Моника ругнулась по-итальянски, а потом перешла на английский:
– Неужели вы станете беспокоить полицию по такому пустячному поводу? Можно подумать, ей больше нечем заняться!
– Раз сто долларов для вас сущий пустяк, нечего жаться.
Моника нахмурилась, пытаясь понять, что он имеет в виду.
– A что, если я в течение часа привезу остальные деньги? – Рик клял себя за то, что до сих пор не обзавелся пластиковой карточкой банкомата.
– А с какой стати я вам должен верить? – спросил Гэвин.
Моника едва не задохнулась от возмущения.
– Неужели вы думаете, что мы вас обманем?
– А почему нет? – хохотнул тот.
– Босс, зачем я тебе понадобился?! – крикнул из-за стойки бармен.
– Там видно будет, – с наглой ухмылкой ответил Гэвин. – Все зависит от этой милой пары.
– Выбор у нас с вами небогатый, – стараясь сохранять спокойствие, заметил Рик. – Либо вы отпускаете нас за деньгами, либо вызываете полицию.
– Нет! – Моника выхватила у Рика деньги и сунула их Гэвину, присовокупив две свои двадцатидолларовые банкноты. Третью оставила себе. – Это нам на такси. А чтобы вы не сомневались, возьмите в залог вот это. – И она стянула с пальца кольцо с бриллиантом.
– Моника, не надо!
Но она уже отдала Гэвину кольцо.
– Вернете, когда привезем деньги. Договорились?
Рик взял ее за локоть и, заглянув в глаза, сказал:
– Моника, я этого не допущу.
– Ричард, это мое дело. – В ее глазах сверкнула решимость.
Гэвин покрутил кольцо, посмотрел камень на свет, поискал пробу и, увидев ее, удовлетворенно хмыкнул.
– Так и быть. Договорились. Даю вам только час.
– Мне бы хотелось получить расписку.
– А это еще зачем? – ухмыльнулся Гэвин. – Не сомневайтесь, леди, вы получите свое кольцо. Мне нужно от вас только недостающие сто двадцать долларов. И больше ничего.
– А с какой стати я должна вам верить? – с невозмутимым видом парировала Моника.
Рик покосился на недовольную мину Гэвина и чуть не прыснул.
– Приятель, один – ноль в ее пользу.
– Смотрите, как бы я не передумал! – огрызнулся тот и подозвал бармена.
Бармен принес бумагу и ручку, и Гэвин под диктовку Моники написал расписку.
Рику пришло в голову, что она уже второй раз приходит ему на помощь. Черт! Его мужское самолюбие было уязвлено.
– Получите расписку. – Гэвин сунул ей клочок бумаги. – Даю вам один час.
Они вышли и поймали первое попавшееся такси. Времени у них в обрез. Если попадут в пробку, могут за час и не обернуться.
Моника села на заднее сиденье. Когда Рик влез следом и захлопнул за собой дверцу, они оказались прижатыми друг к другу, но Моника, как видно, этого вовсе не замечала. Она молча смотрела в окно, но Рик увидел, что у нее дрожит рука.
– Успокойтесь! – Рик взял ее ладонь в руки. – Мы вернем ваше кольцо. Обещаю.
– Я знаю. Просто этот тип вывел меня из себя. – Она с шумом вздохнула и перешла на итальянский. И трещала как пулемет. Без остановки и не переводя дыхания.
В зеркале заднего вида Рик увидел недоуменную физиономию шофера. Отлично! Только этого им не доставало: того и гляди, водила решит, что Моника чокнутая, и выкинет их из машины.
– Успокойтесь! – Рик сжал ей руку, но она продолжала свой гневный монолог. – Не надо, Моника!
Водитель притормозил у тротуара. Ну вот! Рик шепотом выругался. Сейчас предложит освободить машину.
– В чем дело? Мы очень спешим.
Таксист не обратил на Рика никакого внимания, а повернулся к Монике и сказал что-то на итальянском.
