Горький вкус Солнца

Глава 17

Я долго лежала на песке, и волны касались пяток. Подняться и осмотреться было необходимо, но тело почему-то ослабло и казалось неприподъемным. Провалились ли остальные следом? Или снова одна, как в кошмаре? Я представила, как волнуется Марк, и сердце защемило.

Мне надоели эти бесконечные испытания. Хотелось домашнего уюта, тепла, нежности; ужинов возле огня, прогулок по саду, дружеских встреч. Я могла бы печь пироги: с черникой, с голубикой, с ежевикой, с яблоками и вишней, с грибами, капустой и картошкой, да с чем угодно! Главное, что они были бы пухлые, ароматные, с румяной корочкой… Или плюшки с пудрой сладкой и невесомой, творожные слоёнки, солёные крендельки, которые можно есть горстями! Голод путал мысли.

Вдалеке были видны только круглые серые камни. А что, если это всего лишь отмель, и последние свои дни я проведу в одиночестве, не зная, как позвать любимого? Страхи были тут как тут, весело водили хоровод, распевая песни о несчастливом будущем. Я оттолкнула их безжалостно, и каждому ещё дала подзатыльник. Валяться в мокроте и жаждать избавления? Не уж. Действовать, искать выход!

Я встала, огляделась и решительно пошла к камням. Заберусь наверх, посмотрю, что там — наверняка ситуация прояснится. Правда, чтобы залезть на камни, мне пришлось попотеть, зато, почти сразу получилось облегчённо выдохнуть: между мной и большой землей была узкая полоса неглубоких лагун, ярким пятном выделялся лес и довольно высокие горы вдалеке. Если и остров, он был весьма большой, странно только, что в середине осени деревья до сих пор не начали скидывать листву. Я повернулась в сторону океана и долго глядела на горизонт, надеясь, что вот-вот покажутся знакомые паруса, но их не было, только звезды порой падали в безмолвные воды.

Мне пришлось ждать солнца здесь же, на валунах, потому как согласно отметинам, их не затапливало в прилив целиком. Было холодно, голодно и тоскливо, но я нарочно распевала песни, зная, что имею ужасный голос и представляя, как смешно это звучит со стороны. Когда, наконец, забрезжил рассвет, я дождалась отлива, и только тогда смогла пересечь длинную и чистую белую отмель. Что и говорить, места были бесподобные! Словно шагаешь по стеклу, и все песчинки как на подбор, а сиреневые рассветные небеса придают океану розовый блеск. И эти пляжи — бесконечные, нетронутые, манящие пробежаться или проехаться верхом. По берегу, конечно, не росли пальмы, зато хватало старых ив, а над ними возвышались макушки красных сосен.

Я отжала платье, вытряхнула песок из волос и заплела тугую косу. В таком состоянии уже не задаешь вопросов, просто следуешь за ветром, ведущим вперед, к шумящему голосами знакомых птиц лесу. Стоило оставаться в видимости для судна, но мне дико хотелось есть. Наверняка в лесу можно что-то раздобыть, хотя бы коренья выкопать или травы пожевать. На голодный желудок ожидание становится нестерпимым.

Я внимательно слушала внутренний голос, но он уверял, что бояться нечего, и вскоре обнаружились в лесу грибы. Они росли под слоем иголок целыми семьями, и я тоскливо подумала о том, что никогда не умела добывать пламя из молнии. Ни сковородки, ни кастрюли… А ведь это были прекрасные молодые маслята! С молодой картошкой они бы пошли отлично… Я одернула себя. Что за глупые съедобные мысли? Никакого супа и жареного не будет, в ближайшее время точно. Хорошо, что чуть дальше, возле светлой ольховой рощи, росли земляные груши. Я выкопала одну, вытерла платочком и принялась хрумкать. Аппетит был зверский, и я слопала ещё два больших овоща, ощутив, как напрягся живот. Теперь надо было попить, и, доверяя ветрам, я отправилась искать родник.

Шла вдоль берега, то и дело сворачивая на пляж, чтобы окинуть взглядом океан. Сайвула все не было, но ведь их вполне могло вынести на другую сторону суши. Пришлось рискнуть и, потакая жажде, углубиться в лес. По дороге я нашла хорошую палку с заостренным концом и уверенно взялась за неё. Звери, маги, монстры — пусть-ка полезут!

