Грань. Выбор, которого нет

Глава 6

Среди беспорядка найдите простоту;

среди раздора найдите гармонию;

в трудности найдите возможность…

Альберт Эйнштейн

Снилось мне, что я играю. Усыпанная огнецветами поляна разрывает мглу рыжими бликами, а я стою со скрипкой в руках и вслушиваюсь в звуки. Где-то в вышине гудит ветер, с тихим шелестом тормоша листву, с тягучим скрипом склоняя ветви. Я сама словно становлюсь частью леса, его продолжением и тоже начинаю плавно двигаться в такт. Скрипка подхватывает сказочную мелодию этой ночи, насыщая ее новыми красками. То замирая, то ускоряясь, то плача, то смеясь она срывается со струн наполняя все вокруг смыслом, рассказывая мою историю.

Неожиданно рядом раздается вздох. Смычок замирает в моих руках и хрупкая гармония тотчас рушится.

— Хорошо играешь, с душой. — звучит из-за спины тихий, чуть хриплый, даже глухой голос, и я оборачиваюсь.

В двух шагах от меня стоит старик. Стоит, не шевелясь, словно статуя. И это пугает.

— Кто вы? — срывается с губ вопрос.

— Отчаявшаяся душа, запертая в этом мире, или глупый одинокий старик, посвятивший музыке всю свою жизнь. Выбирай, что хочешь, это две стороны одной монеты. Ходящая должна понимать такие вещи.

— Но почему вы заперты? — этот момент меня особенно насторожил, всё же я довольно мало знаю о местных душах, да и в целом, нужно признать, не больно то много знаю. — Разве души после смерти не уходят на перерождение? Где мы вообще?

— Это грань. Такая, какой ты ее захотела увидеть. Твое место силы. А я… Я был слишком глуп и самовлюблен при жизни, вот и расплачиваюсь теперь. Никого не убивал, за это можешь не волноваться. — он словно угадал мои опасения. — Ты ведь уже знаешь, что грань не позволяет лгать кому бы то ни было, ни мертвым, ни живым? Я не причиню тебе вреда… — какое-то время старик молчал, а после, словно очнувшись, продолжил. — Разговор будет долгий, поэтому предлагаю сменить декорации.

Одновременно с этими словами, полоса леса сменилась деревянными панелями стен, вместо травы под ногами появились пушистые ковры и вскоре обстановка напоминала самый настоящий кабинет. Уютные медовые обои с растительным орнаментом, вазы с цветами на небольших столиках, пышущий вполне реальным жаром камин и два обтянутых узорными тканями кресла рядом. Между тем старик подошёл к одному из них, рукой приглашая меня присаживаться, а сам расположился напротив.

Я не знала, что думать, уже устав удивляться. Выходит гранью можно управлять?

— Итак, на чем я остановился… В свое время меня считали гениальным музыкантом, я давал концерты при дворе и в замках высших аристократов. Каждый, даже сам владыка, считал честью принять меня в своем доме и мне это льстило. Я жил на широкую ногу, я любил и был любим высшим обществом, что уж говорить. Но все это оказалось фальшью.

Единственной моей истинной страстью всегда была музыка. А когда пришло мое время, никого не оказалось рядом. Я просто угас, как угасают звуки. Мой дар стал моим проклятьем, якорем души, обрекая меня быть вечным эхом своей прошлой жизни. Такая вот история. Но это все увертюра. Я хочу попросить тебя о помощи.

— Но чем же я могу помочь?

— Скрипка. Неразделенная душа после смерти мага всегда либо преобразуется, становясь практически бессмертным монстром, либо притягивается магическими артефактами. Нет ничего удивительного в том, что мою душу притянул предмет, который давно стал смыслом моего существования. Но триста лет заточения — достаточное наказание за мое затворничество и спесь. Как считаешь?

Я пораженно посмотрела на него. Добби конечно упоминала о том, что неразделенные души магов могут преобразовываться, но я как-то не придала этому большого значения.

— Я не совсем понимаю, как все это происходит. — призналась честно.

— Я был слабым магом огня, поэтому эту скрипку нужно отнести в храм стихий. Жрецы проведут ритуал, сожгут ее освобождая меня.

— Так просто? Но зачем было ждать триста лет? — я откровенно не понимала, почему он бездействовал столько времени.

Старик тем временем продолжал внимательно вглядываться в меня, задумчиво, даже отрешенно, но на вопрос все же ответил, хотя и совсем не так как я ожидала.

