Госпожа Снежных Буранов

Глава 11

Глава 11

Генка натужно сопит и раскрывать мне тайны домика по соседству по-прежнему не спешит, да и много чего другого — тоже. Ну, вот что с ним прикажете делать? И ведь даже магией не выпытаешь из этого хомяка облезлого! В том и соль неподчиненной нежити, а у этого и вовсе есть хозяин. Мне так кажется, клинок тут тоже бессилен, только шкуру и портить, тогда он мне и вовсе ничего не скажет, обидится. Прав он, и десятое правило устава некромагии право – с таким паяцем только договариваться, а я ни разу не дипломат, маг боевой я, мы силушкой воздействовать приучены, а там, где сила не берет, клинок и сюрикены в ход идут.

Мрачно помешиваю супо-кашу.

― Ну, что ты пыхтишь? ― примирительно ворчит крысеныш-партизан. ― Дай сырка, а? Сырка давай, говорю.

― Обойдешься. Сыром задарма не разбрасываются.

― В кого ты такая вредная, Селя, ― повесил носик крысеныш.

― В лорда Калхоуна и себя любимую.

Отрезаю маленький кусочек пахучего сыра и вожу у носа Генки, тот давится слюной и смотрит на меня горестно.

― Садистка! Святые предки, и кого в наш Передел занесло?! Палачей только нам и не хватало.

― Не ной. Давай договариваться, Генка. Я тебе сыр – ты мне честный ответ на вопрос.

Крысеныш тихонько подвывает и нечестным образом пытается достать коготками вкусняшку, прыгает на плече, цепляется за руку, ага, как же.

― Договор, Гена. Или так, или без сыра!

Око нервно дергает хвостом и сигает на пол, ворчит под нос о злобных вероломных магах, перебирает лапами к выходу. Пожимаю плечами и забрасываю кусочек сыра в рот, морщусь от плесневелого привкуса, кошусь на оставшийся кусман. Ну, и гадость! Супо-каша подходит, бегу в комнату к сумке за хлебной булочкой, мимолетно взглянув на окно. Вид не радует, огонь по-прежнему лижет сугробы, но удивительное дело: сугробы и снег под этим диким воздействием не тают! Вспоминаю слова Генки: проклятое место, что с него взять. В самом деле. Проклятое. Если он не соврал про кислотные ливни, то и вовсе страшно.

В кухне помешиваю варево и выключаю плиту. Наливаю в миску и, немного подумав, щедро плещу и во вторую. Вот только Око так и не появился на трапезу, наверное, забился в какую-то щель и надулся как мышь на крупу. Кстати, о крупе.

― Эй, ― ору в пространство, ― если, не дай магия, узнаю, что ты жрешь втихую провиант, надеру уши, так и знай! На столе еда для тебя, её и ешь, ясно? И вообще, ты мне грозился о черном особняке бывшего наместника рассказать!

В ответ тишина. Нормально вообще? Морда козлиная. Лгун несчастный.

Накрыв миску тарелкой, почистила грязную посуду, затем проверила свой резерв. Ну, в целом, если не перебарщивать с заклинаниями – жить можно. Хорошо, я не светлая ведьма, а то пришлось бы совсем худо, ведь ведьмы и ведьмаки этой касты черпают свои силы из всего, что их окружает – живой энергии, а здесь, за исключением купола, всё мертвое. А вот черным здесь жилось бы вполне себе сносно, особенно если бы нашелся какой-нибудь труп. Хех.

Перед тем как отправиться более тщательно изучать свои владения и малость приводить их в порядок, на сколько хватит сил, в холле нырнула в защиту, проверяя узлы. Всё оказалось целым и не тронутым странным явлением, надеюсь, и другие буйства проклятия она выдержит.

Помедитировала у окна, «наслаждаясь» чудными видами. М-да. Судя по всему, на улицу мне сегодня путь заказан, проверять, как этот огонь воздействует на неучтенную органику в моем лице, я рисковать не собиралась. Только хотела отойти от окна, как взгляд приклеился к тому самому таинственному домику. Напряглась, впиваясь пальцами в подоконник, зрение сузилось до заинтересовавшей детали. Входная дверь была приоткрыта и едва заметно колыхалась от ветра.