Пришлось лезть наверх, потом продираться через кусты акации. Но вот, наконец, до меня донеслось журчание, и я с улыбкой склонилась над светлым небольшим родничком. Судя по следам, сюда приходили пить мелкие зверушки и птицы, и я долго плескалась в холодной сладкой воде. Внутренний голос весело предложил вздремнуть, и я также весело на него шикнула. Уж точно не до сна, когда находишься один на неведомых землях.

Наверное, нужно было забраться на дерево и оглядеться. В любом случае дойти до гор возможности не было, на это требовался день, по меньшей мере. Я отыскала подходящую сосну, подвернула платье и привычно стала карабкаться наверх, проверяя каждую ветку на пригодность.

Сосна выросла самой высокой в округе, и чувствовать, как она медленно раскачивается, было страшновато, но оно того стоило. Добравшись почти до верхушки, я увидела спокойную океанскую гладь, ту самую отмель с камнями и зеленые угодья побережья. Хорошо, что я держалась крепко, ибо, обернувшись в сторону, в далекой бухте увидела наш корабль. Разволновалась, затряслась, заорала… В общем, принялась как всегда вытворять глупости. Если бы веры во мне было больше, я бы полетела к ним прямо так, упорхнув с дерева. Но сейчас, в состоянии напряженного взаимодействия с даром, прыжок мог закончиться только сломанной шеей.

Пришлось уповать на везение. Хорошо, что платье мое было коралловым, достаточно ярким для того, чтобы поставить метку. Я оторвала кусок, привязала и начала слезать. Уж Марк догадается, что красный лоскут оказался на макушке не спроста…

День выдался долгим, но я знала, что не успею. На пути был залив, и пришлось обходить его по длинной дуге, через густой, временами колючий лес. Я тихо ворчала, невинно ругалась и снова чувствовала голод. А когда стемнело, сочла за благо сделать остановку. Наверняка Сайвул будет стоять на месте, ведь так правильнее всего. И, скорее всего, эта земля — та самая, волшебная, к которой мы так стремились. Я забралась на дерево, угнездилась в его сердцевине и тотчас задрыхла.

Человек. Он шел через чащу тихо и уверенно, словно прекрасно здесь ориентировался. Когда закрыты глаза, слышишь лучше, вот и я сначала ощутила шаги, а уже потом увидела силуэт.

Судя по всему, это был мужчина. Он принюхивался и порой останавливался, словно вышел на охоту. Кто-то из наших? Вряд ли. Даже во тьме можно было различить потрепанный, сделанный из нескольких кусков кожи плащ, подобных которому на корабле не носили. Но у мужчины был лук, и через какое-то время он уже сидел у костра, чуть ли не под моим деревом, и поджаривал пойманную птицу.

Запах еды сводил с ума. Я глотала слюни, кусала губы и облизывалась, сходя с ума от одного вида пищи. Но просто взять и слезть вниз, чтобы вежливо попросить кусочек, было бы величайшей дуростью. Мало ли кто он был, этот человек? А если злой маг или пират? Безумец, монстр или просто враг? Однако когда он снял капюшон, я увидела длиннющий хвост светлых волос и очень знакомый профиль. А уже потом — голубые, усталые глаза в красных бликах пламени. Лицо было не старое, но борода добавляла мужчине возраста и совершенно ему не шла. Она лежала на животе нечесаным комком, и, если бы не разумный взгляд, я бы приняла его за дикаря.

Сердце подсказывало, что этот человек — пленник острова, причем уже давно. Внутренний голос советовал слезть и познакомиться, а осторожность говорила подождать. «Всё съедят!» — возмутился живот. «Зато не тебя», — отозвалась подозрительность. «Он не плохой», — угадывала душа. «Но и неизвестно, хороший ли?» — ворчал разум. В конце концов я совершенно неожиданно чихнула, и незнакомец звериным движением вскочил на ноги, чтобы тотчас уставиться в мою сторону.

— Кто здесь?

— Эм… Простите, Цахтала ради… Я потерпела кораблекрушение… То есть попала в поле магии.

Мужчина почти сразу определил источник звука и поднял глаза.

— Выйдите к свету.

