Хищник

Глава 21

Тайлер

Четыре года и шесть месяцев назад

Дже все еще сидел слишком близко, всего в нескольких сантиметрах, и пристально смотрел на меня. Ему хотелось знать причину моей панической атаки. Я не могла рассказать ему и уж точно не имела возможности упомянуть про «Ачурди».

Я совсем не знала этого парня. Мне была неизвестна его фамилия. Я не знала ничего, кроме того, что он любит мясо с кровью, острый сыр и те же специи, что и я. И знала, что его дом был гораздо лучше, чем я могла ожидать от мужского жилища.

Но, несмотря на это, его рука по-прежнему была на моей щеке, а большой палец скользил по моим губам, а еще я не хотела, чтобы прикосновения незнакомца прекратились. Было что-то такое в грубости и тепле его пальцев, что придавало мне ощущение спокойствия. Насыщение. А точнее, предвкушение. И я думала о том, каково это — ощущать его прикосновения на своем теле.

Мне так хотелось, чтобы он убедил меня, что у меня есть выбор.

Я желала, чтобы это смог сделать хоть кто-нибудь.

Но никто не мог.

— Тайлер, ты в панике, потому что думаешь, что не можешь доверять мне. Но ты можешь. Клянусь тебе.

Я замотала головой, и его пальцы соскользнули с моего лица. Я тут же пожалела о том, что сделала это.

— Ты не доверяешь мне, — заключил он.

Я ждала, когда он вновь коснется моего лица. Но он не сделал этого.

— Не важно, доверяю я тебе или нет. Я не могу тебе ничего рассказать. Я даже не могу находиться здесь сейчас. И по факту меня здесь нет. Я...

Должно быть, он решил, что у меня не все в порядке с головой. Сначала я не могла решить, могу ли пойти с ним, потом меня охватила паника у него на диване, и я потеряла дар речи. Теперь мои слова вовсе казались ему бессмысленными. Но то, что я сказала, имело смысл для меня, потому что если я говорю себе, что меня здесь нет, это делает мое состояние более-менее сносным. Если бы я еще смогла убедить себя, что никогда не видела его сексуального лица, никогда не ощущала его животной силы, никогда не чувствовала дрожь в своем теле, вызванную его присутствием, я могла бы просто сделать вид, что этой ночи вообще никогда не было.

Если бы у меня был лишний порошок, я бы накачалась наркотиками. Но Мина ведет строгий учет того, сколько она нам его выдала, и сколько было использовано.

Я должна добиться этого и без наркотиков.

Мне придется.

Потому что, если я не сделаю этого, то проснусь утром с тоской по нему. Дже станет тем, о ком я всю жизнь думала, когда ложилась спать и когда просыпалась, когда была с Марком, хотя должна была быть рядом с ним.

Тот, от которого мне пришлось отказаться еще до того, как что-то началось после моей связи с «Ачурди».

Я буду вынуждена жить с этим.

Но, что если все зайдет еще дальше, если его губы коснутся моих, смогу ли я остановить его?

Я не была уверена, что справлюсь.

Я должна была собрать все эти дерьмовые мысли воедино, только так смогу разобраться с этим и решить, как действовать дальше.

— Могу я воспользоваться твоей ванной комнатой? — спросила я.

Он все еще смотрел на меня, не отводя взгляда, его лицо не выражало никаких эмоций. Мне было достаточно его молчания. По нему я поняла, что он не доволен тем, что я не дала ему ни единого намека, не рассказала ему о причинах, не сказала ему больше ничего о себе.

Он указал на помещение рядом с кухней, я отправилась туда, заперев за собой дверь. Здесь был только унитаз и раковина. Ни аптечки. Ни какого-нибудь шкафчика. Никакой спрятанной бутылки алкоголя или быстродействующего «Ксанакса» (Примеч. «Ксанакс» — препарат-транквилизатор, который используют для терапии невротических состояний) в зоне видимости. Не уверена, что было бы уместно воспользоваться чем-то из этого без его ведома, но мне просто было необходимо что-то, чтобы усмирить эмоции, которые бурлили внутри меня.

Я открыла кран и подставила руки под холодные струи воды, позволяя им смыть пот. Затем набрала немного в ладони и поднесла к лицу, коснувшись своих щек. Моя кожа пылала. Грудная клетка, казалось, вот-вот взорвется. Дыхание приходило в норму, но еще не было ровным. В моих легких все еще ощущался груз, который не давал мне вздохнуть полной грудью. Я не знала, что мне делать. Не представляла, как все исправить.

