Гордячка

Глава 19

В камине развели огонь, чтобы не было так зябко. Тени, отбрасываемые пламенем, плясали на деревянном потолке и ложились темно-красными отблесками на панели стен. Шелковые настенные драпри и золотистые парчовые шторы смягчали декор величественной гостиной. В кресле перед камином, скрестив ноги, уютно расположился Себастьян Фабуа. Его бородатый профиль был суров, но в выражении лица не было ничего угрожающего, когда он задумчиво глядел на огонь; даже не верилось, что именно этот джентльмен с благородной наружностью виновен в гибели двух людей.

– А, это ты, Гийом!.. – проговорил по-французски Себастьян, заметив слугу, застывшего у порога. – Поставь все там, пожалуйста. Я сам все сделаю.

Гийом наклонил голову и поставил поднос на инкрустированный столик рядом с Себастьяном. Это был худой, молчаливый человек с обезображенным лицом – в детстве он попал в дорожную катастрофу. Поклонившись в пояс, слуга вышел; при этом на его лице, как всегда, застыло сонное выражение.

В очаге взметнулись искры от упавшего полена, и рука Себастьяна, потянувшаяся за бутылкой, замерла в воздухе. Подняв голову, он прислушался к тихим шагам в коридоре и удивился: почему Гийом возвращается, ведь он предупредил, что не хочет, чтобы его беспокоили.

– Добрый вечер, Себастьян. Надеюсь, не потревожил? Глухой, надменно звучащий голос был настолько похож на голос Ллуэллина Хауэлла, что по спине Себастьяна забегали мурашки. Вскочив на ноги, он резко повернулся, и губы его расползлись в улыбке, когда он увидел перед собой рослого человека. На Моргане была кожаная куртка и белая рубашка, а его сапоги покрылись пылью. Растрепанные пряди каштановых волос падали на лоб, а проницательные голубые глаза были холодны как лед, когда он взглянул в бородатое лицо своего заклятого врага. «Он стал высоким и, бесспорно, крепким мужчиной, – отметил про себя Себастьян. – У него осанка человека, привыкшего повелевать. С таким нелегко справиться». Но если грозный вид гостя и пугал кого-то, то Себастьян Фабуа был от него в восторге.

– До чего же представительным мужчиной ты стал, милый племянничек! – заметил он, продолжая улыбаться. – Я рад, что ты определенно из породы Хауэллов. Тем приятнее будет помериться с тобой силами.

– И что вы намерены предпринять? – холодно осведомился Морган. – Убить меня? – Он не сводил глаз с лица Себастьяна, и тот впервые в жизни увидел перед собой человека, который совершенно его не боялся.

– Мне всегда было ясно, что паше противостояние неизбежно приведет к тому, что одному из нас суждено погибнуть. – Себастьян поднес рюмку к губам и отпил глоток. – Не хочешь выпить? Сотерн, тысяча восемьсот шестьдесят третьего года. Я приобрел его во Франции в начале года и считаю, что ему нет равных.

Морган не ответил. Ненависть, копившаяся в нем так долго, выплеснулась наружу, и он подумал, что не стоило так долго ждать. За прошедшие пятнадцать лет Себастьян Фабуа не изменился, если не считать проседи в бороде. Было очевидно, что он так же силен, как в молодости, и инстинкт подсказывал Моргану, что с этим противником следует считаться.

– Должен признаться, я ждал твоего появления раньше, – заметил Себастьян, оглянувшись на часы в оправе вишневого дерева, висевшие на стене у него за спиной. – Неужели ты спускался с Брекенского холма в такой темноте?

– Вечером я заехал к Джону Ллойду. Он ознакомил меня со всеми подробностями твоих деяний с той поры, как ты стал хозяином Пенлис Уэллса.

Губы Себастьяна дрогнули в усмешке:

– В твоем топе столько ярости, mon ami.[13] Пожалуй, ты ненавидишь меня даже больше, чем пятнадцать лет назад, когда я выгнал тебя отсюда! Каким же бесхребетным юнцом ты был тогда! Интересно, изменился ли ты с тех нор?

Морган сдержал себя, понимая, что Себастьян намеренно заводит его. Потерять сейчас самообладание означало бы дать противнику лишний шанс, а этого нельзя было допустить. Хотя он не знает страха, но он не глупец, а Себастьян Фабуа, несмотря на свои шестьдесят лет, – весьма грозный противник.

– Вижу, что тебе нечего сказать, – заметил Себастьян, когда молчание в гостиной затянулось. – Впрочем, это не важно. Зато у меня есть что порассказать. Я многое изменил в управлении хозяйством, но уверен, что Ллойд известил тебя об этом. – Он покачал головой, думая о пожилом арендаторе, работавшем на этих землях со времен Ллуэллина. – Упрямый старый осел, этот Ллойд! Пожалуй, придется выгнать его за болтливый язык.

– Неужели?! Вы так уверены, что все еще вправе принимать подобные решения?

Глаза Себастьяна сверкнули:

– Уж не угрожаешь ли ты мне, мой мальчик? Предупреждаю: лучше не доводить меня до белого каления. Когда я разъярен, со мной шутки плохи. Кроме того, в моем распоряжении имеется такое оружие, использование которого тебе придется не по нутру.

– У меня тоже есть оружие, Себастьян, – тихо проговорил Морган. – В том числе подлинные документы, свидетельствующие о том, что я родился от законного брака и что кровь Хауэллов, которая течет в моих жилах – и никогда не текла в ваших, – дает мне право отобрать у вас все, что вы отняли у меня.

Лицо Себастьяна исказилось от злобы.

– Как смело! – фыркнул он. – Может быть, ты и в почете у безмозглой британской королевы и пользуешься уважением пэров Англии, но ты забыл, что здесь ты никто, всего лишь безродный выродок, которого я давно вышвырнул отсюда!

