полагаю, вам вздумалось открыть замок для посетителей и брать по шесть пенсов за вход?

— Нужно же нам на что-то жить, — ответила Мойда.

— А как же вы жили, прежде чем переехали сюда? — парировал Иэн.

На ее лице появилась легкая торжествующая улыбка, как будто она ожидала этого вопроса и знала, что ответ выбьет у него почву из-под ног.

— Муж моей сестры много лет получал кое-какие проценты. Они перестали идти незадолго до его смерти, но он немного подрабатывал, продавая то, что выращивал в своем саду. Он с женой усердно трудились, выращивая овощи. Здесь — возможно, вы этого не знаете, — овощи не так-то легко достать, и поэтому торговля шла бойко. Еще у них была теплица — они построили ее собственными руками. Когда нас вышвырнули из дому, мы не получили и пенса компенсации.

— Вижу, что проблема и впрямь непроста, — сказал Иэн, — но я ничем не могу помочь, пока не найду мистера Скотта. Мне надо спросить его, с какой стати он продал ваш дом.

Мойда рассмеялась.

— Если вы хотите найти его, вам придется проделать долгий путь, — сказала она. — Он уехал в Австралию.

— В Австралию! — изумленно воскликнул Иэн. — Но зачем?

— В деревне имеются различные предположения на этот счет, — ответила девушка, — но все склоняются к тому, что в его распоряжении была немалая сумма — достаточная, чтобы совершить такое путешествие. Кстати, с ним сбежала дочь школьного учителя. Ее муж сейчас служит в армии на Малайях, но ни у кого не хватает смелости написать ему письмо и обо всем рассказать.

— Вы хотите сказать, что Скотт сбежал с украденными деньгами?

— Так думает большинство местных жителей, — ответила Мойда. — Может, он и оставил вам деньги, вырученные за наш дом и от разных других сделок. Вы можете пойти в его офис и сами посмотреть. С тех пор, как он уехал, там никого нет.

— Боже! Ну и дела! — воскликнул Иэн.

Кусочки мозаики начинали складываться в ясную и полную картину. Иэн вспомнил слова своей матери: «Я послала ему тысячу фунтов и попросила уладить все дела». Это так на нее похоже, подумал он, — его мать была женщиной импульсивной и чересчур щедрой. Она даже не поинтересовалась, что за человек этот Скотт, а просто послала ему чек на крупную сумму.

Она всегда была такой. В детстве Иэна часто смущало то, что ее покупки исчислялись дюжинами, в то время как другие люди размышляли, хватит ли у них средств на что-то одно.

Всемогущий Доллар! В школе он часто испытывал смущение, когда одноклассники дразнили его из-за экстравагантных поступков его матери. Его посылки с едой всегда были в четыре раза больше, чем у остальных. Иэн никогда не признавался Беатрис в том, что часто прятал посланные ею подарки — ручки с золотыми перьями, платиновые наручные часы или запонки с бриллиантами. Он хранил их в коробке из-под леденцов, а сам, чтобы не отличаться от других мальчиков, покупал себе дешевые вещицы.

Да, именно эта чрезмерная щедрость со стороны Беатрис, несомненно, способствовала превращению Скотта в воришку. И все же даже этот случай, как, впрочем, и множество ему подобных, никогда не убедят ее в том, что деньги приносят не только радость, но и неприятности.

Но чья бы вина в том ни была, никак нельзя допустить, чтобы, приехав сюда, мать и Линетт обнаружили замок в распоряжении Мойды и ее племянников. С этим нужно что-то делать, но что именно?

— Кто отвечает за поместье?

— Никто.

— Но должен же быть хоть кто-то, — сказал Иэн. — Например, смотрители, они все еще там?

— Они живут на своих хуторах, — ответила Мойда. — Но им полгода не платили, так что они вряд ли считают себя вашими работниками.

— Если вы так много знаете о поместье и его жителях, — саркастически заметил Иэн, — может, вы подскажете, к кому я могу обратиться и обговорить эти вопросы?