Приказной тон показался знакомым, хотя прежде мы с этим человеком не встречались. Я прихватила свой кол, слезла и осторожно подошла. Теперь между нами было шагов семь — внезапную атаку не проморгаю, пусть мужчина и не спешил хвататься за лук.

— Девушка, — определил он. Потом хмыкнул смущенно и откашлялся. — Призрак?

У меня очень кстати заурчал живот, и мужчина улыбнулся.

— Живая. Есть, наверное, хочешь?

— Угу, — робко кивнула я. — Меня Габриэль зовут.

— А я Лео. — Он заметил, что я сжимаю «копье», и осторожно отложил лук. — Я не враг тебе.

И сел на прежнее место, оказывая тем самым доверие. Из такого положения мне было бы легко его ударить, хотя я и понимала, что не нанесу смертельных ран. Я села напротив и точно также положила позади себя оружие. Лео протянул мне аппетитную зажаренную ножку, и я впилась в неё, как бешеный зверь. От восторга хотелось хрюкать, но я только благодарно выговорила:

— Шпашибо!..

Снова знакомая улыбка. Я как будто глядела на человека, встреченного в прошлой жизни и позабытого всеми его друзьями. Из нас двоих именно он мог казаться приведением.

— Значит, ты потерялась.

— Угу. Мы шли на корабле через туман, миновали его, потом появились эти светящиеся штуки…

— Порталы, — сказал мужчина. — Лучше их не касаться. Никогда не знаешь, куда вывалишься.

— Я и не трогала. Облако упало на меня и засосало против воли… Но там, в бухте, похожей на ботинок, стоит корабль моих друзей!

Мужчина вздрогнул.

— Настоящее судно? Не пострадавшее?

— О, целое и невредимое! Мы шли сюда по карте, чтобы… — я вовремя замолкла, все ещё не уверенная в том, что этому Лео можно доверять. Почему в такие моменты не слушаешь только сердце? оно-то не сомневалось с первой секунды.

— …найти Бога? — закончил мужчина. — Попросить его о помощи? Вы не первые, и уж точно не последние, кого я попытаюсь отговорить от этой затеи. Пристать к белому берегу трудно, почти невыполнимо, но покинуть его — сложнее во стократ.

— Но нам это важно.

— Как и всем прочим.

— А можно спросить?

Мужчина протянул мне ещё один горячий кусок, и я радостно его поблагодарила.

— Спрашивай, Габриэль.

— Откуда ты здесь? Кто ты? И что знаешь об острове?

— Всё. Я живу здесь много лет. Попал по глупости, пытался вернуться домой много раз, но не вышло. Если люди уходят в долину, назад уже не возвращаются. Этот бог никому не помогает, поверь. Я уговаривал каждого капитана не оставлять судно, молил, приказывал, ругался. Но они уходили, не возвращались, остальная часть команды отправлялась на поиски — и конец. Таковы все истории проклятого острова.

— Значит, это недобрая земля.

— И не злая. Там, — он показал в горы, — щель в иное измерение. Не мне тебе говорить, что будет, если в неё попадешь. Я за много лет забыл, как родина выглядит… Запахи выдумываю, чтобы вернуть хотя бы миг, но каждый день жду нового перемещения. Светлые шматки — искажения мира. Что-то плохое случилось с этой землей, и теперь она раздроблена на куски. Облако может настигнуть в любое время, и случайно ли его прикосновение — не знаю. Мне не везло, я все время возвращался сюда. Дважды падал в океан и думал, что уже не выплыву… — Он тяжело вздохнул. — Нельзя здесь долго быть, Габриэль. Никто не верил мне. Говорили: «Попытаемся, рискнем!» и пропадали навсегда.

— Наверное, им была необходима помощь. Где он, бог? За порталами?

— В сердце гор. В один год я отчаялся, решил: будь что будет! — и пошел напролом. Но поверь, то существо, что сидит там, никому помогать не собирается. В том числе мне. Он хочет лишь одиночества.

— И сам создал главные преграды? Тогда почему туман пытался нас спасти?

— Не знаю. Но бог просил, чтобы я всякому объяснял: помощи не будет. Вернитесь домой и обнимите семьи, пока они у вас есть.

— Если он может коверкать пространство, почему не помог тебе? Зачем держит здесь?