Морган едва не бросился на негодяя. Но он прекрасно понимал, что тот именно этого и добивается: неумолимый и непредсказуемый, как змея, Себастьян, вероятно, был вооружен кинжалом, который без колебания всадил бы ему в спину. Подавив всплеск гнева, Морган не двинулся с места.

Себастьян, стоявший спиной к камину, ухмыльнулся, встретив его взгляд.

– Должен признать, что ты научился владеть собой, мой мальчик. К дисциплине нелегко привыкнуть, но, видимо, служба в армии приучает к ней, bien?[14] Кроме того, твоему самоутверждению способствует сознание того, что на тебе больше нет срама внебрачного рождения. Ту-ту-ту, не нужно так скалиться на меня! Может, ты и производил на кого-то впечатление своим грозным видом, но, смею тебя уверить, на меня это не действует. Я все еще тот самый человек, каким появился здесь впервые, и расправлюсь с тобой с той же легкостью, что и тогда.

– Напрасно вы так в этом уверены, – бархатным голосом проговорил Морган, которого слова Себастьяна нисколько не смутили. Окинув врага холодным взглядом, он принялся стаскивать перчатки. – Вы всегда были бахвалом и ублюдком, простите за выражение.

Себастьян отпил еще глоток. Его движения были такими же неспешными, как и движения Моргана. Оба они стремились показать, что никакие оскорбления не выведут их из себя. Надменно вскинув голову и сверкая глазами, Себастьян ровным голосом произнес:

– Хватит словесной дуэли! Мне это надоело, так что позволь сообщить тебе то, отчего ты перестанешь надувать щеки. – Предвкушая удовольствие, он сделал паузу. – У меня в башне заперта молодая женщина! – выпалил он. – Поскольку я не хочу, чтобы ты совершил какую-нибудь глупость, я приказал Гийому немедленно прикончить ее, если ты попытаешься причинить мне вред. Ее зовут, если ты еще не догадался, Сэйбл Сен-Жермен.

Морган стал бледен как мел. Себастьян же разразился демоническим хохотом. До чего же Моргану хотелось броситься на мерзавца и свернуть ему шею, но он сумел и на этот раз сдержаться, понимая, что на кон поставлена жизнь Сэйбл.

Он видел, что Себастьян не лжет. Одного взгляда на его ухмыляющуюся физиономию было достаточно, чтобы убедиться в этом.

– Ну как, удивлен? – усмехнулся Себастьян. – На это я и рассчитывал. Девчонка здесь, и должен сказать, что ты подцепил знатную красотку. Жаль, что у вас обоих нет будущего. Да, поистине жаль, – повторил он, покачав головой.

– Клянусь Господом, если только вы посмеете… – сквозь зубы пробормотал Морган.

– И не думаю причинять ей зло, – заверил капитана Себастьян. – Мне было бы жаль портить такую красоту.

Не выдержав, Морган сделал угрожающий шаг, и в тот же миг в руке Себастьяна появился пистолет. Он был заряжен, и его дуло было направлено прямо в широкую грудь Моргана. Это заставило капитана остановиться, так как он понимал, что не поможет Сэйбл, если умрет до того, как сумеет спасти ее.

– Ты мудро поступаешь, уважая мое оружие, – заметил Себастьян, явно наслаждаясь ситуацией. Как приятна была ему эта встреча – гораздо приятнее, чем могло привидеться в мечтах! Он не только заполучил Моргана Кэри, как и хотел все эти годы, но в его власти оказалось и самое уязвимое место капитана – его сердце!

– Отпустите ее, Себастьян, – сказал Морган. – Наш конфликт се не касается.

Дуло пистолета по-прежнему было направлено в грудь капитана.

– Как по-рыцарски, мой мальчик! Но я не собираюсь лишаться своих козырей. Поэтому начну с твоей красотки. Интересно, много ли времени потребуется, чтобы сломить тебя? – задумчиво проговорил он. – Я стану пытать ее в твоем присутствии. Нет-нет! – предупредил он, увидев, что Морган готов к прыжку. – Не двигайся. Сделаешь хоть один шаг, mon ami, и я размозжу тебе…

Грохот выстрела был таким оглушительным, что поначалу Морган подумал: Себастьян выстрелил в него. Но когда дым рассеялся, он сообразил, что пуля не задела его. Более того, Себестьян издавал громкие стоны. Когда же Морган наконец окончательно пришел в себя, перед ним предстала картина, которую он помнил до конца своих дней. Себестьян лежал у стены, прижимая к груди окровавленную руку, а в дверях стояла Сэйбл, сжимая побелевшими пальцами дымящийся пистолет. Смертельно бледная, она никак не могла справиться с дрожью, но в ее глазах светилась решимость. Муслиновое платье девушки было в пыли, в растрепанных волосах поблескивали нити паутины. Но она была жива и невредима!

– Сэйбл, немедленно уходите отсюда! – закричал Морган в надежде, что она его послушается.

– Нет, – прошептала Сэйбл, глядя на него своими огромными глазами. – Без вас я никуда не уйду!

Морган чертыхнулся и подошел к ней. Вырвав из ее онемевших рук пистолет, он обнял ее за плечи и, бросив последний взгляд на неподвижное тело Себастьяна, потащил девушку из комнаты. Когда они повернули за угол в дальнем конце коридора, Сэйбл вскрикнула, увидев огромную фигуру человека, загородившего им путь. Один глаз у него был с бельмом, а рот широко раскрыт. Это Гийом спешил к хозяину на выручку.

Загородив грудью девушку, Морган бросился на слугу, размахивая рукояткой пистолета. Удар холодной стали пришелся Гийому под подбородок, и он без единого звука упал на пол. Морган выпрямился и протянул Сэйбл руку. Но тотчас же резко обернулся, уловив в противоположном конце коридора какое-то движение.