Она ответила еще громче и возбужденно замахала руками.
Рик взглянул на удостоверение таксиста, прикрепленное под счетчиком. Пьетро Маркони. Отлично. Просто великолепно.
– Моника, у нас мало времени, – напомнил он.
Пьетро бросил на него любопытный взгляд и продолжил говорить с Моникой. На итальянском. И с такой скоростью, что Рик не мог уловить ни слова. Однако одно он понял: Пьетро ужасно рассердился. Осталось выяснить на кого.
Когда наконец Пьетро, лихо развернув машину, помчался назад к клубу, Рик начал догадываться что к чему.
Пока Пьетро крутил баранку, он не выглядел таким огромным. Но когда он встал нос к носу с Гэвином, тот сразу утратил всю свою внушительность. На подбородке и скуле у Пьетро красовались шрамы, а буйная черная шевелюра придавала ему такой свирепый вид, что Рик явно не пришел бы в восторг, повстречайся он с ним один на один в темном переулке. Рик терпеть не мог драться. И не имел ни малейшего желания вступать в драку.
– Джентльмены, – начал он. – Давайте решим вопрос мирным путем. Без членовредительства.
Оба сделали вид, будто его не существует вовсе.
Посетители занимались своим делом. Две пары прошествовали мимо них наверх. Несколько человек толпились у стойки. И только какой-то мрачный тип с бородой выступал в качестве единственного зрителя.
– Джентльмены, прошу вас... – снова вмешался Рик, пытаясь осуществить миротворческую миссию.
Но Моника схватила его за руку и оттащила в сторонку.
– Ричард, я не хотела, чтобы все так вышло, – оправдывалась она. – Я просто говорила. Ну откуда я могла знать, что Пьетро так среагирует? Извините!
– Взял кольцо у бедной девочки! – с угрозой произнес Пьетро. – Какой же ты после этого мужик?!
– Сейчас приложу тебя мордой об стену, тогда узнаешь какой! – Гэвин сжал кулаки.
– Ну-ка попробуй! – И Пьетро начал по-боксерски пританцовывать вокруг него, провоцируя Гэвина вступить в бой. – Смотри, как бы я первый не размазал тебя по стенке!
Моника потянула таксиста за рукав и сказала что-то на итальянском. Он на миг отвлекся, и Гэвин, воспользовавшись удобным моментом, со всего маху заехал ему кулаком в лицо. Пьетро пошатнулся, и Гэвин уже собрался закрепить успех, но Рик встал между ними.
Кулак угодил Рику прямо в челюсть. Ему показалось, будто у него голова отлетела мячиком в сторону, а из глаз посыпались искры. Он зажмурился от боли, а когда открыл глаза, увидел, что Гэвин готовится к новому заходу. Моника швырнула ему в лицо сумочку. Такая малость не могла нанести Гэвину ощутимого ущерба, но на секунду он опешил. Этой секунды Рику оказалось достаточно, чтобы схватить Гэвина за руку и заломить ее за спину.
Пьетро живо подскочил к обидчику, намереваясь наверстать упущенное, но Рик успел его притормозить. А Гэвин умудрился высвободить руку. Черт! Рик не хотел драться, но выбора у него не было... Гэвин метил кулаком ему в лицо, и Рик, резко выбросив ногу, ударил его по болевой точке ноги. Тот рухнул лицом вниз, и Рик прижал его к полу коленом.
– Какого черта?! Как это вам удалось?! – раздался у него за спиной чей-то удивленный возглас.
Рик обернулся: рядом с ним стоял полицейский и хмуро смотрел на распростертого на полу Гэвина, который превосходил весом Рика как минимум на двадцать кило. Чуть поодаль стояли еще два полицейских и взирали на Рика весьма недружелюбно.
– Что за приемчик? – спросил один из них, подходя ближе и доставая наручники. – Карате?
– Не знаю. – Рик убрал колено со спины Гэвина. – Вернее, запамятовал. Может, карате, а может, еще что.