— Не он. Люди, которые не слушают. Если бы хоть кто-то услышал сердцем, я бы мог вернуться на родину… А бог не властвует. Он не ждет ни даров, ни проклятий. И никого не звал.

— Но карта!

— Создана одним из тех, кто смог вернуться. Давно. Повезло идиоту, что удрал целым.

Мы на некоторое время замолчали.

— Значит, ты хочешь, чтобы я уговорила своих друзей отступить? — не выдержала я.

— Именно.

— Но мы столько преодолели, идя сюда! К чему были все испытания, жертвы, трудности? Чтобы повернуть назад, вернуться ни с чем? Возможно, этот бог нас не оттолкнет!

— Гордость, Габриэль. Все так говорили. Даже те, у кого были благие цели. Чем глубже в лес, тем более беспорядочны облака. За годы я научился избегать встречи с ними, но половина твоих людей исчезнет прежде, чем вы доберетесь до гор.

— А если ты специально врешь? Это ведь тоже один из вариантов, — брякнула я.

Мужчина усмехнулся.

— Что я — служитель этого бога, хитрый сказочник, проверяющий вновь прибывших, заглядывающий им в душу. Одни говорили: лгун. Другие называли скрытым магом. Третьи — монстром, принявшим человеческий облик. Но никто не хотел слышать правду, не чувствовал её. Неужели ты такая же, Габриэль?

Я задумалась. Был ли этот человек тем самым богом? Возможно, он принимал облик отшельника всякий раз, проверяя прочность намерений?

— Возможно, тебе стоит поговорить с моими друзьями. Откровенно говоря, я не чувствую лжи в твоих словах, но если ты провел здесь годы, вполне мог научиться скрывать истинные чувства.

Мужчина вздохнул.

— Сможешь идти до утра?

Я кивнула. Кто бы он ни был, от бдительного взора солнца ещё не скрылась ни одна ложь. А значит, Лео должен был поговорить с Марком.

Усталая, но довольная, я топала по пляжу одна. Лео сказал, что забежит в свою хижину на берегу, чтобы взять некоторые немногочисленные вещи.

— Скорее всего, я нагоню тебя прежде, чем встретишься со своими. Но если что, предупреди их, а то некоторые сразу стрелять начинают.

Мне было спокойно. Я размышляла о постигшей нас неудаче, но почему-то не горевала. Словно самым важным было само плавание и то, на что мы пошли ради Атры. До корабля оставалось ещё много шагов, но я его уже видела. А потом увидела стремительно бегущего ко мне Марка, и, взвизгнув от радости, рванула навстречу.

Я хотела опрокинуть его, но не вышло. Солнечный подхватил меня и прижал, поднимая над песком. И держал долго, пока я шептала ему, что всё хорошо, что я не ранена, что сыта и лишь слегка поранила ногу. Марк терпеливо ждал, пока у меня закончатся слова, и, урвав короткий миг, поцеловал. Слова ему были не нужны, он разговаривал поцелуем. И разливалось по телу знакомое счастье, медовое, сочное, золотое, резкий запах дурманил, ветер ласкал наши волосы.

— Мое счастье, — произнес мужчина. — Больше никогда, Габ.

Я не знала, что он имеет в виду, но кивнула.

— Никогда.

— Я чуть не свихнулся, когда ты исчезла. Что случилось? Это облако сделало?

— Да! Оно — портал!

— С тобой точно всё хорошо, котенок?

Он провел пальцами по моим щекам, взгляд нежил теплым светом.

— О, да! Мне помог один человек. Он живет здесь уже давно, он пленник острова! Ох, как же много я должна рассказать, Марк!..

Из леса показался Лео. Он шел напряженно, глядя под ноги, и, наверное, прокручивал в голове возможные варианты нашего упрямства и свои вероятные ответы. С такой прической, неопрятной бородой и суровым выражением лица мужчина действительно напоминал безумного отшельника, не хватало только дубины в руке и одеяния из шкур. Марк, все ещё улыбаясь, поднял голову, и лицо его застыло, губы сжались, меж бровей пролегла складка, которую я уже давно там не видела. Остановился и Лео, причем вид он имел настолько ошарашенный, словно два злейших врага встретились на райских землях. Но остров не был раем, и едва ли они были врагами…

Марк мягко отстранил меня, неуверенно шагнул навстречу.