Это был Себастьян, ковылявший из гостиной с пистолетом в окровавленной руке. Мгновенно среагировав, Морган прикрыл Сэйбл своим телом как раз в тот момент, когда раздался выстрел. Услыхав, как пуля просвистела у него над головой, не причинив им вреда, Морган, не теряя времени, потащил девушку за собой.

– Остановите их! – дико завыл Себастьян, сообразив, что промахнулся. – Остановите их, я сказал!

Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Морган был в Пенлис Уэллс в последний раз, но он все еще помнил каждый закоулок многочисленных переходов и помещений огромного замка. Понимая, что скоро их окружит множество слуг, он повел Сэйбл вниз по ступенькам, выходившим в коридор, соединявший каморку дворецкого и кухню с рядом комнат для приема гостей в северном крыле замка. Теперь их окружала почти абсолютная темнота. Сэйбл внезапно споткнулась, и Морган остановился.

– Ты сможешь идти, любовь моя?

– Думаю, смогу, – ответила она, но голос изменил ей, и он понял, что она вот-вот разрыдается.

Сердце Моргана мучительно сжалось, когда он подумал о том, что никогда не был достоин любви, которую эта мужественная молодая женщина так самоотверженно отдала ему.

Морган поднял ее на руки и привлек Сэйбл к себе, ощущая тепло и знакомый аромат ее тела. Сэйбл обняла его за шею и крепко прижалась к груди. Ее плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.

– О, Морган, тебе не надо было появляться здесь! Себастьян запер меня в каземате, но у меня был ключ. Я подождала до темноты, вышла из каземата, но, когда спустилась вниз, услышала голоса. Узнав твой голос, я не могла допустить, чтобы он причинил тебе вред! Я нашла пистолет, висевший в кобуре у входа, и попыталась помешать ему тебя убить.

Он уткнулся лицом в ее распущенные волосы и закрыл глаза.

– Ты совершила мужественный поступок, и теперь мы в безопасности.

На его рубашку закапали горячие слезы.

– Ты уверен?

Моргану хотелось бы заверить ее, что это так, но на деле все обстояло иначе. Несомненно, Себастьян поднял тревогу, и с минуты на минуту слуги могли спустить собак. За себя он не беспокоился, так как мог бы спастись от них, поскольку знал родной дом как свои пять пальцев. Но ведь с ним была Сэйбл! Ее необходимо срочно увести подальше от этого безумца, который заключил девушку в темницу, подальше от его демонических глаз, в которых было столько ненависти и нескрываемой похоти.

– Этот переход ведет к хранилищам, – тихо пояснил Морган. – Оттуда мы можем попасть к конюшне. Нужно поспешить, когда мы выйдем во двор, так как там нас могут нагнать собаки. Ты сможешь идти, любовь моя?

Он уже привык к темноте и увидел изумрудный блеск ее глаз, когда она повернулась к нему. Девушка, не в силах говорить, лишь молча кивнула, и у Моргана вновь сжалось сердце от всепоглощающей любви к ней.

– Сэйбл… – шепнул он, но скрип открывающейся позади них двери заставил их отпрянуть друг от друга.

Морган проворно загородил Сэйбл своим телом и вытащил из-за пояса пистолет, правда, незаряженный, но другого оружия у него не было. В следующее мгновение в глаза им ударил луч света, и Морган почувствовал, как пальцы девушки крепко сжали его руку.

– Мистер Морган? Это вы? Если да, то выходите сюда. Это Оуэн Гарольд.

Сэйбл услышала хриплый смех Моргана:

– Оуэн, старина, оказывается, ты все еще в замке? Свет фонаря стал ярче, и Сэйбл, вставшая на цыпочки, чтобы взглянуть через плечо Моргана, увидела высохшего старика, направлявшегося к ним. На нем были простые рубаха, брюки и поношенный фартук, а на ногах – грубые башмаки. Когда свет упал на суровое лицо Моргана, старик широко улыбнулся.

– Да это сам молодой хозяин Хауэлла! – пробормотал он. – Я знал, что никто другой не смог бы так разделаться с этой скотиной Гийомом. Вы очень неплохо выглядите, мистер, а лицо и фигура – в точности как у вашего дедушки. – Из глаз старика полились слезы, и он схватил Моргана за руку своими высохшими пальцами. – Значит, вы вернулись домой?

Морган нахмурился.

– Сначала нужно увести отсюда леди Сэйбл, а уж потом я буду думать обо всем остальном.

– Да, мистер, конечно! – согласился старик, заметив, что прелестная девушка прижимается к Моргану, не сводя с него огромных зеленых глаз. – Я сходил в конюшню и сказал Квентину, чтобы он оседлал коня. Нет, я не думал, что Себастьяну удастся прогнать вас! – поспешно добавил Оуэн, опасаясь, что Морган обидится. – Просто на всякий случай… Кстати, вы можете воспользоваться подземным ходом. Там они вас не найдут.

– Ты просто сокровище, Оуэн! – хрипло сказал Морган, облегченно вздохнув. Когда он взглянул на бледную Сэйбл, выражение его лица смягчилось. – Здесь есть подземный ход, который ведет к конюшне. Его прорыли во времена моих предков, и я думаю, что даже Себастьяну о нем неизвестно. Рискнем.

Она молча кивнула. Все чувства девушки отражались в се глазах. Моргану ужасно хотелось обнять ее и сказать, что им больше не о чем беспокоиться, но нужно было торопиться. Через толстые каменные стены глухо доносилось завывание собак. Сэйбл вздрогнула, и Морган взял се за руку.

– Пошли!