Но это не значило, что можно просидеть здесь всю ночь. Я и так уже слишком надолго задержалась в ванной и не хотела, чтобы он пришел сюда проведать меня. Так ничего и не решив, я выключила воду и вышла, чувствуя тяжесть в своих ногах. Я была слишком растеряна, гораздо больше, чем думала.

Дже стоял за металлической стойкой на кухне. У раковины стояла пустая бутылка из-под пива, а в его руке была новая. Он посмотрел на меня. Этого взгляда я не смогу забыть. Он был хищным. Настолько пронзительным, что мое сердце ушло в пятки.

В мире, где «Ачурди» не имел бы власти надо мной, я бы ответила на этот голодный взгляд. Я бы подошла к металлической поверхности, взгромоздилась на нее голой, умоляя его касаться и целовать каждую клеточку моего тела.

Прошло так много времени с тех пор, когда мужчина делал это с животной страстью, на которую, я уверена, способен Дже. Эти олени были эгоистичными ублюдками. Но если я позволю Дже коснуться моей кожи даже самой мозолистой частью его руки, это будет конец для меня.

Вот до чего докатилась моя жизнь, превратившись в череду запретов без надежды на то, что это когда-либо изменится.

Если бы я только могла перемотать пленку назад...

Бедность, безразличие и нелюбовь со стороны моей семьи уже не пугали меня так сильно. Если бы у меня была возможность, я бы все отдала за них — квартиру, тачку, шмотки, все. Я просто хотела бы вернуться в то время, когда я столкнулась с этим выбором. Потому что тогда у меня была возможность сделать выбор в пользу любви. А теперь я принадлежу «Ачурди», и они управляют моей судьбой. Если я хочу жить, то мне придется подчиняться их правилам.

Я попыталась сделать глубокий вздох, но это далось мне с трудом.

— Я должна идти, Дже.

Он поставил бутылку на стойку и направился к двери. Дойдя до нее, он обернулся ко мне, глядя сквозь прищур глаз.

— Я отвезу тебя домой.

Было слишком много причин, по которым он не должен этого делать.

— Ты не можешь этого сделать, — прошептала я, стоя как вкопанная перед ванной.

Когда он приблизился ко мне, я сделала глубокий вдох и затаила дыхание.

Пожалуйста, не прикасайся ко мне.

Пожалуйста, прикоснись.

Пожалуйста, не касайся.

Мои мысли метались, и я не могла остановить их. Не могла предугадать, как он поступит. Я отступала назад, пока не уперлась спиной в стену.

— Господи, Тайлер, — он протянул руку и погладил меня по затылку, которым я ударилась о деревянную стену. Он задержал свою руку там. — Я не причиню тебе вреда.

— Я и не думала так.

— Тогда, о чем ты думаешь?

— Я думала...

Могу ли я произнести это вслух, не думая о том, как он наклоняется и касается моих губ?

— Ты собираешься поцеловать меня.

Я слышала его дыхание. В отличие от моего, оно было ровным. Я знала, что он думает о чем-то, но не могла предположить, о чем именно.

— Дай мне ответ прямо сейчас, и не лги мне. Уйдя, ты будешь в безопасности, или кто-то хочет причинить тебе вред?

Он считал, что кто-то обижает меня.

Я понимала, что не могу винить его за такие предположения. Слишком заметно, что я что-то скрываю, и доказательством этого не обязательно должны служить синяки на моем лице.

— Я живу одна, Дже. Никто не причинит мне вреда, когда я вернусь домой.

— Это не ответ на мой вопрос.

Его пальцы втиснулись между моей головой и стеной, чтобы я не могла отвести взгляд от него. Я должна была понимать, что он не позволит мне юлить и играть с ним в игры.

— Со мной все будет хорошо.

— Все равно неубедительно.

Я опустила взгляд на свои ноги, давление от его взгляда становилось невыносимым.

— Если все сейчас закончится, и не будет иметь продолжения, то тогда я в безопасности.

Его тяжелый вздох заставил меня поднять глаза.

— Это не то, что мне хотелось услышать.

— Это не то, что я хотела сказать.

Я пожалела о последней фразе, что сорвалась с губ. Он сделал то, чего не должен был. Он дал нам обоим надежду. Но ее нет. Не сейчас. Не в будущем. Пока «Ачурди» существует, и их бизнес процветает.

Его рука спустилась к моей шее, обхватив ее. Он проследил за моим взглядом и остановился на моих губах. Его губы в этот момент приоткрылись. Они были вовсе не тонкие, а идеального размера, чтобы покусывать и обсасывать их. Они были обрамлены темной щетиной, которую я хотела ощутить на своих щеках.