— Лео? — тихо произнес он.

— Марк? — выговорил мужчина, и я увидела, как задрожали слезы в его глазах. — Кервел сохрани эту проклятую землю…

Ещё не видела, чтобы мой супруг двигался так стремительно. Он подхватил Лео как щенка, поднял высоко вверх и принялся трясти, словно проверяя, настоящий ли тот или состоит из кусочков давно забытых образов. Ладно бы меня словно пушинку таскал, но здорового, высокого, хотя и худого мужчину! Удивительно…

— Ты!.. Твою же задницу в самый жестокий ураган!..

И ещё слова, от которых у меня уши запылали. Даже не представляла, что Марк умеет так ругаться! Прежде он выражался коротко и знакомо, теперь нашел фразы, которых я в жизни никогда не слышала.

— Марк… — только и мог выговорить вовсю плачущий бородач. — Прости меня, брат. Прости…

У меня упала челюсть.

— Как?! — воскликнул Марк. — Кервел тебе откуси…!

— Не мог, — всхлипнул тот, и я впервые поняла, что ему лет двадцать пять, не больше. — Пытался. Мама?

— Сухотка…

Мужчина закрыл лицо руками и склонился к плечу Марка. Он плакал, и я не могла сдержать слез.

— Я виноват, — прошептал Лео. — Не должен был так поступать.

— Ты был ребенком.

— Я был дураком, брат. И, надеюсь, сполна получил за свою глупость.

Брат Марка, который шагнул в колодец сил и пропал много лет назад! Конечно же! Они снова обнялись, и я поняла, что плавание было отнюдь не бесполезным. Мы нашли ту поддержку, которую искали.

Время помчалось стремительно, и вот мы уже сидим на бревнах в лесу, а Лео с блаженством грызет сухарик.

— Разве тебя не кормили те, другие? — спросила Дайра.

— Зачем? Я проходимец, который встал на их пути со своими проповедями.

— Значит, они не имели благих целей, — заключила девушка. — А жадность неприятна любому, тем более богу. Но мы не ради наживы приплыли, а просить о помощи.

— Намек понял, но не выйдет. Вы, — он кивнул на неё и Смайла, — едва меня знаете. Я совсем не знаю вас. Можете идти, если хотите.

— А? — удивился Смайл.

— Я не отпущу только брата и его супругу. И, пожалуй, капитана с десятком надежных матросов.

— Привяжешь?

— Если придется, прострелю вам ноги.

— И головы? — ласково сощурившись, спросил Марк. Он обнимал младшего за плечо, а меня держал за руку.

— Надеюсь, до этого не дойдет. У меня нет доказательств, только слова… Но умоляю вас всех, не ходите в лес! Там опасно просто стоять, а воды эти как кислота. Постепенно они превращают суда в туман, поэтому нет ни единого доказательства прежних экспедиций. Конечно, помимо некоторых вещей. — Он потянулся за своей старой, издудырканной сумкой. — Я принес. Вот. Дневник Первого капитана.

— И сколько их всего было? — спросил Торми, принимая кожаную потрескавшуюся тетрадку.

— Восемь. Восемь возможностей вернуть свою жизнь. Восемь разочарований на мою говенную шкуру…

Он вздохнул и протянул Марку золотую цепь с большим амулетом.

— Это потерял в лесу королевский посланник.

— Подлинная, — тотчас заключил Солнечный. — Значит, Деверо уже успели сунуть сюда носы.

— Дважды. Пришли на больших судах и едва меня не погубили. Один раз заперли в трюме, второй — привязали к дереву в лесу. К счастью, облако пролетало мимо и переместило меня в воду. Вы, если хотите… — он смущенно откашлялся. — Поговорите без меня. Я все понимаю, путь был нелегким.

— Ну, это уж как они решат, — сказал Марк. — Я для себя сделал выводы.

— И я. Мне подтверждения не нужны. Я тебе верю, Лео, — уверенно кивнула я.

Мужчина шмыгнул носом и потер глаза.

— Спасибо…

— Значит, зря плыли, — произнес Торми. Радостным он не выглядел. — И что, эти барьеры никак не преодолеть? Но ты-то до сих пор тут.

