Горький вкус Солнца

Глава 25

Так спокойно мне никогда не было. Судьба решена, давным-давно сделан выбор. Пока шла, обдумывала план действий, и в конце концов решила просто сдуть Агну прочь. Знала — на сей раз смогу. Сил хватит, и она не причинит никому вреда. Не потому, что побоится. Ей это было не нужно изначально. Сущность хотела иного, и я почти сочувствовала ей, жаждущей изведать настоящую жизнь. Но Атре хватало забот, ещё и нечисть с собой притащить? Впрочем, это должно было стать общим решением.

Мне хотелось обнять Марка, поцеловать со всей нежностью, страстно и горячо, и чтобы всё было как прежде, только ещё ярче, радостнее и прекрасней. Когда считаешь часы до желанного события, они ползут как весенние мухи по теплому стеклу — лениво, едва шевеля лапками. А когда хочешь удержать минуты, растянуть их, крепче запомнить — время летит стремительными пчелками, и, как ни пытайся поймать — только запыхаешься гоняться. А если и схватишь, как бы не пришлось пожалеть.

Сначала я шла быстрым шагом, потом побежала. Мало ли что рассказала ребятам Агна? Наверняка наплела всякую чушь, и наверняка Марк заподозрил неладное. Или она после моего падения просто вернулась в лагерь как ни в чем ни бывало и сделала вид, что спала вместе с остальными? Главное, чтобы от отчаяния они не полезли на этот демонов холм. С остальным можно справиться, даже с судьбой. В это мне хотелось верить.

Почему-то я не устала, и, когда вдали показалась черная громада, прибавила прыти. Что может вернуть утраченную сладость, сделать горькое — нежным?

Марк. Он стоял вдали ото всех и глядел как раз в мою сторону. И, конечно, рванул навстречу, наверняка пользуясь даром — не прошло и двух секунд, как я оказалась в объятиях любимого.

— Малышка…

Ответить не могла — плакала. А казалось, сердце замерзло в ожидании конца… Нет, оно билось, было раскаленным, чувствительным, ярым. Самое замечательное, мгновенное и вечное чудо, которое исцелит любую рану, заставит отступить боль и отчаяние.

— Марк, я тебя люблю! Пожалуйста, прости!

— Габ… — отозвался он. Глухой голос как будто слегка дрожал, но супруг не плакал. — Мой милый, ласковый, родной человечек… Я знал, что ты не погибла!

— Почему же сразу погибла? — всхлипывая, улыбнулась я. — Просто пропала на некоторое время…

— Ещё раз так пропадешь — я поседею.

Мы подняли друг на друга глаза, и стало не обязательно считать минуты. Он со мной сейчас и будет ещё долго. И каждый день станет счастьем, каждый час — волшебством, подаренным свыше.

Снова окунуться в небо, ощутить запах ветра, горячей кожи, пушистых волос. В них-то я и вцепилась, прижимаясь к Марку грудью и бедрами, запрокидывая голову повыше. Почему мы так много дней не целовались по-настоящему? К чему вообще путешествовать, если забываешь о главном? .Ч.и.т.а.й. н.а. К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.

Целоваться. Больше. Когда дорываешься до вкусного, обычно глотаешь, пока не раздует живот. После этого он зачастую болит — жалуется на жадность. Однако ласки — другое дело. Они оставляют после себя чувство приятного насыщения, довольства и неги. Хотя у меня и ныли губы, и голова немного кружилась, Марк явно не собирался останавливаться. То легонько, то глубоко и неистово, и руки его вели себя не как положено, а как хочется.

— Всё хорошо, — сказала я, когда мы утолили первый голод. — Не бойся, я целая!

Он поверил, но ощупал всё равно.

— У тебя рубашка в крови, Габ. Не думай, что я не узнаю. А волноваться буду в любом случае, даже если попытаешься сгладить и не расскажешь самого страшного!

И сердито поцеловал меня ещё раз.

— Рассказывай.

Я вздохнула. Врать не хотелось, но и говорить всю правду было нельзя. По крайней мере, не сейчас, когда он и так на грани.