Девушка молча последовала за ним по темному переходу. Тени их скользили по скупо освещенной светом фонаря степе. С Морганом Сэйбл не было страшно, но крайней мере за себя, но она понимала, какую угрозу представляют собой темные силы, олицетворяемые Себастьяном. Нельзя допустить, чтобы Морган снова встретился с этим чудовищем. И хотя сам капитан никогда бы не признался в этом, она инстинктивно чувствовала, что одному Моргану не справиться с таким человеком.

В подземелье было холодно и влажно, и Сэйбл с облегчением вздохнула, добравшись наконец до теплой конюшни, где пахло сеном и конской упряжью. Когда они выбрались из люка, устроенного в полу, их встретил симпатичный юноша в бриджах и кожаной куртке. Его темные глаза округлились: он с восхищением взирал на сэра Моргана, о котором в Пенлис Уэллс ходили легенды!

– Я оседлал для вас Дамаска, сэр. Он самый быстрый копь в хозяйской конюшне, – сказал юноша.

– Спасибо, Квентин! Веди его сюда и прихвати того коня, на котором я приехал.

– Хорошо, сэр.

У Сэйбл полегчало на душе, когда она увидела черного как смоль арабского скакуна, которого Квентин вывел из соседнего стойла. Такого коня Себастьяну никогда не удастся догнать! Морган взял фыркающее животное за узду и повел в маленький дворик. Там он подозвал Сэйбл и усадил ее в седло, при этом его руки на миг задержались на ее топкой талии. Ночь была безлунной, но он видел, как побледнела Сэйбл, молча взиравшая на него.

Он крепко пожал ей руку.

– Обещаю, что я выведу тебя отсюда. Судя по всему, они сейчас ищут нас во внутреннем дворике. Мы поедем через южные ворота и дальше – вдоль реки, а не по горной дороге, как, вероятно, подумает Себастьян.

Морган, прищурившись, взглянул на огни в окнах главного блока. Возможно, они успели бы доехать и по горной дороге, пока Себастьян перевязывает руку, но Морган не желал рисковать: ведь с ним ехала Сэйбл. Страдающий от боли и жаждущий мести, Себастьян был теперь опаснее раненого тигра.

– Морган!… – Тонкие пальцы девушки потянули его за рукав, и он оглянулся. – Куда мы поедем? Есть ли в Эйбердере люди, которые не побоятся помочь нам?

– Когда речь идет о Себастьяне, все жители любой деревни придут нам на помощь. Не будь я уверен в этом, не оставил бы тебя.

– Т-ты оставишь меня? – Сэйбл похолодела. И когда он кивнул, облизала пересохшие губы. – Но почему?

– Мне нужно вернуться, чтобы рассчитаться с Себастьяном.

Сэйбл в ужасе смотрела на Моргана.

– Но ты же не собираешься убить его? Взгляд его голубых глаз заставил ее содрогнутся.

– Я провожу тебя до ближайшей деревни, а затем вернусь.

– Но этого делать нельзя! – невольно вырвалось у нее. – О, Морган, одно дело – обороняться и совсем другое – вернуться… Это же преднамеренное убийство!

– Ваш конь, сэр, – сказал Квентин, выводя во двор мускулистого мерина.

Оуэн передал Моргану хлыст.

– Вам следует поторопиться, – с озабоченным видом проговорил старик. – Мне кажется… если они поймут, что в замке вас нет, то первым делом заглянут сюда.

– Морган… – прошептала Сэйбл, и в ее голосе прозвучала давно выстраданная любовь к нему.

По выражению его лица было видно, что он борется с собой, но капитан все же покачал головой.

– Прости, Сэйбл! – сказал он. – Я обязан сделать это.

– Обязан? – горячо переспросила она. – Ведь ради мщения ты рискуешь головой! Разве не достаточно того, что у тебя есть документальное свидетельство о твоем праве наследования? Да, я слышала, что ты говорил Себастьяну, и не понимаю, почему нельзя сделать все по закону, через суд, вместо того чтобы устраивать кровопролитие. Ведь ты и сам можешь погибнуть! – Голос ее дрогнул. Сэйбл отвела взгляд и судорожно вцепилась в повод.

– Не надо, прошу тебя! – взмолился Морган; он был не в силах видеть ее слез, дрожащих на ресницах.

– Боже, как я ненавижу тебя! – задохнулась она, не обращая внимания на то, что их слышат Оуэн и Квентин. – Для тебя не существует ничего, кроме твоей гордыни! Ладно, поезжай, и пусть твоя гордыня приведет тебя на край пропасти! Я вижу, что тебе безразлично, как я буду страдать в случае твоей гибели, но, возможно, ты все-таки передумаешь, если узнаешь, что у нас будет ребенок!

Краска сбежала с лица Моргана. Его пальцы сжали рукоятку хлыста.

– Ради Бога, Сэйбл…

Она рванула повод, заставив арабского скакуна нервно забить копытами.

– Пусти! – крикнула она, захлебываясь слезами. – Меня не волнует, что с тобой будет! Если твоя проклятая гордыня и Пенлис Уэллс значат для тебя больше, чем наш ребенок, то мне не о чем говорить с тобой! Тебе незачем провожать меня. Я и сама найду дорогу.

И, пришпорив стройного жеребца, она галопом умчалась во тьму. Когда копыта Дамаска зацокали го выложенному булыжником двору, раздался яростный вой целой своры собак. Моргану ничего не оставалось, как вскочить на коня, которого держал Квентин, и устремиться следом за девушкой.

Его единственным желанием было догнать ее, но когда весь двор перед ним внезапно ярко осветился, он так резко остановил коня, что тот поднялся на дыбы. Морган вглядывался в хмурые лица окруживших его людей с факелами в руках. Он увидел, что все они вооружены, и на его суровом лице появилась усмешка. Было ясно, что Сэйбл удалось выскользнуть из замка, а это было главное.