— Потому что заслужил такую жизнь, — сказал Лео. — Я не доверился самым близким, сделал ужасную глупость, причинил боль семье. И каждый раз просил поверить, все-таки взрослые люди, а я был мальчишкой… Но, как выяснилось, большие дядьки ещё упрямее детей. Каждый хотел доказать, что я не прав. Все были героями, и в храбрости своей сгинули навсегда.

— Хм, — сказал Мур. — Я верю парню, капитан. Тем более если это брат Сварта.

— Не если, — проворчал Марк. — У вас, по-моему, ещё туман из головы не выветрился, ребят. Хотите проморгать очередного монстра? Снова вступить в неравный бой? Один раз уже умерли. Или хатха для вас недостаточно реальна была? Кого хотите увидеть, с кем сразиться? Ладно. Доказывать никто больше ничего не будет. Лео, Габ, идемте.

Мы одновременно поднялись, но далеко не ушли.

— Ребят, погодите. Я с вами. — Это был Мур. — Пусть наши друзья все же подумают, обсудят. Дадим им время.

Долго ждать не пришлось. Мы не успели даже постричь Лео, только бороду сбрили. И хотя младший Солнечный скинул сразу лет двадцать, а длинная расчесанная грива делала его ужасно смешным.

— Завидуйте, дамы, — сказал он. — Оставим так, а?

Кажется, в парне пробуждалась прежняя, свойственная ему веселость. Когда к нам постучали, все едва смогли уместиться в каюте, и он, наряженный в просторную одежду Марка, сел рядом с братом на кровать.

— В общем, чего речи толкать, — откашлялся Торми. — Поплыли домой, ребят.

Тут уж даже Марк повеселел. После общих объятий, долгой беседы и вкусного завтрака, за которым мы с Лео похрюкивали на пару, нам с Марком захотелось пройтись. Младший Сварт остался рассказывать об острове и боге, о том, где проходит опасная граница и как преодолеть туман, не нарвавшись на хатхов.

— Что-то Кулька давно не видно, — сказала я.

— Кажется, он там, у камней, — отозвался Мур. — Радуется земле. Сходите, проверьте.

Однако когда мы прошли мимо, шуршакала не обнаружили, зато вокруг было много следов. И не только карлика, но и человека.

— Странно, — сощурился Марк. — Они тут что, в догонялки играли?

— Может, просто дурачились?

— Не похоже. Идем-ка.

Мы углубились в лес, и вскоре отыскали шапочку Кулька.

— Марк, — заволновалась я. — Что случилось?

— Идем дальше, — отозвался супруг. — Скорее.

Это уже был риск, ведь согласно уверениям Лео, облака могли летать и здесь. Парень говорил, что они предпочитают хвойные деревья и часто сидят на макушках, а перед нами был сосновый бор.

— Почему они побежали туда?

— Не знали, что опасно.

Я не сразу увидела кровь на деревьях, но когда осознала, что свершилось зло, рванула следом за супругом. Далеко мы не убежали. Марк странно прянул в сторону, словно закрывая меня, после чего застыл. Я успела разглядеть спину убегающего человека, а когда обошла мужа, чтобы заглянуть ему в лицо, увидела только опустошение. Из груди Марка торчала стрела. Медленно, тяжело он бухнулся на колени и завалился на бок. Изо рта пошла кровь, голубые глаза стали серыми и посветлели.

— Габ… — едва смог выговорить он, и показалось, что замерли ветра, создающие потоки жизненных сил.

Марк умирал. Ни одно из зелий не могло ему помочь, никакая магия бы не сработала. У меня было несколько секунд — попрощаться. С этой границы люди уже не возвращаются, ибо ранение в сердце означает быструю гибель. Так рушатся надежды и открывается будущее бессмысленное и пустое.

— Марк, — выговорила я, задыхаясь от слез. — Пожалуйста, не уходи! — Секунда. — На помощь!!! — Ещё одна. — Я с тобой. Мы что-нибудь придумаем!

Он пытался что-то сказать, выгибаясь от боли, и пятно на груди все разрасталось. Оставалось несколько коротких мгновений тепла.

— Я… — зашептал он, и пришлось мне склониться, чтобы услышать последние слова солнца. — Тебя… люблю.

