Город пепла и грез

Эпилог

— То есть, это шантаж? — голос отца неприятно резанул слух. — Ты собираешься поставить на уши весь Совет этими абсурдными заявлениями?!

— Собираюсь, можешь не сомневаться.

Я сидел в кресле собственного кабинета и с усмешкой рассматривал лицо отца. На этот раз воплоти.

По сути, я был под арестом, но получил разрешение находиться на своем рабочем месте в Гильдии до выяснения всех «обстоятельств» дела. И Совет совсем не торопился этим заниматься.

Там, на краю мироздания, мы вырвались в последний момент, не без помощи орудий «Цикуты». Потрепанные, едва живые, с пробоиной правого борта и изрешеченными щитами. От левого крыла остались одни лохмотья, и предстояло потратить немало времени на восстановление.

Сразу же после того, как мы отлетели от пожирателя, — грохнули взрывы, проделав в ублюдке несколько внушительных дыр. Я не мог оторваться от жуткого и завораживающего зрелища, от потоков черноты, выплескивавшихся вовне из разорванного нутра монстра, способного без остановки поглощать целые миры.

Фиксировал все, что видел, не только на «блошку», но и в своей памяти. Это было тем, что стоило помнить.

Нельзя забывать, что враг стоит на пороге твоего дома и останется там навсегда. Это была одна из тех угроз, от которой невозможно избавиться.

Планета медленно покрылась неким подобием плотного панциря, и я больше не слышал чужих мыслей. Вообще ничего не слышал.

— Защитный механизм, — сказала «Цикута». — Он впал в «спячку».

«Цикута», несмотря на все повреждения, могла лететь и нырять в подпространство, но для начала мы вернулись в «тайник».

Ши категорически отказалась брать кого-то с собой и забрала Ключ в неизвестность. Потом она говорила, что просто оставила его там, где артефакту и положено было быть. Спящий, он никому не мог причинить вреда, а все записи о местоположении «тайника» я удалил. Даже с помощью «Цикуты» теперь бы никто туда не добрался. Без человеческой крови Ключ умолк навсегда, его сигнал исчез.

По дороге к подпространственному разрыву Флоренс разрыдалась, как ребенок. Девочка долго держалась, натягивала на лицо убедительную маску, даже улыбалась, но когда ее в полной мере накрыло осознание, что мы летим домой, — плотину сорвало бурным потоком накатившего облегчения. Она сидела в кресле пилота и тихо подвывала, обхватив себя руками. «Цикута» перехватила управление и что-то успокаивающе шептала. Только для Канарейки. Я еще никогда не слышал, чтобы корабль с кем-то говорил таким тоном.

Мы же, кровавое трио, перемазанное дерьмом и Саджа знает чем, по настоянию корабля прошли три круга деконтаминации и дважды чистили одежду, хотя мне показалось, что «Цикута» предпочла бы ее просто сжечь к такой-то матери.

Ши и Герант с трудом приходили в себя. Слишком уж восприимчивы они оказались к мыслям пожирателя, но вольный, оклемавшись и стряхнув шелуху оцепенения, взял управление кораблем на себя, даже курс рассчитал без посторонней помощи.

Его девчонка далеко не отходила, но все время думала о чем-то своем, нервничала и избегала разговоров. Я не настаивал. Каждому стоило пережить случившееся в себе, самостоятельно, а потом, если будет желание, обсудить…

Дальше нас ждал Заграйт и суд.

Который оказался не таким уж и судом, на самом деле. Я искренне подозревал, что весь — абсолютно весь! — Совет замешан в этом «гениальном» плане по скармливанию нескольких сотен систем пожирателю.

Слова Бури, переданные мне Ши и записанные на отдельную «блошку», глубоко врезались в память и пробрались под кожу горьким дурманом. Я не хотел верить в то, что сейчас такие вопросы могут решаться подобными методами.

И где-то в глубине души не желал признаваться, даже самому себе, что причастность отца ко всему этому сильно меня задела.