— Утром встала раньше всех…

Под конец, когда я упомянула встречу с Цахталом и то, что он меня спас, Марк был мрачнее тучи. Солнце спряталось за пеленой гнева, и я подумала, что в таком состоянии он не просто прогонит Агну. Он мог её убить наперекор словам Властелина, говорящего, что мы не справимся с отражением.

— Отпустим её, Марк, — тихо и твердо произнесла я. — Если не захочет уходить — тогда и припугнем. А если и это не поможет, я её сдую.

— А если ты её не сдуешь, мой ненаглядный котенок, я её испепелю, — отозвался мужчина. — Молчала, как рыба, пока мы по округе рыскали. Дэр и Бирн чуть с ума не сошли, остальные тоже издергались.

— Прости. Я не ожидала, что так случится. Видишь ли, она очень хочет стать человеком.

— Понял. Могу обеспечить ей вполне человеческие похороны.

— Давай не будем торопиться. Посмотрим, что она скажет.

— А я и не тороплюсь, малышка. Я лишь говорю о своих желаниях.

Стоит отдать Агне должное: когда мы подошли, она не испугалась. Возможно, таким сущностям страх был вовсе не знаком? Я не успела обнять братьев — девушка сама выступила вперед.

— Выплыла, — усмехнулась она. — Поздравляю. Ты крепче, чем кажешься.

Никто не задавал вопросов, и так поняли. Темнота укутывала девушку, в глубине зеленых глаз жила недобрая насмешка. Агна осталась одна, ребята теперь стояли позади нас с Марком.

— Уходи, — сказал Солнечный. — Сейчас.

— Хороша благодарность! — отозвалась Агна. — Без меня вы бы Черту не прошли.

— Прошли бы, — возразил Дэр. — Габи, ты как?

— Нормально. Агна, ты прекрасно знаешь, что лучше оставить это, не сражаться.

— Я ещё не решила, — беспечно отозвалась она, — хочу ли повеселиться напоследок.

Вот она, истинная сущность. Теперь между ней моей сестрой не было ничего общего. Словно спала завеса обмана, что девушка так тщательно создавала.

— Габи, а если один на один? Добренький предок наверняка снабдил тебя инструкциями.

Откуда она узнала о Цахтале? Неужели слышала наш разговор?

— Нет, — сразу сказал Марк.

— Да, — спокойно кивнула я. — Не бойтесь. Я не оплошаю.

— Нет, Габ, — повторил супруг. Вид у него был свирепый.

Я повернулась и обхватила его за плечи.

— Тебе нечего бояться. Я действительно смогу. Ты веришь?

— Верю, но в который раз рисковать твоей жизнью не стану.

— Никакого риска.

— Совершенно верно, — улыбнулась Агна. — Мы лишь развлечемся, Марк.

— Заткнись, — грубо приказал Солнечный. — Шутить будешь на поляне, где носы хлюпают. Советую прямо сейчас свалить подальше, потому что руки у меня чешутся.

— Поддерживаю, — кивнул Дэр. — Не знаю, о чем болтали ребята, но задом чую — ты приложила лапку к исчезновению Габи.

— Ох, божечки мои! Достали, — раздраженно сказала Агна, и засветила чем-то вонючим прямо в нас.

Запах был настолько противен, что из глаз и носа полилось ручьями. А когда мы прокашлялись и прочихались, я обнаружила сестрицу прямо перед собой.

— Ну? — решительно сказала она и мгновенно ударила. Вот только я знала прекрасно, что это случится, а потому ответила.

Сцепилась темная слизь с потоком белого воздуха, рассыпались кляксы по всей округе… Но прежде чем они достигли земли, Марк шарахнул по Агне огненным сгустком, а Дэр почти одновременно с ним шибанул молнией. Девушка пошатнулась, рассмеялась и погрозила им пальцем.

— Да вы ж мои умницы! Тяжело стихии призывать, а? Надолго вас не хватит. Три-четыре раза — и я получу свое.

— Радуги! — вспомнила я. — Создайте шары!!!