И выдохнул длинно, ресницы затрепетали, и светлое звездное нечто начало охватывать тело…

— Стой!!! — заревела я, и мир замер.

Так я снова отсчитывала собственные секунды только чтобы продлить его жизнь. Или муку? Ведь Марку было невыносимо больно, и смерть должна была стать единственным облегчением. Никто не в силах бороться со смертью. Я одна уж точно не совладаю, даже если отдам всю любовь и собственное, живое сердце.

Моргнуло усталое светило, и среди деревьев показался огромный силуэт. Да, высоченные сосны были ему как раз по размеру. К нам шло существо, напоминающее дракона, с длинными тонкими усами и широкой, умной мордой. Большие глаза посверкивали, длинный хвост покрывали черные рисунки.

— Атровцы, — произнесло оно. — Габриэль и Марк.

— Он умирает! Пожалуйста, помоги! — взмолилась я, даже не спрашивая, кто передо мной.

— Хорошо, — неожиданно быстро согласился дракон. — Но в обмен на твое обещание сжечь карту и никому никогда не говорить координаты острова.

— Мои друзья… Мы здесь, чтобы…

— Знаю.

— Как же нам…

— Я сделаю. Всех верну на Атру.

— Значит, ты…

— Тот самый бог. Тебе бы сейчас думать о том, кто хотел убить твоего мужа, Габриэль.

Как я могла упустить эту мысль!

— Я не хочу терять его, — прошептала, утираясь, хотя что толку сдерживать слезы, когда у любимого не бьется сердце? — Он ведь уже не дышит…

— Я могу вернуть тебе три секунды. Дам свое дыхание и свой сок, а ты добавишь чувств и частицу родины. Четыре компонента в правильной пропорции, с приправой времени, возможно, спасут Солнечного Властелина. Но я жду твоего слова, Габриэль Сварт-Магици.

— Даю слово сжечь карту и никому не говорить о местонахождении острова. И скажу, чтобы остальные молчали. Найду подонка, который стрелял! — горячо выкрикнула я, глотая слезы. — И убью его!!!

— Не стоит, — неожиданно коварно усмехнулся дракон. — Я сам накажу злодея. Он проведет здесь остаток своей жизни.

— Кто? — спросила я.

— Ты узнаешь, когда вы окажетесь дома.

— Как?

— Его не будет среди вас, конечно.

Мне почему-то стало страшно.

— И когда?

— Лучше сейчас. Но сначала мы постараемся помочь Марку. Если всё получится, он будет слаб первые дни, потом придет в себя и станет сильнее прежнего. Постарайся, чтобы палку не перегнул.

— Возможно?

— Не даю гарантий. Прежде не боролся со смертью.

— Ты все-таки хороший, — прошептала я.

Зверь подошел ближе и тронул лапой Солнечного.

— Почти остыл. Возьми Атру, высыпь на ладони и протяни их ко мне.

Красная земля! Как я могла забыть про нее? Я молча выполнила его указания, и зверь склонился, обильно поливая мои пальцы своими густыми, как желе, слюнями. Противно не было, я боялась даже в замершем времени не успеть. Пусть хоть что вытворяет, лишь бы помог! Дракон осторожно раскрыл на Марке рубашку, и я, увидев тонкую маленькую стрелу, всхлипнула.

— Вытащить?

— Я сделаю. Ты тотчас намажешь и зажмешь. Держи так, пока время будет мчаться. Я перекрою пространство и верну вас домой сразу, как только оно вернется в свой привычный ритм.

— Всех, и корабль тоже?

— И Кулька. Думаю, ему тоже пригодится помощь.

— Но что же Атра?

Зверь заглянул мне в глаза.

— Никто, кроме вас, ей не поможет, Габриэль.

В следующую секунду он выдернул стрелу, и я тотчас накрыла рану ладонями. А потом деревья изогнулись и принялись ритмично подергиваться, становясь все выше. Когда они коснулись облаков, небо рухнуло, и мы поплыли куда-то в белой вате, мягкой, как гусиный пух. Я поглядела на Марка — он оставался бледным и неподвижным. Судя по всему, двигались только мир и я. А потом все упало, обрело вес, стало твердым и холодным.

Атра. Красная земля. Вот только была она совсем не такой, как прежде…