– Можете отогнать собак, Себастьян, я не намерен никуда уезжать, – сказал он, узрев бородатого француза, проталкивавшегося сквозь толпу молчаливой челяди.

Как только он спешился, трое слуг бросились к нему, но Морган без труда оттолкнул их.

– Если они ценят свою жизнь, то пусть лучше не приближаются ко мне! – предупредил он.

Себастьян подал знак своим людям, и они вернулись на место. Капитан ухмыльнулся, когда увидел, какое облегчение испытывают слуги, отходя подальше от него. Хвала Господу, Сэйбл на свободе, и у нее под сердцем его ребенок! Какое значение имеет все остальное?!

– Я вижу, ты решил пойти на мировую? – заметил Себастьян, подходя поближе и с ненавистью глядя на Моргана. – Однако не думай, что я оценю твое мужество. И уж подавно этого не будет после того, что наделала твоя сучка! – Лицо его исказила гримаса, и он показал свою забинтованную руку. – Вероятно, она сделала меня калекой. И конечно же, ускользнула, иначе без борьбы ты не сдался бы, – добавил он, шипя, как змея. – Ты не стоял бы сейчас здесь так спокойно, bien? Ничего, я малость позабавлюсь с тобой. – И, приблизив свое потное лицо к лицу Моргана, он зловещим голосом проговорил: – Ты умрешь, Морган Хауэлл Кэри, и обещаю тебе, что это будет нелегкая смерть.

Морган поднял одну бровь.

– Уж не ожидаете ли вы, что я буду молить о пощаде?

Себастьян с трудом скрыл свое разочарование. Ему было досадно, что молодой капитан не испытывает страха и даже ухмыляется. Неужели он не понимает, что не доживет до утра? Ну ничего, скоро он запоет по-другому, а с рассветом нужно будет собрать всех людей и послать их в горы, чтобы разыскали Сэйбл Сен-Жермен. В темноте ей далеко не уйти, и тогда он полностью насладится своей местью.

– Чего вы опасаетесь, Себастьян? – резко спросил Морган. В его голосе звенел металл. – Вы говорите о пытках и мести, но что-то я не вижу в ваших глазах радости оттого, что ваши приспешники выполнят за вас эту грязную работу.

– К чему ты клонишь, Кэри? Или пытаешься выиграть время? Тебе это не удастся: ты обречен.

– Если вам пришлось столько лет мечтать о том, чтобы встретиться со мной лицом к лицу, то почему бы не воспользоваться такой возможностью? – бросил ему в лицо Морган. – Отзовите своих людей, и начнем прямо сейчас.

Себастьян фыркнул и, откинув голову, громко захохотал.

– Ты, должно быть, спятил! – сказал он наконец. – Всего час назад я схлопотал пулю, и у меня до сих пор кружится голова! И после этого ты ожидаешь, что я приму твой вызов?

– Вы всегда пользовались левой рукой не хуже, чем правой, – холодно напомнил ему Морган. – Кроме того, вы имеете возможность воспользоваться оружием.

Себастьян больше не мог стерпеть надменности этого человека, спокойно стоявшего перед ним. Пятнадцать лет назад он выгнал этого ублюдка из дому, как щенка! Mon Dieu,[15] да он сделает это и сейчас, даже одной левой рукой!

– Клянусь Господом, Кэри, – выдохнул он, – пожалуй, ты знаешь Себастьяна Фабуа лучше, чем он сам. Да, я с удовольствием воспользуюсь возможностью лично выпустить тебе кишки! Антуан!

Стоявшие вокруг люди расступились, пропустив вперед маленького лысого человечка. Морган даже не удостоил взглядом эту омерзительную личность. Его взгляд был устремлен на Себастьяна Фабуа – человека, которого он должен убить, чтобы выжить. Теперь он понял, что Сэйбл права. Его ненависть и жажда мести едва не погубили его самого. Сейчас ему уже ничего не хотелось – лишь прожить остаток жизни рядом с ней. Но какой смысл думать о будущем, пока жив Себастьян?

Наконец-то он может встретиться со своим заклятым врагом, обладая холодным, ясным умом и мрачной решимостью. Он будет сражаться, защищая не только себя, но и своего будущего ребенка, и женщину, которую – теперь он мог признаться себе в этом – любит больше жизни. Слава Богу, что Себастьян оказался настолько глуп, что принял его вызов!

На скулах Моргана заиграли желваки, когда он увидел, что человечек по имени Антуан передал своему хозяину небольшой охотничий нож, лезвие которого было хорошо отточено и тщательно смазано. Себастьян сноровисто ухватил его левой рукой, казалось, забью о боли в раненой правой. На миг Морган почувствовал неуверенность, вспомнив о нечеловеческой силе Себастьяна, но это было лишь отзвуком его неуверенности в своих силах в юности. В следующее мгновение он вновь проникся ощущением своей физической мощи.

– Скажешь, когда будешь готов, mon ami, – прошипел Себастьян.

Морган медленно двинулся вперед, ступая довольно легко для своего веса. Надеясь захватить его врасплох, Себастьян сделал выпад, и Морган едва увернулся от сверкнувшего лезвия, описавшего в воздухе дугу. Развернувшись, Морган выбросил вперед руку, но Себастьян вовремя пригнулся, и удар не достиг цели. Держа забинтованную руку у груди и крепко зажав нож в другой, француз сделал ложный выпад и одновременно нанес удар ногой. Морган растянулся на земле, но мгновенно откатился в сторону, и лезвие ножа просвистело у самой его головы.

Пружинисто вскочив на ноги, Морган выбросил вперед кулак и получил огромное удовольствие – его мощный удар пришелся врагу прямо в челюсть. Себастьян пошатнулся, но быстро оправился. Тяжело дыша, он неожиданно бросился в атаку.

