Госпожа Снежных Буранов

Глава 33

Внимательно выслушав меня, уже к середине емкого повествования Око начал мелко дрожать, и я не сразу сообразила, что он, паршивец такой, давится хохотом. Не сдержавшись, крыс заржал в голос.

― Что смешного? ― спрашиваю мрачно, скрестив под грудью руки.

― Ы-ы-ы-ы… Щас… Погоди, продохну. Аха-ха-ха-хах…

― Ты не дышишь, поганец! ― рявкнула, вздергивая крысеныша за хвост вверх тормашками. Генка возмущенно пискнул. ― Ну? В чём дело?

― Да в том, что всё, что ты вот сейчас рассказала, — это враки. Всё было совсем не так! Точно тебе говорю.

Удивленно моргнула.

― Как… не так?

― А вот так. Сказка там всё, просто быль, её один чудик написал на потеху от нечего делать, да и уважал он наместника нашего, что сказать, вот и придумал то, чего не было. Когда купол навесили, так и стал бумагу марать, а я-то думал…

― Что-то я запуталась. Выходит, нет никакого морфера?

― Не-а.

― Ничего не понимаю. Если всё, как ты говоришь, тогда что произошло на самом деле?

Крыс посерьезнел и вздохнул совсем по-человечески, отворачиваясь.

― Ге-е-ена, ― зашипела разъяренной кошкой. ― Может быть, хватит?! Если ты что-то знаешь, самое время сказать! Или, я клянусь, активирую те старые телепорталки, и плевать, что могу выброситься в какие-нибудь гиблые болота или к демонам на кулички! Это я тебе обещаю.

― Не факт, что те монеты — на самом деле телепорты.

― Ты хочешь, чтобы я проверила? ― ядовито-ласково. ― Я девка бешеная, боевичка как-никак, а нас не следует брать на слабо, золотое правило для всех остальных магов.

― Ишь! Я к ней со всей душой, а она!.. Шантажистка! Засранка!

― Хоть как назови, а мне это всё надоело в конец, лопнуло терпение. Или ты мне сейчас всё рассказываешь, или я… ― ветровым вихрем захлопнула дверь кухни, запирая её магией. ― Или ты не выйдешь отсюда, пока я не узнаю правду!

― А как же Санто? Оставишь мальчишку голодным?

Нахмурилась.

― Нет, не оставлю, не скалься, я просто помещу тебя в стазисный купол, сама сбегаю, покормлю мальчишку и вернусь к допросу, вот так, слово боевика.

― Ты!.. Ты!.. ― едва ли не лопался от негодования крыс. ― Даже не знаю, как тебя назвать! Коза ты, вот ты кто, ― и сдулся, нервно дернулся хвост. ― Ладно. Раз слово боевика, так тому и быть, хочешь знать правду, пожалуйста.

Выдохнула про себя, наконец-то!

― За дело наместника наказали, ясно? За дело.

― То есть как?

― А вот так. Переворот на самом деле готовился полным ходом, и весь Цветущий был его армией, кроме одного несогласного с таким положением вещей дракона, который когда-то был хорошим другом императору Драголитов и был послан наблюдать за молодым принцем крови.

Крыс глядел в пустоту, весь как-то сжался и посерел, у меня в голове создавались яркие догадки, и, честно говоря, такая правда мне совсем не нравилась.

― Дракон пытался уговорить наместника отступить от своего плана, кричал: «Одумайся, ты не ведаешь, что творишь! Ты погубишь себя и свою прекрасную долину, ты обратишь её в прах и утопишь в крови своих верных подданных», ― голос крыса преобразился, он говорил зычным мужским басом, словно копируя того самого дракона.

Вдоль позвоночника пополз неприятный холодок. Моё воображение мигом нарисовало, как высокий подтянутый мужчина в доспехах и с шлемом под мышкой стоял по другую сторону стола напротив непоколебимого наместника-предателя. Алые глаза друга императора сверкали гневом, а белые, как шкурка Око, короткие волосы были взъерошены, словно мужчина много раз зарывался в них пятерней.

― Вот только принц крови не стал слушать старого дракона, не стал… ― тон Ока затихает, в нем отчетливо слышны тоскливые нотки. ― Дракон понял: принца не остановить, он пойдет на всё, чтобы занять трон драконов, предварительно уничтожив каждого, кто встанет у него на пути, от тогда действующего императора до младенцев. В каждом он видел угрозу, а жажду крови в черных, как сама бездна, глазах видел дракон. Он не надеялся, что принца простят, понимал: за такое не прощают, вот только и он сам не был прощен.