— Если я прикоснусь к тебе, ты остановишь меня.

Нет.

— Да, — я произнесла это почти шепотом. Мне не хватало решительности, чтобы управлять ситуацией. И с его рукой на моей шее у меня не было и шансов. Даже если бы его пальцы не касались моего тела, вряд ли бы мой голос звучал иначе. Я должна была попробовать еще раз. — Дже, не делай ситуацию сложнее, чем она уже есть. Мне нужно домой.

— Тогда я отвезу тебя.

Я повернула голову, мой подбородок коснулся его запястья, и я уловила его запах. Он не был облит одеколоном, как все мои объекты. От него не пахло мылом или шампунем. От него исходил запах осенних вечеров в Канзасе. Тех, где я посещала футбольные матчи в одном и том же свитере, потягивая горячий шоколад на чистом, бодрящем воздухе.

Немного природы, немного прохлады, и всецело мужчина.

Таким был Дже.

Я снова выпрямилась и посмотрела на него. Мне не следовало этого делать. Говорить стало еще труднее.

— Хорошо, но мы должны идти. — Когда он ничего не ответил, я добавила. — Прямо сейчас.

Я видела, что ему не понравилось мое требование, но он сжал мои пальцы и повел меня к двери. На этот раз, когда свет был выключен, я уже знала, чего ожидать. Я следовала позади него, ступая на каждую ступеньку, пока мы не вышли на улицу. Парковка находилась сбоку здания, где он помог мне запрыгнуть в его внедорожник.

Он ничего не говорил во время поездки. Я тоже, но не сводила с него взгляд. Он одной рукой держался за руль, откинув свое сидение, чтобы комфортно чувствовать себя со своим ростом. Он выглядел таким спокойным, безумно красивым и уверенным в себе.

Я же была полной его противоположностью.

Быть может я бы попросила его остановиться, но не чувствовала, что контролирую ситуацию. Я ощущала, что Мина забрала у меня эту способность. Чувствовала, что никогда не обрету ее снова.

Меня снова затрясло, и, съежившись, уставилась в угол окна. Точно так же я обычно сидела в лимузине, вцепившись в ручку дверцы, словно меня в любое мгновение могут вырвать с моего заднего сидения.

Я снова ощущала то же самое. Кто-то из «Ачурди» найдет меня, вырвет из внедорожника Джея и уничтожит.

— Остановись.

— Что? — Он посмотрел на меня.

Я отстегнула ремень безопасности и наклонилась вперед, пытаясь захватить хоть немного воздуха. Все казалось таким тесным, что я ощущала удушье.

— Ты не можешь подъезжать к моему дому. Прошу тебя, остановись здесь и не надо ехать дальше. — Я дернула дверь, но она была заблокирована. Меня даже не волновало то, что мы еще движемся. Мне просто необходимо было выбраться. — Дже, разблокируй дверь. Я не должна находиться здесь.

Он съехал на обочину. Припарковавшись, он повернулся ко мне.

— Мы уже почти подъехали к бару. Я проеду несколько кварталов от него и...

— Нет, нет, нет, нет.

Я раскачивалась все сильнее, пытаясь втягивать воздух носом и выдыхать через нос. Тщетно пыталась избавиться от боли внутри. Старалась откинуть груз, сдавливающий мою грудь. Все тщетно.

— Тайлер.

Я раскачивалась взад-вперед.

Я не могла остановить поток своих мыслей. Если я не начну дышать, то Дже отвезет меня в больницу. Тогда Мина точно убьет меня. Она наверняка подсыплет мне что-нибудь в капельницу, чтобы я умерла, не выходя из палаты.

— Тайлер.

— Выпусти меня, Дже. Находясь здесь, я чувствую себя только хуже.

Я не поняла, что произошло, но внезапно Дже переместился, утаскивая меня вслед за собой. Теперь мы оба оказались на заднем сидении.

— Посмотри на меня.

Я не понимала, что происходит. Но я слушала его слова, вникала в них и поймала себя на том, что смотрю ему прямо в глаза.

— Тебе необходимо расслабиться. Что бы тебя ни угнетало, сосредоточься на нынешнем моменте. — Его руки легли на мою шею. — Ты здесь, а я рядом. Окна тонированы. Никто тебя не видит. Никто не причинит тебе вреда. Здесь только мы.

Только мы.

— Хорошо. Теперь пока ты осознаешь, где ты находишься, сосредоточься на своем дыхании. Расслабься, чтобы ты смогла делать длинные и глубокие вдохи.