Закончить бы все взмахом руки, но нет. Им нужно было время. А вот держать злобную гадину на расстоянии предстояло мне.

Слизь была плотной и шипела. Они с Агной шипели на пару, и казалось, будто я сражаюсь с большой зубастой гадюкой. Сущность сердилась, что не выходит достать остальных — мой воздух был прочным барьером. Нет, он бы не победил её, но и не дал причинить вред, а это было главным.

Девушка выглядела уверенной, и не собиралась отступать. Снова поток брани, снова ухмылка, снова течет темная жижа. Однако когда появился крупный сверкающий пузырь, она удивленно нахмурилась и отступила.

— Что за радужные штучки? Среди вас нет таких даровитых!

Шар предупреждающе булькнул и устремился вперед, и я ещё ускорила его полет потоком. Ожидая увидеть Агну отброшенной прочь, мы увидели её сидящей на земле в радужных брызгах. От черной слизи не осталось и следа, и девушка злобно отплевывалась.

— Что б вас!..

Я боялась, что ребята засмеются. Жалеть сущность, которая сама, вероятно, жалости не знала, глупо, но я ничего не могла с собой поделать.

Стояла гробовая тишина, только река мирно мурлыкала за нашими спинами. Агна поднялась, попробовала отряхнуться, но цветные разводы просто так не сходили с её кожи и одежды. Особенно досталось лицу — на носу красовалось фиолетовое пятно в форме груши, по щекам расползалась ядовитая зелень, оранжево-розовые осьминоги бродили по лбу… Девушка попробовала выпустить свои кляксы, но у неё ничего не вышло.

— Милая, шла бы ты отсюда, а? — вдруг сказал Торми. — Нам сейчас не то твоих плоских шуток.

— Пожалуйста, — кивнул Лео. — Изволь свалить.

Показалось, или в глазах Агны всего на мгновение мелькнуло больное отчаяние? Однако она уже ощерилась, и кажимость исчезла.

— Надеюсь, Черта сожрет вас.

И испарилась, словно облаком растаяла в один миг. Мы не успели и ртов открыть — сверху упала знакомая тень, и мягко приземлился Цахтал. Он тотчас предупредил, что пришел как друг. Обычный, приветственный визит великого монстра, который не прочь поговорить и помочь. Неудивительно, что ребята были так ошарашены его открытостью.

— Она не вернется и на обратном пути не станет вас тревожить. Впрочем, обещать легкой дороги не могу, я не отвечаю за выкрутасы Черты. Я усмирю её, насколько это будет в моих силах.

— Зачем ты звал нас? — спросил Дэр. — И где Кервел?

Цахтал хитро прищурился. На сей раз трюк с превращениями выглядел более зрелищно, хотя бы потому, что монстр менялся постепенно, становясь то одним, то другим, с разными хвостами и цветом глаз, чешуей, крыльями и лапами… Он объяснил, что это магия, дарованная ему — власть над иллюзиями и пространством. Конечно, последовал закономерный вопрос о Лео, сидящем много лет в тюрьме острова, и почти такой же ответ, что монстр дал мне.

Никто не пожелал остаться в стороне, каждый что-то важное спросил. И, несмотря на дружелюбие «властелинов», ребята были смущены и скованны. Все, кроме Марка. Он вел себя по-прежнему спокойно, и не отпускал мою руку. Весь в своих мыслях, серьезный, сосредоточенный на чем-то важном. Конечно, это не осталось без внимания.

— Марк, — обратился к нему Кервел. — Ты считаешь мои превращения обманом?

— Да, — бесстрашно отозвался Солнечный. — А ещё думаю, зачем мы потратили столько времени на испытания, когда красная земля страдает? Мы нужны ей, но не нужны здесь. Можно было отложить проверки на потом.

— Твоя правда, — согласился Кервел. — Однако я хотел поговорить с вами вдали от Атры.

Почему-то в его словах читалось другое. Уж не из-за меня ли мы сюда поперлись? Не потому ли, что я никак не могла увидеть правду?