Если бы тогда, на задании, все пошло по плану и Бардо не отправил сигнал-предупреждение, то я мог и не явиться на Гулан-Дэ. Камкери бы получили свой Ключ.

И Саджа знает, сколько бед это могло бы принести галактике.

Сжав пальцами переносицу, я бросил взгляд на боковую дверь, ведущую в мою спальню. Я знал, что там, за закрытой дверью, мирно спит Флоренс. Она наотрез отказалась возвращаться к себе после того, как Совет запретил нам покидать город.

Просто замерла на пороге моего кабинета и сказала, что избавиться я от нее смогу, только пустив пулю в затылок. Выглядела она при этом так решительно, что я даже не осмелился спорить, и, в конце концов, мне самому было спокойнее держать Канарейку под боком и не думать, где ее носит сегодня.

Птицу последние несколько дней мучили кошмары, и засыпала она исключительно на моих руках; а я потом всю ночь страдал от бессонницы и устраивался в кресле у кровати, потому что просто не мог спать рядом с этой несносной женщиной, оказавшейся крайне беспокойной и нещадно дерущейся во сне.

Ши и Герант были «заключены» в соседней комнате, но не думаю, что им вообще было дело до какого-то там суда. Они пережили слишком много, чтобы испугаться и какого-то Совета. Не удивлюсь, если Ши просто покажет местным снобам средний палец и, выкрикивая проклятия, пошлет их в жопу.

Бардо наконец получил возможность увидеться с семьей, и я предупредил отца, что если что-то с ними случится, то я лично вырву ему сердце и доберусь до любого виновного.

— Мне казалось, что ты умнее, — презрительно бросил дел Тирен старший, а я только сейчас заметил, насколько он постарел. Глубокие морщины разбежались от уголков холодных глаз, а щеки ввалились. Весь его облик дышал какой-то древней усталостью.

— Рад тебя разочаровать, — сказал я и поднялся со своего места. — Если Совет хочет суда, то пусть. Каждому из нас есть что показать. Будь уверен, что все наши записи будут обнародованы, если вы попытаетесь сделать какую-нибудь глупость.

— Убить вас, например?

— Именно! Этот разговор, кстати, тоже записывается. Как и все разговоры, что были до этого, — уперевшись руками в стол, я наклонился вперед и недобро усмехнулся. — Правящих домов — несколько десятков. Я уверен, что обновить состав Совета, если его члены будут признаны… недостойными, не составит труда.

— Ты слишком маленькая рыбка в этом аквариуме, сын, — хмыкнул отец. — Кто поверит в ваши бредни? Кто поверит словам полукровки? Кто поверит речам мальчишки, дом которого разрушили камкери?

— Я не говорю о вере… отец, — последнее слово я выплюнул как камень. — Я говорю о средствах достижения цели. Думаю, людям будет интересно узнать, каким образом Совет решает вопросы. Разумеется, кто-то такое поддержит. Нужды большинства превыше нескольких сотен систем. Но ведь никто не знает, какие системы вы хотели скормить этому существу…

Я выразительно изогнул бровь и, заметив, как побледнел отец, понял, что попал в цель.

— Как думаешь, что будет, если намекнуть на попытку убрать некоторые правящие семьи за счет вот таких вот…методов?

— Такие заявления могут начать войну!

— Значит, советую не злить меня, чтобы таких заявлений не было.

Отец повел плечами и двинулся к выходу.

— В любом случае Совет благодарен, что проблема решилась… таким образом.

— Она не решилась, — процедил я. — Существо не уничтожено — оно спит. И я надеюсь, что вы примете меры, чтобы его следующее пробуждение не стало для всей галактики неожиданностью.

— Ты просил свободы для своих людей. Чего ты хочешь для себя?

Я устроился в кресле и прикрыл глаза. Все-таки этот человек и правда постарел. Он мог бы и сам догадаться, о чем я попрошу.