― О чем ты говоришь? ― прошептала.

Око усмехнулся.

― Легион императора напал в самую теплую ночь, обратив каждого отступника в пепел, каждого, кто встал на защиту Передела, а остальных, всех, кто не смог сражаться, — стариков и детей — пощадили, выкинув за пределы долины. Но принца щадить не собирались, а он, будто почуяв свой бесславный конец, призвал самых близких своих ратников и заперся в замке. Когда в замок ворвались легионеры под предводительством самого короля, замок казался слишком тихим, будто вымершим. Не зря король при осаде почуял ману древней кровавой силы и дани: наместника и его приближенных нашли бездыханными на нижних уровнях замка, но бездыханными они казались на первый взгляд.

― Каково же было изумление императора, когда мертвые восстали, но большим потрясением стало восстание наместника, который буквально за полчаса до прорыва легиона провел страшный кровавый ритуал: он пожертвовал своими верными подданными, разделив свою душу на две части.

― Инь и Ян, ― прошептала, начиная кое-что осознавать.

― Можно сказать и так, да, но не совсем, части были в равных долях, черная и светлая сплелись, предсмертным дыханием жатвы соткались в отдельную душу и ускользнули из мертвого города.

― Зачем?

Крыс дернул хвостом.

― Чтобы возродиться в теле ребенка и однажды вспомнить себя и закончить начатое дело.

Твою мать… То есть, где-то бродит часть души кровожадного дракона? Просто блеск.

― А что стало с легионом и королем?

― О-о, они не вышли из ритуального зала, там и сложили свои головы, наместник собственными когтями разодрал своего деда, а тот его проклял, вместе со всей долиной, наслав снежную нескончаемую бурю и все её прелести, то есть то, что мы имеем сейчас. Проклял, так сильно захлебываясь в своей ненависти, что проклятие начало расползаться дальше, завоевывая земли, пока правители всех стран не объединились, наложив купол, что и по сей день имеется над нашими головами, и всякий ходящий никогда не выйдет отсюда.

― А что стало с тем драконом, другом короля?

Алые бусинки глаз блеснули.

― Он тоже оказался проклят королем, король винил своего друга в случившемся, что он посмел всё это допустить и всё такое. Дракон умер. Навсегда.

― Ты — тот дракон, верно?

Усы хитро дрогнули.

― Ладно, можешь не отвечать. Знаешь, какую проблему я вижу в твоем рассказе? Если бы к бастардам относились как к нормальным детям, а не мусору, то ничего этого не случилось, и сам бы король остался жив, и наместник.

― Кто знает, Селька. Кто знает.

Про себя негодовала, считая отношение драконов и всех остальных рас к тем самым «бастардам» крепко скотским. Ведь что такое бастард? Всего лишь ребенок, родившийся вне брака, точнее, посмевший родиться вне брака, что лично я считаю полным бредом. Никто не выбирает, когда и кем ему появиться на свет, за это должны отвечать родители, на них вся ответственность, а не на ребенке. Однако, да, мы не выбираем, кем родиться, но выбираем, кем нам стать. Наместник мог выбрать иной путь, путь добра, а не власти, да и зачем она ему, эта власть, никогда не понимала. И, видимо, не пойму.

― Выходит, этому месту не помочь? ― а я так надеялась.

― Нет. Выходит, нет.

― А живая половина наместника? Сколько ему сейчас?

― Он по-прежнему довольно молод. Но ему сюда хода нет.

― Почему это?

― Он сам об этом постарался, ведь если он попадет в Долину, не выберется отсюда, а ему трон завоевывать.

― А если он не хочет завоевывать трон? Ведь это уже не совсем наместник, а совсем другой человек.

― Дракон. Он мог родиться только драконом.

― Не факт.

Око недовольно дернул усами.

― Не знаю тогда я, ясно? Ты лучше скажи: надеюсь, после сказанного мною ты оставила свою идею заявиться к нашему местному злу?

Широко оскалилась, на что Генка испуганно икнул.

― Селька, ибут твою мать! Ты меня в могилу сведешь.

― Собираемся и идем. Только к Санто по дороге заскочим.

Под ворчание Око побежала собираться. И все-таки, какие интересные высказывания проскакивают частенько из уст этого крыса. Как-то проскользнуло одно теневое воспоминание: он был иномирным драконом. Хм. А не иномирцем, который случайно попал в тело того самого дракона, друга короля? Если так, то не очень завидная судьба постигла Гену в нашем мире.