Полицейские хохотнули.
– Ну и ну! Первый раз такое вижу, – заметил первый. – А вы, ребята?
– Позвольте, я объясню, в чем дело. – Моника встала между Риком и полицейским с наручниками. – Прошу вас.
– Арестуйте этих паразитов! – Гэвин поднялся с пола и одернул рукава смокинга. – Я менеджер клуба. А эти двое отказываются оплатить счет.
– Вранье! – Рик замахнулся врезать ему по физиономии, но одумался. – Сам нас надул, а теперь валит с больной головы на здоровую!
– Ну-ка замолчите! Вы оба. – Полицейский повернулся к Монике. – Слушаю вас, леди. Что можете сообщить по сути дела?
– Видите ли, произошло недоразумение. Дело в том, что мы ехали за деньгами, чтобы выкупить мое кольцо, а Пьетро развернул машину и...
– Пьетро – это вы? – спросил полицейский, обернувшись к Рику.
– Нет. Пьетро – это водитель такси, – объяснил Рик и повернулся. Только того уже и след простыл. Рик ругнулся.
Полицейский прищурился.
– Молодой человек, выбирайте выражения!
Моника ахнула.
– А где же Пьетро? – Она крутила головой по сторонам, без остановки тараторя то на английском, то на итальянском.
Полицейский не выдержал и гаркнул:
– С меня хватит! Знаете, что я вам скажу? – Он разомкнул наручники. – Отвезу-ка я вас в участок, и вы расскажете все это судье.
– Больно? – с участием спросила Моника и дотронулась до ссадины рукой.
Рик поморщился и, отстранившись, ответил вопросом на вопрос:
– А вы как думаете?
Она обиженно поджала губы. С тех пор как они вышли из полицейского участка, Рик пребывал в скверном настроении. Сколько раз она уже извинялась перед ним! И сколько раз объясняла, что не просила Пьетро возвращаться в клуб. Да она удивилась ничуть не меньше Рика!
– Лучше я уйду, пока ваш дядя не вернулся, – буркнул Рик и приподнялся с дивана.
Моника схватила его за руку.
– Я знаю, вы на меня сердитесь, но, прошу вас, не уходите! Ну пожалуйста...
Рик вздохнул и снова сел.
– Да не сержусь я. Просто не хочу, чтобы Микеле увидел меня с разбитой челюстью. Не имею ни малейшего желания объяснять, почему я два часа проторчал в полицейском участке.
– А мы ему ничего не скажем. – Моника легонько провела пальцем по больному месту. А потом потянулась и поцеловала.
– Не надо.
– Почему? – Моника сделала вид, что обиделась. – Вам что, неприятно? Я хотела как лучше...
– Куда уж лучше! Сегодня вы превзошли саму себя. – Рик снова хотел подняться, но она снова его удержала.
– А я думала, вы на меня не обиделись.
– А я и не обиделся. – Рик нервно пригладил ладонью волосы. – Только больше мы с вами по сомнительным заведениям не ходим. Сначала я лично сам все проверю.
Она покорно кивнула и пристроилась к нему поближе.
– Ничего подобного в жизни не видела! Подружки ни за что не поверят.
– Черт! Какие еще подружки?! – возмутился Рик. – Не вздумайте никому об этом рассказывать. Понятно?
Она перевела дыхание и, опустив глаза, кивнула.
– Вы правы. Мне так стыдно!
– Не в этом дело. – Он приподнял ее лицо за подбородок. – Нам здорово повезло, что мы так легко отделались. Хорошо, что начальник участка вспомнил, как в прошлом году Гэвин сыграл такую же шутку с парой туристов. Кто знает, у скольких людей он подобным образом выманил деньги? Ведь, будь у нас наличные, мы бы заплатили ему сколько угодно, лишь бы поскорее убраться оттуда.
– Этому типу место за решеткой.
– Не могу не согласиться.