Когда холодный металл распорол рукав рубашки и глубоко вонзился в его руку, Морган застонал. Из раны, пульсируя, потекла теплая густая кровь, но, презрев боль, он нанес удар в незащищенный живот Себастьяна.

– Ну вот, теперь мы на равных, bicn? – задыхаясь, проговорил француз, оправившись от удара. – Мы оба ранены. Ну давай, мой мальчик. Я начинаю получать удовольствие…

Морган не терял времени. Сделав ложный выпад здоровой рукой, он внезапно нанес удар раненой, скрипнув зубами от невыносимой боли. Удар пришелся в скулу противника. Голова француза запрокинулась, и Морган снова ударил. На сей раз нож выпал из руки Себастьяна, и мерзавец взвыл от боли, так как удар пришелся прямо в запястье его забинтованной руки. Себастьян, задыхаясь, упал на колени; Морган стоял над ним, крепко сжимая кулаки. Лица окружавших их людей словно окаменели в мерцающем свете факелов; никто из них не сделал попытки вмешаться.

– Значит, ты считаешь, что победа на твоей стороне, так? – выдохнул Себастьян, сплевывая кровь. – Но ты заблуждаешься, мой друг! – Порывшись за пазухой, он вытащил маленький немецкий пистолет, который, по всей видимости, Антуан незаметно передал ему вместе с ножом.

Морган расправил плечи и стал спокойно ждать неминуемой смерти, понимая, что партия проиграна. В эту минуту он думал только о Сэйбл и о том, кто позаботится об их будущем ребенке. Найдет ли она другого мужчину, который будет целовать ее сладкие губы, которые всегда сводили его с ума? Он застонал, не в силах вынести мысли о том, что теряет ее. Тем временем Себастьян, пошатываясь, поднялся на ноги; его рука, державшая пистолет, чуть подрагивала.

– Ну вот, Морган, я и позабавился! – задыхаясь, проговорил он. – А теперь пришло время кончать эту игру. Жаль, что…

В ночном воздухе прогремел выстрел. Морган, вздрогнув, увидел, как Себастьян качнулся вперед и схватился за грудь, по которой расползалось алое пятно, затем упал, уткнувшись лицом в землю. Антуан выхватил из кармана пистолет, но, прежде чем он успел спустить курок, раздался еще один выстрел, и слуга упал навзничь рядом со своим хозяином.

Лишь сейчас Морган повернулся в ту сторону, откуда раздались выстрелы. Но из-за дыма ничего не увидел. На минуту воцарилась гробовая тишина.

– Хочется надеяться, что хоть это изучит вас уму-разуму, – неожиданно донесся из темноты звонкий голос.

Морган криво усмехнулся.

– Так это вы, чертов сын! – пробормотал он, когда из облака дыма появился Сергей Вилюйский с двумя пистолетами в руках.

– Вы считаете, что так следует называть своего спасителя? – подал голос Сергей. – А я-то, несмотря на плохое самочувствие, скакал целые сутки, чтобы догнать вас! – Его улыбка погасла, когда он увидел кровь на рукаве Моргана. – Господи Иисусе, да вы ранены!

Морган пожал плечами, пренебрегая болью.

– Сейчас я сделаю вам перевязку, сэр, – донесся из темноты знакомый голос, и Морган в удивлении повернул голову.

– И вы здесь, Джек? А кто же, черт подери, командует моим судном?

– Граф Монтеррей, – ответил Джек, разрывая рукав Моргана. – «Вызов» сейчас, должно быть, уже в Лланелли, так как граф поднял все паруса. – Оголив руку Моргана, он присвистнул: – Ого, да здесь потребуется наложить швы! Пирсон все еще на борту, но…

– Наложи пока повязку, – прервал его Морган. – У меня нет времени. Квентин! – крикнул он черев плечо. – Моего коня!

– Да, сэр!

– Куда это вы собрались? – проворчал Сергей.

– Я еду за Сэйбл, – ответил Морган. – Она одна там, в долине. – Капитан обвел холодным взглядом толпу людей, в растерянности стоявших над телами Себастьяна Фабуа и Антуана. – Узнайте у Оуэна, кому из них можно доверять, – добавил он тоном, не терпящим возражений. – Я хочу, чтобы их вооружили, а остальных пусть запрут в винном погребе до тех пор, пока я не решу, что с ними делать. Пошлите за Мари Фабуа и узнайте, все ли с ней в порядке. Подозреваю, что Себастьян запер ее где-то. Да… и присматривайте за слугой Себастьяна – Гийомом. Это мерзавец вроде своего хозяина, за ним нужен глаз да глаз.

Отобрав у Джека тряпку и пытаясь сам забинтовать руку, Морган медленно направился к лежавшему на земле Себастьяну. Слуги почтительно расступились, и он с минуту постоял над телом человека, который принес ему столько горя. Почему-то он чувствовал себя опустошенным – смерть Себастьяна не принесла ожидаемого удовлетворения. Вместо этого он думал о Сэйбл и о том, как важно поскорее найти ее. Еще не поздно объяснить ей, что в Пенлис Уэллс его влекла не ненависть, а желание иметь здесь, в горах Уэльса, дом для нее. Он надеялся, что в один прекрасный день она полюбит Пенлис Уэллс так же, как Нортхэд.

– Квентин! – рявкнул Морган, и порыв ветра бросил прядь волос ему на лоб.

– Ваш конь, сэр! – выкрикнул грум, подводя скакуна.

– Позвольте мне поехать с вами, – попросил Сергей, пробираясь сквозь толпу.

Морган легко вскочил в седло, не обращая внимания на боль в руке.

– Простите, мой друг. Это касается только нас с Сэйбл.