— Пока в этой скрипке моя душа, даже бездарный неуч будет играть на ней также, как я при жизни, а значит идеально. Я, конечно же, этого никому не позволял, но силы уже на исходе и скоро я просто не смогу сопротивляться. А многих ли ты знаешь, кто сознательно откажется от богатства и славы, собственными руками превратив их в пепел?

— Но во мне вы уверены. Иначе не были бы столь откровенны. Почему?

— Тебе ни к чему мой талант, ты и сама будешь играть не хуже, а быть может и лучше меня, со временем. А душа у тебя чистая, правильная…

Что ж, легко пришло, легко ушло. Похоже, это правило, как и закон подлости, во всех мирах неизменно.

— Я помогу. Но в обмен, можете научить меня менять грань, как вы это сделали с кабинетом? Хочу иметь место, где буду в безопасности.

— Научить могу. Ты и сама это можешь, надо только поверить и дать волю фантазии. Но ты не забывай, что хотя в этом месте нет времени, долго находиться здесь ты не сможешь. Разве что использовать его как склад и возможность поразмыслить в спокойной обстановке.

— Склад… Постойте, то есть я могу переносить сюда реальные вещи?

— Конечно. Это ведь реальное место, просто так сказать с ограниченным доступом. Ты можешь сделать ключ, например жест или слово. Что-нибудь простое, все равно кроме тебя сюда никто не попадет. А дальше мысленно представь грань, определенное место привязки и предмет просто переместится в нее.

Понятнее стало ненамного, оказалось не так просто представить то, не знаю что. Поэтому все оставшееся время я училась создавать свой собственный пространственный карман, попутно продумывая варианты своих дальнейших действий. Далеко не заглядывала, поставив на повестку дня только вопрос выживания. Нужно тянуть время, чтобы разобраться в ситуации и понять, к кому можно обратиться за помощью. То, что одной мне не справиться, с каждым днём становилось очевиднее.

Илур Ди Кивот, а именно так звали музыканта, действительно неплохо знал этот мир, а что особенно важно, возможности грани. Он с удивительным терпением, хотя чему удивляться после трехсот лет ожидания, наблюдал за всеми моими попытками, подсказывал, направлял.

И в какой-то момент его терпение и мое усердие привели к желаемому результату. Мы снова стояли на той самой поляне, вот только теперь в ее центре возвышался аккуратный деревянный домик, эдакая избушка лесной ведьмы. Именно в нее теперь я смогу прятать, то, что никому не захочу показывать, скрипку в том числе. Но как бы ни было хорошо и спокойно в этом колышущемся море огнецветов, нужно было возвращаться.

Илур ничего не говорил. Он просто верил в меня и в то, что я сдержу обещание, как он исполнил свое, и от этого хотелось ему помочь ещё сильнее.

Проснулась я все на том же полу, продрогшая, но довольная. Рядом лежала скрипка, сбоку сладко сопела Добби. А вот завтракала я под аккомпанемент ее ворчания, втайне жалея, что разбудила этого «ужасного» зверя. Новость о скрипке-Илуре ее совсем не обрадовала.

— Ну-ну. Помочь. До храма донести, ритуал провести. Знаем таких! Дайте водички попить, а то так есть хочется, что переночевать негде. Поверь моему опыту Лина, не связывайся с бедовым.

— Мы просто ему поможем. К тому же взгляни на нас самих. — отвечала я вручая ей бутерброд.

— А я и так знаю, что прекрасна. Даже в зеркальце смотреться не нужно. Поможем… И нас, конечно же, отблагодарят. А потом догонят и ещё раз отблагодарят!

— Не раздувай из мухи слона. К тому же Илур меня уже, считай, отблагодарил. — сказала я взмахнув кистью и открывая дверцу в мое подпространство.

Все вышло так же, как и ночью. Воздух вокруг руки засеребрился и пошел рябью, а кружка, которую я нашла здесь же, исчезла в мареве. Причем я чётко ощутила, что в любой момент могу ее вернуть. Саламандра в кои-то веки молча наблюдала. Вот уж действительно чудо. А я решила поэкспериментировать еще.

Подойдя к окну, вгляделась в кипящую на улице жизнь, выискивая подходящую «жертву». Из-за угла как раз показалась небольшая тачанка с пирогами. Торговка удачно остановилась около дома, болтая со знакомой, и я не стала терять времени. Представила, как серебристое сияние окутывает пирожок, один единственный румяный пирожок, которым я задобрю Добби. Хотя она ещё та проглотка, ей и лотка мало будет.