— Кланы стали одной семьей. Вам бы подыскать новое место для жизни, — продолжил Цахтал. — Думаю, Священная долина хорошо подойдет.

— А как же Солнечное поместье? Его придется бросить? — нахмурился Марк. Такая перспектива его явно не устраивала.

— Нет. Вы перенесете дом целиком. Думаю, Габриэль поможет и с зимним садом.

— Он что, по воздуху полетит? Прямо с корнями выдрать и запустить в долину? — хмыкнула я.

— Именно. Никаких особых сложностей, но придется потратить много сил. Хотя я и не настаиваю, решать вам. Солнечные могут остаться у себя.

— А что Ивовая роща? — со значением спросил Марк.

— Этим займется твой брат, когда будет готов.

Губы Марка дрогнули. Кажется, он понял что-то для себя, о чем остальные даже не догадывались. Зато Лео не понимал ничего, но с расспросами не полез, только улыбнулся и кивнул.

— Не буду вас дольше задерживать, — сказал монстр, становясь драконом острова. — Провожу до первой преграды и мы простимся. Пожалуйста, учтите: по возвращении вас будут ждать не только радости, но и новые заботы. И я больше не стану сидеть в Запретных горах, переберусь ближе. Если что-то будет нужно, мы встретимся у Влюбленных. Вам достаточно просто позвать…

Теперь Черта преподносила нам вместо опасных веселые сюрпризы. Первой же ночью пошел дождь из светящихся лягушек, а на месте ядовитого озера мы обнаружили прозрачное, в котором можно было купаться. Одно из самых радостных событий за всё время, не считая того, что мы встретились с предком и прогнали Агну. Я сказала об этом ребятам, когда мы обсуждали вопрос очереди.

— Скромница, — хмыкнул Дэр. — Самое радостное — это твое возвращение! Предлагаю первыми пойти парам — Габи и Марку или Дайре со Смайлом. А мы за кустами подождем, перекусим, расслабимся наконец-то.

— С лягушками вместе, — поддакнул Лео.

— Идите, — кивнул Смайл, и Дайра улыбнулась. — Мы после вас.

Марк не спорил, мне тоже не хотелось. Несмотря на ежечасные смены погоды, вода была не холодной, а потому даже снег не мог помешать процедуре омовения.

Одежда была грязной, волосы спутались. Я могла представить, сколько времени потребуется на расчесывание.

— Отдохнуть бы с недельку, — усмехнулся Марк. — Но когда вернемся, поедем в долину место присматривать. Честно говоря, я всегда мечтал там жить…

У него было хорошее настроение.

— Я же говорила, Мэй права! Сны о красивых местах не приходят просто так.

— А твой? Ты о нем не гадала с тех пор? — спросил он, стягивая рубашку.

— Ну… Думала, конечно. Давай сначала разберемся с поместьями. А потом уже решим, как дальше быть.

— Быть дальше? — сощурился Марк.

— Настоящее привлекает меня больше, — улыбнулась я, пытаясь развязать тесемки. — Помоги, пожалуйста. Она задубели.

Марк переключился мгновенно и, недолго думая, перекусил веревочки, спуская ворот с моих плеч. Я провела по гладкой ткани его штанов, расстегнула ремень, нащупала пуговицы. Как же это приятно, раздевать супруга! Особенно когда ощущаешь ответные прикосновения.

В воду мы не зашли — плюхнулись. Наконец-то голым телом к прохладе, свежестью залечивая раны тела и души. Прижавшись друг к другу, зашли поглубже, и мочалка оказалась не нужна. Да и само купание вскоре заменила долгожданная близость.

Снова почувствовать его тело, ощупать, погладить, поцеловать. И снова я млела от напора супруга, его страстной властности, особой, пусть довольно жесткой, но ласки. Первые наши ночи были не такими, наверное, он боялся отвратить меня. Но теперь, валяясь на песке, ощущая тяжесть сильного тела, отдавая себя целиком, не хотела иного. Пусть так, потому что потом будет и по-другому. Марку пришлось помочь мне, поцеловать, чтобы унять. Я не могла лежать молча, и вскрикивала ему в губы, впиваясь пальцами в широкие плечи, сминая загорелую кожу. Слишком долго он не был моим, уже давно я не принадлежала ему. Только спустя несколько минут яростной гонки мы вспомнили о нежности.