– А как это вы его так ловко завалили?
Рик сделал вид, будто он не в восторге от того, что сделал, и скромно заметил:
– Занимался в детстве восточными единоборствами. Карате и дзюдо.
– И долго?
Рик пожал плечами.
– Мать работала на двух работах и не хотела, чтобы я после школы болтался без присмотра. Она поставила передо мной дилемму: либо карате, либо пианино. – Он закатил глаза. – Похоже, я сделал правильный выбор. У меня черный пояс.
– Расскажите мне еще что-нибудь про свое детство.
– А больше рассказывать нечего. Ходил в школу, занимался карате. Когда стал постарше, начал подрабатывать. Вот и все. Может, хватит разговоров? С минуты на минуту вернется ваш дядя.
Моника затрясла головой.
– Он возвращается очень поздно. И от него каждый день пахнет вином. Боюсь, он совсем не следит за своим здоровьем.
– Думаю, он в полном порядке, – возразил Рик, но прозвучало это не слишком убедительно. – Во всяком случае, на работе он допоздна не засиживается.
– Может, я становлюсь похожей на маму? – От неожиданного открытия Моника пришла в ужас. – Я слишком много переживаю.
– А вы не переживайте. – Рик улыбнулся. – Ведь вы приехали отдохнуть. Вот и отдыхайте. И постарайтесь избегать неприятных приключений.
Моника вздохнула. Нет, он все не так понял. Она не ищет приключений. А сегодня произошло недоразумение...
Моника коснулась его руки в шелковистых светло-каштановых волосках, и мысли приняли опасный ход. Она вспомнила Рика на пляже: мускулистая грудь, плоский живот со стрелкой курчавых волос, убегающей вниз, за кромку плавок...
– Пожалуй, я пойду. А вы ложитесь спать. Завтра сходим с вами в какой-нибудь музей.
– Вы кое-что забыли.
– Что? – хмуро спросил Рик.
Моника взяла его лицо в ладони и поцеловала.
От неожиданности он откинулся на диванную подушку и приоткрыл губы. Моника воспользовалась удобным моментом и, стараясь не спешить, просунула язык ему в рот.
В прошлый раз, когда она его целовала, она вела себя неправильно: слишком торопилась. А торопиться не надо. Надо делать так, как это делал Рик. А он целовал ее медленно. Не спеша. И глубоко.
– Моника... – Рик откинул голову, и их губы едва соприкоснулись. – Скоро придет ваш дядя...
Ей нравилось смотреть, как подернулись дымкой его глаза.
– А мы услышим, когда он будет открывать дверь.
Он попытался встать, но она села ему на колени и обвила руками шею. Его глаза опустились на вырез ее платья, но он тут же поднял их и встретился с ней взглядом.
– Моника, чего вы добиваетесь? Чтобы меня уволили?
– А что вы так волнуетесь? Расслабьтесь. Сами же меня учили... – И она поцеловала его в разбитый подбородок. Укололась о чуть отросшую щетину, и ей захотелось ощутить ее на своей груди.
Рик подавил стон. Глаза у него закрылись, и она почувствовала, как внизу ее живота разливается тепло. Короткое узкое платье поднялось на коленях, приоткрыв бедра, и Монике захотелось, чтобы Рик положил ладонь ей на колени.
Но он сделал лучше: положил руки ей на спину, расстегнул молнию, прикоснулся пальцами к ее голой коже и замер. Он откинул голову и, недоуменно глядя на нее, не заметил, как перешел на «ты»:
– Ты без лифчика?
Моника смущенно кивнула. Может, она опять сделала что-нибудь не так? Она заклеила соски, чтобы они не выделялись, специальной лентой, как поступают манекенщицы, но все-таки...
– Ты такая... – Он нежно обхватил ее груди ладонями.
Моника перевела дыхание. Она чувствовала одновременно гордость и смущение.
– А ты поцелуешь там? – И она опустила глаза на грудь.