О последнем я подумала видимо зря, потому как вместо одного пирожка на нас посыпался дождь из десятка. Я в испуге отпрянула от окна, недоуменно смотря на сдобу вокруг. Добби с таким же недоумением, перерастающим в дикий восторг, переводила взгляд с меня на лакомство. Решала она недолго, и пока я таким же способом, но, уже не отвлекаясь на посторонние мысли, подбрасывала торговке монеты, принялась уничтожать подношение.

— Это ничего не значит — бормотала саламандра, причмокивая и откусывая кусок побольше. — Этот призрачный Илур мне все ра-ф-но не нра-ф-ится.

Собрав оставшиеся пирожки и подхватив ставшую похожей на колобка, непрестанно икающую саламандру, я переместилась к храму.

Точку выхода выбрала в неприметной нише, расположение которой специально запомнила ещё во время прогулки. Убедившись, что никто ничего не заметил и охотиться за мной не собираются, вздохнула с облегчением и уже увереннее направилась к храму. Скрипка будто жгла руки, пришло понимание, что в этом мире боги реальны. Я видела СИЛУ, что пропитывает эти стены, и это не могло не волновать! Широкие створчатые двери распахнулись, словно приглашая меня войти, и я делаю этот шаг.

Здесь нет привычной позолоты, нет росписей и икон. Округлый зал венчается куполом, в центре которого зияет дыра похожая на ту, что я видела на фото римского пантеона. Кажется, она называется окулюс. Если бы сейчас был полдень, то свет от него непременно падал бы на открытую площадку, окруженную четырьмя постаментами: огонь, земля, вода и воздух.

Даже интересно, здесь тоже есть пятый элемент, как в фильме у Люка Бессона? Хотя, нужно отметить, в отличие от кино, здесь стихии представали вовсе не каменными болванками. Над каждым столбом находилось реальное ее воплощение: горело пламя, переливался волнами шар, маленький смерч непрестанно вертелся, то стихая, то набирая обороты, а небольшой кусок каменистой почвы упорно обвивал тонкий вьюнок, усеянный маленькими острыми листьями.

Я медленно шла от одного постамента к другому, завороженная этим зрелищем и не сразу заметила, что в этот ранний час я больше не одна в зале.

Рядом со мной стоял обыкновенный на вид мужчина средних лет, поверх простой одежды была накинута светлая окантованная золотой лентой ряса, которая очень органично смотрелась в проникнутом светом помещении. Все намекало на то, что он жрец, а я стояла и не знала что говорить. Я просто смотрела в его глаза и ждала неведомо чего, а оказалось, говорить ничего не надо.

— Ты привела блуждающую душу. Призови ее.

Я попыталась передать скрипку жрецу, но он только отрицательно мотает головой, указывая на замеченную мной круглую площадку.

— Играй. Душа должна проявиться, чтобы мы услышали волю богов.

Я нерешительно переступила черту, привычно пристраивая инструмент на плече. Хотелось сыграть что-то божественное невероятное и, прикрыв на секунду глаза, я касаюсь струн. Эхом полилась по залу мелодия…

Я видела ее! Она огибала изящные статуи, притаившиеся в нишах, заглядывала в самые темные их уголки и сверкала в лучах света серебристыми бликами. Кажется, я никогда не играла лучше, чем в этот момент. А когда закончила — рядом со мной в черте круга стоял старик. Похожий на призрака (хотя… так оно и есть), он не мог оторвать взгляд от скрипки в моих руках, и это было печально, ведь сам он больше не мог играть.

Подошедший жрец вывел меня из круга, мягко забирая скрипку из моих невольно сжавшихся пальцев, и подошёл к Илуру.

Какое-то время они просто стояли, а я все ждала, когда начнется сам ритуал… Но его не было…

— Тебя держит в этом мире не столько твой дар, сколько вина, которая мучила тебя долгие годы. В твоей душе нет покоя, и потому я не могу провести ритуал, о котором ты просишь. Найди покинутое и возвращайся. А сейчас не время. Уходите.

Последнее было сказано для нас всех, и мы ушли, перенеслись в окрестности какой-то деревушки южнее оставшегося позади городка. Я все ещё планировала добраться до крупного порта, что с ежедневными прыжками, должно было занять несколько дней.