Марк склонился и коснулся губами моей груди, поцеловал, пощекотал дыханием, мягко укусил. Я подалась к нему бедрами, хрипло взмолилась не отпускать.

— Никогда, малышка, — пообещал Марк. — Но хватит тебе лежать на песке.

Оказавшись сидящей на его животе, я пользовалась свободой вовсю — двигалась то быстро, неистово, решительно, то медленно, смакуя каждый вдох любимого. Глаза его стали светлее, ресницы подрагивали, на губах играла блаженная улыбка. Мы танцевали вместе, и рождалось нечто важное в эти мгновения. Что-то тайное, прекрасное, стучащее подобно сердцу, только не такому, как у обычного человека. Так ли создается новое чувство, которое ведомо лишь двоим? Им не поделишься, о нем не напишешь книгу, его не нарисуешь и не споешь. Оно сокровенно.

— Моя любовь, — едва слышно сказал Марк, когда мы стояли в воде, и я висела на нем, обхватив ногами. — Ты ведь навсегда со мной, Габ?

Хорошо, что он не видел моего лица, потому что губы запрыгали. Я проморгалась, отгоняя слезы. Нельзя говорить сейчас. Я оттяну миг признания до последнего, чтобы Марк продолжал дышать легко, свежими ветрами и влагой грозовых небес.

— Я буду рядом. Обещаю.

— Обещаю, что не дам тебя в обиду.

Я крепче прижалась к нему. Он сделал всё, что мог, и теперь мне оставалось сделать для него всё самое хорошее. Пока у меня есть время, оно будет принадлежать ему.

Не знаю, была ли это заслуга Цахтала, но долина нас не мучила. Мы побывали в роще шутливых деревьев, которые нарочно трясли ветками и сыпали на головы проходящим мелкие желтые шишки. Благополучно миновали поле, поросшее синими маками. Правда, после мы долго хихикали над самыми простыми вещами, и особенно досталось Смайлу, его смешило абсолютно всё. Повеселел и Дэр, и Бирн, и Марк. Последний удивил меня тем, что прямо на ходу делал зарисовки специальным пером, и получалось у него действительно здорово. Кажется, жизнь налаживалась. Торми сказал, что привезет с островов лес — для бани.

— Есть у нас особое дерево, лечебное. Когда нагревается, оно испускает замечательный аромат.

— Спасибо, — улыбнулся Дэр. — Такая штука нам бы пригодилась. Мы, когда что-то новое строим, всегда внимательно выбираем деревья. Обычно с ними разговаривает Колэй.

— А с камнями Бэйт, — кивнул Бирн. — Помнишь, он для новой трубы какие красивые валуны нашел?

— Прекрасно помню, как мы их обрабатывали, — усмехнулся Дэр. — Марк, как думаешь, лучше чуть видоизменить и расширить Солнечное поместье, или просто поставить два дома бок о бок?

— Думаю, стоит сохранить их порознь, так как у каждого дома свои красоты. Но можно показать связь, например, поставить между ними что-то вроде беседки.

— Радужной! — подхватила я. — Беседка, где будут рождаться радуги.

— Именно, — улыбнулся Марк. — Мы уже вместе, но каждый ценен по-своему. Солнце и бури, мокрота и сухость необходимы в своем первозданном виде.

— Но будут дружить, — усмехнулся Дэр. — Отлично. Тогда позаботимся о том, чтобы отыскать удобное для всех местечко.

К сожалению, путь обратно занял больше времени. Теперь у нас не было проводника, зато и не попадались ловушки. Бирн что ни стоянка — рассуждал о том, кто такая была Агна на самом деле и зачем мы ей понадобились. Моего рассказал было недостаточно, он вспоминал книги и описания магических существ, но так и не нашел похожих.