Пустив жеребца в галоп, капитан исчез за воротами, оставив за спиной клубы пыли. Стиснув зубы, он повернул на запад, понимая, что обязан догнать девушку, пока не поздно.

…Дамаск сильно хромал. В подкову попал камень, и Сэйбл никак не могла вытащить его. Переведя копя на шаг, она позволила ему самому выбирать дорогу вдоль извилистого русла реки. Несмотря на темноту, она могла ориентироваться, прислушиваясь к глухому бормотанию быстро бегущих вод речушки. Заметив мутно-серое пятно на далеком горизонте, она поняла, что до рассвета остается всего несколько часов. Было прохладно, и Сэйбл продрогла в своей хлопчатобумажной юбке. Она очень жалела, что не взяла с собой из дома ничего теплого.

Сэйбл забыла об усталости и почти не замечала ломоты в спине. Она думала о Моргане, и на душе у нее было так скверно, как никогда прежде. Подставив лицо прохладному, пахнущему хвоей ветру, она тихонько плакала, и ею все больше овладевало мучительное осознание того, что не следовало бросать его одного.

Сначала она собиралась добраться до Эбердера и попросить там помощи, но теперь сообразила, что на это уйдет слишком много времени. Нужно возвращаться, думала Сэйбл, но чем она может помочь? Что может сделать беспомощная девушка для того, чтобы помочь Моргану одолеть такого дьявола, как Себастьян Фабуа?

И тут она вспомнила об Оуэне Гарольде и Квентине, которые, кажется, верны Моргану. А что, если есть и другие слуги, которые ненавидят Себастьяна и воспрянут духом, когда законный наследник станет хозяином Пенлис Уэллса? Решительно повернув своего скакуна, Сэйбл, как бы извиняясь, похлопала его по шее и пустила рысью.

– Прости, – шепнула она, – мне нужно вернуться! Девушка уже не злилась на Моргана, ей не терпелось поскорее вернуться в замок.

– Морган, милый, – захлебывалась она слезами, – прости, что я покинула тебя в такую минуту!..

Слезы струились по ее щекам, затуманивая глаза и мешая смотреть вперед. Уже светало, и вскоре она стала различать контуры деревьев, росших над берегом реки. Сэйбл удалось заставить Дамаска бежать ровной рысью, но когда она попыталась перевести его на легкий галоп, он отказался подчиняться. Конь сделал еще несколько шагов и, повернув к наезднице свою гордую голову и презрительно фыркнув, остановился.

Сэйбл спешилась и подняла ногу коня. Камень врезался еще глубже между подковой и «стрелкой» копыта; было очевидно, что, если ехать дальше, конь совсем охромеет. Девушка выпрямилась – и вскрикнула от неожиданности и испуга, когда перед ней возникло обезображенное лицо слуги Себастьяна, который скрытно ехал за ней. Губы Гийома кривились в ухмылке, обнажая ряд щербатых и гнилых зубов. Одной рукой он держал поводья, а в другой у него был пистолет. Сэйбл обмерла. Несколько мгновений слышалось лишь завывание ветра в зарослях вереска… Затем Сэйбл вскинула голову и смело взглянула в безобразное лицо с бельмом на глазу.

– Тебя послал Себастьян, так? Морган погиб? Гийом промолчал, и Сэйбл подумала, что, возможно, он понимает лишь по-французски или вообще ничего не понимает.

– Морган погиб? – повторила она. – Отвечай же! Странный, нечленораздельный звук вырвался из горла Гийома. Сэйбл отступила на шаг, обхватив руками тонкую шею Дамаска, словно ища у него защиты. В пристальном взгляде слуги было что-то страшное. Девушке казалось, что перед ней стоит такой же дьявол, как Себастьян.

Гийом же пришел в неописуемое возбуждение, заметив, как смело смотрит на него маленькая медноволосая англичанка. Он еще не встречал женщины, которая в ужасе не отвела бы взгляд от его изуродованного лица. Но эта англичанка – она теперь в его власти! Ведь Себастьян удерживал ее только для того, чтобы заманить к себе Моргана Кэри. Как удачно сложилось, что именно он сообразил погнаться за ней! Гийому мучительно захотелось обладать этой девушкой.

Алчно засопев, он опасливо огляделся. Никого! Значит, у него достаточно времени, чтобы получить полное удовольствие до того, как Себастьян пошлет за ним.

Сэйбл прижалась к Дамаску, когда Гийом спешился. Пистолет в его руке не дрогнул, и она судорожно сглотнула, осознав, в какой переплет попала. Как помочь Моргану, пока еще не поздно? Она посмотрела под ноги, но рядом, как назло, не было ни одного камня. Гийом медленно приближался. Сэйбл закусила губу.

– Вы мне скажете, жив Морган или нет? – крикнула она.

Гийом не ответил. В тусклом предрассветном свете его лицо казалось еще более жестоким, и Сэйбл почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки. Он остановился в нескольких метрах от нее и жестом показал, чтобы она отошла от коня. Дамаск, почуяв неладное, стал рыть копытом землю, и Сэйбл еще крепче вцепилась в узду. Гийом снова сделал тот же жест, бормоча грязные ругательства, и в этот момент Сэйбл заметила, как топорщатся брюки у него в паху. Она поняла, чего он хочет, и громко вскрикнула.

– Нет! – взвизгнула девушка. – Нет!

Гийом злобно зарычал, но Сэйбл думала лишь о том, как убежать, прежде чем он коснется ее. Не раздумывая, она стегнула Дамаска хлыстом по крупу и одновременно отпустила повод. Испуганный жеребец бешено рванулся вперед, перешел в галоп и на ходу сбил Гийома с ног. Приподняв юбки, Сэйбл, не разбирая дороги, бросилась бежать. Она знала лишь одно: нужно бежать от этого безобразного маньяка, собиравшегося изнасиловать ее. Она слышала у себя за спиной его неистовую ругань. Из ее груди вырвался отчаянный вопль, когда она вспомнила, что у него есть свой конь. Ему оставалось лишь вскочить на него и догнать ее.