— Отставки, отец. Я отхожу от дел.

***

Два месяца спустя.

В это время года солнце на Кроксе было особенно безжалостным, но в тени раскидистых деревьев я его почти не замечал. За четыре дня я даже успел загореть — чем вызывал неподдельный восторг Флоренс. Она не уставала смущенно повторять, что я теперь похож на какого-нибудь пирата из сказок. Без шуток, я даже подумывал отрастить какую-нибудь бородку, чтобы сходство было полным. Тем более видеть такое восторг в глазах Флоренс было удивительно…приятно.

Прижимая ее к себе я вспоминал, как Птица ершилась и дрожала, стоя перед Советом с гордо поднятой головой.

Суд больше походил на сраный фарс, а с нас были сняты все обвинения. Я чуть не расхохотался, когда один из этих напыщенных политиканов решил выразить нам благодарность. Средний палец им Ши, конечно, не показала, но атмосфера абсурда была настолько густой, что единственным желанием было убраться побыстрее и никогда не возвращаться.

Только когда мы оказались на площади в центре, я понял, что дико скучал по обычным, казалось бы, вещам. По возможности никуда не бежать, не стрелять и ничего не делать. Не спасать этот долбаный мир и не взрывать древних монстров, не тыкать в ворота непонятными артефактами.

Когда же Бардо предложил навестить его семью, я даже не думал отказываться.

Я скучал по Авроре и вообще пришел к какому-то переосмыслению. Правда, просто уйти из Гильдии не выйдет, но я был убежден, что это дело нескольких месяцев.

Замену я бы подобрал из приближенных людей, которых тренировал и натаскивал сам, готовых принять пост хоть сейчас, но отец попросил повременить. У него было какое-то личное дело, за выполнение которого я мог купить свободу.

Плевать. Я мог заплатить и эту цену. Любую цену которую он попросит.

Запрокинув голову, я наблюдал, как в небе кружатся три корабля.

Восстановленная «Цикута», которая теперь с Бардо была неразлучна. Она наотрез отказалась от других пилотов и в целом вела себя агрессивно. Последний человек, севший в кресло, получил такой удар током, что пришлось сразу же отправить его в капсулу регенерации. Рядом, выписывая затейливые восьмерки, несся черно-красный «Ворон» — корабль деда Бардо.

Корби Корска вообще производил сильное впечатление. Высоченный, черноволосый, вдоль и поперек расписанный черными узорами и завитками. Шутник и сорвиголова, вытворявший на своей «птичке» такие пируэты, что даже Бардо смотрел, раскрыв рот.

Если бы я не видел его своими глазами, то никогда бы не поверил, что такой человек может существовать.

И последней на «Стриге» летела Флоренс. Я был против таких развлечений, но жена Корби только посмеялась и без вопросов отдала девчонке корабль. Рыжеволосая и смешливая, как и ее муж, она смотрела при этом так понимающе, что я начал подумывать, уж не читает ли Акатава мысли.

— Ты и правда решил уйти из Гильдии? — Герант встал рядом и наблюдал за полетом. — Мне казалось, что ты-то точно умрешь на посту.

— Если я скажу, что устал, то ты поверишь?

Вольный пожал плечами и посмотрел на дом, где на крыльце сидели Ши и Акатава Корска. Они о чем-то увлеченно разговаривали, а я все думал, сказал ли Герант полукровке о ее интересном положении. Как двоедушник я видел, что внутри Ши закручивается узел новой души. Совсем еще крошечный, едва уловимый, но Герант-то наверняка чувствовал это острее, как и все связанные парой.

Мне было радостно за него. Правда.

И, возможно, я даже немного завидовал. Из вольного выйдет отличный папаша, о чем я ему, конечно, никогда не скажу. Обойдется.

— Поверю, почему бы и нет? — ответил он. — Вот только мне совсем не нравится, что твой отец может попросить у тебя что угодно взамен.