Призрак Илура так и следовал за мной, витая над землёй сначала с ошарашенным, потом задумчивым, а теперь отрешенным видом. Я его не отвлекала. Хватало саламандры, которая поначалу пыталась его задирать, но это словно биться лбом о стену. Даже ей неугомонной вскоре надоело, и она переключилась на более простую роль — моего вечного радио.

Так пролетели обед и ужин. Время я теперь отмеряла по приемам пищи. А под вечер, когда мы уже почти вышли на окраину очередной деревушки, мое личное приведение очнулось.

Я по заведенной традиции сидела у костра, когда рядом опустился прозрачный силуэт Илура.

— Я говорил, что любил только музыку… Это ложь.

— Но ведь за гранью невозможно лгать?

— Да, ты права. Зато можно умалчивать. Мне просто слишком стыдно и больно вспоминать. Я предал свою любимую. Она не была ни богатой, ни знатной, я же быстро стал любимцем аристократии, получил титул и приставку Ди. Посчитал, что подобная связь ниже меня. Прогнал ее. Она приходила ко мне после, приходила за помощью, а я не стал ее даже слушать. У меня было столько дел и забот, было не до того. А когда спустя годы дымка славы, что застила мне глаза, спала, и я отыскал ее — было поздно. Оказалось, в тот роковой день она приходила сказать, что у нас будет ребенок… Я не могу простить себя за то, что не выслушал ее. Пока она пыталась выжить и прокормить нашего ребенка, пока она умирала, а мой сын считал себя сиротой, я бездумно развлекался на балах! Понимаешь?

В этом возгласе было столько боли, что у меня навернулись слезы. А ведь он корит себя уже сотни лет и вряд ли сможет когда-либо отпустить этот груз! И я даже не знаю чем его утешить…

— А сын, что с ним?

— Я его нашел. Вот только и здесь опоздал. Я был для него не отцом, а тем, кого он винил в смерти матери. Золотые монеты он бросил мне в лицо как мусор, и тогда я впервые понял, что так оно и есть.

На долгое время поляна погрузилась в тишину. Даже Добби не вмешивалась в разговор, проникнувшись тоскливой атмосферой вечера. Но главный вопрос оставался открытым…

— Что же тогда означают слова жреца?

На миг мне показалось, что Илур слегка ожил, скидывая скорбную маску.

— Я вновь чувствую родную кровь! Он где-то на юге, мой потомок, и он нуждается в помощи. Я должен найти его! Обязан! В этот раз я не могу опоздать…

— Мы найдем его. — уверенно проговорила я. — Мы как раз собирались на юг. Только нужно подумать о безопасности. Если ты будешь всегда парить за моей спиной в виде призрака, это наверняка привлечет внимание.

— Я смог проявиться только благодаря твоей игре и близости магических источников, так что об этом можешь не беспокоиться. — с благодарной улыбкой проговорил Илур — Время моего пребывания здесь, с вами, почти истекло, но ты всегда можешь найти меня за гранью.

Ночь вошла в свои права, зажигая звёзды в черном небе. Призрак растворился в окутывающем скрипку белом свете. И только Добби проворчала: " А я же говорила", глубже зарываясь в угли костра. Хотя сколько бы она ни кололась и не ершилась, я прекрасно видела, с какой грустью и сочувствием она слушала рассказ Илура.

А мне подумалось, что впервые в этом мире я смогла отбросить свои страхи в сторону. Оказывается, когда помогаешь другим, собственные проблемы становятся не такими пугающими.

В полумраке кабинета находились двое. От окна по роскошным коврам расползались лунные блики, выхватывая из темноты размытые силуэты. Под тихий шепот камина вёлся разговор…

— Что случилось? Ты ведь не приходишь просто так поболтать с лучшим другом. — стройный блондин с ожиданием вглядывался в лицо гостя.

Случайно или нет, но со стороны они казались полной противоположностью друг другу. От хозяина кабинета так и веяло величием, аристократические черты лица дополняла статная, но изящная фигура в точно подогнанном светлом костюме. Крупный золотой медальон на груди и перстень-печатка с замысловатым гербом на руке, только подтверждали его высокое положение. Несмотря на молодой возраст, даже в обыкновенное кресло он опустился как на трон. Так, словно владеет целым миром, что в какой-то мере было правдой.

Тем неожиданнее было видеть рядом с ним вальяжно развалившегося наемника. По крайней мере, именно так могло бы показаться невольному зрителю, если бы он взглянул на его простой, запыленный дорогами костюм, короткие растрепанные пряди цвета воронова крыла и лежащий около кресла меч.