— Она сказала «тень», но это неправда. Или же речь идет о других тенях, нам неведомых. Кстати, вы заметили, что вся живность куда-то попряталась?

— Только слепой, толстый и абсолютно сытый этого не заметит, брат, — рассмеялся Дэр.

У нас не было нормального ужина с тех пор, как покинули темный подъем. Светящихся лягушек отказался пробовать даже Лео, который в затворничестве чего только ни ел. Чудом сбереженные сухари в сумке Торми, бутылка сливового вина у Марка, у одного из Солнечных ребят окорок, сохраненный особым способом. У Бирна были зелья, дающие чувство сытости, но даже они уже не спасали. И больше всех страдали кони, которые, поедая здешнюю траву, стали вялыми и апатичными.

К исходу второй недели Дэр начал ворчать, что мы заблудились.

— Иду вслед за токами, как Кервел и советовал, — отозвался Марк.

— Непонятно, как, идя в правильном направлении, возвращаясь на юг, мы можем проходить совершенно другие места! — воскликнул Смайл. — Может, это место перестраивается, как головоломка?

— Тогда здесь можно вечно бродить, — хмуро отозвался Дэр. Конечно, ему очень хотелось поскорее обнять любимую и малышей. — До седых волос верный путь искать и так и не найти.

— Дружище, — удивительно спокойно и весело отозвался Марк, — я доставлю тебя на пустошь, а оттуда — в горы. Веришь, а?

Дэр не мог не хмыкнуть. В способностях Солнечного никто не сомневался, мы лишь хотели снова ступить на красную землю, увидеть близких, наесться. Несмотря на всеобщее рвение бродить пришлось ещё семь дней, и за это время Черта перебрала множество самых смешных фокусов — от прыгающих холмов до неба в цветную крапинку…

— Придем — и Бирн напишет книгу, — сказал Марк.

— С твоими иллюстрациями, — улыбнулся брат.

Говорили они на полном серьезе. Чтобы отвлечься, мы у костра придумывали названия и смеялись. От голода все они были съедобные, зато отражали саму суть Запретной долины. Она могла отобрать или дать, кормила щедро, но и держала в скудости жестко.

— Интересно получается, — сказал Торми. — Шли с Агной — голода не знали, зато попадали в неприятности. Теперь без неё не жрамши, но и не обижены.

— Что-то вроде поста получается, — сказал Грозовой парень по имени Роум. Я хорошо знала его, в нашем домашнем оркестре он играл на флейте. — Наверное, это правильно. Очищаемся от всего, что скушали здесь.

Это догадка успокоила нас на некоторое время, но как же все были счастливы увидеть пустошь — обитель Агны. Проверять, здесь ли девушка, не хотелось. Понукая лошадей, мы постарались миновать мрачное место поскорее. А уже потом, попав в царство привычной живой природы, под родное голубое небо, первым делом просто остановились и дышали — долго, жадно, вкусно. Ощутимо тянуло к земле, тела обрели прежний вес и казались неприподъемным. Воздух тоже был тяжелым, но как же здорово было вернуть его в жилы, напитаться… Правда, даром такое «обжорство» не прошло. Мы нашли более менее подходящее местечко и заснули. Даже часовых не поставили, ни у кого не осталось сил.

Хорошо, что за подобную усталую беспечность судьба нас не наказала. Миновало несколько дней, и, всё ещё голодные (никто не хотел тратить время на отъедание), мы въехали в родные леса.

— Обожаю эти деревья, — говорил Дэр. — Обожаю эту землю. Всей душой привязан к вон тому камню. Люблю траву, все-все цветы, торчащую на пути корягу непременно обниму…

Мы смеялись, и было замечательно поспешно ехать домой. Приободрились и кони, особенно Роджер Марка. Он летел впереди всех, похрюкивая от радости. Я не могла понять, как лошадь умудряется производить вполне свинские звуки, и Марк объяснил, что у коня такая особенность с рождения.

— А ещё он умеет давать копыто. Я тебе не показывал?