— Если вы хотите знать, кто несет ответственность за поместье, говорю вам: таких людей нет, — ответила Мойда. — В коттедже главного смотрителя живет Монро, но он уже совсем дряхлый старик, и с ним невозможно разговаривать. Разве что о прошлом. Сомневаюсь, чтобы он понимал, что здесь сейчас происходит.

— Ну и делишки! — воскликнул Иэн. — Думаю, можно не спрашивать о том, кто ловит рыбу в реке?

Мойда не ответила, но он заметил на ее лице легкую улыбку и не удержался от колкости:

— Наверняка это моего лосося вы продавали по пять шиллингов за фунт?

— Лосось пойман в Скейге, — ответила Мойда.

— Фрукты и овощи тоже мои?

— Мы сажали салат, — сказала Мойда. — Садовника нет здесь вот уже четыре месяца. Алекс Тэвиш получил должность в садах герцога.

— Аркрэ! Вот кого мне нужно увидеть! — воскликнул Иэн. — Кстати, будьте так добры, снимите с ворот вашу табличку и уберите прилавок. В Скейге больше не будет туристов.

— Боюсь, что в таком случае вам придется кормить нас, — сказала Мойда.

— Я позабочусь о вас и детях, — пообещал Иэн.

— Спасибо, — ответила Мойда, — но вы же понимаете, бригадир, что нам требуется не просто какое-нибудь жилище, но равноценное тому, что мы потеряли.

В ее голосе слышались стальные нотки, и Иэн понял, что эта девушка из тех, чьей решительности невозможно противостоять. И все же она была такой маленькой и хрупкой. Ее голова едва достигала его плеча. Нет, с ней просто смешно вступать в спор!

Иэн на мгновение уставился на свою собеседницу. Юная женщина, и притом хорошенькая; обычно ему удавалось легко находить общий язык с женщинами, как с красавицами, так и с дурнушками. Но Мойда Макдональд обладала внутренней силой и мужеством, чего Иэн не ожидал от столь хрупкого создания.

В любой ситуации Иэн привык ощущать себя хозяином положения, но сейчас он испытывал замешательство. Интересно, усмехнулся он, что, если он ее поцелует и попросит не строить их себя глупенькую девочку. Много раз ему приходилось решать проблемы именно таким образом, а поцеловать Мойду было бы очень даже приятно.

Ее губы были красиво очерчены — да, она хороша, ничего не скажешь, подумал Иэн. Ее природная красота, без какого-либо намека на макияж, отчасти была сродни красоте Линетт. При этой мысли он почувствовал укол совести — как вообще можно сравнивать эту самонадеянную особу с милой и нежной Линетт?

— Я собираюсь съездить к герцогу Аркрэ, — сказал Иэн. — Утром мы решим вопрос о вашем переезде. Кстати, разрешите поинтересоваться, какую часть замка вы заняли?

— Мы на третьем этаже, — ответила Мойда. — Я попрошу миссис Маккэй приготовить для вас спальню.

— Благодарю вас, — сказал Иэн, — но в моем собственном доме я предпочитаю отдавать распоряжения сам.

Это был резкий ответ, и причем заслуженный. Иэн увидел, как румянец вновь залил лицо Мойды, а затем, пока он размышлял, не слишком ли грубо обошелся с ней, девушка пересекла холл и начала подниматься по широким дубовым ступеням. Он не знал, что еще ей сказать.

Постояв с минуту в растерянности, Иэн направился на поиски старухи Маккэй. Нашел он ее в большой, с высоким потолком кухне, куда в детстве он ходил за белыми, обсыпанными мукой плюшками, горячими, прямо из печи, и золотистыми блинами, только-только с раскаленной сковородки.

Миссис Маккэй было около восьмидесяти лет. Ее морщинистое лицо напоминало печеное яблоко. Иэн представился, и она внимательно посмотрела на него через очки. Несколько минут она вспоминала, кто он такой и что он здесь делает, а затем, узнав, радостно раскудахталась:

— Надо же, мастер Иэн! Я все думала, когда же вы появитесь. Вы теперь лэрд, но мы уже и надежду потеряли увидеть вас. Мой старик Маккэй твердил, что вы обязательно приедете на похороны деда, но нам сказали, что вы в далекой стране и не можете вернуться.