Рик моргнул, молча глядя ей в глаза.
Моника испугалась – а вдруг он снова захочет уйти? – и стянула платье с одного плеча.
Он чуть помедлил и спустил с другого.
Она засунула руку в вырез платья – чтобы снять ленту, – и Рик с шумом перевел дыхание. Сначала она не сообразила, чем вызвана такая его реакция, а потом вспомнила, как женщина на подушках в той комнате ласкала себе одной рукой грудь.
От этой мысли Моника возбудилась. Хватит ли у нее смелости проделать то же самое на глазах у Ричарда? Он неотступно следил глазами за каждым ее движением. Она заглянула ему в глаза и, прочтя в них желание, перестала стесняться. Спустив платье, она обнажила грудь полностью и осторожно освободила соски от клейкой ленточки.
Молчаливый восторг Рика придал ей смелости. Она не спеша поднесла руку к груди и коснулась соска кончиком пальца. Рик приоткрыл губы, и Моника заметила, как у него вздымается грудь. Она сидит у него на коленях, и его рот так близко... Стоит чуть-чуть пододвинуться – и ее грудь окажется прямо у его губ. Только хватит ли у нее смелости?!
Моника вздохнула, выпрямилась и одной рукой направила голову Рика к своей груди. Она почувствовала его горячее дыхание, а когда его язык коснулся ее груди, сладко вздохнула.
Рик не то вздохнул, не то застонал от наслаждения – и вот уже ее сосок оказался у него во рту.
Монику переполняли неведомые ей ранее чувства. По коже побежали мурашки. И чем больше он ее ласкал, тем ненасытнее она становилась. Она чуть слышно застонала, а когда его ласки из нежных переросли в страстные, ей показалось, что еще чуть-чуть – и она умрет от сладкой муки.
Внезапно Рик выпрямился и, положив голову на диванную подушку, перевел дыхание.
– Моника... Мне надо идти, – наконец выдавил он.
– Ричард, не уходите. Ну пожалуйста.
– Моника! Я же не железный! – Он со стоном схватил ее грудь ртом, а его горячая ладонь скользнула вверх по бедру.
Оказывается, секс это целый мир, подумала она. Огромный и неизведанный. И она хочет изведать его. Вместе с Ричардом.
Он отпустил ее губы. А потом легонько куснул в уголок рта, щеку... Когда добрался до уха, она вздрогнула от возбуждения.
Рик отстранился, и она хотела возразить, но он обхватил ее грудь ладонью и снова взял сосок в рот. Ощутив под ягодицами его возбужденную плоть, Моника медленно пошевелилась, и Рик задышал еще чаще.
Перестал ласкать грудь и посмотрел на нее с немым вопросом.
Губы Рика дрогнули в печальной улыбке, и он, погладив ее по щеке, тихо спросил каким-то чужим голосом:
– Что ты со мной делаешь?! Ведь я поклялся, что не допущу этого.
Моника смутилась. Неужели она вынуждает его делать то, чего он не хочет? Она схватилась за вырез платья и попыталась прикрыть наготу. Он положил свои ладони на ее ладони – пальцы скользнули по соскам – и помог поправить платье. А желание в его глазах уступило место грустному сожалению.
Рик взял ее за талию, осторожно снял с колен и посадил на диван.
Она окончательно запуталась. Что происходит? Почему он так странно себя ведет? Несмотря на невинность, кое-какой опыт общения с мужским полом у Моники был – изредка она бывала на танцах в соседней школе и ходила в гости к приятелям братьев – и она чувствовала, когда нравится мужчине. А Ричарду она нравится. Так почему же он ее все время отталкивает?!
Может, именно поэтому ее так к нему и тянет? Ричард не такой, как все. Он особенный. Только с ним она чувствует себя сексуальной.
– Мне нужно идти, – сказал Рик. – С вами все в порядке?
Она кивнула.
– Как придете домой, сделайте холодный компресс.
Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку. И ушел.