Длинные, глубокие вдохи.

В свете встречных фар я видела только его лицо, но этого было достаточно, чтобы уловить его улыбку.

— У тебя отлично получается. Еще немного времени, и ты начнешь чувствовать себя лучше.

Прошло не больше минуты, прежде чем я уже смогла ответить.

— Такого никогда не было со мной раньше, но почему-то именно сейчас это случилось дважды за одну ночь. Я не знаю, в чем причина этого.

— Тайлер, проблема в том, что ты прекрасно знаешь, в чем причина, и это чертовски пугает меня.

Мне просто хотелось исчезнуть прямо с этого сидения и никогда не возвращаться.

Почему я вынуждена выкручиваться перед этим прекрасным мужчиной? Почему мы не познакомились при нормальных обстоятельствах, не обменялись телефонами и не завершили эту ночь поцелуем, как все девушки и парни в моем возрасте?

— Ты прав, — согласилась я.

— Могу я что-то сделать?

Я мотаю головой.

— Ты сделаешь только хуже.

— Тогда, скажи мне как все это исправить.

Я задумалась над его вопросом. Обдумала все варианты и пришла к единственному ответу, который не понравился никому из нас.

— Ты можешь высадить меня в пяти кварталах от моего дома. Ты можешь пообещать, что не последуешь за мной, и… — комок застрял у меня в горле. — …ты можешь пообещать, что я больше никогда тебя не увижу.

— Это то, что ты хочешь?

Больше не было света фар, но он и не нужен. В его голосе было много эмоций, я не сомневалась, что он расслышит их и в моей интонации.

— Да, Дже. Я хочу этого.

Он выждал всего несколько секунд. Потом перебрался на переднее сидение и завел машину. Я осталась сидеть сзади. Мне было легче, когда я поодаль от него. Не видя его, я могла позволить слезам течь из глаз и не скрывать этого. Когда он свернул в переулок в пяти кварталах от моей высотки, я вцепилась в ручку дверцы, ожидая, когда он ее разблокирует.

— Мне не нравится то, что я отпускаю тебя, не будучи уверенным, что с тобой все будет в порядке.

— Все будет хорошо.

— Господи, Тайлер, посмотри на себя. Послушай себя. Хочешь, чтобы я поверил, что с тобой все в порядке?

Эта ночь уже не может стать еще хуже.

Я ощутила его руку на своем бедре и подняла на него взгляд. Лучше бы я этого не делала. Свет, проникавший через лобовое стекло, заставил меня прищуриться, и я поняла, что теперь видны мои слезы. По его вздоху, я убедилась, что он их заметил.

Я больше не могла выносить этого.

— Выпусти меня, чтобы мы оба смогли забыть о сегодняшнем вечере.

— Забыть? — рассмеялся он. — Возможно это то, что будешь делать ты, но это точно не то, чем буду занят я.

— Прошу, разблокируй дверь.

Я услышала щелчок, и поняла, что могу идти.

Но могла ли я?

Смогу ли я чувствовать себя свободной теперь?

Я думала, что выскочу из машины, чтобы пробежать пять кварталов до своего дома. Но не сделала этого. Я пропускала сквозь себя последние несколько секунд, стараясь запомнить черты его лица, которые могла видеть при свете фар, а затем выскользнула из машины.

— Прощай, Дже, — прошептала я, осторожно закрывая дверь.

Я обхватила руками живот и шла, не поднимая глаз от земли.

Оказавшись в своей квартире, я начала срывать с себя одежду, просто раскидывая ее по полу позади себя. Проходя мимо кухни, я захватила бутылку вина из холодильника и унесла с собой в ванную. Обнажившись, встала под душ и открыла горячую воду.

Вскоре я сидела на полу, сжавшись в комок, вино стояло у меня между ног, а горячие струи воды хлестали по моему телу.

Я поднесла бутылку ко рту, ощущая, что вода обжигает мою кожу все сильнее.

Но вина было недостаточно, и ожогов тоже, чтобы стереть из памяти всю эту ночь.

Свернувшись в клубок в душе, я дала себе клятву. Как только обсохну, я никогда больше не буду думать о сегодняшней встрече. Воспоминания будут стерты из моей памяти. Моя кожа будет пахнуть гелем для душа, а не нести на себе запах жилища Дже. Его имя, его лицо, чувства, которые я испытывала, когда он касался меня, — это все навсегда вылетит у меня из головы.

Этот душ был моим флаконом с порошком.

И внутри этой горячей кабины, я принимала его внутрь.

Я была в безопасности.

Или просто убеждала себя в этом.