— Я был на Малайях, — ответил Иэн, — и узнал о смерти деда только через три недели.

— Жаль, что вы его не видели, — сказала миссис Маккэй. — В гробу старый лэрд выглядел как картинка. Ах, как давно вас здесь не было. Последний раз мы видели вас маленьким мальчиком.

— Да, столько времени прошло, — согласился Иэн. — Но вот я вернулся, миссис Маккэй, и мне нужна ваша помощь. Через два или три дня сюда приедет моя мать. Она привезет из Лондона нескольких своих слуг, но нам понадобится приходящая прислуга, чтобы навести здесь порядок. Не могли бы вы позаботиться обо мне в это время?

— С радостью, мастер Иэн, — правда, сейчас мне, наверное, не следует называть вас так. Я слышала, что у вас есть военное звание.

— Забудьте о нем, пока я здесь, — улыбнулся Иэн.

— Боже, сразу виден истинный джентльмен! — воскликнула старушка.

— Спасибо, миссис Маккэй. Тут столько нужно сделать. Не могли бы вы обратиться за помощью к деревенским девушкам?

— Да, конечно, — ответила она. — Я попрошу мисс Мойду поговорить с моей кузиной. Она знает, кого можно позвать.

— Мисс Макдональд покидает замок, — сухо произнес Иэн.

— Правда? А куда же вы поселите ее и двоих маленьких детишек?

— Я что-нибудь придумаю, — сказал он ей с напускной уверенностью.

Он заметил выражение любопытства на лице миссис Маккэй, но решил не поддаваться.

— Я буду очень благодарен, если вы покормите меня, — сказал Иэн. — Полагаю, здесь можно найти лосося.

По выражению лица старушки Иэн догадался, кто поймал лосося для Мойды. Старик Уилли Маккэй всегда был завзятым браконьером. Иэн вспомнил случай, когда он в детстве гостил в Скейге — за год до того, как мать обиделась и больше никогда не приезжала в замок, — Уилли Маккэй, рыбачивший поздно ночью с серебряной блесной на леске, был пойман одним из речных смотрителей.

Иэн был с дедом, когда тому донесли на Маккэя. Речной смотритель тогда кипел от негодования:

— Он заметил меня, сэр, и бросил удочку, а пойманного лосося засунул себе в штаны. Пытался убежать, но я догнал его и заставил объяснить, почему у него такая странная походка.

Дед Дункан громко расхохотался.

— Вы накажете его, сэр? — поинтересовался смотритель.

— Он уже и без того наказан, — ответил Дункан. — Мокрый лосось в штанах — наказание для любого уважающего себя мужчины.

Этот случай шестнадцатилетней давности до сих пор вызывал у Иэна улыбку.

— Передайте Уилли, что я всегда считал его превосходным знатоком рыбы, — сказал Иэн, выходя из кухни. Посмеиваясь, Иэн прошел по длинному, темному коридору в главный зал.

От него не скрылось, что здание запущено и уже давно нуждается в ремонте. Обои отстали от стен, краска потрескалась и облупилась. Интересно, что подумает о замке Линетт? Когда он в последний раз гостил у деда, здесь была только одна ванная комната со старомодной ванной, облицованной красным деревом и двумя ступеньками, чтобы залезть в нее. Дед наотрез отказывался поставить телефон, а вместо электричества замок освещался свечами.

Но Линетт не сможет долго выносить такие условия. Беатрис не терпелось обустроить замок. Иэн признал, что у нее это отлично получится. Мать обладала тонким вкусом, и ее представления о комфорте значительно облегчали ей жизнь.

И в то же время Иэну было бы жаль что-то менять здесь. По меньшей мере полтора века замок оставался неизменным, только количество оленьих голов в холле постоянно увеличивалось, а в библиотеке прибавлялись чучела орлов, тетеревов и рябчиков. Мебель была в свое время приобретена Маккрэгганом, который в конце восемнадцатого века пристроил к замку новое крыло.

«Мой прапрапрадед», — подумал Иэн. Внезапно он ощутил свое родство со всеми предками, что жили до него в Скейге, глядя из окон через голубую озерную гладь на поросшие вереском холмы на другом берегу.