Я улыбалась в ответ и качала головой. Мы скакали вместе, совсем как тогда на лугу, оставив позади остальных. И, прижимаясь к спине Марка, я чувствовала, что счастлива. Казалось, ничто более не разрушит нашу дорогу, не появятся неожиданные преграды.

— Эй, стоять! — вдруг приказал чей-то голос. — Куда едем, господа?

Конь остановился не сразу, и я удивленно посмотрела вперед. Мужчина с оружием, высокий, неприятный на лицо. Он стоял посреди дороги и ухмылялся, словно был здесь хозяином. Я сразу поняла, что Марк рассердился и готов драться, но мешать ему не стала. Мне и самой было противно встретить какого-то странного человека, ведущего себя на Атре как у себя дома.

Солнечный, не ответив, спешился, и пошел прямо на наглого болвана, и тот понял, что лучше угрожать всем и сразу, чтобы не быть покалеченным.

— Эй, эй, приятель, полегче! У меня в кустах лучники, они тебя и девку утыкают, если свистну.

— Боюсь, что твои люди уже не смогут стрелять, — отозвался Марк тихо, и разом закричало несколько человек. Думаю, Солнечный обжег их, даже не поглядев. Научился делать это, ориентируясь лишь на токи?.. Ничего себе сила!

Они поползли со всех сторон, как муравьи, пытались окружить нас, ранить или схватить, но вскоре поняли, что со светом бесполезно спорить. Сила Марка жгла кожу, скручивала волосы, плавила оружие. Злодеев было много, Солнечный рассвирепел. Мне не оставалось ничего, кроме как смотреть и пытаться утихомирить супруга. Хорошо, что друзья успели нас догнать, однако к незнакомцам прибыло подкрепление, и просто так сдаваться они не хотели. Некоторые обладали неведомой магией, но она не могла соперничать с нашей. Сражались все, и я в том числе. Незнакомцы — сплошь мужчины при оружии — вели себя как захватчики, имея одну цель: всех нас либо переубивать, либо покалечить.

Силы стихий вернулись к нам, и каждый делал то, что лучше всего умел. Одних сдувало, других топило, третьи горели… Хорошо, что кровожадностью никто из нас не отличался, и на дороге не осталось ни одного трупа.

После Дэр назвал случившееся «маленькой битвой», и именно под этим названием событие вошло в летопись Атры. Каково это, вернуться домой и напороться на каких-то придурков? Не слишком приятно, и уж точно не радостно. Часть незнакомцев сбежала в сторону гор, остальные уползли в лес. Большинство отправилось в сторону колодца, и я уже знала, что оттуда, из иного измерения, они и пришли. Но зачем? Что было на Атре такого ценного? То, что лишь из неё можно было попасть в долину и к черной скале? Ответ напрашивался сам собой.

Возвращение пришлось отложить. До дома было рукой подать, но мужчины хотели убедиться, что ни одного подонка на Атре не осталось. Кто уходить не хотел — того насильно сбросили в белую пелену. Не пощадили даже раненых, разве что предложили им взять зелья.

— Ещё раз сунетесь сюда — убью, — сказал Дэр.

— Это не предупреждение, — сказал Марк. — На красной земле мы решаем судьбы.

Кажется, они поняли. Плохо только, что настроение было испорчено. Не спасли ни знакомые запахи, ни пение цветных птиц в чаще. Но на подъезде к дому радость всё же нашла пути к нашим сердцам. Это случилось благодаря Мэй.

Девушка стояла на взгорке, оба малыша висели на ней в удобной перевязи. Вокруг сидело по меньшей мере шесть волков, чуть вдалеке — медведица, а возле дерева — два больших золотых кота. Надежная охрана против всякого недоброго человека. Кроме того это место было видно из окон дома, и наверняка за девушкой оттуда внимательно следили.

Она обернулась, охнула и, насколько позволяла ноша, побежала вперед. Дэр спешился, а, лучше сказать, плюхнулся на землю, и кинулся к супруге молнией. Что они говорили друг другу сквозь слезы — я не слышала. Лишь сжимала руку Марка и думала о том, что вряд ли смогу когда-нибудь бежать ему навстречу, держа на руках нашего малыша…