Этот меч не был, как привыкли аристократы, парадной игрушкой. Как и его владелец, он скромно прятался в простых ножнах, но именно это, как и удобный эфес без каких либо камней и позолоты, говорило о его опасности лучше всего.

— Рид — устало вздохнул "наемник". — Ты прекрасно знаешь, чем я занят.

— Пытаешься в очередной раз спасти мою шкуру? Учти, я надеюсь в этот раз не придется месяц ползать по болотам ради этой благой цели. — шутливо отозвался тот кого назвали Ридом.

— Что ты, как я могу так обращаться с наследником империи. В следующий раз просто оставлю тебя в логове грухов. Зачем же такие мучения. — с усмешкой проговорил темноволосый.

— Ладно, ладно. Понял. И не стыдно тебе? — было видно, что это не первая их шутливая перепалка, но следующие слова кардинально сменили настроение беседы.

— Я опасаюсь, что «Гибель короны» снова начинает набирать силу.

— Ты уверен? — в голосе наследника не осталось и намека на шутливый тон.

— Да.

— Я знаю, что вычислить удалось не всех, помню, что Анурх сбежал, но прошло всего пять месяцев. Не слишком ли быстро они оправились? — проговорил принц, задумчиво вглядываясь в янтарную жидкость бокала.

— В управлении мне сказали то же самое.

— Все ещё не могут принять того, что я сделал тебя своей правой рукой? — блондин гневно сжал подлокотник кресла. — Я могу с ними поговорить, приказать. Они обязаны считаться с твоим мнением!

— Не надо. Для них я все равно останусь просто выскочкой из низов. К тому же, не стоит привлекать внимания к этому делу. Фактов в подтверждение моей теории слишком мало, в основном догадки и интуиция. Тем более, нам выгодно, что эти канцелярские крысы посылают мою команду на самые неприятные и сложные дела. Лучше сделать самому, чем потом кусать локти, потому что какой- то недоумок не хотел пачкать свои сапоги.

— В прошлый раз твои догадки и интуиция спасли мне жизнь, так что все остальное не столь важно. И хотя мне кажется, что остальные новости меня не обрадуют… Рассказывай.

— Чуть больше недели назад, мои люди зафиксировали активность в районе священной рощи, на это никто не обратил бы внимания, но меня что-то зацепило. Как ты понимаешь, не напрасно. Я переместился, как только мне доложили, но опоздал и успел лишь уловить след поискового заклинания.

— Ну, мало ли, кто-то заблудился, или невеста сбежала, или…

— Заклинание на магии крови. И это была совсем не родовая связь, а темный ритуал.

— Проследить не удалось?

— Нет. Помехи. Но я разослал людей в окрестности, и что интересно, в одном из сел как раз в это время появился домовой дух. Кто-то призвал элементаль и привязал к дому старосты. Причем магов в деревне нет, и не было, чужих никто не видел. А из дома пропали какие-то тряпки и обед.

— Ты шутишь? — наследник недоуменно посмотрел на друга. — Какой смысл магу призывать домового в чужой дом, да ещё и магу крови? Ради тряпок и еды? Он бы просто вырезал всю семью, взял золото и ушел. Витор, это просто нелепица!

— Нелепица. Если забыть, что заклинание поисковое.

— Думаешь, кому-то удалось сбежать?

— Других вариантов не вижу. Хотя согласен, ситуация странная и непонятная. А если у них есть кровь беглеца, то вряд ли мы чем-то успеем помочь. Но это только начало… Стали пропадать люди. — Витор сделал паузу, давая другу осознать степень важности этих слов. — Хватились не сразу. Ты ведь помнишь, как все начиналось в прошлый раз?

— Снова магически одаренные сироты и беспризорники? — угрюмо спросил Рид.

— Да. Причем сделано чисто. Никаких заявлений о пропаже, никаких поисков. Пара сгоревших архивов и следы теряются.

— Грух! Да когда же можно будет вздохнуть спокойно! Я так понимаю и это ещё не всё?!

— В южных деревнях мор. Территорию накрыли куполом, но у меня большие опасения, что появление такого количества нежити не случайно.

— Дай угадаю. Твою команду отправили на зачистку?

— Должны прибыть на место сегодня вечером.

— Отцу всё же придется рассказать. — пробормотал Рид нервно постукивая пальцами по подлокотнику. — Снова…