Выйдя из замка через главную дверь, Иэн направился к машине. Автомобилей приезжих туристов уже не было. Зато он увидел двух ребятишек — Хэмиша и Кэти. Они шли по дороге, неся ту самую вывеску, которую Иэн видел на воротах замка. Дети уставились на Иэна широко раскрытыми глазами. Кэти улыбнулась. Какой милый ребенок, подумал Иэн.

— Тетя Мойда сказала, что ты лэрд, — заметила девочка.

— Верно.

— Мы думали, что ты старый.

— Извините, если разочаровал вас, — улыбнулся Иэн.

Кэти наклонила набок голову и внимательно посмотрела на Иэна. Своей милой непосредственностью девчушка напомнила ему птичку. Как и у брата, у нее были ярко-рыжие волосы, но в отличие от него веснушки отсутствовали.

— Тетя Мойда сказала, что ты рассердишься на нас, когда придешь, — сказала девочка. — Так ты сердишься?

Этот вопрос немного озадачил Иэна, и пока он пытался придумать ответ, Хэмиш серьезным тоном произнес:

— Он наш враг, Кэти. Нам не следует с ним разговаривать.

— Ваша тетя и вправду сказала, что я ваш враг? — поинтересовался Иэн.

Хэмиш утвердительно кивнул.

— Мы собираемся воевать с тобой, — заявил мальчик. — Ты будешь пытаться прогнать нас, но мы не уйдем. Это наше место.

— И мое тоже, — сказал Иэн. — Это мой дом, и мне не очень-то хочется с кем-то его делить. Вам не хотелось бы делить ваш дом со мной, так ведь?

Дети молчали.

— Мы не стали вы возражать, если бы тебе захотелось пожить у нас, — наконец произнесла Кэти.

Она кокетливо взглянула на Иэна, и тот, сраженный ее непосредственностью, откинул голову назад и рассмеялся.

— Благодарю, Кэти, — сказал он. — Никогда не забуду твою доброту. А с тобой, Хэмиш, — война до последней капли крови.

Иэн зашагал прочь и сел в машину. Заводя мотор, он увидел, что Кэти машет ему рукой. Он поехал прочь, сердитый на то, что эти дети, в отличие от него самого, чувствовали себя в замке как дома.

Тоже мне, «враг»! Как посмела эта дурочка забивать детям головы такой чепухой! Иэн почувствовал, что в этой ситуации он совершенно беспомощен. Может, ему и удавалось разрешать международные конфликты, но с такой, казалось бы, простой проблемой справиться не мог.

Да, Скотт поступил гадко и подло, но Иэн не сомневался — хотя бы что-то еще можно исправить. Наверняка его кузен Аркрэ поможет ему найти выход. В конце концов, герцог живет здесь постоянно и постарается сделать так, чтобы не вызвать злословия местного населения.

Но в данный момент Иэну меньше всего хотелось обращаться к кому-либо за помощью или советом. Весь день он провел в дороге, а вечер намеревался посвятить осмотру замка. Ему не терпелось поскорее изучить свое наследство. Но вместо этого ему пришлось вновь сесть за руль и ехать к родственнику, которого в глубине души он всегда считал недалеким человеком.

Замок Аркрэ стоял на высокой скале приблизительно в двадцати милях дальше по побережью. Как и Скейг, он был построен в средние века, но время от времени перестраивался, до тех пор, пока от первоначальных стен мало что осталось.

Псевдоготический стиль нового здания впечатлял; он наверняка вызвал бы восхищение пуристов, но Иэна сейчас волновала не архитектура, а его личные заботы.

Дородный краснощекий дворецкий, от которого сильно пахло спиртным, провел его по вымощенному мрамором полу в неуютную, неубранную библиотеку, где из окна открывался изумительный вид на море.

— Ваша светлость, к вам бригадир Маккрэгган. — Из-за письменного стола поднялся герцог, одетый в линялый килт и твидовый пиджак с костяными пуговицами. Он подошел к Иэну и протянул ладонь для рукопожатия.

Герцог был невысокого роста, с водянистыми голубыми глазами, седоватыми, начинающими редеть волосами и светлыми длинными усами. Речь его звучала отрывисто, резко контрастируя с его неброской внешностью и мягкими манерами.