Девушка потеряла всякую надежду на спасение. Споткнувшись о кочку, она растянулась на земле. Упавшие на глаза пряди волос закрыли ей обзор, а юбки мешали встать на ноги. Услышав смех Гийома, Сэйбл зарыдала. И вдруг она услышала звук выстрела, донесшийся с холма. А поднявшись на ноги, увидела Гийома, неподвижно распростертого в нескольких метрах от нее.

– Сэйбл!

Она подняла голову и разрыдалась. Вниз по склону на гнедом жеребце скакал Морган с дымящимся пистолетом в руке. У нее перехватило дыхание, когда она разглядела окровавленную повязку на его руке и темнеющий под глазом синяк. Ей хотелось броситься к нему, почувствовать объятия его сильных рук, но она не могла сдвинуться с места, словно ноги ее приросли к земле. Девушка смотрела на Моргана во все глаза, ей не верилось, что он жив.

– Сэйбл, что он с тобой сделал?

Услышав его голос, она зарыдала еще громче. Ибо уже не сомневалась в его любви к ней.

– О Морган! – воскликнула девушка. Спотыкаясь, она пошла ему навстречу, когда он спрыгнул с коня и раскрыл объятия.

– Сэйбл!

Услышав этот крик, донесшийся со стороны реки, Морган, уже собиравшийся заключить любимую в объятия, замер на месте. Сэйбл обернулась и ахнула, увидев группу всадников, впереди которых на мощном жеребце скакал не кто иной, как граф Монтеррей.

– Отец! – Она помахала ему рукой.

Минуту спустя Чарльз прижал дочь к груди. Морган молча ждал, не желая мешать.

– Тебе действительно не причинили вреда, радость моя? – озабоченно спрашивал Чарльз. И тут он наконец заметил Моргана, лицо которого выражало такое страдание, что граф не мог поверить своим глазам.

– Со мной все в порядке, папа, – прошептала Сэйбл, сморкаясь в протянутый графом платок.

Обнимая дочь, Чарльз бросил проницательный взгляд на капитана:

– Полагаю, у вас найдется удовлетворительное объяснение всему происходящему. Но мне не хотелось бы обсуждать это сейчас. Сначала я отвезу Сэйбл в Эйбердер. Ей нужен отдых и уход врача.

– Понимаю, – кивнул Морган.

Сэйбл повернула голову, и ее заплаканные глаза встретились с глазами капитана. Девушку поразила тоска, затаившаяся в этих голубых глубинах, словно неукротимый дух гордого капитана сэра Моргана Кэри внезапно испарился. Она хотела что-то сказать, но от волнения казалось, лишилась дара речи.

Не в силах больше смотреть на нее, Морган медленно отошел в сторону.

– Морган, подожди! – неожиданно раздался голос девушки.

Капитан нехотя повернулся, избегая смотреть на нее. Хотя он сам столько раз отвергал ее, сознание того, что теперь он окончательно теряет любимую, казалось невыносимым. Только сейчас он осознал, что пи Пенлис Уэллс, ни собственная жизнь не имеют для него никакого значения без любви Сэйбл.

– Мне нужно вернуться, – тихо проговорил он. – Мне предстоит еще многое сделать.

Сэйбл с вызовом посмотрела на него, и ее красота – уже в который раз – поразила его в самое сердце.

– Я еду с тобой! – заявила она тем высокомерным тоном, который так раздражал его с самой первой их встречи, напоминая ему о том, каким гордым и своенравным созданием является эта малютка. Она пристально посмотрела ему в глаза. – Ты же не думаешь, что сумеешь один восстановить Пенлис Уэллс в его былом величии?

Морган растерялся. В его душе вновь затеплилась надежда.

– Мне нужна жена, мадам, а не острая колючка в боку, – наконец выдавил он из себя.

– Боюсь, у вас будет и то, и другое, сэр, если вы остановите свой выбор на мне! – предупредила Сэйбл. Только сейчас Морган заметил, что она вся дрожит: притворство давалось ей нелегко.

– Боже мой, Сэйбл! – простонал он.

Она бросилась к нему, и он потерял голову. Их губы слились в поцелуе, который сделал бессмысленными гордость и страдания, так омрачавшие их отношения в бурном прошлом. Впереди было будущее – полное любви будущее, которое свяжет их навеки.

Когда Морган поднял голову, с нежностью вглядываясь в ее глаза, он заметил, что рядом молча стоит Чарльз Сен-Жермен. Выражение его лица свидетельствовало о том, что он едва сдерживается от ярости. Морган высвободился из объятий девушки и попытался собраться с духом, чтобы выдержать бурю со стороны будущего тестя.

– Отец… – прошептала Сэйбл, понимая, что у нее не выдержит сердце, если граф отвергнет человека, которого она полюбила.

На минуту воцарилось молчание. Чарльз переводил взгляд с умоляющего лица дочери на решительное Моргана Кэри. Неожиданно его полные губы дрогнули, и он сокрушенно покачал головой, очевидно, сам не понимая, что побудило его сдаться. Может быть, маленькая ручка Сэйбл, так доверчиво проскользнувшая под руку Моргана, а может, любовь, светившаяся в глазах молодого человека, вглядывавшегося в лицо его дочери.

– Твоя мать была права, – хриплым голосом проговорил граф. – Естественно, я не верил ей, но теперь вижу, какого дурака свалял! Мне следовало бы помнить, что она никогда не ошибается.

Глаза девушки увлажнились, когда Морган крепко пожал протянутую руку графа.