Горький мед, сладкий яд

Глава 96

Даниил Александрович сидел с Владиславом у камина. За окнами тихо шелестел дождь, в камине уютно потрескивали дрова. Мужчины курили и пили кофе. В гостиной слышались голоса Алика, Кати и приехавших к ним каких-то друзей.

– Как Неля, приходит в себя понемногу? – спросил Владислав.

– Да, уже лучше. Все-таки тетка была последним человеком, кроме племянника, кто у нее остался.

– Я заеду. Просто я закрутился в последние дни.

– Заезжай. А что Ника сегодня такая грустная?

– Я же тебе говорил, что у нее получилось. Я тогда Валеру попросил ничего ей не говорить. Решил, что скажу сам. Только сразу не хотелось ей такой удар наносить. Думал, пройдет побольше времени… Она сегодня пошла отметиться у участкового гинеколога – ты же знаешь наши дурные порядки – раз пять приходила акушерка. Я же не думал, что эта коза полезет ее смотреть. Она возьми ей все и выложи, да еще и посоветовала мужу ничего не говорить, а то, мол, перестанет интересоваться как женщиной и загуляет. Ника ей ответила, что у нас все нормально и с ощущениями тоже, а она ее чуть ли не на смех подняла. Ника приехала как с креста снятая. Пришлось добрых полчаса уговаривать, что чувствую я то же, что и обычно. Она ведь, оказывается, тоже. Если б ей этого не сказали, всю жизнь жила бы в тихом неведении.

– Так я не пойму, какие теперь проблемы?

– На меня обиделась. Сначала долго не верила, что я не вру, а потом, почему сразу не сказал всего. Опять же, долго объяснял, что только для ее же блага, чтобы она не впадала в комплексы. У меня есть очень большое желание поехать завтра к этой мадам и высказать все, что я о ней думаю. Ника сказала, что не стоит.

– Может, и правда, не стоит.

– Может, – согласился Владислав. – Только ты же знаешь, я готов порвать любого, кто тронет кого-нибудь из моих близких. Я панически боюсь, что у Ники снова начнется депрессия. Ты уже видел однажды, чем это чревато.

– Ничего, все утрясется, – успокоил его дядя. – Ника успокоится, и думать забудете про всяких любителей наплевать в душу. Кстати, полдевятого, мне пора.

– А мне пора идти помогать Нике купать нашу веселую компашку.

Он проводил до двери Даниила Александровича и пошел к Нике. Теперь в комнате напротив своей спальни они сделали детскую. Ника была там. Она доставала полотенца для купания, рубашечки и ползунки. По ее чуть-чуть покрасневшим глазам Владислав понял, что она недавно плакала.

– Дядя уехал? – спросила она.

– Да.

– Неудобно вышло – я даже не попрощалась.

– Он решил, что ты ушла отдыхать, и попросил тебя не тревожить. Алькина банда скоро тоже разбежится.

– Они не мешают. Их даже не слышно.

– Ну что, вы готовы, мадам, нести наших отпрысков принимать ванну? – Владислав улыбнулся.

– Бери Аннушку, я Ромчика возьму, и идем.

– Давай я возьму их обоих, а ты возьмешь полотенца, – Владислав склонился над манежем, где сидели и играли дети. – Идите, сорванцы, к бате, пора попки мыть. Примем ванну, слопаем кашки и спать.

Дети, когда их купали, довольно агукали и смеялись. После ванны, пока Ника их одевала, Владислав принес в детскую две маленькие тарелочки с кашей. Они покормили детей. Ника уложила каждого в свою кроватку, а Владислав спустился вниз.

От Алика и Кати уходили гости. Проводив их, Алик зашел на кухню, где курил Владислав, и тоже закурил.

– Как дела? – спросил он у отца.

– Нормально. А ваши?

– Тоже нормально. Слушай, а кто это напротив так хорошо достраивается? – поинтересовался Алик.

– Алена, ты такое у меня спросишь! – Владислав улыбнулся. – Откуда я могу знать? Хотя достраиваются действительно неплохо. Того и гляди, к концу осени и закончат. Себе такой хотел бы?

– Хотел бы. Больно уж хороший домик и рядом. Слушай, мы с Катей вам еще не мешаем? Может, мы квартирку снимем?

– Сиди пока здесь, не мешаете. А если уж сильно приспичит, тогда и поговорим. Ладно, Алинька, если я тебе уже не нужен и проблем никаких нет, я пойду спать. У меня завтра день заполнен до отказа.

– Конечно. Спокойной ночи.

– Денег вам хватает? Подкинуть еще не надо?

– Пока нет. Я скажу, вдруг что.

Владислав вернулся в спальню. Ника уже уложила детей. В спальне было темно. Она стояла у окна и курила в открытую форточку. Владислав подошел к ней сзади, обнял ее, поцеловал в затылок.

– Как ты? – тихо спросил он у Ники.

– Никак… – она пожала плечами.

– Я люблю тебя, солнышко мое.

Ника промолчала. Так продолжалось несколько томительно долгих минут, потом у нее вздрогнули плечи, она бросила в форточку окурок. Владислав понял, что она плачет. Он повернул ее к себе, прижал к груди и прошептал:

– Ну что ты? Не надо, не плачь…

– Зачем я тебе? – сквозь слезы еле ответила Ника.

– Перестань, умоляю тебя! – он покрыл поцелуями ее лицо. – Ты нужна мне, потому что я тебя люблю. Тебя и только тебя. И всегда буду любить.

– Ты когда-то просил не жалеть тебя. А меня жалеть можно, да? Как кошку…

– Я не пытаюсь жалеть тебя, ты не калека и не мокрый котенок под забором.

– Тогда почему ты не сказал мне всего сразу и Валерия попросил не говорить?

– Потому, что не хотел тебя жалеть. Пойми ты, мне хорошо с тобой. Тебе ведь тоже хорошо со мной.

– Откуда ты знаешь? Может быть, я тебе просто подыгрывала?

– Ну, девочка моя, ты меня тогда совсем за дурачка держишь, – он усмехнулся. – Вот это-то я всегда почувствовал бы.

– Значит, не почувствовал, – она снова заплакала.

– А это мы сейчас проверим, – он подхватил ее на руки и понес на кровать.

Завязалась короткая борьба. Как старательно ни вырывалась Ника, но Владислав был сильнее и легко справился с ее одеждой.

– Что ты делаешь?! – все еще пытаясь вырваться, запротестовала Ника.

– Хочу проверить, кто здесь подыгрывал. И не шуми, детей разбудишь или Лешка прибежит.

– Влад!.. – он зажал ей рот поцелуем.

Через несколько минут в комнате было слышно только учащенное дыхание и сладкий страстный шепот…

Владислав откинулся назад на подушки и с трудом перевел дыхание. Рядом шевельнулась Ника. Она села, включила бра и отбросила назад растрепавшиеся волосы.

– Так кто там и кому там подыгрывал? – Владислав тоже сел и потянулся за брошенными на пол брюками. – Кто кого жалеет?

– Знаешь, Лазарев был прав, когда назвал тебя змием-искусителем, – Ника тихо рассмеялась. – И ты был прав.

– Успокоилась? Стоило ли переживать из-за какой-то фригидной старой клячи?

– Успокоилась, – она прижалась к его плечу. – Мне хорошо с тобой, я люблю тебя…