— Иэн! Подумать только! Даже не знал, что ты здесь, на севере, или вообще где-то в Англии. Можно ли поохотиться в Скейге? Говорят, дичь там просто отменная!

— Я пришел за советом, Арчи, — сказал Иэн.

— Буду рад помочь, старина. Выпьешь чего-нибудь?

— Не откажусь, — ответил Иэн, чувствуя, что стакан крепкого виски будет очень даже кстати.

Герцог позвонил в колокольчик и отдал распоряжение дворецкому, который, очевидно, сам дегустировал виски на нижних этажах замка и не слишком торопился расставаться с графином. Затем герцог сел рядом с Иэном в одно из потрепанных кожаных кресел.

— Хорошо, что ты приехал в Скэйг, — сказал он. — Скучаю по старику.

— Я думал, вы не разговаривали друг с другом, — заметил Иэн.

— Никто не разговаривал с Дунканом Маккрэгганом больше нескольких дней, — заметил герцог. — Но все равно я по нему скучаю. Он из той же породы, что и мы. Таких уже почти не осталось. Охотничьи домики на болотах сейчас заняли эти выскочки — фабриканты и американцы.

Тут герцог вспомнил, что мать Иэна — американка, и смущенно кашлянул, отчего его глаза сделались еще более водянистыми.

— Слушай, Арчи, в Скейге сейчас такое творится, — начал Иэн.

— Это плохо, — сказал герцог. — Весной там полным-полно куропаток… Видел собственными глазами. Конечно же, егеря уже не те. Вредителей развелось много, но выводок неплохой…

— Я не о птицах, — перебил его Иэн.

— Тогда о чем? — поинтересовался герцог.

Иэн вкратце поведал о том, что увидел в замке. Рассказал, что письмо Скотту вернулось с пометкой «Адресат выбыл», и о том, как этот подлец выгнал Мойду и ее племянников, прикарманил деньги от продажи их дома, а заодно и чек Беатрис.

— Сквоттеры в Скейге! — воскликнул герцог, выслушав рассказ Иэна. — Боже, никогда не слышал о чем-то подобном! Сейчас даже наши замки нам не принадлежат. Бог весть кто занимает наши комнаты. Во всем должен быть свой предел. А еще и шпионят! Никакой личной жизни, никакого покоя! Черт возьми, если они хотят вселиться в твой дом, нужно что-то срочно предпринимать.

— Думаю, это не слишком простой случай, — сказал Иэн. — Та девушка — настоящая леди. Я думаю, что она свои действия рассматривает не более чем праведное возмездие.

— Черт побери, не в этом дело! — выпалил герцог. — Скажи, Скейг ведь принадлежит тебе? Если да, то по какому праву туда вселяются посторонние люди? Подумать только, спят в лучших спальнях.

— Они заняли третий этаж, — сказал Иэн.

— Твой дед, наверное, в гробу ворочается.

— Арчи, проблема в том, что я не знаю, что мне делать. Как мне найти дом для этой девушки? Конечно, я могу брать с нее номинальную плату.

— Это невозможно! — ответил герцог. — Хутора и так перенаселены. На прошлой неделе я говорил об этом с агентом по продаже недвижимости. «Это противоречит санитарным нормам!» Знаешь, что мне ответил этот подлец?

— Понятия не имею, — признался Иэн.

— Он сказал: «А что вы предлагаете, ваша светлость?» Он прекрасно знал, что у меня не больше возможностей построить еще один дом, чем купить Кох-и-Hyp?

— Значит, свободных домов нет, — сказал Иэн. — Да они никуда и не уйдут, а в полицию обращаться как-то неудобно.

— В полицию! — презрительно усмехнулся герцог. — От нее вообще никакой пользы. Только и делают, что гоняют по дороге туда-сюда. Браконьерство — это просто позор! Туристы творят все, что им вздумается! Один из них даже осмелился зайти в теплицу, где я провожу эксперименты с голубым вереском. Оставил дверь открытой и чуть было не погубил мои растения. Я обратился в полицию, а там сказали, что ничем не могут помочь. Полиция! Что обращайся, что не обращайся.