— О-о-о, я польщен! Вольный стрелок обо мне волнуется.

— Пфф, пошел ты на хер.

— Просто скажи, что собрался предложить мне помощь.

Герант раздраженно закатил глаза.

— Собрался, но могу и передумать!

Запрокинув голову, я наблюдал, как Флоренс выписывает круги и восьмерки и безуспешно пытается догнать «Ворона». Корби определенно был ей не по зубам, но Птица не сдавалась — слишком уж она упрямая.

Слишком…

— Я хочу, чтобы ты мне пообещал, Герант, — сказал я, подставляя лицо обжигающим солнечным лучам. Кто знает, когда у меня выйдет наведаться сюда снова.

— Что-то мне твой тон совсем не нравится.

Я посмотрел вольному в глаза.

— Пообещай, что если я исчезну, то ты не дашь Флоренс полететь за мной.

— Т-а-а-к…

Я поднял руку, заставляя его замолчать.

— Пока никаких подробностей! Мы с Флоренс уже месяц работаем над странным делом, и оно меня беспокоит, но еще сильнее беспокоит отца — а это не сулит ничего хорошего. Все, что его окружает — это тлен и смерть. Я не могу допустить…

— Лучше бы ты дал ей самой решить.

— Как ты даешь решать Ши?

Герант нахмурился и ничего не ответил.

— Пообещай.

— Хорошо, — вольный пожал плечами. — Обещаю. Только смотри, чтобы потом за самоуправство Флоренс тебе яйца не оторвала.

Он двинулся к крыльцу и только сейчас я смог вздохнуть спокойно. Я доверял вольному, где-то в глубине души ощущая его надежность и преданность. Дружеское расположение, называйте это как хотите. Уж кто-кто, а он прекрасно понимал, чего я боюсь и почему не хочу втягивать Канарейку в эти разборки.

Я обязательно разделаюсь с Советом и отцом. И вернусь к ней…

Сев прямо на траву у дерева, я не заметил, как задремал. Очнулся же только тогда, когда прохладная узкая ладошка коснулась моей щеки.

— Вас совсем разморило, магистр, — Флоренс широко улыбалась и будто светилась изнутри. Устроившись рядом, она положила голову мне на плечо и что-то замурлыкала под нос.

— Скоро будем ужинать. Вы просто обязаны попробовать, как готовит госпожа Корска!

— Попробую обязательно, — уткнувшись носом в ее макушку, я глубоко вдохнул.

Флоренс пахла солнцем и нагретой корой, спелыми яблоками и свежим медом. Она вся — маленькая девочка-лето, ворвавшаяся в мою жизнь, перевернувшая ее с ног на голову. В своем белом сарафане на тонких бретелях она походила на ведение, давнее воспоминание, теплое и знакомое. Такое родное, что сердце на части разрывалось.

В зимней стуже она не погибла и не ушла, предпочитая гореть до последнего вздоха и верить в меня.

Хотелось даже попросить у Саджи прощения и умолять, стоя на коленях, чтобы она больше не забирала свои подарки.

Я был неправ.

Но у меня остались незавершенные дела, и я мог только надеяться, что Флоренс меня поймет.

— Что с вами, магистр? — вдруг спросила она, будто почувствовала неладное.

— Фэд, — поправил я ее машинально. Девчонка все никак не хотела привыкать называть меня по имени. — Все хорошо. Беги в дом, Птица, я скоро подойду.

Она смешно нахмурилась, закусила нижнюю губу и потянулась ко мне за поцелуем. Теперь она делала это куда смелее, чем раньше, хоть и нечасто.

Поднявшись, она шагнула вперед и обернулась. По лицу было видно, что девчонка хочет что-то спросить, но не решается.

— Я буду вас ждать, — сказала она и побежала к дому.

Как ответ на все мои просьбы. Точно благословение для моих решений.

Я буду вас ждать.

И я обязательно к тебе вернусь, Канарейка. Вот посмотришь.