— Как там у тебя обстоят дела с голубым вереском? — поинтересовался Иэн.

Он знал, что голубой вереск — хобби герцога. Несколько лет он пытается вывести сорт ярко-голубого цвета. В ответ на вопрос Иэна герцог оглянулся через плечо, как будто кто-то стоял у него за спиной, и понизил голос до шипящего шепота:

— Я получил его, старина!

— Именно голубой?

— Тс-с! Это секрет! В последнее время здесь вертится много подозрительных личностей. Не доверяю им. В Глазго есть одна фирма, они там занимаются тем же самым, и Америка заинтересовалась.

— Ты скоро разбогатеешь, Арчи!

Герцог покачал головой:

— Деньги для меня не главное, хотя и они не помешают. Главное — стать первым в этой области. Не хочу, чтобы меня опередили эти чертовы янки. Голубой вереск должен принадлежать Шотландии, и никому больше.

— А что там за фирма в Глазго? — спросил Иэн.

— Они еще не добились результата! Черт возьми, это в первую очередь моя идея. Если бы не все эти разговоры, никто не знал бы о моих намерениях до тех пор, пока я не осуществлю задуманное. Примерно через неделю будет видно, достиг ли я успеха. Только никому ни слова, ладно?

— Конечно, Арчи! Это великое достижение!

— Вот и я так думаю, — согласился Арчи, и его бледные губы сложились в блаженную улыбку.

— А теперь давай вернемся к моим проблемам, — напомнил Иэн. — Пока что ты не слишком мне помог.

— Даже не знаю, что сказать, — ответил герцог. — Слышал, что этот Скотт сбежал с дочерью учителя. Когда-то я знавал его отца. Одно время даже обращался к нему, пока не нашел адвокатов в Инвернессе. Старик Скотт был хороший человек, чего никак не скажешь о его сыне. Избегал смотреть людям в глаза. Терпеть не могу таких типов! Предупреждал же Дункана, что нельзя ему доверять. Но он меня и слушать не хотел.

— Мне придется навести кое-какие справки, — сказал Иэн, — но в основном и так все ясно. Скотт-младший сбежал, прихватил с собой все деньги до последнего пенни.

— Вот беда! — пробормотал герцог. — Советую обратиться к моим людям — в контору Андерсон, Андерсон и Андерсон. Вот уж кому можно доверять. Правда, я с трудом помню, кто из них кто. Всегда обращаюсь к тому, у которого на носу бородавки.

— Постараюсь запомнить, — серьезно произнес Иэн. — Полагаю, если пока я ничего не могу сделать, то должен хотя бы переселить мисс Макдональд и детей в гостиницу.

— Вот чего бы я тебе не советовал, — быстро возразил герцог. — Это было бы большой ошибкой с твоей стороны, старина. Стоит взять на себя ответственность, обязательства, — и не знаешь, чем дело закончится.

— Сомневаюсь, что эти сквоттеры куда-то уйдут, — сказал Иэн. — Они ждут, чтобы я нашел для них дом.

— Вот и построй, — посоветовал герцог. — Уж ты-то можешь себе это позволить.

В его голосе слышалась обида, и Иэн почувствовал неловкость.

— Но на это уйдут месяцы, — торопливо возразил он. — Ты хочешь сказать, что до тех пор им придется жить в замке?

— Там хватит места для всех, — заметил герцог. — Конечно, это попахивает коммунизмом! Лично я вряд ли я стал бы с этим мириться. Но похоже, у тебя нет другого выхода.

— По-твоему, моя мать согласится с таким положением дел? — спросил Иэн. — Кроме того, она собирается привезти с собой уйму гостей.

— Извини, ничем не могу помочь, — ответил герцог. — Буду рад, если пригласишь меня поохотиться. Мне всегда нравился Скейг.

— Конечно, приезжай, — сказал Иэн. — Я хочу, чтобы ты познакомился с Линетт Трент.

При упоминании имени своей невесты голос Иэна стал мягким и глубоким. Говоря о Линетт, он живо представил ее — голубые глаза, золотисто-пепельные волосы, обрамлявшие прелестное лицо. «Линетт! Линетт!» — взывал к ней голос его сердца — или это его тело тосковало по ее ласкам?

Герцог наморщил лоб, как будто пытаясь что-то вспомнить.

— Боже! Как же я мог забыть? — наконец проговорил он. — Три дня назад получил письмо от Седрика. Он встретил в Лондоне твою мать, она и рассказала ему о вашей помолвке. Поздравляю, старина!

— Спасибо, — сказал Иэн. — Она просто прелесть.

— Надеюсь, ей понравится Скейг. Хотелось бы, чтобы вы там обосновались, — произнес герцог. — Землевладельцев становится все меньше.

— Сомневаюсь, что мы надолго задержимся в Скейге. Мне там, конечно, нравится, но Линетт предпочитает Лондон.

— Жаль, — заметил герцог. — Хотя, кто знает, возможно, после замужества она изменит свое мнение. Ты уж извини, ничем не могу помочь насчет сквоттеров, старина. Если не можешь выставить их, запри их в подземельях. Наши предки наверняка именно так и поступили бы. Боже, разве те времени сравнить с нашими!

Обменявшись несколькими любезностями с кузеном, Иэн попрощался и покинул замок. Ведя машину обратно в Скейг, он подумал, что герцог никогда не отличался умом. Иэн любил своего родственника, как любят всякого, кого знаешь с детства, но было просто смешно предполагать, что Арчи поможет ему решить проблемы. Аркрэ интересовали лишь две вещи: охота на куропаток и голубой вереск. Во всех остальных вопросах герцога отличали доходящие до абсурда невежественность и безразличие.

По дороге домой Иэн решил, что завтра утром нужно позвонить в Инвернесс и попросить адвокатов герцога прислать кого-нибудь для решения проблем в поместье. Но даже хваленые Андерсон, Андерсон и Андерсон вряд ли придумают, что делать с Мойдой Макдональд, Хэмишем и Кэти.

Им нужен дом, но, как сказал герцог, свободных нет ни одного.

В подавленном настроении Иэн ехал по прибрежной дороге, затем повернул к долине Скейг. Лучи заходящего солнца освещали пустошь, в реке отражалось золотистое небо. Пейзаж поражал своей красотой и умиротворенностью.

Впереди показались крыши и трубы деревенских домов, а над ними возвышался замок, суровый и серый. Пустые окна, казалось, на мгновение наполнились светом — в них отразились отблески золотисто-красного неба. Иэн внезапно воспрянул духом. Пусть впереди его и поджидают неприятности, но здесь его дом, родина его предков.

Машина свернула за поворот. Иэн продумал о том, что ему еще предстоит столкнуться с тысячей проблем. Он решил снова поговорить с Мойдой Макдональд и попытаться воззвать к ее здравому смыслу. Противоречить ей бесполезно, решил он. Если он хочет, чтобы она покинула дом до приезда Беатрис, ему следует вести себя очень осторожно.

Объехав развалины, Иэн заметил рядом с входной дверью огромный лимузин. Единственный взгляд на серебристо-голубой автомобиль, его блестящие хромированные фары и груду багажа — и Иэн понял, что строить дипломатические планы уже поздно.

Резко нажав на тормоза, он остановил машину. По лестнице вверх и вниз сновали слуги. Через открытую дверь слышались голоса. Да, слишком поздно — Беатрис и Линетт уже прибыли, хотя Иэн никак не мог понять, к чему такая спешка.

Внезапно он понял: нужно выяснить, что произошло. И, желая поскорее убедиться, что никакой катастрофы пока не случилось, Иэн выскочил из машины и побежал в дом.

В большом холле было полно людей. Все они столпились вокруг невысокой женщины в соболиной шубе и с бриллиантовыми серьгами в ушах.

Увидев Иэна, она с радостным возгласом кинулась к нему с распростертыми объятиями. Такое выражение чувств могло показаться театральным жестом, но у Беатрис это было частью ее импульсивного характера.

— Иэн, дорогой мой! — воскликнула она. — Мы не могли быстро добраться сюда и поэтому не застали тебя. Случилось нечто ужасное!